- Жаль, что вы уезжаете, сенатор!

Нельяс Хингерорд, член Имперского сената, представитель планеты Нопкес-Прайм, обернулся и сверкнул безупречной улыбкой в адрес говорившей. Симпатичная девушка-администратор, чью слегка розоватую кожу выгодно подчёркивает расстёгнутая на груди белая форменная блузка. Всё-таки слишком уж она розовая – должно быть, не обошлось без зелтронской крови. Но оно и к лучшему. Нельяс провёл с этой девушкой немало приятных вечеров и остался доволен.

Замечательная штука – отпуск. Есть у него, правда, один недостаток: он имеет свойство заканчиваться. И вновь предстоит возвращение к унылым заседаниям и проектам, где готовы зарубить на корню любую инициативу, и остаётся лишь молча аплодировать очередным измышлениям Императора. Не то, чтобы Нельясу не нравилась такая жизнь, - кто его гнал в сенаторы? Но хотелось оставить в истории – хотя бы собственной планеты – заметный след.

Сенатор поднялся в свой номер. Всё в полном порядке, вещи собраны и упакованы в чемоданы – отлично потрудилась горничная, хорошенькая блондинка, тоже пару раз принявшая его приглашение остаться на ночь, когда администратор была занята. Слабо мигала голубая кнопка «входящие сообщения». Ухоженный палец Нельяса небрежно коснулся её.

- Прибыл ваш корабль, сенатор Хингерорд, - послышался компьютерный голос диспетчера. – Платформа А-21, как и в прошлый раз.

Нельяс машинально кивнул, прихватил сумку с личными вещами. Взгляд скользнул по стенной панели. Оставалось лишь нажать очередную кнопку и вызвать носильщика.

Носильщик – человек, не дроид (последнее считалось моветоном в люксовых отелях) – явился меньше, чем через полминуты. Молча взял чемоданы и сопроводил сенатора сперва в турболифт, отделанный дорогой древесиной, потом – к стоянке, где погрузил вещи в лёгкий спидер.

- Платформа А-21, - сказал Нельяс водителю – тоже человеку. Спидер мягко тронулся с места, точно древняя колыбель под рукой ласковой матери.

Путь занял всего несколько минут – вполне достаточно, чтобы успеть ещё раз порадоваться жизни. Да, провести отпуск на Аквиларисе мало кому по карману – шикарное место. Раньше была ещё Белазура, но во что её превратили сейчас... нет-нет, не будем о грустном. Правда, герцогиня (стареющая дура, что безумно обожает молоденьких парнишек вдвое младше себя) зачастую скупится на оплату самоотверженного труда своего сенатора. Хорошо всё же иметь дополнительные источники дохода!

И с Атеной вышло удачно. Меньше всего Нельясу хотелось сейчас видеть свою жену, и буквально вчера щедрая судьба преподнесла своему любимцу очередной подарок. Жена позвонила ему и сказала, что дела благотворительного общества задержат её на месяц или два. Пришлось привычно изобразить огорчение, хотя внутри всё пело. Пусть Атена сидит на Нопкес-Прайме, сколько хочет, - ему и так есть с кем провести время на Имперском центре. Кстати, надо будет не забыть послать ей сообщение...

- Приехали, сэр, счастливого вам пути, - послышался голос шофёра. Сенатор дал ему на радостях щедрые чаевые и велел заносить багаж на борт.

Его корабль, «Фурейта», люксовая яхта от «Верфей Куата», гостеприимно вытянула трап. Чемоданы заняли своё место в каюте, Нельяс прошёл туда же под искажённое аппаратурой приветствие пилота Шамри: «Здравствуйте, сенатор». Ох уж эти гарнитуры, порой даже трудно узнать голоса собственных слуг. Будто говорит совершенно незнакомый человек.

Корабль стартовал, привычно миновал гравитационное поле Аквилариса и слегка дёрнулся при прыжке в гиперпространство. Отлично, шесть часов пути – и он на месте. Нельяс вытянулся на койке, не боясь измять дорогой костюм, и блаженно прикрыл глаза.

***

Стук в дверь прозвучал внезапно и отрывисто, словно удар грома, и разбудил Нельяса. Он приподнялся на локте; включился свет, повинуясь голосовой команде.

- Кто там? Это ты, Сейн? – спросил Нельяс и вдруг изумлённо уставился на дверной проём.

