Смешно говорить что-то о жанровой принадлежности группы, отвергающей не то что рамки привычных музыкальных направлений и представлений о звуке, но даже границы человеческого духа и физического бытия. Постепенно, проникая в плейлисты по всему миру и попадая в локальные мемы имиджборд, их композиции становятся постулатами зарождающейся постчеловеческой религии, объединяющей все существующие верования и философские течения в один поток, ведущий к бесконечности света и взаимному вселенскому объятию всего сущего через выпущенные кишки человеческого прошлого.

   Творчество Майкла Джиры и его команды началось в no-wave-тусовке Нью-Йорка 80-х, уничтожая тесные клубы лязгом первобытного ада. Джира, в юности объездивший автостопом половину мира и отсидевший несколько месяцев в Израиле за торговлю наркотой в возрасте 15 лет, сразу зарекомендовал себя как автор мрачных, жестоких текстов, то ли исследующий животную суть так называемой человеческой природы, то ли со сцены признающийся в собственных низостях и немыслимых преступлениях. На первых альбомах, Filth и Cop, положенный на грохочущую стену звука перегруженных гитар, громовых барабанов и выточенных из дерева басов (из-за чего отдельные народные мастера тегов любят причислять их ранний период к металлу), его скрежещущий монотонный голос выплёвывает в мир мантры ненависти и к нему, и к самому себе, отвергая нормы морали и отвращая заплутавшего массового слушателя.

   Плавный переход к новому этапу начинается на Greed и Holy Money, записанных в 1986 году, когда в Swans приходит Джарбо, обладательница глубокого и нежного вокала, до сих пор остающегося эталонным для всей тёмной сцены. Когда ярость Джиры оказывается уравновешена голосом его напарницы, звук коллектива приобретает нотки готики и даже фолка, аранжировки становятся разнообразнее и сложнее, а в 1987-м группа официально входит в свой второй период, выпуская один из главнейших альбомов того времени, Children Of God.

   Пластинка задала традиционную канву пиковых релизов Swans: уже знакомые ударные треки соседствуют с эфемерными, гипнотическими номерами Джарбо, а деструктивная энергия Джиры выплёскивается в лирику меланхолических баллад о сущности бога и любви (следующий после Children of God альбом, The Burning World, состоял из них почти целиком, но сам Майкл посчитал его неудачным из-за проблем со студией, сказавшихся на записи). Эта схема доведена до идеала на последовавших White Light from the Mouth of Infinity, Love of Life и The Great Annihilator, считающихся лучшими в каталоге группы. Тексты стали тоньше и поэтичнее, философские и религиозные аллюзии расцвели в полную силу, слова о любви стали трогательнее, картины жестокости - ещё более ошеломляющими на фоне общего смягчения звука и превращения группы из шумных бунтарей в пронзительных мыслителей. Swans прокатываются по обывательскому мироощущению шоковой терапией смыслов, воплощая своей музыкой тоску по преданной человеком детской невинности и жажду наступления утопии всеобщего разума за границами материального.

   Классический период заканчивается в 1996 году, когда Swans выпускают экспериментальный двухдисковый Soundtracks for the Blind, кому-то кажущийся слишком радикальным, кому-то, наоборот, лучшим из всего, что было создано группой за их карьеру. Как бы то ни было, вскоре после его выхода Джира объявляет о прекращении деятельности группы до неопределённого времени, переключая своё внимание на сольные альбомы и работу с коллегами в рамках других проектов, в числе которых был, например, псевдоансамбль христианского фолка Angels of Light.

   Закончились девяностые и прошли нулевые. Казалось, надежда на то, что Майкл сдержит своё обещание и снова соберёт Swans, иссякла, как вдруг, в 2010 году, прямо из отвергнутого Эдема на нас падает My Father Will Guide Me Up a Rope to the Sky, несущий в себе элементы как Soundtracks и альбомов Angels of Light, так и чего-то совершенно нового, невиданных доселе масштабов. Эта пластинка оказалась первой ласточкой новых Swans, монументальных, медитативных, вернувшихся к стене звука, но звука совершенно иного по своей сути, и два года спустя появляется The Seer - эпическое полотно и звуковой ландшафт той самой утопии, казавшейся мифом, в которой Джира выступает в роли безумного шамана и всеведущего пророка, история которого ещё через два года продолжается на To Be Kind. Протащив нас через выгребные ямы звериной преисподней и томное чистилище бытия человеком, Swans вернулись, чтобы провести нас через новый, давно обещанный лабиринт света, в конце которого, судя по всему - вознесение и слияние со Вселенной.

   Ждать осталось недолго, так как уже в этом году должен выйти последний альбом текущего воплощения Swans. Что Джира сбросит на нас вместе с ним и что собирается делать дальше, какие ещё границы индустрии и мироздания он решит разрушать, пока даже представить невозможно.