По сведениям историка древности Геродота, персидская армия превышала по численности пять миллионов человек. Современные историки считают эту цифру невероятной и дают более сдержанные оценки - несколько сот тысяч человек. На тот момент это была крупнейшая армия в истории.
evrei
Неподалеку от побережья расположен остров Эвбея. Он очень длинный, простирается на 175 км с северо-запада на юго-восток и отделен от материка только узким проливом. Здесь греческий флот мог в отличие от первоначального расположения в Темпейской долине помешать персам миновать греческую армию морем. Так выглядело место, которое греки выбрали для того, чтобы остановить персидское вторжение.
Греки выслали авангард, задачей которого было подготовить позиции до подхода основных сил. Клеомен погиб семью годами раньше, и царем Спарты стал его младший брат Леонид. Именно он с отрядом из трехсот лучших спартанских воинов, которых именовали гиппеями, поспешил занять проход.
Вместе со спартанцами пришли 2 800 пелопоннесцев, однако надпись на памятнике, установленном в честь погибших в этой битве греков (его видел Геродот), сообщает о 4 000 — на 900 человек больше, чем он сам перечислил; возможно, что сюда включили также илотов, которые всегда сопровождали армию спартанцев.
По мере того как спартанцы продвигались на север, к ним присоединились 700 феспийцев и 400 фиванцев. Затем армия пополнилась тысячей фокийцев и всем ополчением, которое смогли предоставить локры. Отряды действовали под командованием своих собственных военачальников, которых именовали стратегами.
Греческие гоплиты использовали копье примерно в 2,5 м длиной, что предоставляло им некоторое преимущество перед персами. У гоплитов был также круглый щит, 80—90 см диаметром, панцирь, шлем и поножи. Они носили меч, которым пользовались только в случае утраты копья. Гоплиты воевали в строю, который назывался фаланга и состоял примерно из восьми шеренг. Такая фаланга состояла, возможно, из единиц по 100 человек каждая (они назывались лохи, lochoi), которые, в свою очередь, делились на четыре подразделения, каждое из которых состояло из трех групп по восемь воинов, находившихся под командованием младших командиров. Военачальник, распоряжающийся такой группой, обычно сражался в первом ряду. Эта система могла слегка варьироваться в разных государствах, а спартанцы к тому же усложнили дело, поскольку называли словом «лох» пять главных подразделений своей армии. Воинам, которые присоединились к Леониду в Фермопилах, сказали, что спартанцы — только головной отряд армии. Дойдя до места, войско разместилось у центрального прохода, рассчитывая получать съестные припасы из селения Альпены, расположенного у восточного прохода. Затем они начали восстанавливать древнюю стену, построенную фокийцами. Как раз перед Второй мировой войной археологи вели там раскопки, но обнаружили остатки древней стены только на самой верхушке гряды. Стена начиналась башней, а затем зигзагообразно спускалась вниз с горы. Она, видимо, шла поперек всего прохода и оканчивалась другой башней, у болот. Рядом с той из башен, что находилась у вершины, была узкая тропа, а Геродот упоминает о том, что таких троп существовало несколько. На вершине горы разместился отряд в 1 000 фокийцев, который должен был помешать персам обойти позиции спартанцев по долине Асопа.
Учи историю,300 человек даже самых крутых не смогли бы противостоять такой армии никак.
Ксеркс уже знал, что проходы в Фессалию свободны, и проследовал туда, не встретив никакого сопротивления. Продвинувшись дальше на юг, он узнал от своих разведчиков, что спартанцы заняли Фермопильский проход. Геродот рассказывает, что великий царь послал всадника, чтобы тот разведал греческие позиции. Лазутчик смог подобраться настолько, что сумел заглянуть за стену у средних ворот, однако был не в состоянии разглядеть сам греческий лагерь. В тот день проход охраняли спартанцы. Лакедемоняне, сложив оружие у внешней стороны стены, занимались физическими упражнениями или же расчесывали свои длинные волосы. Услышав этот рассказ, Ксеркс велел послать за Демаратом, чтобы спросить его о смысле увиденного. Бывший царь объяснил, что в обычае спартанцев расчесывать волосы перед тем, как отправиться на опасное дело. Возможно, что этот рассказ апокрифичен, но он хорошо иллюстрирует тот трепет, который испытывали перед спартанцами их союзники-греки.
