В главном командном зале Звезды Смерти, как ни странно, было практически тихо. Здесь сидел коммодор Джерджеррод и смотрел, как все идет прахом. Почти половина его людей были либо мертвы, либо ранены, либо разбежались... попрятались... Интересно, где они рассчитывали найти убежище? Безумцы. Впрочем, остальные были не лучше. Они либо путались друг у друга под ногами, либо в бессильной ярости поносили вражеские корабли, либо палили из всех орудий по всем секторам. (Опять же интересно, не пострадал ли от этого собственный флот Империи?) Кто-то выкрикивал приказы, которые никто не слушал. Кто-то отчаянно сосредоточился на какой-то одной задаче, как будто это могло их спасти. Кто-то — как сам Джерджеррод — просто предавался свободным размышлениям. Коммодор никак не мог понять, в чем же ошибся. Он был терпелив, он был верен, он был умен, он был несгибаем. Он командовал величайшей из когда-либо построенных станций. Ну, практически построенных. Он вдруг подумал, что ненавидит Альянс. А ведь когда-то относился к повстанцам почти с нежностью. Он их почти что любил — как младшего брата, которого можно было тайком от родителей таскать за волосы и щипать, как зверька, которого можно было истязать. Но ребеночек вырос и начал давать сдачи. У зверька отросли острые зубы. Как же он ненавидел Альянс... Но ничего не мог сделать. Разве что... Джерджеррод улыбнулся. Разве что уничтожить Эндор. Это он может. Разумеется, если честно, невелика в том заслуга... но как хочется раздавить собственной рукой что-то живое, почувствовать, как оно бьется в ладони, задыхается... и все — его больше нет. — Флот повстанцев прошел через шит! — Сконцентрируйте огонь на этом секторе, — услышал он чужой, спокойный голос, удивительно похожий на его собственный. Джерджеррод нахмурился. Экраны на дальней стене взорвались, в зал потек густой жар. — Истребители внутри станции, наши защитные системы не фиксируют их. Может быть, надо... — Взорвите секторы триста четыре и сто тридцать восемь. Это их отвлечет. Старший помощник посмотрел на него как на сумасшедшего. — Но, сэр... — Положение основного орудия относительно Лесной луны? Старпом скосил глаза на монитор. — Пойнт-ноль-два. Сэр, флот повстанцев... — Увеличьте скорость вращения станции, пока луна не окажется в створе прицела. Стреляйте по моей команде. — Есть, сэр. Операторов не было. Старпом сам прошелся вдоль пультов, переключая тумблеры, сверяясь с приборами. Джерджеррод не спускал с него глаз. — Вращение станции ускорено, сэр, — старпом вернулся. — До цели пойнт-ноль-один. Шестьдесят секунд до выстрела. И, знаете что, сэр? Всего вам хорошего. Он сунул коммодору портативную деку, отсалютовал и побежал к дверям. До них он не добрался, упал вниз лицом, пару секунд его пальцы еще скребли металлическую решетку палубы, потом он затих. Джерджеррод сунул бластер в кобуру. Он улыбался, глядя, как на монитор вплывает зеленоватый диск, и машинально поглаживал деку. Да, до великого Таркина ему далеко, но его имя тоже запомнят. Пойнт-ноль-ноль-пять до выстрела. За переборкой кто-то истошно кричал. До взрыва оставалось тридцать секунд.