Уиллы
Автор: Том Энглбергер
Наконец-то время пришло. Я выслушал каждую версию этой истории, просмотрел каждый голокрон и изучил каждый артефакт. Приготовления длиною в жизнь подготовили меня к этому благородному делу. Да пребудет со мной Сила, ибо я приступаю к своей священной задаче – к написанию Журнала уиллов…
Давным-давно в далекой-далекой галактике…

Ну, а по-моему, не в такой уж и далекой, тебе не кажется?

Ты о чём?

«В далекой-далекой галактике». А я бы сказал «в далекой», а не «в далекой-далекой».

Э-э…

То есть, я бы сказал: «давным-давным давно в далекой галактике».

Ага, но остальные уиллы поручили написать эту историю мне, а не тебе.
Итак, начнем…
Давным-давно в далекой-далекой галактике…
Идет гражданская война.

Идет? Ха, вечно у тебя всё расплывчато, верно?

Так что ж, по-твоему, горе ты мое, мне писать: «гражданская война, четверг, день»?

Не, это уж совсем. Может, слово не то? «Идет…» Слабовато! Начинать надо сразу с действия.

Это же первое предложение, братан. Будешь придираться к каждому предложению – и мы вовек до битв не доберемся.

А, ну ладно. Валяй… так было бы лучше, но…

Повстанческие корабли, нанося удар со своей тайной базы, одержали первую победу над зловещей Галактической Империей.

Тпру, придержи коней. Империя и повстанцы?

Э, ну да.

Уже? А куда Республика подевалась?

А что?

Ты что, просто перепрыгнешь Республику? Только не говори, что перепрыгнешь и Войны клонов, и всю прочую фигню?

Ну… да

А как же Энакин и Падме, и песок, и…

Я подумал, что мог бы сделать несколько таинственных ссылок на все это.

Таинственных ссылок? А как же Дарт Мол? Он у тебя тоже будет «таинственной ссылкой»?

Вообще-то я не уверен. Я не планировал упоминать его.

Не упоминать Дарта Мола?!?! Дарта? Мола?

Не-а…

А потом ты мне скажешь, что не планируешь упоминать капитана Рекса, Асоку, Вентресс, Кэда Бейна, Саважа Опресса, Джа Джа и мандалорцев?

Ну… полагаю, я всегда могу вернуться и рассказать их истории попозже.

Не по порядку? Так все же запутаются!

Думаю, они разберутся.

Угу, ладно. Погоди, я понял! Может, добавить номера в начале каждой части. Смотри, вот как будет начинаться эта: «Давным-давным давно в далекой галактике: Эпизод 4»

Но это как-то…

О-о, идея! Может, лучше поставишь «IV»? Так шикарнее. И можешь дать каждому эпизоду название. Вот, э, например, «Эпизод VII: Голубая жатва»!

Да, это жуть как таинственно, но, если я пообещаю назвать его «Эпизодом IV» и придумать грандиозное название, ты дашь мне, наконец, заняться делом?

Да, конечно, не смею мешать. Главное – не забудь про хорошие фишки: Джин Эрсо, Орсона Кренника, К-2SO…

Во время этой атаки шпионам повстанцев удалось выкрасть секретные чертежи мощнейшего оружия Империи, которое называется ЗВЕЗДОЙ СМЕРТИ. Эта бронированная космическая станция обладает достаточной мощью, чтобы уничтожить целую планету.

Погоди-погоди, это что такое? Где Эрсо? Где К-2SO?

Я планирую начать с Р2-Д2 и С-3ПО.

ОК, теперь ты просто тупишь. Перепрыгиваешь К-2SO, Лучшего. Дроида. Всех времен. И начинаешь с протокольного дроида???? Какого хатта, братан? Ладно, пусть Р2 – да, он офигенный – но если так уж надо кого-то перепрыгнуть, так уж лучше С-3ПО! Он только и делает, что ноет.

Его нельзя перепрыгивать; он очень пригодился на Эндоре.

Эндоре? Ты что, ещё и плюшевых мишек вставишь, да?

Они – не плюшевые мишки! Эвоки – свирепые воины. Вершина пищевой цепочки на дикой планете!

Ага, но, во-первых, они живут на луне, а не на планете. А во-вторых…

Слушай, хватит, а? В этом эпизоде их по-любому не будет.