Проходя по 20 километров в день, армия Ксеркса покрыла расстояние в 280 км и на четырнадцатый день после выхода из Фермы стала у Трахина, ожидая подхода флота.
К середине августа Ксеркс достиг Ламийской равнины. Он надеялся, что размер его объединенной армии породит в сердцах греков страх и они оставят свои станы. Великий царь не двигался с места четыре дня, вероятно, ожидая прибытия флота. Однако его все еще не было, а греки так же упрямо стояли в Фермопильском проходе. Ксеркс довольно выспренно приказал мидянам и киссиям (вооружение у них было одинаковое, но киссии носили на голове тюрбаны) атаковать греков и «привести их к нему живыми».
Стремительные атаки мидян, казалось, не произвели на греков никакого впечатления. Увидев, что греки держатся стойко, Ксеркс приказал мидянам отступить и отправил в бой свою личную гвардию, «бессмертных», под предводительством Гидарна. Десятитысячный отряд первоклассных воинов самой большой армии в мире отправился в бой по приказу своего царя. Должно быть, тем, кто наблюдал это зрелище из персидского лагеря, ни за что не поверилось бы в то, что «бессмертные» могут потерпеть поражение.
При виде приближающихся персов спартанцы вышли из-за стены, чтобы принять бой. Но, несмотря на свой грозный вид, «бессмертные» практически ничего не могли сделать с тяжеловооруженными спартанцами. В узком пространстве прохода их число не давало им преимущества, а копья, что были короче греческих, не позволяли подобраться поближе. Геродот пишет о любимом маневре спартанцев, когда они для вида обращались в бегство, а затем поворачивались и бросались на преследующего их врага. Не верится, однако, чтобы они стали пользоваться этим средством при подобных обстоятельствах и в таком тесном месте. Кроме того, поскольку греки защищались, им необходимо было держать строй: любое нарушение порядка в шеренгах могло дать персам шанс на победу.
На следующий день персы снова атаковали. С ними по очереди сражался каждый из греческих отрядов, и, хотя греки понесли большие потери, в конце дня персы ничуть не приблизились к своей цели.
Между тем в Фермопилах завершался второй день сражения. Леонид отправлял гонца за гонцом на юг с просьбами о подкреплении, но уже было понятно, что никто не придет. Спартанцы оказались одни, а их представления о чести отметали всякую мысль о том, чтобы оставить свой пост. Вскоре после своего прибытия Ксеркс и его советники узнали о существовании пути через гору, которым можно было воспользоваться для того, чтобы обойти спартанцев в проходе. Гора Каллидромон испещрена разными дорожками — от узких и обрывистых козьих тропинок до вполне широких троп. Трудность заключалась в том, что она обильно заросла лесом и перейти через Каллидромон без проводника было практически невозможно. Даже в наше время, когда этот лес стал значительно реже, там все еще легко заблудиться и при свете дня.
Наконец персы нашли местного крестьянина по имени Эфиальт, который рассказал им, что есть один путь, который называют Анопейская тропа, и согласился за приемлемую цену провести их.
Тем же вечером, как только стемнело, Гидарн вывел своих «бессмертных» из лагеря и стал взбираться на гору. Эфиальт показывал им дорогу. Всю ночь с трудом карабкались персы по извилистой тропе, покуда небо на востоке не начало сереть, а земля не выровнялась. Они вступили на небольшое, густо поросшее дубами плоскогорье. Персы пробирались под сенью дубов. Под ногами шуршала прошлогодняя листва. Вдруг впереди отряда послышался шум, тишину нарушили человеческие голоса, а затем персидские воины увидели греческих гоплитов, торопливо надевавших доспехи. Гидарн с опаской поинтересовался: «Это спартанцы?» На самом деле это была та самая тысяча фокийцев, которых Леонид поставил охранять горную тропу. Когда Гидарн выяснил, кто они такие, он построил своих воинов в боевой порядок и начал осыпать фокийцев стрелами.