Дверь с тихим шелестом отъехала в сторону. Но вместо лакея Сейна сенатор увидел троих незнакомых ему... людей ли? Их головы скрывали шлемы странной конструкции, лица – тканевые повязки, так, что виднелись одни глаза. Пояса у всех троих прогибались от тяжести бластеров, ножен с холодным оружием и связок гранат.

Первой мыслью было: я сплю. Я сплю, и мне пора проснуться. Вторая же заставила Нельяса метнуться к сигнализации на стенной панели.

- Не трудитесь, сенатор, - произнёс один из неизвестных. – Вас уже некому слышать.

Нельяс будто застыл в прыжке, его руки бессильно обвисли. Тот, что говорил, - по-видимому, главный – жестом велел ему сесть на стул, что он и сделал. Вернее, не сел, а просто упал – ноги вдруг отказались слушаться.

- Кто вы такие? – нашёл он в себе силы спросить. – Как вы пробрались на мой корабль? Что вам нужно?

- Кто мы такие, не твоего ума дело, - бросил второй незнакомец. Его кожа отливала зеленовато-бурым, а глаза прикрывал визор. Да и голос не походил на человеческий.

- Отчего же? – сказал первый. – Пусть знает; скоро о нас услышат на всех планетах. Мы – «Хайдианский фронт», армия освобождения галактики от имперского гнёта.

- Вы мятежники? – изумился Нельяс и вдруг не смог сдержать усмешку: - Вы трое – это и есть вся ваша армия?

- Он ещё шутит, - заговорил третий – по-видимому, женщина. Голос у неё был странно хриплый, точно сорванный... или просто какое-то повреждение голосовых связок. – Значит, пока не слишком испугался.

- Поправим, - кивнул ей главарь. – Итак, кто мы такие, ты теперь знаешь. Как мы попали сюда, тебе знать не стоит. А нужно нам, - мужчина выдержал паузу, тёмные глаза на смуглом лице сузились, - чтобы ты сделал то, что мы тебе скажем.

- Сделаешь, - прибавил зеленокожий экзот, - будешь жить дальше и просиживать свои шикарные штаны в вонючем Сенате. Не сделаешь, - он зашипел, - не обижайся.

- Чт-то я д-должен сделать? – выдавил Нельяс; язык его буквально прилип к нёбу.

- Знаешь планету Кава’люст? – продолжил главарь. Нельяс закивал. – Отлично. На следующей неделе в Имперском сенате должны голосовать о принятии нового закона о налогообложении в этой системе. Ты проголосуешь против этого закона, и не просто проголосуешь сам, но и убедишь других сенаторов сделать то же, чтобы закон не был принят. Тебе понятно?

Нельяс не верил собственным ушам. Он успел мельком удивиться странной осведомлённости этих бандитов-мятежников в делах Сената и даже в расписании голосований. Но следом пришла иная мысль: нет, нет! Я ни за что этого не сделаю!

- Откуда вы знаете, когда пройдёт это голосование? – несмело поинтересовался он.

- У нас свои источники информации, - был ответ. – Даже в насквозь прогнившем Сенате не все поддерживают вашего вонючего Палпи.

- И если... если я откажусь, вы меня убьёте?

- Я бы вас всех перебила, гады! – сверкнула глазами женщина и отвернулась. Экзот успокаивающе похлопал её по плечу.

- Зачем же убивать? – сказал главарь. – Нет, убивать пока рано. Можно использовать и другие методы воздействия. – Нельяса передёрнуло при слове «другие». – Скажем, в Голосети окажутся сведения о том, как сенатор Хингерорд и мофф сектора Бормея Авринн задирают имперские налоги и кладут разницу себе в карман. – Сенатор вновь содрогнулся, покрывшись холодным потом. – Или поощряют контрабанду спайса и краденых ценностей, устроив тайную перевалочную базу для чёрного рынка на имперской космической станции под названием...

- Прошу вас, довольно! – По лицу Нельяса катился пот, губы дрожали. С немалым трудом ему удалось продолжить: - Я могу это сделать, то есть, попытаться... но неужели вы думаете, что один или даже несколько голосов «против» что-то решат? Закон всё равно будет принят, потому что это выгодно Империи. Зачем вам это? Шумиха с голосованием лишь привлечёт к Кава’люсту и всему сектору ненужное внимание. Чего вы надеетесь добиться?