А что там вообще будет? Ты все перепрыгиваешь!

Ну, будет принцесса Лея, если ты, наконец, дашь мне начать.

Всё, всё, ОК. Она классная!

Преследуемая злобными агентами Империи, принцесса Лея торопится домой на борту своего звездолета. Она хранит…

Хранит? Серьезно? Люди подумают, что это киношка про сторожиху!

О Джабба! Ты мне выносишь мозги! Ты так и будешь придираться к каждому слову?!

Это всего лишь конструктивная критика. Не выносишь даже чуточку конструктивной критики? А по-моему, раз не выносишь, значит, ты не подходишь для этой работы.

О, а ты, значит, справился бы лучше?

Честно? Да.

Так почему бы тебе не начать писать свой собственный журнал и не оставить меня в покое?

Да, точно, и знаешь, что? Я напишу! У меня появились кое-какие грандиозные идеи насчет эпизода, где семья Чубакки празднует День жизни.

ОК, вот и здорово, гуляй. Так, и на чем я остановился?

Хранит.

Точно.
Принцесса Лея торопится домой на борту своего звездолета. Она хранит похищенные чертежи, чтобы спасти свой народ и восстановить свободу в галактике…

Сообщение отредактировал Apolra3529 - 1.9.2018, 15:01

Есть еще один

Автор: Гэри Д. Шмидт

Йода стоял у двери своей хижины, наблюдая, как прямые полосы солнечного света раздирает хмурое серое небо.
Он повернулся и посмотрел внутрь.
Потом снова в небо.
Пора. Вероятно, даже поздновато. Дожди прекратились больше полмесяца назад. Скоро солнце устремится к Дагобе, и на возвышенностях станет слишком жарко даже для кого-то столь маленького, как он. Может быть, у него есть несколько дней. Может, меньше.
Он вздохнул. Из двух времен года на Дагобе он предпочитал именно сухое. Вид с возвышенностей напоминал ему... место и время из далекого прошлого. Но теперь низины слегка осушатся, и деревья начнут выходить из своего водянистого укрытия. Скоро в сырых плесах настанет время посадки.
Посадка была обузой, но даже мастеру-джедаю нужно есть.
Он снова заглянул в свою хижину. Возраст, подумал он, имеет свои преимущества. Всё больше и больше хотят молодые, но всё меньше и меньше нужно старым. Он почувствовал это ослабление в течение последних двух столетий. Теперь он отбросил почти всё, за исключением тех вещей, что были ему дороги.
Его трость, задуманная в качестве настоящей шутки, дабы убеждать юных падаванов, что он – всего лишь старый и слабый джедай. Он ковылял к классу, а они расступались, пропуская хромающего учителя. Затем он отбрасывал трость в сторону и рассекал воздух перед собой световым мечом, и они изумленно задыхались при виде столь старого и уставшего мастера, пульсирующего мощью и быстротой Силы. И когда его урок был окончен, он вновь поднимал свою трость и ковылял прочь - а они не знали, чему верить. Нужна ему трость или нет?
Теперь они бы поверили.
И одеяло на кровати, сделанное из плаща старого друга. Сколько времени прошло с тех пор, как Квай-Гон Джинн стал единым с Силой? Он вернулся внутрь и нащупал подол. Порой некто могучий в Силе может оставлять намек на себя в своем имуществе, но теперь уже прошло столько лет. Если Йода когда-то и чувствовал намек, больше он его не ощущал.
И на полке над кроватью - небольшой горшок Оби-Вана, сделанный им собственноручно. Йода потянулся и призвал горшок к себе. Его ручка была холодной.
Это было действительно всё. Когда-то он дорожил своим световым мечом, но тот был потерян в развалинах зала Сената. Он сожалел о нём. Ему было бы приятно вложить оружие в руки юного отпрыска Скайуокера. Он представлял, как она ощутила бы его вес, а потом – её внезапное удивление при виде появившегося луча.
Но она ничего не знала о Силе и её путях. Её некому было учить.
Это, подумал Йода, возможно, было ошибкой.
