Название: Вуалехвост
Автор: Nefer-Ra
Пейринг/Персонажи: Орсон Кренник, Гален и Лира Эрсо, Уилхафф Таркин, Мас Амедда
Категория: джен, элементы гета
Жанр: драма с вкраплениями производственного романа
Рейтинг: R
Краткое содержание: Три истории о людях, всю жизнь желавших несбыточного, бесконечной стройке совершенного оружия и том, что любовь и ненависть бывают одинаково разрушительны. А страх потери может затмить даже самый изощренный разум.
Но в итоге смертны оказываются не только люди, станции, планеты, но и чувства.
Примечание/Предупреждения: Цикл состоит из трех историй, охватывающих временной промежуток от конца «Катализатора» и до конца «Изгоя».
Альтернативная история. Производственный роман, неаппетитные подробности трудовых будней, некое подобие одностороннего юста, токсичные отношения, смерть персонажей (почти по канону, но... всегда есть «но»)



1. ГРОЗА

Семье Эрсо не удается покинуть Корусант при помощи Со Герреры, и они вынуждены остаться в своей «золотой клетке», делая вид, что все еще верят Империи. Но быстро выясняется, что внутри проекта опасности им грозят не меньшие, чем вне его.

Неделя всех рас отмечалась на Корусанте с невиданным доселе размахом. Все следы недавней войны были стерты с лица столицы, пострадавшие от бомбардировок кварталы отстроены заново, шпили башен Императорского дворца, сменившего приевшийся за века джедайский храм, гордо вонзались в небо, вспарывая туши низких облаков еще не снятыми лесами. Жизнь определенно налаживалась, и поэтому даже в последний день праздника бесконечный город заполняли толпы разумных всевозможных видов и разной степени трезвости. На транспортных магистралях творился форменный хаос, а на пешеходных уровнях царили шум, толкотня, грохот фейерверков, радостные выкрики и хохот. Горько-сладкий коктейль чужих эмоций, разлитый в смешанном с блестками конфетти теплом влажном воздухе, дурманил голову не хуже марочного вина… Но не мог перебить острый запах страха. Запах, по которому хищник безошибочно находит свою жертву среди сотен ей подобных. Жертву, для которой единственным шансом на спасение остается бегство.
Но теперь все это должно было остаться позади, в прошлой жизни. Вместе с несмолкающим гомоном Корусанта, все чаще называемого Центром Империи, вместе с тающими в подступающем мраке ночи иллюзиями. Вместе с запретами, ограничениями, ложью и белыми доспехами штурмовиков, которых в толпе у космопорта становилось уж слишком много.
«Мы справимся, обязательно», — Лира бледно улыбнулась мужу, покрепче прижала к себе спящую Джин и оглянулась, пытаясь понять, что именно ее беспокоит. Гален терпеливо стоял рядом и молчал, рассеянно поглаживая кончиками пальцев лежащий в кармане блокнот с записями. Ему тоже наверняка было о чем подумать.
«Ну же, где ты, обещанный друг?» — Лира сосредоточилась, пытаясь отыскать подсказку, но Сила осталась безучастна к ее мольбам. Лишь глухое уханье музыки с застрявшей в пробке развлекательной платформы билось в висках вместе с пульсом.
Да, их план побега, наскоро составленный Лирой и ее старым знакомым, контрабандистом Хасом Обиттом, в их обрывочной и, как надеялась Лира, все еще тайной переписке, был не идеален. Ведь Эрсо фактически вынуждены были положиться на счастливый случай и чужую добрую волю. Довериться неизвестным, которым, в свою очередь, доверился Обитт. Но другого варианта покинуть столицу не существовало — проект «Небесная мощь», что бы ни скрывалось под громким названием на самом деле, был не готов вот так легко отпустить одного из своих ведущих разработчиков.
«Время, время, время», — Лира не понимала, почему пытается поторопить события, ведь инструкции, полученные от Обитта, подразумевали всего лишь ожидание рядом с контрольным пунктом. Но нехорошее предчувствие разливалось по коже липким холодом, сводило судорогой пальцы усталых рук и давило ощущением чужого взгляда в спину. Стоя в стороне от основного потока спешащих в сторону терминала пассажиров и встречающих, они наверняка привлекали внимание, но иначе их бы вообще никто не заметил в этой разношерстной толпе. Ни друг, ни…
— Гален!
Лира вздрогнула, оборачиваясь, и успела увидеть, как падает на землю сбитый с ног тучный тви’лек в ярком костюме, а кто-то еще шарахается с визгом, пытаясь убраться с дороги расталкивающих толпу штурмовиков. И идущего за ними человека в белом кителе.
— Гален… — хрипло выдохнул Кренник, жестом велев своим солдатам опустить оружие и отойти на два шага назад, — я уже думал, что не успею…
Эрсо взглянул на него сверху вниз и отвернулся, принимая из рук Лиры спящую дочь.
— Ты, как всегда, вовремя, — с непонятным выражением произнес Гален, устраивая Джин поудобнее.
Орсон моргнул, пытаясь понять, не издеваются ли над ним, но вдруг зацепился взглядом за узор из танцующих эвоков на одежде спящей девочки и зажатую в ее руках куклу-штурмовика, которую сам же подарил младшей Эрсо полтора года назад.
«Пижама? Крифф, эти возвышенные идиоты не придумали ничего лучше, чем пуститься в бега, выдернув ребенка прямо из постели и прихватив с собой документы да пару кредитов?! Неужели можно быть настолько… слепыми?»
Кренник шагнул вперед, словно собираясь коснуться локтя старого и теперь уже потерянного друга, но опустил руку, признавая свое поражение. Он мог бороться с чужими интригами, нарушать хитроумные планы, даже бросать вызов природе. Но против такой рафинированной глупости был бессилен.
— Чем вы думали, Гален? — тихо спросил он.— Чем вы, хатт задави, думали?

Полицейский аэроспидер опустился перед главным входом в исследовательский комплекс «Небесной мощи» спустя два с половиной часа, когда праздник окончательно выдохся, а толпы отмечающих поредели достаточно, чтобы поверить — наступила глубокая ночь перед новым трудовым днем.
— Сэр, — взволнованный готал администратор кинулся к выбравшемуся из машины Креннику, — персонал волнуется…
— Вместо того чтобы спать, как положено в такой час всем законопослушным гражданам? — язвительно поинтересовался коммандер. — На сегодня шоу закончилось, а ваш доклад на предмет улучшения системы безопасности и своевременной передачи информации между разными сменами охраны комплекса я хочу видеть завтра утром. До начала рабочего дня, ясно?
Администратор проводил взглядом выходящих из аэроспидера Эрсо, удивленно моргнул при виде ребенка и предпочел понятливо кивнуть. Если начальство считает, что имело место… «недоразумение», то так тому и быть.
Жестом подозвав дежурившего у дверей штурмовика с цветным наплечником, Кренник вполголоса поинтересовался результатами обыска.
— Команда хакеров будет только утром, сэр, — отчитался тот. — Поверхностный осмотр показал, что беглецы не взяли с собой ничего, кроме документов. Ни одежды, ни техники, ни детских вещей, ни значительных сумм денег. Все выглядит так, словно они действительно собирались вернуться через пару часов.
Орсон устало потер бровь.
— Они не беглецы, они паникеры, сержант, — вздохнул он. И тут же добавил куда резче: — Это официальная версия, ясно?
— Ясно, сэр.
Кренник обернулся и кивком велел охраняющим семейство Эрсо солдатам сопроводить задержанных внутрь здания.
— Заведите их в квартиру и проследите, чтобы поблизости не болталось любопытных. Пост охраны только снаружи, на выходе с уровня. И принесите глушилку на всякий случай.
Проводив взглядом уходящего Галена, Орсон снова вздохнул и с неудовольствием покосился на пышно разросшийся газон у главного входа. Отчаянно стрекотавшие ночные насекомые, привычно игнорирующие перемещения людей и техники, здорово действовали ему на нервы.
«Наследие заповедной территории, чтоб ему пусто было!»
Кренник сцепил руки за спиной и заговорил, по-прежнему глядя на мерно покачивающиеся под слабым ветерком стебли:
— Хакерам нужно будет проверить всю сеть комплекса: кто, что, когда и кому отправлял, с кем связывался, какие данные пересылались. Терминал дальней связи проверить особо тщательно — с трассировкой всех сколько-нибудь подозрительных звонков, адресаты которых не относятся к находящимся под наблюдением друзьям и родственникам всех жителей центра. Терминал Галена Эрсо предварительно проверить удаленно, позже тайно изъять все носители информации и проверить, какие изменения вносились в данные за последние два месяца. Комлинки, включая личные, снабдить маячками и поставить на приоритетную круглосуточную прослушку. Городскую квартиру… пожалуй, квартиру тоже, и не забудьте там провести «аккуратный обыск», а не как обычно. Служебную перевернете вверх дном до последнего шкафа, но не раньше завтрашнего полудня. Для начала я поговорю с ними сам.
— Ясно, сэр. Прикажете выполнять?
— Выполняйте. — Орсон с трудом подавил желание зажмуриться в попытке отогнать видение колышущегося моря голов, в котором он всего несколько часов отчаянно пытался угадать нужную. Успеть в последнюю минуту, если не секунду.
Резко развернувшись на каблуках, Кренник шагнул в гостеприимно распахнувшиеся двери, пытаясь придумать, как ему выкрутиться из сложившейся ситуации. И достучаться до такого нужного сейчас, но такого бесконечно упрямого Галена.
«Идеалисты…» — даже в мыслях слово прозвучало ругательством.