- Пусть Палпатин знает, что не все за него, - отчеканил главарь с безумным блеском в глазах. Нельяс едва сумел не отшатнуться вместе со стулом: да эти бандиты – самые настоящие фанатики, сумасшедшие. И цели у них такие же. А уж про методы и говорить не стоит...

- Он и так это знает, - попытался терпеливо возразить Нельяс. – И тем хуже для тех, кто не за него. Поймите же...

- Заткнись, - оборвала женщина – уже не злобно, а как-то устало. Переглянулась с товарищами. – Я же говорила: он по-хорошему не поймёт. Что ему скандалы – для таких типов это лишь дополнительная реклама. Здесь нужно действовать более решительно.

Экзот сделал обеими руками какие-то непонятные жесты – видимо, выразил согласие. Главарь кивнул; под глазами его собрались мелкие морщинки, словно он улыбнулся. А потом вытащил из ножен на поясе длинный нож – не виброклинок, а самый обычный, с въевшимися бурыми пятнами. Нельяс от души понадеялся, что это ржавчина.

Неожиданно женщина заломила ему левую руку за спину, а второй стиснула затылок. Сенатор закричал от боли: хватка у неё была поистине дюрастальная. Экзот прижал к столу его правую руку, а главарь спокойно склонился к нему с ножом.

- Один палец мы тебе оставим, так и быть, - доверительно сказал он, - чтобы было чем жать на кнопки в Сенате. А уж остальные уберём, не обижайся.

- Будешь левой девок лапать, красавчик, - прошипел зеленокожий.

Нельяс в ужасе переводил взгляд с одного бандита на другого. Нет, это не может быть правдой, они не могут этого сделать! Но он отлично понимал, что могут. И сделают. Для таких ненормальных фанатиков нет ничего святого.

Нож медленно прочертил вокруг нижнего сустава мизинца первую кровавую полосу...

- Я согласен! – исступлённо завопил сенатор, пытаясь вырваться из хватки своих мучителей. – Я проголосую, как вы скажете, всё сделаю, только не надо!

- Так уж не надо? – кровожадно усомнилась женщина.

- Да ситх с ним. – Главарь убрал нож. – Думаю, теперь его проняло... О, вы гляньте: точно проняло, аж штаны намочил! Хорошо, что у меня респиратор.

Бандиты расхохотались. Опозоренный сенатор вжал голову в плечи и вдруг почувствовал, что его отпустили. С наслаждением растёр плечо, шею и запястье.

- Ну, всё, - подвёл итог главарь. – Что тебе делать, ты знаешь. Мужик ты умный, сообразительный, найдёшь способ. И учти: если вздумаешь юлить или если закон всё-таки пройдёт, мы тебя найдём где угодно. Даже не пытайся прятаться, тебя никто не защитит – ни самые крутые охранники, ни ваша хвалёная Империя, ситх бы её подрал! И что потом с тобой будет, тебе даже в кошмаре не приснится.

Главарь махнул бластером, указывая почти бесчувственному от страха Нельясу на койку.

- Ложись и не вставай, пока не долетишь. Мы сейчас сойдём, а в кабине оставим астромеханика, он посадит твоё корыто. И учти: у него стёрта память, так что не трудись потом шерстить её, всё равно ничего не найдёшь. Как прилетишь на Корусант, он тебя выпустит. И не забудь...

Все трое молча погрозили ему оружием и вышли из каюты. Дверь прошелестела за их спинами, послышался щелчок электронного замка. Через пару минут корабль ощутимо дёрнулся – вышел из гиперпространства, чтобы бандиты могли сесть в спасательную капсулу, - потом новый толчок, и полёт продолжился.

Обычно брезгливый Нельяс даже не подумал встать и сменить свои позорно обмоченные с перепугу штаны. Порез на руке болел, но сенатор не смел даже пошевелиться, словно прикованный к койке. До того ли ему сейчас было?

Он не знал, радоваться ли тому, что мятежники оставили его в живых, или нет. Его насыщенная удовольствиями и умеренным риском, не вполне лёгкая, но такая приятная жизнь подходила к концу. И неизвестно, что ожидало впереди.

***

- Это невероятно! – вновь дежурно восхитилась журналистка Голоновостей. – Как же вам удалось справиться со всеми бандитами, сенатор?

- Думаю, мне помогли удача и, э-э, находчивость, - с налётом скромности ответил Нельяс. – Я попытался вырвать у одного из них бластер, но не сумел, и бросился бежать. Они гнались за мной, пока я не добежал до аварийного люка. Я ухватился покрепче за скобу в стене и открыл люк. Всех бандитов вытянуло в космос, а я... признаться, я немного испугался...