Тем не менее, он улыбнулся. Если старым в этом физическом мире нужно всё меньше и меньше, то, может быть, это потому, что они слишком много пребывали в мире воспоминаний и в мире того, что могло бы быть. Мало на чём он любил останавливаться больше, чем на мысли о том, как юное дитя Скайуокера познает себя, узнает о силах, что таятся глубоко внутри неё, и, возможно, приносит в галактику новую эру, которую она не могла даже надеяться представить.
Но как бы она смогла? Кто она такая, не знала она!
Это было так давно – дни, когда он обучал падавана. Но иногда ему хотелось...
Хижина согревалась. Пора было упаковывать то немногое, что можно было упаковать, и отправляться вниз, прочь от жаркого дыхания солнца.
Это не заняло много времени. Он сунул в мешок свои пожитки: мешочек семян, собранных за многие годы, затем одеяло, затем поверх всего этого - горшок. Он взял трость и на мгновение остановился у двери, глядя в последний раз на хижину, которую он не увидит восемь месяцев, а затем закрыл глаза и потянулся, проверяя, нет ли здесь дроидов, которые когда-то так безжалостно искали него. Он до сих пор проверял каждый раз, когда выходил из хижины, но прошло уже много, очень много времени с того момента, как мимо пронесся последний дроид. Возможно, Империя решила, что он давно умер, и прекратила поиски. Или, скорее, Империи просто нет дела до таких мелочей, как какой-то древний мастер-джедай.
Он снова вздохнул. Может быть, Империя права. Насчет того, какой мелочью он стал.
Он начал спускаться в сторону низины. Уже много деревьев оделись листвой, хотя некоторые всё ещё утопали в густой зеленой воде. Но им недолго стоять в воде. Йода видел, как вода уходит под ярким светом солнца, словно нечто боящееся света. Вскоре все низины снова превратятся в болото, и он посадит семена прошлого сезона. Затем, прежде чем солнце начнёт свой долгий путь прочь, они взойдут. Серые облака вернутся и задержатся во влажном воздухе планеты, и растения вырастут, и зацветут, и принесут плоды, прежде чем пройдет четверть месяца. А потом солнце уйдет достаточно далеко, и вновь польются дожди, и потоки начнут затоплять всё, и Йода потащится обратно на возвышенности, волоча за собой пищу на весь долгий сезон.
Он словно услышал из далекого прошлого голоса своих падаванов: «На что это похоже - жить жизнью мастера-джедая?» - Спросили бы они.
Если бы только они могли видеть его сейчас, подумал он.
Он провел рукой по глазам.
Если бы они только могли.
Но есть вещи и пострашнее Дагобы.
Большую часть дня он брел к низинам, песок и камень под ногами всё нагревались и нагревались, пока он не подошел к краю планетарных водоемов, где вода едва уходила в землю.
Затем он почувствовал что-то на самом краю досягаемости.
И он стоял на открытом пространстве.
Вот что бывает, если не держать свой ум на том, где ты и что ты делаешь!
Постукивая тростью, он направился в сторону укрытия из трех перевернутых камней, которые могли бы выдержать взрыв, а, может, и два.
Почти девятьсот лет, а ему по-прежнему хочется ещё времени. Глупо, подумал Йода.
Но, будь у него ещё время, он хотел бы успеть обучить ещё одного падавана. Если бы только у него было время обучить её.
Он достиг камней, а затем остановился.
Он вновь почувствовал.
Это был не дроид. И не один из кораблей Империи.
Он потянулся снова.
Это даже не касалось его.
А потом всё сместилось, и вот теперь это касалось его. Этот старый и знакомый трепет на задворках Силы, устойчивая вибрация, спокойствие - не спокойствие тихой ночи, но спокойствие моря, вздымающегося и опадающего с уверенностью и легкостью.
Это был Оби-Ван.
Йода прислонился к камням и улыбнулся. Их изгнание было слишком долгим и слишком одиноким. Но, останься они двое вместе, Империя, несомненно, нашла бы их. И имелся ещё один Скайуокер, за которым надо было следить, - порывистый, упрямый, непокорный, невнимательный. Ему не обойтись без пригляда Оби-Вана. В отличие от другой, чья сила, воля и ясность выдавали все признаки великого джедая.