Четыре шага вперед, четыре назад. Орсон снова прошелся по мягкому ковру, машинально избегая круга света от единственной горевшей в гостиной напольной лампы. Посмотрел в высокое окно, на россыпь далеких городских огней, медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с раздражением и злостью. На Галена, неподвижно сидящего за пустым обеденным столом, невыносимо хотелось наорать. Громко, не выбирая выражений и не щадя чувств. Прямо как в студенческие годы. Тогда все было намного проще, легче и понятнее. И Эрсо, осунувшемуся лицу которого рассеянное освещение сейчас придавало странную, призрачную мягкость, не казался ожившим мертвецом. Видением, способным в любое мгновение исчезнуть из охраняемого здания. Развеяться словно дым.
— Я не буду убеждать тебя, напоминать о былых заслугах, взывать к совести… все это бесполезно, — Орсон прочистил внезапно осипшее горло, с горечью обнаружив, что признание этого факта причинило ему боль. Помолчал, подбирая слова, и продолжил уже более ровно, не замечая, как с каждым словом говорит все громче: — Если ваш приступ паники сочтут спланированной заранее попыткой бегства, проект «Небесная мощь», скорее всего, перейдет под контроль моффа Таркина. Что означает в первую очередь резкое усиление контроля и полную изоляцию исследовательского комплекса, с последующим его переносом из столицы. Четыре тысячи ныне работающих в комплексе сотрудников будут вместе с семьями переведены. Куда — сказать затрудняюсь, но это наверняка будет необитаемый, изолированный мир, орбитальная база или что-то подобное. Для остальных режим секретности будет усилен по максимуму, «Небесная мощь» — проект государственной важности, Гален. Да, ты угадал правильно — мы строим оружие, грандиозное оружие, которое принесет в Галактику окончательный мир и порядок. Но почему его строители должны страдать по вине одного человека, который решил, что слишком хорош, чтобы работать на государство? Государство, вытащившее его из плена, подарившее ему уникальную возможность работать над делом своей жизни в удовольствие, а не в обязанность?! Построившее этот комплекс, наконец! Для тебя, для твоих исследований, для того чтобы…
От крика шепотом голос сорвался, и Кренник мучительно закашлялся, проклиная свою эмоциональность. Говорить надо было совсем о другом. Например, о том, что Гален за государственную измену пойдет под трибунал и в лучшем случае будет работать над проектом уже как заключенный где-нибудь на Сторожевой базе, вместо премий и признаний получая стакан синего молока по большим праздникам. Лира отправится в трудовой лагерь, а Джин отдадут на удочерение куда-нибудь во Внешнее кольцо… Хотя Орсон помнил Валлт и сильно сомневался, что Эрсо способен понять даже такие простые, «шкурные» аргументы.
Гален все молчал, неотрывно глядя на свои, лежащие на столешнице, ладони. На мелко, неконтролируемо подрагивающие кончики пальцев.
— А что будет с тобой? — вдруг спросил он.
Кренник беззвучно фыркнул, собираясь ядовито высказаться на тему загадочных приоритетов некоторых гениальных ученых, но осекся, встретившись с Эрсо взглядом. Криво пожав плечами, выразительно щелкнул по планке со знаками различия на кителе и провел пальцем по горлу.
Гален опустил взгляд и замолчал. Орсон выдохнул сквозь зубы, на секунду закрыл лицо ладонью, сдавив ноющие виски, и снова принялся расхаживать по комнате. Ему повезло выбрать правильно — и после звонка Таркина отправиться не ловить хаттова контрабандиста по докам, а вернуться к исследовательскому центру, где с помощью полиции и всех экстренно задействованных камер наблюдения удалось в последний момент обнаружить беглецов. Правда, за несанкционированное подключение к сети КОМПОНОП отвечать придется отдельно, но это будет только завтра.
Ничего не подозревающего Обитта успешно перехватил Матиз и вытряс из дресселианца якобы правдивую историю о перевербовке и попытке вернуться к прежнему нанимателю. Особую пикантность ситуации придавало то, что Обитт не узнал старого знакомого под белой броней штурмовика, хоть и отличался неплохой наблюдательностью. Возможно, его еще удастся как-то использовать. Если, конечно, будет кому…
— Жаль, что вы не ждете второго, — пробормотал Кренник едва слышно, — хороший был бы повод.
Он знал, что Лира сидит в соседней комнате и ловит каждое слово их странного разговора, но был рад, что она предпочла позицию наблюдателя. Скандал сейчас был бы им всем совершенно некстати.
Гален шевельнулся, поднимая голову, и с видимым усилием заговорил:
— Лира пыталась связаться… с теми, кто раньше работал на проекте. И не смогла. Они исчезли из программы, как только… закончился их этап работы. Мы заподозрили неладное, а твои слова все только запутали.
Орсон развернулся на каблуках и, по-птичьи наклонив голову, уставился на Галена, наблюдая за редчайшим явлением — попыткой Эрсо придумать правдивую ложь. Фактически Гален сейчас повторял их вечерний разговор, но все дело было в деталях. Да, сам Кренник только что прямо нарушил с десяток подписок о неразглашении, но честность окупилась — Эрсо попытался подыграть ему. Пусть неуклюже, но это все равно льстило самолюбию Орсона. Только бы Лира ничего не испортила…
— Не имея прямого ответа на вопрос, мы его… додумали, — Гален на секунду прикрыл веки, а по его неподвижному лицу вдруг прошла судорога, — и запаниковали.
— Переполошив всю округу и заставив меня носиться по всему Корусанту, — слабо улыбнулся Кренник. — Но теперь все недоразумения разрешились, верно? Никаких больше приступов паники?
Давить на Галена сейчас было опрометчиво, но не давить было нельзя.
— Вопрос все еще остается открытым, — Эрсо смотрел ему прямо в глаза.
— Не задавай больше вопросов, пожалуйста, это причиняет слишком много неудобств окружающим. — Кренник шагнул ближе, уперся кулаками в столешницу и подался вперед, не разрывая зрительного контакта. И понизил голос до шепота: — Я не всесилен, друг мой, но Таркину я тебя не отдам. Поэтому я тебя прошу, я тебя умоляю…
Гален моргнул, вдруг вспомнив такую же сцену, но почти пятнадцатилетней давности. Тогда весьма нетрезвый Орсон сначала долго и цветисто его уговаривал, а потом бухнулся на колени, буквально вытребовав у шокированного таким поведением соседа по комнате согласие на участие в одном весьма амбициозном проекте. Теперь история повторялась, но из фарса грозила вот-вот превратиться в трагедию. Судя по изменившемуся взгляду, Кренник тоже все прекрасно помнил, только вот на колени становиться больше не собирался. Ни перед кем.
— Не спрашивай лишнего, Гален, я не хочу причинять тебе боль.
«И убирать все раздражители с концами. Но если придется, то колебаться я не буду».
Эрсо опустил взгляд, ссутулился и медленно кивнул, соглашаясь.
Кренник еще секунду смотрел на него, потом резко развернулся и вышел из комнаты, на мгновение задержавшись в коридоре лишь для того, чтобы подчеркнуто ровно пожелать всем спокойной ночи.
Невидимая в темноте, Лира зажмурилась, закусив губу, и позволила себе выдохнуть только тогда, когда дверь за «гостем» захлопнулась, а с улицы донесся резкий окрик— Кренник все же сорвал злость на некстати попавшемся под ноги штурмовике. Следом за этим взвыли двигатели аэроспидера, свечой уходящего в предрассветные сумерки.
Лира сморгнула слезы и осторожно погладила спящую Джин по кудрявой голове.
«Свобода была так близко, а теперь так далеко. Но на все воля Силы, хоть мы и бессильны ее понять…»

***

— В следующий раз не забывайте запирать клетку, коммандер. А то ваши птички упорхнут безвозвратно, — вместо приветствия произнес Мас Амедда, даже не соизволив повернуться к посетителю. Чагрианин стоял у окна своего временного кабинета в башне бывшего Храма и задумчиво разглядывал суетящихся далеко внизу рабочих. Но Орсон прекрасно видел, что смотрит тот не столько вниз, сколько на его отражение.
«И вам доброе утро», — мрачно подумал коммандер, с трудом подавив желание сказать визирю какую-нибудь гадость. Новости о ночном инциденте разошлись, как круги по воде, затронув слишком многих.
«А я не успел преподнести их должным образом!»
Мысленно помянув семейство Эрсо нехорошими словами, Кренник машинально одернул китель и нервным жестом расправил накидку, мимолетно порадовавшись тому, что не надел парадный плащ — в коридорах дворца все еще хватало пыли.
— Мною незамедлительно были приняты все необходимые меры. Подобное не повторится…
— Бросьте, коммандер, — перебил его Амедда, — один человек не может предусмотреть всего. Именно поэтому теперь у вас будет компания. Император подписал указ о переподчинении этой части проекта «Небесная мощь» губернатору Таркину сегодня утром. Тот уже вылетел на Сторожевую базу.
Орсон, ощущающий себя взъерошенным морально и физически после долгой и неприятной беседы с представителями КОМПОНОМ, из-за которой он едва не опоздал на эту встречу, только слабо вздохнул в ответ. Его оплошность лишь ускорила неизбежное — Таркин хотел получить проект целиком, был вхож к Палпатину и являлся одним из немногих действительно ценных соратников, которым Император пожаловал звание моффа. А сам Кренник, при всей своей изворотливости и умении просчитывать чужие интриги, был пока слишком далеко от вершины пищевой цепочки, чтобы тягаться с губернатором на равных.
— Говорят, что незаменимых нет. — Летроги Амедды слабо дернулись в раздражении. Чагрианин ожидал более яркой реакции на новости и надеялся все же получить ее, пусть и посредством маленькой провокации.
Кренник замер, переваривая услышанное и пытаясь понять, относится заявление к нему или к его подопечным.
Визирь развернулся, сложил когтистые руки на объемистом животе и чуть наклонил голову, увенчанную острыми рогами. Более наглядную демонстрацию угрозы сложно было придумать.
— Четыре года назад вы убеждали меня, что ваш протеже — гений, светило кристаллографии и уникальный человек, без которого постройка суперлазера невозможна.
Орсон медленно кивнул. Он действительно превозносил Галена до небес, пытаясь выбить себе полномочия для организации его освобождения из плена.
— А этой ночью ваш гений едва не исчез, смешавшись с толпой, — сухо продолжил Амедда. — Вы уверены, коммандер, что у вас достаточно ученых, способных подхватить упавшее знамя научного прогресса? Последнее время вы слишком легко… расставались с неудачниками и казенным имуществом.
Кренник сглотнул. Кажется, сегодня ему решили припомнить все грехи разом, включая потерянные исследовательские комплексы на Малпазе и Хайпори.
«Ну почему никто не может сделать свою работу правильно? Одни — проследить за перемещениями исследовательского корабля, другие — за тем, чтобы после орбитальной бомбардировки не осталось слишком явных следов?» — Себя Орсон в ряды неудачников записывать не стал, хотя его вины в происшедшем тоже хватало.
— Профессор Сахали и доктор Губачер могут в любой момент продолжить исследования Галена Эрсо. Расширить и углубить…
Чагрианин выразительно хмыкнул.
— Почему тогда они не добились успеха раньше вашего гения? Или они только продолжатели, или даже… подражатели?
Тщательно выверенная пауза в речи визиря заставила Кренника вздрогнуть против воли. Амедда подозрительно много знал — текущие исследования действительно были накрепко завязаны на разработки Галена. И без него вряд ли сдвинулись бы с мертвой точки в ближайшие годы. К счастью, Эрсо не опустился до мести за обман и не стал стирать никаких данных, ограничившись созданием фальшивой переписки с неизвестным адресатом, якобы собирающимся вывезти его семью из столицы. Хакеры КОМПОНОП за прошедший час успели перетрясти абсолютно все записи ученого, касающиеся кайбер-кристаллов, сообщив, что информация не подвергалась серьезным изменениям, а имеющиеся можно отследить и сравнить массивы данных.
— Научные исследования — не гонки на карах, — демонстративно возмутился Орсон, лихорадочно просчитывая в уме возможные последствия разговора, — к одним и тем же выводам можно прийти разными путями!
— Вот и позаботьтесь о том, чтобы путей было несколько. Продублируйте столичный исследовательский центр где-нибудь подальше от любопытных глаз, повторите там на практике все, чего уже добились тут. Расширьте охват задач, в конце концов. Вы слишком привязались к идеям одного человека, — Амедда мимолетно улыбнулся, сверкнув острыми зубами, — а люди — очень хрупкие создания.
Из кабинета визиря Кренник вылетел как ошпаренный.