- Ни за что не поверю, - кокетливо прощебетала девушка. – Вы кажетесь мне таких храбрым. У вас удивительно мужественное лицо.

- Благодарю. – Похоже, не всё в жизни так уж плохо. Девчонка недурна, стоит заняться ею. Может быть, удастся немного отвлечься...

- А я благодарю вас, сенатор, за то, что уделили мне своё время. Вот вам мои координаты, можете звонить по любому вопросу. – В меру накрашенные голубые глаза с накладными ресницами безмолвно уточнили истинный характер «вопроса». Значит, не ошибся.

Длинноногая журналистка пересела в свой спидер, не забыв помахать на прощание наманикюренной ручкой, и вскоре затерялась среди суеты воздушных линий Имперского центра. А Нельясу оставалось лишь последовать её примеру и тоже отправиться восвояси. Дома его ждало немало работы, но он уже который день откладывал её на потом.

Как вообще можно было сейчас сосредоточиться на работе – сейчас, когда оставшиеся до рокового заседания дни стремительно истекали, точно песок в древних часах?

Он сам не знал, как пережил это ужасное приключение и не менее ужасный перелёт. Врачи недавно обнаружили у него какую-то дурацкую болезнь сердца и настоятельно советовали переменить образ жизни, то есть «отказаться от сильных эмоциональных потрясений». Но обычно он предпочитал более приятные потрясения, которые вряд ли приведут его к смерти.

А кое-кто вполне может...

Анализ памяти астромеха ничего не дал, как и тщательный обыск корабля – лишь в техотсеке обнаружились трупы пилота и лакея. Нельяс поднял все свои самые сомнительные источники, но и те потерпели неудачу. Расспрашивать об этом таинственном «Хайдианском фронте» он не решался - даже откровенных преступников. День проходил за днём, непрочитанные файлы копились в планшетах на рабочем столе, а вопрос «что же делать?» так и оставался без ответа.

Он между двух огней. Если он проголосует (безумие какое!) против принятия новых законов, это будет конец не только его карьеры, но и жизни. Его арестуют, приволокут в одну из этих жутких камер, а потом... у Императора богатая фантазия. Чего стоит один только Дарт Вейдер, его любимчик и правая рука! Нельяс боялся чёрного великана, как мало чего в жизни, и в голову всё чаще лезли навязчивые, чёткие, словно голограмма, картины: Вейдер начинает медленно душить его силой мысли...

Если же не проголосует... Испытывать на себе терпение сумасшедших бандитов-фанатиков тоже не хотелось. След от пореза на пальце давно исчез после бакта-пластыря, но ощущение осталось. Ощущение липкого страха, позора и полной беспомощности. Ненормальные, просто маньяки какие-то! С них станется подвергнуть его самым ужасным истязаниям, которые даже не приснятся в кошмарах имперским следователям.

Чего они добиваются? Неужели правда верят, что смогут свергнуть Императора, разгромить гигантский флот и неисчислимую армию? Да. Самое страшное, что действительно верят. Он видел это в их безумных глазах, где не было ничего, кроме слепой ненависти.

В голову Нельясу порой закрадывался третий вариант: сообщить о случившемся в Имперскую службу безопасности. Но и это решение было чревато: во-первых, он ничего не знал о мятежниках, кроме названия, а во-вторых, если даже их схватят, кто помешает им выдать его на допросе? Ведь они не просто так пытались шантажировать его; наверняка у них на самом деле есть свои источники, как и доказательства. И откуда только они это пронюхали?

Мысль о шантаже вызвала новую: о союзнике и подельнике, моффе Авринне. Конечно, вот кто ему поможет! Они уже много лет ловко обстряпывают свои хитрые делишки, и никто ничего не заподозрил, даже герцогиня, считающая пуговицы на собственных нарядах (щедра она только в вопросах, касающихся фаворитов). Да, позвонить немедленно и посоветоваться. Осталось всего два дня до голосования, так что нужно поспешить.

Нельяс открыл секретный канал связи, которым пользовался для бесед с Авринном. Ему пришлось подождать с минуту, прежде чем он увидел слегка подёргивающуюся голограмму моффа. И при виде его лица сенатор едва не выронил комлинк.

Авринн был так же напуган. Даже ещё сильнее, ибо ему предстояло потерять гораздо больше.