Тем не менее, пока вибрация пульсировала, Йода почувствовал, что одиночество растет. Это было, по крайней мере, хоть каким-то утешением - чувствовать место Оби-Вана в Силе, но как хорошо было бы сесть и поговорить друг с другом, побродить под звездами, возможно, еще раз поспорить - о таком удовольствии он почти не смел думать.
А потом возникла еще одна вибрация, и она тоже была знакомой. Она была тверда и сильна, и яростно пульсировала. И этот ритм нес... высокомерие. Этот ритм нес тьму.
И этот ритм нес - это было первым, что заметил Йода, -страшное, злое, отчаявшееся одиночество.
Одиночество!
Это был Энакин ... или то, что с ним сталось. И его терзала боль. И средством, которым он успокаивал себя, была боль - как чужая, так и собственная. Йода поднес руку к середине груди.
Затем обе вибрации встретились, и их импульсы схватились через гребень Силы.
И именно тут из низин внезапно выплыл поисковый дроид, паря над песком, быстро двигаясь над водоемами.
Как же он не смог почувствовать его?
Рука Йоды автоматически отбросила трость и потянулась к поясу, но там уже давным-давно не было светового меча. Выпуклые, как луковицы, глаза дроида всё еще смотрели в сторону, но это ненадолго. Термодатчики уловят даже его маленькое тело, тем более, камни отражают его тепло. Он медленно опустил свой мешок и порылся внутри. Маленький горшок Оби-Вана, прохладный на ощупь. Он потер ладонью его бок и почувствовал своего падавана - последний раз. Затем медленно поставил горшок на землю.
Термодатчик дроида сверкнул вместо синего красным. Луковичные глаза начали поворачиваться в его сторону.
Йода закрыл глаза и почувствовал Силу, текущую рядом с ним, текущую в камни, обтекающую маленький горшок Оби-Вана, и текущую в песок под его ногами - песок, который взметнулся, когда Йода поднял руки, а затем устремился на дроида, как будто в сильном ветре, и закружился вокруг него в ослепительной буре.
А потом Йода поднял правую руку еще выше. Он застыл на миг, потом опустил руку в сторону дроида, и горшок Оби-Вана пролетел сквозь вихрь песка прямо в луковичный глаз, разбив его во вспышке искр.
Разумеется, за этим последовал взрыв. У таких дроидов всегда имелся механизм самоуничтожения для использования в случае повреждения.
Крики из расстилавшихся внизу болот были громкими и долгими. Система Дагоба не привыкла к взрывам. Даже на таком расстоянии Йода слышал снующие маленькие лапки и мягкое порхание крыльев рептилий, и они продлились дольше, чем потребовалось разнокалиберным обломкам дроида, чтобы упасть с неба.
Йода подобрал трость и подошел к тому, что осталось. Горшок исчез – взорвался, без сомнений.
И именно в этот момент - в этот самый момент - Йода почувствовал, как Оби-Ван становится вдруг всё сильнее, и сильнее, и сильнее, а затем переносится в быстром порыве в преисподнюю Силы.
И Йода почувствовал Энакина, еще глубже павшего в болезненное одиночество - одиночество столь ужасное, что Йода почти пожалел его. Он почти пожалел, что не может поговорить с ним, рассказать, что ему, в конце концов, нет нужды быть одиноким. Ведь есть…
Йода посмотрел на землю и увидел ручку разбитого горшка; каким-то образом она уцелела. Но Оби-Ван ушел из этого мира. Йода почувствовал себя ещё меньше.
Оби-Ван.
И Энакин. Если бы только то, что случилось с Энакином, не было затенено и скрыто от них всех... Нет. Неправда. Если бы он постиг пути, которым начинал следовать Энакин. Это был его собственный провал. Вот почему ему было бы так важно обучить юное дитя Скайуокера. Что она могла бы сделать, чтобы вернуть своего отца?
И плюс к этому разочарованию - теперь Оби-Ван ушел из этого мира. Что это значит для того, другого Скайуокера, чьими ужасными недостатками были нетерпение и гнев?
Оби-Ван.
Галактика для Йоды слишком быстро становилась всё более и более пустой.