Легкий аэроспидер скользил над морем трав, волнами колышущихся под ветром, оставляя за собой слабый след из примятых выхлопом стеблей. Штурмовики привычно скучали, не забывая поглядывать по сторонам, а Орсон всеми силами пытался не заснуть, слушая бесконечный доклад Губачера. Лабораторный комплекс на Тиаму был построен в рекордные сроки, благо на идеально ровном и очень твердом местном грунте возводить можно было только наземные конструкции, и группа «Беш», возглавляемая доктором, приступила к работе два месяца назад. Десятикилометровый испытательный стенд по приказу Кренника накрыли защитными полями в три слоя, а вместо природного кайбер-кристалла с Малпаза решили использовать синтетические. Правда, их пришлось собрать в причудливый конгломерат, по большей части состоящий из фокусирующих линз и «холодных» сверхпроводников, но выбора не было — сделать искусственное ядро более компактным с сохранением удобства его обслуживания не представлялось возможным. Энергии установка после всех усовершенствований потребляла, как крупный город, поэтому, прикинув стоимость возведения второго питающего реактора, Кренник рискнул обратиться к Эрсо и попросить его вернуться к тем разработкам, которыми тот занимался на Валлте. Благо мирное применение его идей хрупкую совесть Галена не травмировало. Орсон и так позволил ему отвлечься на цикл статей о способах и видах огранки кайбер-кристаллов, на который Гален с удовольствием потратил почти полгода, пока Сахали с Губачером пытались разобраться в его набросках по основному направлению исследований. Круг задач, как и хотел Амедда, расширился до невозможности, и теперь результатов с равным нетерпением ждали как на Сторожевой базе, так и на верфях Куата. Компактный источник энергии для автоматических сборочных цехов интересовал всех.
— Стенд, как вы и хотели, расположен по диагонали условного квадрата, образованного лабораторными и производственными корпусами. Жилая часть вынесена на расстояние двухсот километров, что создает некоторые транспортные проблемы, — монотонно бубнил Губачер, чья синяя физиономия в виде голограммы выглядела еще противнее, чем обычно. А уж моргающие вразнобой глаза доводили коммандера до мигрени.
— Стада шааков мешают? — мрачно поинтересовался Кренник, проводив взглядом одинокое жвачное, бредущее по степи в неизвестном направлении.
— Э-э-э, — сбился с мысли парванец, — нет, просто на перевозку обслуживающего персонала тратится слишком много времени, даже с учетом посменной работы.
— Людям надо отдыхать, доктор, — отмахнулся коммандер, — и желательно в нормальной обстановке, а не посреди стройки.
Губачер возмущенно засопел, поморгал, но решил оставить свое мнение о слабости человеческой природы при себе. Тиаму, с его бесконечными, ровными, как стол, степями, мог стать крупным сельскохозяйственным центром, наподобие Лотала. Но слой плодородной почвы был слишком тонок, а воды из подземных источников хватало только на неприхотливую низкую траву, блекло-зеленым ковром расстилающуюся от горизонта до горизонта. Смотреть тут было решительно не на что, но если люди считают иначе, то это исключительно их проблемы.
— На чем вы остановились, доктор? — Орсон потер уголок глаза, пытаясь взбодриться и дослушать, наконец, доклад.
— На том, — сварливо отозвался Губачер, — что мы провели серию из десяти успешных испытаний, с подробными результатами которых я вас ознакомлю в лаборатории, перекалибровали установку, в данный момент производим последний тестовый прогон и завтра утром будем готовы приступить ко второй серии испытаний.
— Отлично, — с фальшивым оптимизмом отозвался Кренник, — я буду у вас через тридцать минут.
Парванец коротко кивнул и отключился, а Орсон с неслышным стоном сполз по спинке сиденья и закрыл глаза. Вынужденные метания между двумя стройками и тремя производствами отнимали все силы, спать удавалось лишь урывками, во время перелетов. А тут еще и Таркин решил почтить своим визитом станцию. Впрочем, явиться губернатор собирался в сопровождении транспортного конвоя с деталями обшивки гипердвигателя, что несколько примиряло Кренника с неизбежным неприятным разговором. Они хронически вылезали за рамки сроков, сметы и здравого смысла, но вряд ли это интересовало Корусант. А так хоть будет чем прикрыться — исследовательский комплекс на Тиаму по плану через неделю примет новую группу исследователей с природным кайбер-кристаллом и выйдет на полную мощность. И для этого даже не нужен будет второй стенд…
— Сэр, сэр, проснитесь! — Кренник вздрогнул и открыл глаза, непонимающе глядя на трясущего его за плечо штурмовика. — Комплекс, сэр. С ним что-то не так.
«Не так», — это очень слабо сказано, мелькнула нехорошая мысль, пока Орсон с нарастающим беспокойством рассматривал темнеющий горизонт. Обычные для Тиаму серые облака медленно скручивались в воронку прямо над испытательным стендом, насколько можно было понять с такого расстояния. Но ветра не было, наоборот, наэлектризованный воздух застыл, как смола.
— Вызовите лаборатории, — распорядился он, жестом велев водителю остановить машину.
— Уже, сэр, — отозвался штурмовик. — Главный корпус не отвечает, удалось дозвониться только на приемную площадку. Там ответили, что помехи часто возникают при тестовых прогонах, но сегодня они особенно сильные. А вот облака… Они отправили дежурную группу проверять резонаторы…
— Пусть убираются оттуда немедленно, — прошипел Кренник, глядя, как первая молния срывается вниз, вспухая заревом над куполом защитного поля.
Высокий, отдающийся в зубах звук, идущий от установки, постепенно усиливался, вызывая острое желание заткнуть уши. Молнии били одна за другой, заставляя дефлекторы вспыхивать не хуже столичных фейерверков, пока те не осветились изнутри пучком чистой энергии, сгенерированным установкой. Звук превратился в пульсирующий стон, а сгусток света, спеленатый полями удержания, обманчиво медленно пополз в сторону приемной площадки, где должен был частично уйти в накопители, а частично рассеяться. Принявшие первую порцию пузыри накопителей опутала тонкая паутина огненных всполохов, но под ударом очередной молнии вдруг выплеснулась в небо пучком бело-голубых разрядов, тут же притянутых дефлекторами.
— Крифф, — беззвучно выдохнул Орсон, глядя на висящую над испытательным стендом чудовищную энергетическую пуповину, протянувшуюся от главного корпуса до приемной площадки. Огромная дуга, кажущаяся ослепительно белой на фоне потемневшего неба, медленно покачивалась из стороны в сторону. Защитные поля истончались на глазах, но все еще держались. Установка выплюнула следующий сгусток света, сытым червем поползший по проторенной дороге, и снова тонко заныла.
— Неужели они не видят? — озадаченно спросил один из штурмовиков, стащив с головы шлем и с силой саданув по нему кулаком в попытке восстановить работу засбоившего визора. Его товарищ безуспешно перебирал каналы связи, надеясь вызвать хоть кого-нибудь.
— А что им видно из бункера? — огрызнулся водитель, заводя двигатели. Аэроспидер покачнулся, разворачиваясь, но тронуться с места не успел.
«Нет у них никакого бункера, — отстраненно подумал Орсон, машинально заслоняя ладонью полуослепшие от вспышки глаза, — уже нет».
Защитные поля лопнули как мыльный пузырь, над комплексом взметнулась огненная стена чистой энергии, выжигающая воздух, здания и землю вокруг. Простояла долю секунды и обрушилась сама в себя.
А потом пришла ударная волна.

Тошнотворно воняло паленым, ветер нес пыль и жирный черный пепел, перемешанный с какими-то обрывками, опадающими на перепаханную землю грязными кляксами. Было нестерпимо жарко, и струи дождя, долетевшие до поверхности, тут же взмывали обратно удушающими клубами пара. Где-то вдалеке пронзительно выли сирены, но звук вяз в густом воздухе, словно в толстом слое транспаристали.
Кренник с трудом стянул с головы облепившую ее накидку, тут же расползшуюся в клочья, и попытался приподняться на локтях. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась серая, опаленная огнем пустыня — пышные метелочки степных трав спеклись в сухие иглы, переломанные и щедро присыпанные пылью. Метрах в десяти справа валялся смятый, вывернутый наизнанку корпус спидера. И два, нет, полтора тела в потемневшей от жара броне. Перегретый воздух дрожал, и в мареве казалось, что торчащая вверх рука трупа еще шевелится.
«Твою м-мать», — Орсон мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но добился лишь того, что земля под ним качнулась, перед глазами расцвели багровые круги, а по ресницам потекло что-то липкое.
Проморгавшись, он обнаружил, что к завыванию сирен добавился топот ног и неразборчивые крики. Стоило дать о себе знать, если он не хочет остаться тут навсегда.
«Это было бы очень обидно — умереть за пять минут до подхода эвакуаторов. А умирать я сегодня не планирую».
— Кх-х-х, — воздух с шипением выходил из перехваченного спазмом горла, каждый вдох отдавался резкой болью в отбитых ребрах, но Кренник упрямо пытался выпрямиться. Дать увидеть себя и самому увидеть то, что осталось от исследовательского центра. Своими глазами, не на снимках. Запомнить остывающее озеро сплавившегося в стекло грунта, то и дело вздувающееся пузырями поднимающегося со дна воздуха. Запечатлеть в памяти абстрактную картинку в оранжево-красных тонах.
— Сэр, вы слышите меня, сэр? Помощь сейчас будет, — стрекот комлинка раздался прямо за спиной, его ловко подхватили под руки, и Орсон наконец позволил себе упасть. Соскользнуть в темноту беспамятства, уткнувшись разбитым лбом в чужой холодный белый наплечник.