- Собираетесь жаловаться на жизнь, Хингерорд? – заговорил он без приветствия. – Тогда вы не к тому обратились. Поверьте, мне сейчас не до ваших забот с голосованием.

- Вы знаете? – Нельяс окончательно убедился в справедливости своих худших подозрений. – Они добрались и до вас?

- Да, и я до сих пор не понимаю, как. Это вы их навели?

- Нет-нет, что вы! Они не спрашивали меня про вас, ни слова, только упомянули, что знают о... вы понимаете, о чём.

- А вы понимаете, чем это грозит нам? – Челюсть Авринна затряслась. – Мы оба полетим ко всем ситхам, и полёт этот может продлиться долго. – Он отвернулся, потирая виски. – Ума не приложу, как? Как они могли узнать? Эти ненормальные, чокнутые убийцы...

- Вы неверно ставите вопросы, Авринн. Сейчас неважно, как и откуда они узнали. Важно другое: что нам теперь делать?

- «Нам»? – В голосе моффа плескалась смесь желчи и иронии. – Я не знаю. И учтите: не вздумайте просить меня о какой-либо помощи, и вообще не вздумайте больше звонить мне по этому каналу! Откуда вы знаете, что его не прослушивает ИСБ или эти мерзавцы? Да, мы с вами неплохо вели дела почти десять лет, но теперь это время прошло. Я иду своей дорогой, вы – своей. И помните: если меня возьмут, я расскажу всё, я свалю вину на вас, потому что своя шкура мне дороже. Прощайте, Хингерорд, - надеюсь, навсегда.

Голограмма погасла. Комлинк выпал из ослабевшей руки и покатился по гладкому полу. Минуту-другую Нельяс сидел неподвижно, запустив пальцы в начинающие редеть волосы. Хаос в его голове напоминал взрыв сверхновой – или, скорее, чёрную дыру, которая неизбежно затянет его в свою непостижимую, бесконечно жуткую глубину.

Надо что-то делать. Авринн ему не помощник. Нужно действовать самому.

Первые действия сенатора оказались довольно привычными: подойти к мини-бару, достать бутылку коллекционного кореллианского виски и щедро плеснуть в стакан. Потом вернуться в кресло, выпить... и ещё выпить... и понадеяться, что решение придёт.

Бутылка опустела почти наполовину, черноволосая голова Нельяса клонилась всё ниже на грудь, недопитый стакан выпал из руки, оставив на полу резко пахнущую лужицу. Мысли плыли словно в белом тумане, который внезапно прорезала молния озарения.

Надо бежать!

Сенатор подскочил с места, точно мягкое кресло вдруг превратилось в раскалённые иголки. Конечно, это уже давно было понятно, с самого начала, а он никак не решался, не мог осмелиться. Увы, храбр он лишь в глазах пустоголовых журналисток.

Но сейчас всё будет по-другому!

Опасно? – да. Ну и пусть. Он уедет на другой край необъятной галактики, возьмёт там другое имя, изменит внешность так, что жена родная не узнает, и начнёт новую жизнь. Средства ему позволяют: его официальный счёт, конечно же, сразу арестуют, но у него имеется и парочка тайных, о которых не знает даже Авринн. Наличности тоже хватит, плюс кое-какие ценности, добытые благодаря контрабандистам.

Одной рукой Нельяс принялся кидать в дорожную сумку вещи: планшеты, упомянутые ценности, одежду, а второй зашарил по карманам в поисках комлинка. Вспомнил, что выронил его на пол, подобрал, отыскал нужную частоту.

- Какая честь, сенатор, - послышался в комлинке голос.

- Мне сейчас не до шуток, Харака, - оборвал Нельяс. – Немедленно отыщи для меня быстрый корабль и надёжного пилота. Мне нужно убираться отсюда, и поскорее. Я согласен на любые условия, любую цену, только найди мне транспорт в течение часа.

- Фью-у-у, ну и дела! – присвистнул бандит. – Я, конечно, не волшебник, но кое-что поискать могу. Но обойдётся это дорого. Очень дорого.

- Я же сказал: это неважно! Через час я должен убраться отсюда, и никто, кроме тебя, не должен знать об этом.

- Понял, - был ответ. – А как насчёт моей доли, сенатор?

- Сейчас переведу! – рявкнул Нельяс и оборвал связь.