Возможно, именно поэтому он не ощутил ещё двоих дроидов, пока они не оказались почти над ним, привлеченные гибелью товарища.
Он опять автоматически потянулся к световому мечу и едва не улыбнулся, когда его рука не коснулась ничего. На мгновение он почувствовал, как же хорошо было раньше – сражаться, когда рядом с тобой другие джедаи, чувствовать, как Сила связывает их вместе, чувствовать их волю в единодушии.
Затем Йода посмотрел на двух дроидов, мчащихся на него, их глаза устремлены на него, их датчики направлены на него, их механизмы жужжат с роботизированным удовольствием выполнения миссии.
Он был стар.
Он поднял руку, чтобы ...
Выстрел, и молния разорвала воздух над его плечом, ударила в скалу позади него и отскочила в мешок, который немедленно вспыхнул пламенем.
Его одеяло! Плащ Квай-Гона!
Йода потянулся к воздуху вокруг обоих дроидов и сдвинул его, точно занавески.
Стекло их глаз взорвалось, старые металлические тела вмялись друг в друга, дроиды упали дымящейся кучей – а Йода быстро затоптал огонь и вытянул из мешка одеяло.
Опалено, но не так уж плохо.
Он снова потянулся. Мешочек семян был цел и невредим.
Он чувствовал, что Квай-Гон смеется над ним весь путь от преисподней Силы.
Он должен держать свой ум на том, где он, - и именно этим он и занимался оставшуюся часть дня.
Он похоронил дроидов. Может, это и ни к чему, но лучше быть в безопасности.
Он завернул семена в одеяло и крепко связал концы вместе.
Он очень - на этот раз очень тщательно - потянулся, почувствовал атмосферу вокруг планеты. Больше дроидов нет.
Он сдерживал одиночество. Он сдерживал галактику без Оби-Вана.
Вниз, вниз по холмам и в низины он шел, земля под ногами становилась всё более и более влажной, губчатой -что, стоило признать, казалось прохладным и успокаивающим после месяцев песка и камней. Он подошел к деревьям, с чьих ветвей ещё свисали сорняки-паразиты, и услышал голоса всех тех, кто провел сезон дождей под водой, а теперь они с кашлем вновь впускали воздух в свои легкие, вытягивали крылья и хлопали ими, чтобы просушить. Надо будет хорошенько закопать семена поглубже и прикрыть их аромат упругим мхом.
Он легко нашел свой дом в низинах. Он тоже уцелел после сна под водой и выглядел по большей части неповрежденным. Мокрый и зеленый от плесени, как всегда – но, засмеялся он, ведь он и сам такой же. А стены можно почистить. Пол внутри высох; он будет сухим день или два. Койка промокла, конечно, но скоро огонь всё исправит. На возобновление жизни в низинах не уйдет много времени.
И он был прав; так и вышло.
Через пять дней дом был сухим и крепким, в очаге ярко пылал огонь. Он подстриг одеяло; в любом случае, он становится всё меньше и меньше. Но полка, куда он всегда ставил горшок, была пуста, и всякий раз, когда он смотрел на неё, он чувствовал неподвижность там, где некогда ощущал вибрацию, и вспоминал.
И шептал: «Не скорби о них. Не скучай по ним. Радуйся за тех, кто в Силу преобразовался.»
Но он был одинок.
«Научись отпускать всё, что ты потерять боишься.»
Но он был одинок и стар.
И ему не удалось.
Он не видел путей, на которые ступил юный падаван Энакин.
Он упустил свой шанс с юным Скайуокером.
А что случится с тем другим, безрассудным Скайуокером? С тем, кто был гневлив, как и его отец?
Следующие несколько дней он сажал семена. Он посадил их глубоко, погрузив тростью во влажную и мягкую землю - так глубоко, что они могут не взойти. Но он собрал с ветвей мох и покрыл им участок, и когда он закончил, всё выглядело так, как будто там ничего не посажено, как будто там ничего не вырастет.
Вообще ничего.
Ничего.
Ничего.
Ночью, закончив, Йода сидел перед очагом, и он был одинок.
И он скучал - сильнее, чем мог бы выразить, - по ушедшим ныне старым друзьям.
И он потянулся сквозь преисподнюю Силы к Квай-Гону, но не смог ощутить его. Он тянулся снова и снова, но ответа не было.