***

Тихая трель звонка вырвала Лиру из полудремы, заставив испуганно распахнуть глаза. Увы, второй звонок прозвучал наяву, а не во сне, и с этим срочно надо было что-то делать. Отстранив дроида-няньку, уже ковылявшего к двери, она поднялась на ноги, пригладила растрепавшиеся со сна волосы и пошла открывать, в твердой уверенности, что ночные визиты не приносят ничего хорошего. Ее подозрения оправдались полностью — за дверью обнаружился подпирающий стену Кренник.
— Я уж думал, что вы опять, — устало произнес он, и Лира вздрогнула, непроизвольно поежившись. — Я никого не разбудил?
— Гален еще не спит. — Она отступила в сторону, пропуская гостя, и поджала губы, не в силах совладать с раздражением. За шесть месяцев, минувших с его последнего визита, жизнь почти успела вернуться в привычную колею. А теперь все опять трещало по швам.
— Позови его, пожалуйста, — попросил Орсон. — Нам нужно поговорить. И принеси чай, если тебя не затруднит.
В гостиной ничего не изменилось — вся мебель стояла на своих местах, и даже лампа с расписным абажуром была повернута тем же боком. Только на диване валялась позабытая маленькой хозяйкой игрушечная банта с ленточкой на растрепанном хвосте.
Кренник рассеянно провел ладонью по обитой шершавой тканью спинке дивана, сдвинул игрушку в сторону и осторожно уселся, стараясь не думать о том, как будет вставать.
Вернувшаяся Лира поставила перед ним стакан с водой и устроилась на подлокотнике дальнего кресла, подсознательно выбрав удобную для бегства позицию. Орсон проигнорировал ее тяжелый взгляд, отхлебнул воды и, подумав, прижал стакан ко лбу прямо поверх налепленного над бровью бакта-пластыря. Голове сразу стало легче.
— Решил сообщить о том, что программу покинула очередная группа ученых, лично? — нарушила затянувшееся молчание Лира. В полумраке комнаты ее закутанный в тяжелую шаль силуэт казался тенью хищной птицы. А резкий голос лишь усиливал сходство.
— Удивительная проницательность. Или хорошее умение слушать тех, кто слишком много болтает, — сухо отозвался Орсон, скривившись. — Но в этот раз я даже могу тебе сказать, что случилось с Губачером и его группой. Они покинули нас верхом на испытательном стенде. Улетели… не попрощавшись!
Он с силой опустил стакан на стол так, что стекло жалобно тренькнуло, а половина содержимого выплеснулась через край.
— Орсон? — застывший в дверях Гален недоуменно нахмурился, пытаясь понять, что произошло в его отсутствие.
Кренник отмахнулся, сжал на секунду переносицу все еще затянутыми в перчатку пальцами, резко вздохнул и продолжил уже обычным тоном:
— Шесть месяцев назад я получил приказ построить еще один исследовательский центр. С нормальной опытной установкой, возможностью расширения мощностей и прочее. В качестве базы выбрали Тиаму — она необитаема, бесперспективна с точки зрения добычи полезных ископаемых, а защитники прав шааков еще не настолько обнаглели, чтобы бегать за каждым, кто решит строиться посреди их любимого пастбища. — Орсон невесело хмыкнул, сцепил руки в замок и искоса взглянул на Лиру. Та на шпильку в свой адрес не отреагировала, только плотнее запахнулась в шаль.
— Сахали отвечал за теорию, Губачер и его группа — за натурные эксперименты. Для них построили полноразмерный испытательный стенд, лаборатории и даже завод по производству синтетических кристаллов. Два месяца все шло нормально, искусственное ядро работало прекрасно, хоть и давало импульсы мощностью хорошо если в одну десятую от нужного, но для тестов хватало и этого. Мы уже собирались везти туда природный кайбер-кристалл… До начала полноценной эксплуатации оставались мелочи — последняя серия испытаний и моя подпись на документах. Но… В общем, во время тестового прогона стенд взорвался, прихватив с собой Губачера, четыре лабораторных корпуса и половину завода. Число жертв пока неизвестно — большая часть установки испарилась без следа.
— Неужели опять анархисты? — язвительно поинтересовалась Лира, жестом остановив уже открывшего рот Галена.
— Не смешно, — Кренник медленно стащил перчатку, показав обоим Эрсо ярко-розовую от едва зашившего ожога ладонь, перечеркнутую двумя короткими полосами свежих шрамов.
— Я был в тридцати километрах от эпицентра, — ровно произнес он. — И мне… не понравилось. Хотя вынужден признать, что зрелище было впечатляющим.
В повисшей потрясенной тишине Орсон натянул перчатку обратно, расправил манжет и стряхнул с рукава невидимую пылинку.
— Еще меньше мне понравилось, как отреагировал Таркин. Вытереть мною пол в буквальном смысле у него не получилось, поскольку я был намертво пристегнут к больничной койке, — он бросил еще один быстрый взгляд на нахмурившуюся Лиру, — но в выборе выражений губернатор себя не ограничивал. Перечень грядущих карательных мер для — цитирую — «идиотов, не способных прочитать инструкцию и правильно сопоставить полторы формулы», прилагался отдельно. Теоретики за прошедшую неделю пересчитали все трижды — ошибки не нашли, и теперь Сахали рвет на себе профессорскую мантию, обещая достать Губачера с того света и лично выяснить, что тот намудрил с последним опытом.
— Но что я могу сделать? Ведь все это время я был занят другими задачами. — Гален обошел тихо шикнувшую на него жену и сел напротив Кренника, невольно скопировав его позу.
— Помочь себе в первую очередь, — мгновенно отозвался тот. — Таркин в курсе, кто автор идеи, и хочет заполучить тебя на Сторож… м-м-м… на проект немедленно. Если ты сможешь помочь Сахали разобраться с проблемой отсюда — еще месяца три проведешь в столице, пока мы восстановим комплекс на Тиаму. Если нет — придется уезжать послезавтра.
Орсон опустил взгляд, всеми силами попытавшись изобразить искреннее сожаление. И старательно не замечая Лиру, тенью вставшую за спиной мужа.
— Уезжать навсегда, Гален. Никаких больше экспериментов на Корусанте, приказ завизирован на самом верху. Через неделю-две, как только решат вопрос с расселением, комплекс будет закрыт для гражданских. А после реконструкции тут останутся только чистые теоретики, имеющие необходимый уровень доступа, и, возможно, архив. Остальных переведут… даже не знаю еще, куда именно.
Эрсо рвано вздохнул, оглянулся на жену, мертвой хваткой вцепившуюся ему в плечо, накрыл ее руку своей широкой ладонью и надолго замолчал.
Через пять минут Креннику это попросту надоело, и он попытался немного подтолкнуть ставший односторонним разговор в нужном направлении.
— Я могу попробовать… скажем, вписать Лиру в штат в качестве секретаря, все равно твои каракули на салфетках больше никто не разбирает, — Орсон криво улыбнулся своей шутке, так и не нашедшей понимания у слушателей. — С Джин сложнее, но до начала реконструкции и твоего отъезда ее наверняка можно будет оставить здесь. Если, конечно, твоя жена согласится на мое предложение…
— Согласия Галена ты не спрашиваешь? — голос Лиры дрогнул от сдерживаемой злости, но она сумела удержаться и не сорваться на крик и бессмысленные обвинения. Хотя наверняка видела, как захлопывается ловушка.
Орсон посмотрел ей в глаза, чуть прищурился, отметив явную попытку передавить взглядом, и развел руками:
— Как я уже говорил, не все в этом мире в моей власти. Именно поэтому я спрашиваю тебя, а не Галена.
Лира вспыхнула — удар попал точно в цель. Они оба отказывали Галену в способности самостоятельно принимать решения. И оба руководствовались при этом соображениями «высшего блага». Проблема заключалась лишь в том, что трактовали они последнее совершенно по-разному.
— Я подпишу документы.
«… И останусь с Галеном до конца, чего бы это ни стоило».
Кренник кивнул, без труда расшифровав невысказанное вслух.
— Завтра вам пришлют все необходимое. Расчеты Сахали, записи с Тиаму и все, что удалось собрать по этому… инциденту.
Он сумел подняться на ноги не поморщившись, хотя отбитые ребра резануло острой болью, а виски словно сдавило обручем. Недавнее сотрясение, наложившееся на многодневное недосыпание, давало интересные эффекты. Жаль только, что знакомиться с ними приходилось, так сказать, изнутри.
— Еще раз прошу прощения за вторжение, и позволю себе дать вам маленький совет — используйте оставшееся время с пользой. Сходите куда-нибудь… вместе.
— Да, конечно, спасибо. Джин, кажется, хотела в зоопарк, — скомкано произнес Гален, и Орсон понял, что пора откланяться.
Лира проводила его до двери, оставив мужа в гостиной. Словно хотела сама убедиться в том, что гость действительно покинет их дом.
— Через десять дней Марта О’рой устраивает прием для своих, — Кренник задержался у зеркала, проверяя, на месте ли пластырь, — Гален должен ее помнить, она как раз заканчивала программу, когда он поступал. Я пришлю вам приглашение.
— Это взятка? — Лира недоверчиво вздернула бровь. Найти мероприятие, на котором Галену точно не будет скучно, представлялось сложной задачей. Попасть туда вдвоем было еще сложнее.
— Можно и так сказать, — Орсон легкомысленно пожал плечами и, понизив голос, добавил: — Только к тебе у меня будет просьба. Не надевай красное.
Он протянул руку и коснулся края тяжелой бордовой шали, в которую куталась Лира.
— Я знаю, почему ты это носишь и во что все еще веришь, но всем прочим не стоит этого знать. Не поймут.
— Я учту.
— Спасибо за чай, Лира. Я рад, что мы достигли взаимопонимания. — Створка двери захлопнулась прямо у него за спиной, едва он переступил порог. Достаточное доказательство того, что они действительно друг друга поняли.