Фокийцы, забыв о возложенной на них задаче, решили, что стали главной целью удара «бессмертных». Они бежали на вершину горы и приготовились дорого продать свою жизнь. Однако, как только они освободили проход, персы поспешно начали спуск, не обращая на фокийцев никакого внимания.
Вопрос о том, где именно прошли «бессмертные», породил множество споров. Совсем недавно В. К. Притчет подробно изучил местность в том районе и предложил путь, который довольно хорошо подходит по большинству критериев. Геродот говорит, что Гидарн взял с собой тех людей, которыми командовал, — десять тысяч «бессмертных». Причин сомневаться в этом нет. Тогда, если бы дорога представляла собой узкую козью тропинку, по которой можно следовать только колонной по одному, отряд растянулся бы более чем на десять километров. Это никуда не годится, и Притчет пришел к выводу, что искать следует широкую тропу, по которой смогли бы пройти три-четыре человека в ряд. В топографии Геродота есть одно место, которое легко найти. Он пишет об этой дороге: «Она начинается от реки Асоп, текущей по горному ущелью». Месторасположение Асопского ущелья оспорить трудно. Далее Геродот пишет, что персы перешли через Асоп до того, как начали подъем. Эта информация позволяет сделать вывод, что они находились на восточной стороне ущелья. Примерно в километре к востоку от теснины находится очень удобный подъем в горы. Это самый короткий и самый легкий путь в горы с Ламийской равнины. Он следует вдоль Халкоматского ручья до деревни Элеуферохори, где все еще можно увидеть остатки древней крепости, стоящей у начала тропы. Это доказывает, что тропой пользовались и много веков назад.
Геродот говорит, что персы шли целую ночь, и справа от них возвышались Этейские горы, а слева — Трахинские. Это не позволяет согласиться ни с одним из предполагаемых путей через горы, особенно если учесть, что персы перешли Асоп до того, как начать подъем. Дело в том, что и Трахин, и гора Эта находятся к западу от Асопского ущелья. Однако, поскольку собственно Фермопилы находятся на территории Трахина, а гору Эта можно, без сомнения, включить в состав Этейских гор, мы можем предположить, что Трахинские горы включали северную часть Каллидромонского хребта. Объяснение довольно неуклюжее, но ничего другого нам просто не остается, особенно если вспомнить слова Геродота о том, что персы шли меж этих гор «всю ночь». Если такое объяснение верно, то получается, что отряд двигался в южном направлении вдоль западного склона горы Каллидромон.
Геродот пишет, что тропа шла вдоль горного хребта. Это довольно точное описание пути из Элеуферохори через равнину Неврополь к проходу между вершинами Лиафица и Каллидромон. Эта дорога идет по плато, расположенному чуть ниже гребня горы, к югу от нее. Согласно Геродоту, фокийцы разместились так, чтобы защищать и горную тропу, и путь в свою родную землю. Таким местом могла быть только равнина Неврополь, которая расположена примерно в двух километрах от самой верхней точки тропы. Там находится маленькое озеро, которое в наши дни пересыхает летом, но в античные времена могло оставаться наполненным водой круглый год. Кроме того, там есть источник, вполне способный снабдить питьевой водой тысячу гоплитов. В этом месте соединяются дорога, ведущая в Фокиду, и Анопейская тропа. Если бы фокийцы расположились поближе к проходу, они оказались бы отрезанными от дороги на Фокиду. Более того, любой путь через проход между Лиафицей и Каллидромоном должен был проходить именно здесь. Как Берн, так и Притчет согласны, что фокийцы заняли свой «последний рубеж» на горе Лиафица, к северу от тропы, что вполне согласуется с описанием событий, сделанным Геродотом.