- Квай-Гон занят, мастер Йода, - произнес Оби-Ван.
Йода поднял голову, хотя это вряд ли было нужно. Он вдруг почувствовал, что хижина столь полна ... жизни. Столь полна Оби-Вана, который сидел, скрестив ноги, в дверном проеме, мерцая.
- Никогда раньше так тихо ты не входил в комнату, мастер Кеноби.
Оби-Ван кивнул сияющей головой:
- Признаюсь, недавно я развил несколько новых ... навыков.
- Войти в мир Силы потребовалось тебе, чтобы развить этот.
- Как скажете, мастер.
Йода пересек комнату и сел на койку. Она была уже не такой сырой.
- Я стар, мастер Кеноби.
- Девятьсот лет – это возраст, - согласился он.
- И изнурен.
- Не так изнурены, как вы могли бы подумать, мастер. Где мой горшок?
Йода посмотрел на пустую полку.
- Случилась стычка, - сказал он.
- Стычка? Смотрю, не такая уж тяжелая, раз вы не смогли сохранить плащ Квай-Гона.
- Всегда с тобой должно быть и то, и другое. Трудный выбор должны иногда делать мы в этом мире.
- Как сейчас, мастер.
- Здесь ты для чего?
- Мастер, я хочу, чтобы вы взяли себе нового падавана.
- Хочешь ты, да?
- Я хочу, чтобы вы обучали молодого Скайуокера.
Йода почувствовал, как его сердце затрепетало. Он не предполагал, что такое могло произойти, но, тем не менее, произошло.
- Да.
- Вы так быстро согласились?
- Давно хотел я обучать её.
- Мастер, я хочу, чтобы вы обучали Люка.
Йода посмотрел на мерцающее лицо.
- Нет, - сказал он и стукнул тростью по полу. - Это не тот. Не готов он.
- А кто тогда готов?
- Не этот. Джедай должен иметь глубочайшую преданность. Этот смотрит с одного облака на другое. Джедай должен иметь серьезнейший ум. Этот не может отвлечься от собственного спидера. Не его. Её.
- Мастер.
- Он не закончит то, что начнет. Он безрассуден.
- Мастер.
- И хорошо мы знаем путь, на который безрассудный ступает.
Мерцающий Оби-Ван сел на койку рядом со своим старым учителем.
- Сырая, - заметил Оби-Ван.
- Беспокоит тебя сырость всё ещё, мастер Кеноби?
- Вы удивитесь, мастер.
- Тому, девятьсот лет кому, нечему удивляться.
Оби-Ван улыбнулся.
- Обещаю вам, мастер, вы удивитесь.
- Гм, - хмыкнул Йода. Он лег на кровать и натянул на себя одеяло. - Уже пришло время быть с вами. Уже пришло время стать единым с Силой.
Оби-Ван покачал головой.
- Пока нет, - сказал он.
- И тот, кто сказать мне это должен, ты?
Оби-Ван широко развел руки, как будто обнимая своего старого учителя.
- Я тот, кто должен вам это сказать, - подтвердил он.
- Дерзкий по-прежнему.
- Да, мастер.
Долгое молчание.
- Другого Скайуокера я бы обучал. Она готова.
Оби-Ван снова покачал головой.
- О, требовательными теперь мы стали, да? - Проворчал Йода.
- Простите меня, мастер.
- И если я попытаюсь обучить этого опрометчивого, этого нетерпеливого, этого бессмысленного мальчишку путям Силы и неудачу потерплю, что тогда?
Оби-Ван улыбнулся.
- Я, кажется, вспоминаю моего старого учителя, который любил говорить что-то о попытках.
- Гм, - сказал Йода и подтянул одеяло. Он закрыл глаза, а Оби-Ван ждал.
- Отправь ко мне его тогда, - проговорил Йода голосом тихим, как шепот.
Оби-Ван подоткнул одеяло под подбородок Йоды.
- И, Оби-Ван?
- Да, мастер.
- Сожалею о горшке я.
- Он был старым и уродливым.
Йода открыл глаза.
- И я тоже.
- Нет, мастер.
- Смотри, мастер Кеноби. Смотри. Старый и уродливый. Что ты видишь?
Оби-Ван наклонился ближе.
- Существо из света, - сказал он.
- Гм, - протянул Йода и снова закрыл глаза. – Раздражает это, когда чьи-то слова используют против него самого. Плохое предчувствие у меня.
Но Оби-Ван уже исчез.
Йода плотнее закутался в плащ Квай-Гона Джинна. Сейчас он будет спать. По крайней мере, он попытается заснуть.
Его глаза открылись.
Наверное, он не уснет.
Не такого он желал. Совсем не такого. Тем не менее, впервые за долгое время он был готов к следующему дню.