Сесть его не пригласили, но Кренник был не в настроении спрашивать разрешения и уселся сам, разметав полы парадного плаща по узорчатому мрамору. Дворец, избавленныйот лесов и толпящихся тут и там рабочих, был отмыт до блеска, а новый кабинет Маса Амедды поражал своей сдержанной роскошью, хотя вид из окна и уступал прежнему.
— Вы как нексу, приземляетесь на все четыре и тут же пытаетесь вцепиться обидчику в горло, — визирь отложил датапад с проектом нового исследовательского центра в сторону и откинулся на спинку своего монументального кресла. — Два автоматизированных испытательных стенда, дефлекторы планетарного класса, реакторы повышенной мощности, приоритетные поставки ресурсов… Вы хоть понимаете, сколько это стоит? И сколько вы уже потратили без особой пользы?
— Мои люди больше не будут гибнуть по глупой случайности, — отрезал коммандер.
— Ну да, ну да, — Амедда выставил ладони перед собой в шутливом защитном жесте, — вы предпочитаете расстреливать их сами.
— Только если они задают слишком много вопросов, — в сторону произнес Орсон, в раздражении сжав подлокотник.
Чагрианин выразительно хмыкнул, дернув летрогами.
— Неужели и ваш гений от кристаллографии растерял все свое любопытство?
— Я постарался быть максимально убедительным, — Кренник начинал нервничать, чувствуя, что упускает инициативу.
— Ну, доподлинно известно это будет только тогда, когда Эрсо найдет корень проблемы. Без дополнительной стимуляции его умственных усилий с вашей стороны, — визирь взял из стопки другой датапад и постучал острым когтем по экрану. — Сумму, выделенную вам верфями Куата на разработку автономных источников питания для орбитальных сборочных цехов, вы уже потратили на Тиаму, причем умудрились еще и взять кредит. А теперь собираетесь финансировать новый центр из средств, выделенных на постройку станции. Возмутительная наглость, конечно, но Таркина вы тоже убедили.
«Вот только он пообещал спустить с меня шкуру в случае неудачи. А зная губернатора, не стоит обольщаться и верить в то, что это было лишь фигурой речи».
Коммандер рывком поднялся, в два шага пересек кабинет и уставился в огромное окно на залитый солнцем город у своих ног. Взметнувшееся волной раздражение внезапно улеглось, сменившись веселой злостью.
— Знаете, — негромко произнес он, не сомневаясь, что Амедда внимательно его слушает, — за последнюю неделю мне трижды рекомендовали засунуть свои амбиции… куда-нибудь.
— Какое единодушие, — хмыкнул визирь.
— О нет, мои оппоненты были едины только в пожелании засунуть их поглубже, в вопросах физиологии они разошлись, — Орсон хищно улыбнулся своему отражению.— Только вот я не собираюсь этого делать. Я добьюсь успеха — станция будет построена в срок, а мощь кайбер-кристаллов подчинена воле человека.
«Как ожидаемо. И как наивно».
Амедда облизнул губы кончиком раздвоенного языка, пользуясь тем, что Кренник его не видит.
— Что ж, не сомневаюсь, что Императора это порадует, коммандер. Надеюсь, скоро вы представите доклад о ваших впечатляющих достижениях. А пока… вас ведь ждут дела, не так ли?
— Спасибо, что уделили мне время, визирь, — Орсон склонил голову в безупречном придворном поклоне.
«Жаба рогатая! — мысленно ругнулся Кренник, шагая по широкому коридору дворца в сторону выхода.— Посмотрим, что ты скажешь через год, земноводное!»