Перевод удалось сделать быстро, и Харака вполне отработал полученные кредиты: через тридцать пять стандартных минут он уже звонил сенатору и сообщал координаты укромного космопорта, где стояло нужное судно. «Пилот – пройдошистый тип, затребовал просто запредельную сумму, - сказал бандит, - но согласился лететь хоть к ситху на кулички. А птичка у него супербыстрая, ни один скоростной крейсер не угонится. Так что счастливого вам пути, сенатор, и смотрите не попадитесь».

Нельясу некогда было оценивать своеобразное чувство юмора Хараки. С преступниками следовало считаться; тем более, теперь он невольно сделался одним из них. Слепая паника и апатия сменились неожиданной активностью и собранностью. Сенатор прихватил свои вещи и покинул апартаменты, выбрав самое непритязательное воздушное такси. За рулём сидело какое-то зелёное волосатое нечто, сразу напомнившее Нельясу того экзота в маске, но оказался этот водитель довольно сговорчивым, торговаться не стал, а просто отжал штурвал от себя и ушёл в почти отвесное пике, взяв курс на место назначения.

«Птичка», чьи достоинства так расписывал Харака, оказалась задрипанным звездолётом, смутно напоминающим «огневержец», но после множества модификаций совершенно потерявшим сходство с чем-либо. Безобразная груда металлолома... зато, подумал сенатор, раз уж она до сих пор не развалилась, значит, действительно способна летать.

Пилот вполне соответствовал кораблю – примерно ровесник Нельясу, лет сорока пяти, небритый, безобразно одетый. Зато хотя бы человек, причём молчаливый, и это радовало: он лишь махнул сенатору в сторону трапа и сам поспешно поднялся на борт.

Внутренность корабля была под стать внешности. Сенатор брезгливо огляделся, выискивая место, куда бы присесть и положить вещи. Громоподобно заурчали двигатели корабля – о, какой сладостный звук! Тут появился пилот.

- Хватит морщиться, не люксовый лайнер, - бросил он. – Давайте-ка кредиты, да поскорее, иначе никуда не полечу. А потом – вы меня не трогаете, я вас не трогаю, ясно?

Оставалось лишь кивнуть и перевести кредиты. «А губа у тебя не дура», - подумал Нельяс, набирая код, но мысленно вздохнул и смирился. Мертвецам кредиты ни к чему. А он не намеревался умирать.

- На весь путь не хватит топлива, - сказал пилот, - придётся сделать остановку и дозаправиться. Но это будет нескоро; успеем убраться во Внешнее Кольцо, а там ищи нас свищи.

Нельяс накрыл грязную койку в единственной каюте своим плащом (потом придётся бросить, конечно) и решил немного вздремнуть. Последние дни он очень плохо спал, так что отдых не помешает...

БУММ!

Казалось, сон в одночасье перешёл в кошмар наяву. Корабль дёрнуло так, что Нельяс слетел с койки, точно пушинка, и врезался в противоположную стену. Из кабины послышались отборные ругательства пилота.

- Твою хаттову мать! Это ещё что?!

Нельяс, слегка прихрамывая, поспешил в кабину. За обзорным экраном уже не змеились причудливые узоры гиперпространства, зато на чёрном фоне космоса тускло сверкало в свете далёких звёзд что-то огромное, треугольное, массивное...

Звёздный разрушитель!

- Нет... – прошептали побелевшие губы Нельяса. – Не может быть... Ведь я был так осторожен...

- И какого криффа я связался с тобой? – заорал пилот. – Мне ещё не хватало иметь дело с имперцами! Не знаю, что ты там натворил, сенатор, но нам кранты.

Лучи захвата звёздного разрушителя без труда втянули в ангар небольшой корабль. Снаружи послышалась дробная поступь бронированных сапог.

- Штурмачи идут, - бросил пилот и вытащил из висящей на спинке кресла кобуры старый бластер. – Ну, идите, идите к папочке, я без боя не сдамся...

Шаги стихли. Снаружи донёсся отрывистый приказ: «Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!», потом лёгкие щелчки – видно, переводят бластеры в режим оглушения. Нельяс на ватных ногах шагнул было к люку, но пилот отпихнул его и двинулся вперёд первым. Он засунул бластер сзади за ворот куртки, а потом опустил трап и шагнул на него, подняв руки.

- Эй, я выхожу, выхожу... – Один шаг, другой, потом рука нырнула вниз и появилась уже с оружием.