Персы, должно быть, дошли до верхней точки перевала спустя три четверти часа, где-нибудь в половине седьмого утра.
Сперва Леонид получил весть о том, что персы перешли горы, от перебежчиков, которые прибыли еще под покровом ночи. Затем, на рассвете, ее подтвердили наблюдатели, размещенные на близлежащих вершинах. Греческие военачальники немедля стали держать совет. Большинство придерживалось мнения о том, что надо отступать, пока не поздно, и Леонид, увидев страх в их сердцах, отослал их прочь. Сам же он, спартанец, никогда не оставил бы свой пост. Вместе с лакедемонянами остались 700 феспийцев и 400 фиванцев. Геродот полагает, что Леонид силой принудил фиванцев остаться, и указывает, что все они перешли на сторону персов перед последней битвой.
Говорят, что, когда они последний раз ели все вместе перед началом сражения, Леонид сказал: «Пусть завтрак ваш будет обильным, о мужи, ибо обедать мы будем в Аиде!» Спуск с горы должен был занять у персов несколько часов, и спартанцы намеревались заставить противника как следует заплатить за свою гибель.
Персы добрались до вершины горы и начали спуск. Геродот пишет, что Анопейская тропа спускается в проход у Альпен. С достаточной долей уверенности можно сказать, что этот город находился на выдающемся в сторону болот уступе горы примерно в 3 км от фокейской стены, рядом с восточным проходом. В Альпены легко спуститься, если проследовать позади горы Застано и дальше вниз, через Дракоспилию. Такой путь, около 12 км длиной, мог занять у персов от трех до четырех часов.
Ксеркс задержал свое выступление до середины утра. Когда спартанцы увидели, что его войска вошли в проход, они не пытались больше оборонять стену. Вместо этого лакедемоняне вышли в самую широкую часть прохода и построились там обычной фалангой. Легковооруженные илоты прикрывали их с флангов. Здесь они приняли бой, сражаясь с безрассудной яростью. Персы, которых, как говорят, гнали в бой бичами, вынуждены были карабкаться по горам трупов для того, чтобы добраться до греков. Вскоре большинство греческих копий сломалось, и гоплиты вынули мечи и придвинулись ближе, врубаясь в море лиц перед собой. Леонид пал, и над ним развернулась особенно ожесточенная битва, поскольку и персы, и греки стремились завладеть его телом. Четыре раза захватывали его персы и четыре раза греки отбивали труп Леонида. Сражение продолжалось, пока с постов не дошло известие о том, что «бессмертные» добрались до конца тропы. Тогда греки сомкнули ряды и стали отступать за стену. Они миновали ворота и укрепились на невысоком (около 15 м) холме, который возвышался над болотистой равниной. Там они построились кругом и приготовились к смерти. Персы хлынули через стену и попытались забраться на холм, однако их оттеснили. Сначала греки защищались мечами, а затем, когда последние мечи сломались, руками и зубами. Они продолжали бой, покуда персы не погребли их под градом стрел. К полудню все стихло.
Геродот рассказывает о двух спартанцах, которые ко времени последней битвы были больны и лежали в Альпенах, страдая от глазного недуга. Первый из них, по имени Еврит, узнав о том, что персы обошли гору, потребовал свои доспехи. Затем, поскольку он ничего не видел, Еврит приказал своему илоту провести его в самую гущу сражения. Другой же, по имени Аристодем, испугался и отступил вместе с союзниками. По возвращении в Спарту Аристодема ожидало бесчестие и позор. Только отчаянная храбрость, которую он проявил на следующий год в битве при Платее, сняла с него обвинение в трусости.
Что же до Эфиальта, то за его голову была назначена денежная награда. Он бежал в Фессалию, опасаясь, что спартанцы будут охотиться за ним. Много лет спустя он возвратился на родину, в Антикиру, где был убит человеком, имевшим к нему личные счеты. Последний, однако, потребовал свою награду.
) долажили что они занимались пол года, а за пол года это очень даже реально сделать...
)