***

Толпящиеся в воздухе над посадочной площадкой роскошные аэроспидеры казались роем разноцветных дюрастальных бабочек, пытающихся перещеголять друг друга яркостью красок и блеском полированного металла. На их фоне темная крытая машина военного образца казалась чем-то чужеродным, хищным. И нельзя сказать, что Орсону не льстило подобное сравнение.
Щелкнув кнопкой комлинка, он поинтересовался у дежурящего возле здания Матиза:
— Эрсо уже прибыли?
— Сорок восемь минут назад, — пришел ответ. — Третий зал, рядом с фонтаном.
— Продолжайте наблюдение, — коммандер дождался своей очереди на посадку, выбрался из спидера, отработанным движением расправив плащ, и одарил случившегося рядом журналиста широкой улыбкой.
Пресса любила его, не в последнюю очередь за эффектный внешний вид, а он любил прессу за возможность сделать грязную работу чужими руками. Пара слов там, пара слов тут — и опальный сенатор или чиновник с окраин уже согласен подписать неудобный договор на добычу чего-нибудь… интересного. И без ограничений!
«Самая вкусная рыбка ловится в самой мутной воде». — Привычно ввинтившись в толпу скучающих коллекционеров, богатых промышленников и ученых, вовремя сумевших продать свои таланты, коммандер раскланялся с представителями Куата, клятвенно заверив их, что работы идут полным ходом, увернулся от объятий старого знакомого из Инженерного корпуса и направился на поиски хозяйки вечера.
Марта О’рой когда-то была одной из самых ярких восходящих звезд кристаллографии, но, с отличием закончив соответствующий курс «Программы будущего Республики», она вдруг вышла замуж и надолго исчезла из виду. Поговаривали даже, что она полностью посвятила себя воспитанию детей, которых у нее было то ли трое, то ли четверо. Как бы то ни было, около двух лет назад она вернулась в столицу — уже в качестве щедрого мецената и владелицы одной из самых обширных коллекций минералов со всех уголков Галактики.
Сам Кренник свел с ней знакомство в надежде раздобыть вполне конкретный кайбер-кристалл — тот, что, по слухам, украшал один из первых джедайских храмов. Тогда Гален как раз занялся проблемой прочности и нуждался в образце, который подвергался разнообразным физическим воздействиям в течение длительного периода времени. К несчастью, переговоры зашли в тупик, поскольку выяснилось, что слухам верить не стоит и хранящийся в коллекции камень примечателен разве что выгравированным на нем орнаментом. А потом стало не до того.
Случай возобновить знакомство представился Орсону лишь незадолго до его визита на Тиаму. На сей раз договаривающиеся стороны достигли поставленной цели и остались в результате довольны друг другом как в деловом, так и в личном плане. Но в суматохе последних недель Кренник напрочь позабыл об одолженном у леди О’рой образце и, только собираясь на прием, вспомнил, что собирался отдать его Галену. Пришлось запихнуть кристалл в карман — Орсон и так кошмарно опаздывал.
Обычно он приезжал на подобные мероприятия примерно через час-полтора после их фактического начала, когда гости были еще трезвы настолько, чтобы отвечать за свои слова, но уже достаточно заскучали, чтобы решиться на какую-нибудь маленькую авантюру.
Увы, сегодня пришлось задержаться у снабженцев, и на прием коммандер явился, когда веселье было в самом разгаре, а от обсуждения дел все давно перешли к моде, слухам и последним скандалам в высшем обществе.
Заприметив в толпе Каллиопу Драут, ведущего корреспондента «ГолоНет Ньюс», Орсон постарался обойти ее по широкой дуге. Да, он мог уделить пять минут своего драгоценного времени этой излишне дотошной особе и поболтать с ней о всякой ерунде, но для начала ему нужно было найти Марту и свести ее с Галеном, как он и обещал. И сделать это без лишних свидетелей.
Но вместо этого он нашел Лиру Эрсо. А точнее, буквально столкнулся с ней у столика с напитками.
— Какая поразительная пунктуальность, — негромко отметила Лира, отставляя в сторону опустевший бокал и беря новый с подноса услужливо подлетевшего дроида. Второй такой же она вручила Креннику.
— Дела не хотели меня отпускать, пришлось задержаться. — Орсон осторожно отхлебнул от своей порции, изумленно вздернул брови и с подозрением уставился на содержимое бокала. Определенно слишком крепкое, чтобы начинать с него вечер. А у Лиры коктейль явно был не первым. И даже не третьим, судя по блестящим глазам и раскрасневшимся щекам.
— Где Гален? Скучает, как обычно?
Вместо ответа Лира указала подбородком куда-то вперед, и Креннику пришлось приподняться на цыпочки, чтобы разглядеть утопающий в цветах укромный уголок в противоположном конце зала. Гален, рассеянно чертящий что-то на очередной салфетке, определенно был занят надолго, поскольку предавался он этому безусловно интересному занятию в компании хозяйки вечера. А судя по тому, что у Марты О’рой в руках были датапад и стило, единение двух выдающихся умов произошло без посильного участия Орсона.
— А я-то наделся их познакомить, — чуть разочарованно пробормотал он, машинально прикладываясь к бокалу.
— И прослыть благодетелем? — Лира явно решила не стесняться ни в выпивке, ни в выборе острых тем.
— Даже если и так? — парировал Орсон, впервые обратив внимание на то, во что Лира одета. Глупо было верить, что она прислушается к его советам, но если он и знал, по образу и подобию чего скроена многослойная запашная блуза цвета венозной крови, то сторонний наблюдатель мог решить, что это отсылка к набуанской моде. Интерес к родной планете Императора то вспыхивал, то угасал, но демонстративная вычурность, характерная для этой древней культуры, естественно смотревшаяся в последние годы угасающей Республики, постепенно сменялась новым стилем — строгим и выдержанным. К большому удовольствию Кренника, он был одним из тех, кто приложил к этому руку.
Впрочем, коммандер вынужден был признать, что джедайские «халаты» точно не имели столь завлекательного выреза и вряд ли дополнялись узкой черной юбкой, превращавшей носительницу наряда в изящную статуэтку. Талию подчеркивал широкий пояс, перевитый поверх узорного шелка золотистым плетеным шнуром с кистями, свисающими почти до пола.
— Надеюсь, вы не в обиде, что я выбрала наряд на свой неполиткорректный вкус? — Лира улыбнулась ярко накрашенными губами, и Орсон вдруг задумался над тем, зачем эта красивая и эффектная женщина вечно прячет себя за глухими платьями или полевой формой геологоразведчика.
— Ну что вы… — Закончить фразу ему не дали.
— Коммандер, какая встреча! — Каллиопа Драут, настигшая, наконец, свою неуловимую «жертву», улыбалась во все имеющиеся зубы, судя по их белизне и блеску — искусственные. Хотя в ней все казалось фальшивым: и гладкость темной кожи, выгодно контрастирующая с желтым атласом платья, и выверенная жестикуляция, и даже завиток волос надо лбом, забавно подпрыгивающий при каждом вдохе.
— Действительно, — туманно отозвался Кренник. — Как я вижу, вы все еще «Голос Империи»?
Журналистка радостно закивала, а маленький записывающий дроид от резкого движения едва не свалился с плеча хозяйки в ее же обширное декольте.
— И дроида починили, удивительно, — Орсон примерился было ухватить устройство за одну из лапок в фальшивой попытке помочь, но Каллиопа ловко шагнула назад, выйдя за пределы досягаемости.
— Я слышала, — журналистка понизила голос до интимного шепота, — нас вскоре ждет что-то грандиозное. Сегодня тут собрались выдающиеся ученые, узкие специалисты, обычно скрывающиеся от глаз наших зрителей за стенами научных институтов, а леди О’рой обещала продемонстрировать самые интересные образцы своей уникальной коллекции. И даже огромный кайбер-кристалл, раньше хранившийся в каком-то храме… на Джеде, кажется. Вы не могли бы прокомментировать эти события?
Кренник мысленно выругался. Репортеры, в своем стремлении представить публике что-нибудь интересное, хватались за любую мелочь, раздувая ее до размеров упитанного хатта, но иногда они умудрялись уцепиться за то, за что цепляться не следовало.
— Полагаю, если вы интересовались темой кайбер-кристаллов, то знаете, что они могут служить неисчерпаемым источником дешевой энергии, доступной даже самому бедному из миров, — Орсон растянул губы в улыбке, жалея о невозможности послать настырную девицу подальше. — Империя прикладывает все усилия к тому, чтобы эта область получала как можно больше инвестиций, ведь энергия — ключ к развитию и будущему процветанию. Леди О’рой занималась этой темой еще во времена Республики, но, сами понимаете, исчезнувший ныне Орден джедаев предпочитал использовать кайбер-кристаллы для украшения предметов культа, отказывая ученым даже в самой малости — возможности исследовать этот феномен. Я сам пять лет назад и подумать не мог, что мы получим свободный доступ к закрытым ранее месторождениям. Но бездумная добыча столь ценных полезных ископаемых может привести к необратимым последствиям, поэтому сейчас ведутся работы над созданием синтетических аналогов, которые будут по карману всем: от планетарных правительств до представителей малого бизнеса. Верфи Куата планируют в следующем году начать выпуск компактных источников энергии, которые… впрочем, не буду утомлять вас техническими деталями — они есть в свободном доступе.
Каллиопа, за время речи Кренника успевшая остекленеть взглядом, вдруг встряхнулась, снова ослепительно оскалилась и поспешила сменить тему.
— Пожалуй, вопросы экологии мы оставим природозащитникам, их очередное выступление будет всесторонне освещено в утреннем выпуске новостей. А сейчас поговорим о чем-нибудь, более соответствующем текущему времени суток. Например, о моде. Коммандер, вы не познакомите нас с вашей дамой? Ее изысканный наряд служит истинным украшением вечера, наравне с блеском собравшихся тут научных светил. И наши зрители наверняка захотят узнать имя дизайнера, создавшего столь интересный ансамбль!
— Боюсь, дама желает сохранить инкогнито, — холодно отозвался Орсон, выпрямляясь в полный рост и делая попытку загородить Лиру собой. К несчастью, в туфлях на каблуках та была выше него на пару сантиметров, что делало этот жест смешным и бессмысленным.
— Какая жалость, — совершенно искренне расстроилась Каллиопа, но вдруг прищурилась, пристально всматриваясь в лицо Лиры, словно пытаясь вспомнить, где видела ее раньше. — Простите… вы ведь жена Галена Эрсо, ученого-кристаллографа? Кажется, некоторое время назад вас разыскивали по всему Корусанту…
— Досадная накладка в работе системы безопасности, — Кренник шагнул вперед, недвусмысленно нависая над журналисткой, — определенно не ваша тема, госпожа Драут.
— О, простите мою бестактность, — Каллиопа всплеснула руками, снова чуть не уронив дроида. — Желаю приятно провести время.
Орсон убедился, что журналистка убралась подальше, и лишь после этого обернулся к Лире. Та невозмутимо взглянула на него поверх очередного коктейля. На сей раз неестественно зеленого цвета.
— Ты так трогательно защищаешь то, что не нуждается в защите. Опекаешь, душишь заботой…
Орсон молча забрал у Лиры полупустой бокал и крепко взял под локоть, не давая вырваться.
— Тебе уже хватит, — едва слышно прошипел он, подталкивая ее в сторону дверей, ведущих на технический балкон. — Устроишь публичный скандал — будешь ближайший месяц сидеть под домашним арестом.
— А если скандал устроит Гален, увидев, как старый друг похищает его жену? — делано рассмеялась Лира.
— Гален ближайшие три часа будет сидеть как приклеенный, у него в кои-то веки есть с кем поговорить, — Орсон закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, — хотя ты и сама знаешь, на каком месте у него семья, а на каком — работа.
— Разумеется, ведь ты ведешь его, как ездового эопи, не просто обещая приманку, но и регулярно ее скармливая. А стоит ему взбрыкнуть — загоняешь в моральную ловушку, прекрасно зная, что нет никакого «меньшего зла», которое можно выбрать! — разозлившаяся Лира почти кричала. — Внезапное освобождение, наглядная демонстрация ужасов войны, предложение работы, сугубо мирной, но, вот беда, невыносимо скучной. Потом личный исследовательский центр, россыпь кристаллов… выдранных из джедайских мечей, между прочим!
— Дура, — слово хлестнуло, как пощечина. — Ты ни в чем не разбираешься, только повторяешь чужие слова! Ах, невинные жертвы, ах, разоренные храмы… Я три года пытался добыть Галену материалы для исследований. Не в собственность — во временное пользование. Дошел до руководства Института прикладных исследований, получил рекомендательное письмо от директора. С нижайшей просьбой предоставить один, всего один кристалл! И что? Меня развернули прямо на пороге Храма. «Предметы культа не предназначены для рук неодаренных», — вот и весь ответ. И где теперь эта хваленая Сила, которой они поклонялись? Она спасала джедаев на войне, в которой они гибли пачками, или помогла заработать народную любовь, когда вскрылся заговор против Палпатина?
— Сила везде, — прошептала побледневшая Лира. — Она течет в каждом из нас, омывая даже тех, кто не в состоянии ее услышать.
— Вот и пусть себе течет. Мимо! — рявкнул Кренник. — Я трачу время на уговоры вместо приказов, рискую своей шеей, выбивая отсрочки, и это все, что я получаю? Саботаж вместо признательности за то, что ты и Джин все еще живы, здоровы и на свободе?
Лира провела рукой по лицу, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь.
— Вот оно что. Мы всего лишь необязательный довесок… средство создания морального комфорта. А что ты скажешь, если это средство вдруг исчезнет? Или сам давно об этом мечтаешь? — Она сделала шаг назад, второй, третий, неловко покачнулась, зацепившись каблуком за стык пермакритовых плит, и начала падать. Через легкое, скользкое от росы ограждение, прямо в центр паутины вентиляционных труб двадцатью метрами ниже.
— Ай!
«Сарлачий хвост, что ж мне так везет на всяких… альтернативно сообразительных». — Орсон осторожно пошевелился, пытаясь понять, все ли цело. Ушибленная спина неприятно ныла, придавленный чем-то плащ грозил его придушить, но в остальном все было неплохо: он успел вовремя ухватить эту идиотку за рукав, перила, на которые они рухнули, с честью выдержали испытание двойным весом, и этого позорища даже никто не видел — технический балкон камерами наблюдения оснащался по остаточному принципу. Теперь бы еще распутаться… Кренник осторожно разжал руки, попытавшись отстраниться, но Лира сдавленно охнула, судорожно вцепившись ему в рукав. Кажется, открывшийся в момент неудавшегося падения вид на скопление медленно и неумолимо вращающихся промышленных вентиляторов несколько поумерил ее суицидальные наклонности.
— Не дергайся, ты стоишь на моем плаще, — шикнул Кренник, пытаясь как можно аккуратнее сползти вниз и выпутать этот криффов каблук из складок безнадежно смятой ткани. — Надеюсь, никто не сочтет это неудавшейся попыткой агрессивного флирта, — хмыкнул он через минуту, поднимаясь на ноги.
Лира ответила истерическим смешком, больше похожим на всхлип, прорвавшийся сквозь прижатые к губам пальцы. Свободной рукой она все пыталась вернуть на место сползающую с плеча блузу, но треснувший по шву рукав упорно падал обратно. Возвращаться в таком виде было немыслимо.
— Матиз? — Комлинк отозвался легким шипением шифрованного канала. — Гален Эрсо все еще в зале?
— Да. Сидит на прежнем месте. Прикажете забрать, сэр?
— Пусть сидит, целее будет. — Орсон взглянул вниз, пытаясь разобрать обозначение на стене технического яруса, но мешала тень от лестницы. — Вели Кренту продолжить наблюдение и забери нас с крыши на… хатт, ничего не видно. Иди по маяку, и поаккуратнее, тут мало места для посадки.
— Вижу вас на радаре. Спидер будет через десять минут.
Кренник со вздохом убрал комлинк.
— Идем, я отвезу тебя домой.
Лира заторможенно кивнула и молча шагнула к лестнице, игнорируя протянутую руку.
Поднявшийся ветер гнал по пермакриту пыль и мелкий мусор, заставляя ежиться от холода. Обещанная синоптиками «помывочная» гроза категории А ворочалась где-то на горизонте, подсвечивая низкие облака редкими сполохами молний и блокируя движение в правительственном квартале и окрестностях. Матиз опаздывал, наверняка застряв в пробке над зданием. Лира стояла столбом, обхватив себя руками, и мелко вздрагивала.
«Ведь так и будет молча трястись, помощи не попросит», — Орсон отстегнул плащ и набросил ей на плечи. Лира дернулась было в сторону, но потом расслабилась и закуталась поплотнее.
— Гален думает, что нашел решение проблемы, — тихо произнесла она, неотрывно глядя на ажурную тень качающихся от ветра проводов, то подбирающуюся к мыскам ее туфель, то ускользающую обратно.
— Что? — изумился Кренник. — Мне он ничего не сказал.
Лира покачала головой:
— Он и не скажет, пока не будет уверен. Но я уже трижды встречала в его записях упоминание о нарушении целостности. Синтетические кристаллы выгорают, но как и почему это происходит…
— Я прикажу проверить, в каком состоянии был стенд на Тиаму после серии испытаний, эти данные наверняка сохранились, — кивнул Орсон, с холодным ужасом осознавая, сколько кристаллов придется заменить в турболазерных батареях строящейся станции, и в какую сумму это обойдется. Кажущаяся экономия могла выйти боком, ведь на пристрелку орудий наверняка ушла большая часть ресурса искусственных кристаллов-накопителей.
Над вопросами финансирования и личной ответственности он размышлял всю дорогу до исследовательского комплекса, благо Лира сидела молча и безучастно смотрела в окно.
Матиз посадил машину на пустой служебной стоянке, почти у самого входа.
— Крент привезет Галена, когда О’рой его отпустит. Хотя это явно будет под утро, — Кренник машинально потер бровь, пытаясь взбодриться. Спать хотелось неимоверно, но времени на сон не оставалось. Поразмыслив секунду над перспективой выдернуть из теплой постели профессора Сахали, он отмахнулся от попытки вернуть ему плащ и потянулся к пульту связи.
— Спасибо, что подвез, я… — Лира выпрямилась, держась за дверцу, и вдруг сдавленно всхлипнула, заваливаясь на бок. На белой ткани плаща расцвело пятно подпалины, мгновенно расплывшееся алой кляксой. Второй выстрел пришелся в край крыши, осыпав искрами их обоих.
— Воздух! — рявкнул Кренник, ныряя вниз, под защиту корпуса, и пытаясь одновременно уцепиться за ускользающий край плаща.
Матиз не растерялся и, развернув машину на месте, подставил снайперу бронированный борт. Новый сноп искр взлетел фонтаном, прихватив с собой боковое стекло, а в главном здании протяжно взвыла сирена.
— Мать твою за ногу. — Потерявшая сознание Лира, которую Кренник с трудом втащил в салон, казалась невозможно тяжелой и неуклюжей, как сломанная кукла. Но все еще дышала — выстрел пришелся вскользь, опалив бок, но не затронув легкое.
— Винтовка DC-17, стрелок органический, — равнодушно сообщил Матиз, переключив комлинк спидера на основной канал, — еще три выстрела, потом нужна перезарядка. Два.
Орсон с чувством выругался, стряхнув с плеча раскаленные брызги. На дверце, прямо напротив его головы, слабо тлело пятно остывающего металла.
— Блокировать здание, пусть обшарят комплекс сверху донизу, снайпер не мог пройти на территорию без посторонней помощи! И чтоб никаких сюрпризов!
— Есть, сэр!
— И прикройте нас, — Орсон зашипел сквозь зубы, чувствуя, как в рукав течет горячее и липкое: — Матиз, Главный военный госпиталь, живо!
«Гален меня убьет…»