- Не надо! – истошно завопил Нельяс, угадав его намерения. Слишком поздно. Штурмовики открыли ответный огонь, и вскоре пилот упал с трапа на пол ангара безвольной тряпичной куклой. Беглый сенатор так и застыл в проёме люка с поднятыми руками, не в силах двинуться с места. Каким образом ему удалось избежать бластерного огня, так и осталось непонятным.

Двое штурмовиков чеканно прошагали к нему, надели наручники и свели под руки вниз. Там чернела среди белого моря солдат униформа офицера.

- На... на каком основании меня задержали? – осмелился спросить Нельяс. – Вам известно, кто я?

Офицер устало сверился с планшетом.

- Вы – сенатор Нельяс Хингерорд с планеты Нопкес-Прайм, обвинённый во взяточничестве, присвоении имперского имущества и потворстве незаконной торговле...

- Это ещё надо доказать! – запальчиво перебил сенатор – и встретил в ответ всё тот же равнодушно-усталый взгляд.

- Всё доказано. Ваш сообщник, бывший мофф сектора Бормея Джонас Авринн, тоже арестован. Он сознался во всех преступлениях и выдал вас. Сейчас же вы проследуете на допрос к лорду Вейдеру...

- Не-е-е-ет! – Нельяс сам не ожидал, что сумеет издать подобный вопль. Он отчаянно рванулся из рук штурмовиков, потерял равновесие и...

...проснулся.

Сердце колотилось, кровь гудела в висках, точно двигатель крейсера. В комнате было темно, воняло потом и пролитым виски. Нельяс по-прежнему сидел в своей квартире, утонув в форм-кресле, с полупустой бутылкой в руке.

Это сон... Хвала Силе или чему там ещё, это всего лишь сон! Нельяс поставил бутылку на пол, с трудом разжав намертво сведённые пальцы, вытер взмокший лоб. Приснится же такое! Хотя неудивительно.

Сенатор поднялся с лёгким вскриком – у него свело не только руки, но и всё тело. Несколько раз прошёлся по комнате, разминая мышцы, включил свет. На душе слегка полегчало. Правда, проблема так и не решена, но теперь он убедился, что побег – это не выход. Вернее, спонтанный побег. Если уж бежать, то сперва тщательно продумать каждую мелочь. И уж тем более не подключать к этому криминальный элемент, любой из которых сдаст его за пригоршню кредитов.

Слегка расслабившись, сенатор подобрал с пола комлинк, сунул в карман. В этот самый миг послышался звонок, но звонил не маленький комлинк, а большой голопроектор, занимающий полстены.

Нельяс нажал кнопку, чуть подобравшись внутренне, - и обомлел.

- Сенатор Хингерорд, - глухо пророкотал Дарт Вейдер, появившийся на экране голопроектора, - рад застать вас дома. Сенатор? Сенатор?..

***

- Итак, лорд Вейдер, надеюсь, ты позаботился пригласить всех на банкет по случаю Дня Империи? – поинтересовался Император, листая очередной планшет.

- Да, учитель, конечно, - поклонился Вейдер, мысленно задавшись вопросом, почему этим должен опять заниматься именно он.

- Потому что тебя скорее послушаются; уж больно внушительно ты выглядишь, - ответил на его мысли Палпатин с лёгкой усмешкой. – До праздника ещё две недели, но всё должно быть готово заранее, в том числе и гости. Итак, ты оповестил всех?

- Да, учитель, - терпеливо повторил Вейдер. – Кроме Нельяса Хингерорда от Нопкес-Прайма. Он ответил на мой вызов, но почему-то сразу исчез из поля зрения.

- А-а, знаю, - отмахнулся Император. – Он, между прочим, сегодня скоропостижно скончался в ИмПале от сердечного приступа. Неспроста, как думаешь?

- Думаю, надо проверить его счета, учитель, и официальные, и тайные, и заодно потрясти герцогиню Зирак-Осинари, правительницу Нопкес-Прайма, и моффа того сектора. Будь его совесть чиста, он не упал бы в обморок при моём появлении.

- Ещё нужно не забыть поздравить... вернее, выразить соболезнования его вдове. А таких, как Хингерорд, у меня полно – во всех смыслах. Взяточники, воры, растратчики. Заговорщики. Было бы неплохо, если бы ты как следует занялся этим, лорд Вейдер.

- Как прикажете, мой повелитель. – Вейдер отдал поклон и удалился; плащ развевался за его спиной чёрными крыльями.