***

Кровь с перчатки никак не оттиралась, только размазывалась, сколько он ни возил по черной коже дезинфицирующей салфеткой. А уж про китель и вовсе не стоило заикаться. Кренник осмотрел безнадежно испорченный манжет рубашки, изгвазданный бурыми пятнами, скомкал салфетку в шарик и не глядя отшвырнул в сторону. Лиру Эрсо они довезли благополучно, дроиды-сортировщики определили ее в реанимацию и сейчас уже наверняка работали над раной.
«Какая же тварь точно знала, где я буду и когда?» — вопрос интересный и однозначно важный, ведь он сам настоял на том, чтобы использовать для своего отряда военные частоты и алгоритмы шифрования. Осталось выяснить, кто имел доступ к ключу. Или возможность его взломать «на лету», хотя последнее предложение можно было сразу отмести как несостоятельное. Вычислительные мощности для этого требовались на уровне тактического ИИ крейсера, а ни с кем из высших флотских чинов он пока настолько сильно не ссорился. Таркин, конечно, имел все основания его недолюбливать, но в успехе стройки он был заинтересован не меньше Орсона, поэтому странным казалось приписывать ему подобную инициативу. Да и со Сторожевой базы до столицы путь неблизкий даже для сигнала гиперсвязи.
— Сэр, — штурмовик подбежал к распахнутой дверце спидера, глухо бухая сапогами по дюрастали посадочной площадки госпиталя, — от биологических жидкостей она отмывалась всяко лучше пермакрита. — Комплекс осмотрен: найдены точка пересечения периметра и лежка снайпера, но его самого задержать не удалось. Все подозрительные летательные аппараты, покинувшие ближайшие к комплексу стоянки незадолго до и сразу после инцидента, сейчас отслеживаются полицией.
Кренник поморщился. Убить столько сил на усиление охраны — и на тебе.
— Пересчет сотрудников и их родственников показал, что на момент покушения в комплексе из списочных отсутствовали трое: младенцы Милл, которых без получения разрешения вывезла мать, и Джин Эрсо. В квартире Эрсо обнаружен только отключенный дроид-нянька.
— Что?! — Орсон вскочил на ноги. — Матиз, маршруты движения всех машин, которые ведет полиция, сейчас же!
— Вот, — портативный проектор водрузили прямо на крышу спидера. — Красные полиция все еще не проверила, желтые под вопросом, синие — левые гражданские, попавшие под наблюдение случайно.
Кренник уставился на облачко ярких точек, все дальше расползающихся друг от друга. Желтые постепенно гасли, меняя цвет на нейтральный синий, но три красных продолжали настойчиво мигать. И двигаться в зону, обозначенную как небезопасную.
— Мы можем их перехватить?
— Эти две — да, — Матиз пристроил шлем рядом с картой и теперь хмурился, разглядывая диспозицию. — А ту, что идет в сторону Заводского района — нет. Мои ребята не смогут обойти грозовой фронт. А по низкой орбите… нет, не получится.
— Зато получится у нас, — Орсон провел пальцем извилистую линию от высокого шпиля госпиталя до огромной воронки бывшего коммерческого космопорта. — Тут можно обойти грозу понизу, эти кварталы в процессе сноса, гражданского транспорта там не будет. Регулировщиков движения — тоже.
— Думаете, девочку хотят вывезти с планеты? — с сомнением спросил Матиз.
— Я думаю, что нас хотят заставить побегать за приманкой, сделав вид, что берут ребенка в заложники и требуют выкупа, — коммандер забросил проектор на переднее сиденье спидера и сел сам. — А сами придушат девчонку при первой возможности.
— При задержании стрелять на поражение? — уточнил Матиз, заводя машину. Двигатель чихнул пару раз, но послушно взвыл на высоких оборотах, позволив спидеру соскользнуть с площадки прямо перед носом санитарного транспорта.
— Именно. Даже если они будут прикрываться ребенком. В конце концов, у Эрсо всегда есть шанс сделать нового.
В ответ бывший солдат спецназа Республики только хмыкнул.

Головокружительный спуск в переплетение «ребер» полуразобранного мусоросжигательного завода грозил запомниться Креннику надолго. Поскольку в спидере, который они так легкомысленно взялись преследовать, оказался снайпер. И винтовку он уже успел перезарядить.
Первыми из игры выбыли оба полицейских дрона — соваться в неизвестность без группы поддержки коммандер не стал и сейчас молча хвалил себя за предусмотрительность, подарившую им несколько дополнительных минут. Матизу он приказал держаться в хвосте процессии, причем по возможности не лезть под выстрелы. Идея себя оправдала — один из трех полицейских спидеров, участвовавших в погоне, получил залп в неосторожно подставленный бок и свалился в штопор, окутанный клубами дыма и языками пламени.
— Запасливые ребята, — оценил Матиз гранатомет. Винтовка DC-17 существовала в трех модификациях, при наличии необходимых частей без труда превращающихся одна в другую. Преследуемые полицией боевики прекрасно об этом знали и умели импровизировать — в том лабиринте, в котором они сейчас плутали, уворачиваясь от свисающих сквозь разрушающиеся уровни остатков трубопроводов, оружие дальнего боя смысла не имело. А вот любой более-менее серьезный взрыв грозил обрушением всей конструкции.
— Запасливые. Только медленные, — весело фыркнул Кренник, перебрасывая через плечо ремень одолженного у подчиненного бластера. — Зайди к ним слева сзади, если галерея еще не рухнула, то нас даже не подстрелят.
Матиз чуть пожал плечами, забирая на уровень вверх. Несколько месяцев назад предполагалось очистить, наконец, Заводской район от заброшенных промышленных предприятий и построить на их месте что-то более современное. В частности, завод по производству синтетических кайбер-кристаллов. Одним выстрелом хотели уложить двух нерфов — получить почти неограниченный запас энергии на различные секретные нужды и одновременно сыграть на патриотизме, мол, столица делится (самым ненужным) и в поте лица работает на благо окраинных миров. Кренника к разработке данного проекта привлекать не собирались, коммандер привлек себя сам и лично изучил все собранные на тот момент данные. Включавшие подробную съемку района с разных ракурсов. Теперь это пришлось очень кстати.
— Ближе, еще немного ближе, — Орсон пытался поймать в прицел тепловизора перегретый двигатель преследуемой машины. Та отчаянно петляла, стараясь оторваться от погони, и медленно, но верно увеличивала разрыв — полицейские летали неплохо, но их спидеры были крупнее и не столь маневренны.
Матизу царящая в развалинах темнота не мешала совершенно — его дешевый глазной протез недавно заменили на самый современный из существующих. Причем абсолютно бесплатно, в рамках программы создания спецподразделения кибернетически «усиленных» штурмовиков, предназначенных для охраны высших чинов Империи. Кренник, будучи всего лишь коммандером, к высшим чинам не относился, но умудрился вписать в число участников первой, тестовой партии весь свой старый отряд, набранный из бывших сотрудников Судебного департамента Республики. Чем заработал их безоговорочную преданность и готовность подчиняться самым неожиданным приказам.
Вот и теперь Матизу не пришло в голову оспаривать решение начальства.
— Три, два, один. — Пойманный в перекрестье прицела двигатель спидера боевиков плюнул жгучими искрами, чихнул и заглох на несколько драгоценных секунд, позволив преследователям сократить разрыв и осуществить задуманное.
«Твою…» — Смятый таранным ударом борт чужой машины буквально наделся на нос военного спидера, и оба транспорта с воем умирающих нексу рухнули двумя ярусами ниже, сшибая временные колонны и оставляя жирные черные полосы на пермакрите пола сортировочного цеха.
«…ситхову…» — Натянувшийся в рывке привязной ремень едва не перерубил тело пополам, заевшая застежка украла несколько тягучих мгновений, а стон издыхающих двигателей вдруг перекрыл пронзительный вой светошумовой гранаты.
«…мать!» — Орсон потряс головой, ухватился за обжигающе горячий, перекрученный кусок металла, бывший когда-то дверцей спидера, поднялся на ноги, не выпуская оружия, и сделал первый шаг.
Он не слышал выстрелов, только чувствовал отдачу, отзывающуюся ломотой в ушибленном при падении локте, но упрямо шел от тела к телу, раздавая ненужную уже смерть. Два виквая, готал и человек. Последний лежал поперек сиденья, закрывая собой слабо скулящий сверток. Одеяло с улыбающимися туками медленно пропитывалось кровью с его разбитого лица. А согнутая под неправильным углом шея однозначно указывала, что последний из похитителей окончательно и бесповоротно мертв. Спихнув бесполезное тело прочь, Орсон дернул за край одеяла, высвобождая лохматую голову Джин. Та всхлипнула, вытаращилась на него дикими глазами и начала орать.
Звуки обрушились все и сразу: вой подоспевших полицейских машин, стоны искалеченного Матиза, над которым уже суетились с пакетами первой помощи, пронзительные вопли Джин, эхом отдающиеся от далеких стен.
«Зачем я это делаю? Зачем?!»
— Замолчи. — Он с силой прижал к себе хрупкое тельце, но девчонка заизвивалась змеей, беспорядочно молотя руками и ногами, попыталась боднуть его лбом в лицо, и все это — ни на секунду не прекращая орать.
— Да заткнись уже, малявка! — В салоне полицейского спидера вопли перешли в монотонный вой, а сунувшегося было к ней с успокоительным медика Джин наградила метким пинком в живот, вывернув аптечку на пол. Своих и чужих она в истерике не различала, ведя себя как дикий котенок.
— На, держи, — Орсон не смог увернуться от чиркнувших по щеке обломанных коротких ногтей, но успел поймать скрюченные пальцы, втиснув в маленькую ладонь граненый цилиндр кайбер-кристалла. Того самого, который всего несколько часов назад собирался отдать Галену.
— Смотри, рыбка, — он по праву гордился своим умением убеждать взрослых, но не имел ни малейшего понятия, что делать с детьми, — Лира старалась не подпускать его лишний раз к дочери, а та во всем копировала мать, относясь к нему с той же инстинктивной настороженностью, — видишь рыбку?
Джин моргнула, уставилась на украшенный гравировкой прозрачный камень, стиснула его в кулачке, громко икнула и снова залилась слезами.
«Гален, что мне со всем этим делать, Гален?»
— Ш-ш-ш-ш, — он осторожно прижал ребенка к себе, провел ладонью по напряженной спине с торчащими как крылья лопатками и выступающими даже под пижамой бусинами позвонков, осторожно пристроил подбородок на кудрявой макушке и позволил слабым покачиваниям медленно летящего спидера сделать все остальное. Пригревшаяся Джин всхлипывала все реже, пока вдруг не задышала тихо-тихо, забывшись тревожным сном и вжав лицо в складки пропахшего гарью кителя. Пальцы, крепко сжимающие подаренный кристалл, она так и не разжала.

***

Гроза наползала на город, оплетая иглы небоскребов липким бархатом тяжелых туч, подсвечивая высокие шпили проблесками молний и стекая по переливающимся всеми цветами радуги пленкам защитных полей бесконечными потоками воды, смывающими грязь, пыль и чужие тайны.
На посадочной площадке Главного военного госпиталя Корусанта ветер играл в догонялки с редкими каплями воды, вбивая их в дюрасталь или швыряя в лица тех немногих условно разумных, кто еще не догадался спрятаться от непогоды в решетчатой раковине здания.
Гален Эрсо стоял у открытой дверцы спидера, не обращая внимания на охраняющих его штурмовиков и почти не шевелясь. Лишь смаргивал с ресниц брызги усиливающегося дождя да вздрагивал от слишком сильных порывов ветра. Над городом должен был уже заниматься рассвет, но вместо этого царила глухая тьма, а вспыхивающие там и тут коронные разряды делали ее только гуще. Холодный влажный воздух сбивал дыхание, оседал тяжелым комом в груди, заставляя сердце частить и сбиваться. Неизвестность давила могильной плитой. Гален ждал, не имея возможности что-либо сделать.
Но вдруг штурмовики зашевелились, перестав напоминать белых болванчиков, застрекотали комлинки, а в редкой паутине полупустых транспортных магистралей ярко вспыхнули фары приближающего транспорта.
Большой полицейский спидер медленно развернулся над площадкой, блеснув в свете причальных огней глянцево-серым мокрым бортом, испещренным подпалинами от выстрелов, коротко рявкнул сиреной и сел, покачнувшись на репульсорах.
Засуетились дроиды, поволокли к распахнувшимся дверям коконы реанимационных капсул, сноровисто раскрыли их, принимая тяжелых пациентов, и со всех ног помчались обратно, напоминая спасающих потомство насекомых. Несколько легкораненых штурмовиков проковыляли в приемный покой своим ходом.
Гален ждал, отчаянно не желая верить в худшее.
Ему не сказали ровным счетом ничего — выдернули из разговора, сославшись на требующие его внимания внезапные рабочие проблемы, не дав даже толком извиниться за оборванную на самом интересном месте дискуссию. Вывели через боковой выход, запихнули в спидер, прикрывая со всех сторон, а теперь оставили мокнуть посреди ничего. Разумеется, Эрсо мог остаться в салоне, но замкнутое пространство, пахнущее металлом и оружейной смазкой, наводило на него иррациональный страх. Он прищурился, пытаясь разглядеть, остался ли кто на борту полицейского транспорта, и вздрогнул, ощутив мимолетное прикосновение чужого взгляда.
Орсон моргнул, отвел глаза, с трудом подавив внезапно нахлынувшее малодушное желание сбежать. Он устал. Чудовищно, запредельно устал за все эти недели. И теперь ему хотелось не объясняться, а просто сидеть в углу, слушая уютное сопение чужого ребенка, и ни о чем не думать. Но здравый смысл требовал встать, выбраться под дождь и разрешить проблему раз и навсегда.
Но как донести до Галена, едва не потерявшего в один день жену и дочь, что вся эта игра к нему лично не имеет никакого отношения? Эрсо в ней — фигура на доске, обладающая определенным потенциалом. Ученого хотят приручить, использовать по полной программе и выбросить по истечении срока годности, как и всех его предшественников.
Не объяснять же, что все прочее, грязное и кровавое, — лишь борьба за власть, попытка щелкнуть соперника по носу, спихнуть с карьерной лестницы и очернить репутацию. Или, наоборот, стоит позволить ему заглянуть в эту бездну?
«И сказать, что я сам подумывал о том, чтобы убрать все раздражители подальше? Жаль, что Лира так к тебе привязана, друг мой. Если бы она уехала к матери, забрав ребенка, все было бы намного, намного легче…»
Кренник скривился. Такую честность Гален не то что не простит, он вообще не поймет. Не поверит, предпочтет закрыть глаза…
«Крифф, почему с тобой всегда все так мучительно сложно?»
Орсон выбрался из спидера, сдавленно охнув сквозь зубы, помедлил, пытаясь сладить с дрожащими от усталости ногами, и медленно побрел к неотрывно глядящему на него Галену.
— Звездочка, — выдохнул Эрсо, прижимая тихо захныкавшую дочь к груди. Ощупывая ее перепачканное лицо больным, измученным взглядом.
— Идем, — Кренник мотнул головой, видя, что Гален его не слышит. — Идем к Лире.
— Что… что произошло? — Эрсо нашел в себе силы задать вопрос, только когда они остались одни, в стерильной белизне разделенной надвое больничной палаты. За полупрозрачной перегородкой ровно дышала в глубоком медикаментозном сне Лира, мерно попискивали приборы, а Джин, переодетая в новую пижаму и отмытая от копоти и чужой крови, дремала на краю койки, одной рукой вцепившись в пальцы матери, а второй прижимая к себе слабо светящийся в полумраке кристалл.
Над ними обеими парили медицинские дроиды, отслеживая любое изменения состояния и охраняя покой спящих.
За окном неслышно бушевала гроза, швыряя в съедающую лишние звуки и всполохи пленку защитного поля потоки воды и грозные раскаты грома, а внутри было тепло и тихо.
Настолько, что все, случившееся сегодня, казалось дурным сном. И от неправильности, мучительной ложности этого ощущения хотелось взвыть в голос. Но вместо этого Кренник тихо произнес:
— Я ошибся. Ошибся, думая, что смогу защитить вас от внешней угрозы. И пренебрег угрозой внутренней.
Гален непонимающе нахмурился.
— Я и есть угроза.
Шутка получилась несмешной, Эрсо не улыбнулся, только сильнее свел брови, словно пытаясь разглядеть в этих словах второе и третье дно.
— У проекта «Небесная мощь» хватает противников, — терпеливо вздохнул Орсон, поняв, что без объяснений обойтись не получится. — Даже среди тех, кто действительно знает, что скрывается за красивым названием. Не обольщайся, они не пацифисты, просто хотят нагреть руки на этом деле. Получить власть, влияние, деньги, наконец.
— А ты не хочешь? — Гален не иронизировал, он всего лишь спрашивал. И от искренности этого вопроса сводило зубы.
— Хочу, — не стал отрицать очевидное Орсон. — Только я хочу еще и закончить дело. Дать тебе возможность проявить себя, войти в историю не как «один из перспективных, но не развивших свой талант ученых», а как гений, подчинивший себе мощь кайбер-кристаллов.
— И для этого я должен делать оружие?
Горечь в голосе Эрсо дернула какую-то струну внутри, на секунду воскресив в памяти давно забытую картину — последний год обучения, студенческая пьянка, радостные крики сокурсников, получивших приглашения от разных корпораций, и сидящий в углу с неизменным блокнотом Гален, перед которым он лично положил конверт с печатью Института прикладных наук.
«Да, для этого ты должен делать оружие» — не те слова, которые стоит говорить в спину, особенно если собеседник даже не собирается тебя слушать.
— Гален? — прервал затянувшуюся паузу Кренник, делая шаг вперед к застывшему у прозрачной перегородки Эрсо.
— Он светится… понимаешь, кристалл в грозу светится, — прошептал тот, прижимая ладонь к холодному пластику.
Орсон нахмурился, пытаясь понять, о чем речь, и вдруг заметил, что кристалл в ладони Джин, еще недавно слабо мерцавший болотным огоньком, теперь сияет, как восходящая звезда.
— Я знаю, что случилось на Тиаму! Гроза, самая обычная гроза! — Глаза Галена сверкали отраженным светом, светились неуемной жаждой знаний и были абсолютно слепы к тому, что творилось вокруг.
— Отлично! — Орсон ободряюще стиснул плечо Галена, не замечая, что оставляет на светлой ткани грязные следы. — Я найду тебе планету, где будет столько гроз, сколько ты захочешь. Построю новый исследовательский центр, опытную установку…
Растянутые в улыбке губы свело судорогой.
«А ты зажжешь мою звезду».

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 22.1.2018, 12:26