Здесь вы можете рассказать о последнем просмотренном фильме.

Заразившись духом мафии, я наконец-то добрался до старенькой кассеты с первым "Крестным отцом". Фильм полностью оправдывает свою легенадрность)

А я сразу за неделю отпишусь:

Итак, братья Коэны. К сожалению, добыть сразу все их фильмы и устроить ретроспективу не удалось, но все же самые знаковые ранние картины были отсмотрены. Началось все с "Просто Крови", триллера с одной стороны очень простого, с другой - подчас весьма неожиданного. В нем, как в своем дебютном фильме, Коэны впервые пробуют фирменную сюжетную схему "кто-то подумал о чем-то не том и в результате получилось что-то совсем неожиданное". Владелец бара Марти подумал, что его жена спит с барменом и что их можно за измену наказать. Детектив подумал, что может взять деньги за убийство жены и бармена, их не убивать, зато застрелить самого Марти и тихо исчезнуть. Бармен, обнаружив тело Марти, подумал, что тот точно мертв и его можно незаметно вывести. Еще бармен подумал, что изменявшая мужу жена изменяет и ему, что в итоге приводит к расколу их отношений. А детектив подумал, что парочка хочет его подставить и решает их убить. Заканчивается все ровно так, как нужно у Коэнов: резко и ударно. История рассказана, эпилога не надо.
И тем не менее, создается впечатление, что Коэнам в данном фильме история куда интереснее действующих лиц. Им интересно, что они делают и говорят, но их характеры особенно и не раскрываются. Они - статисты в руках судьбы, которая и заставляет их думать о чем-то не том и приводит к столь неожиданным и кровавым результатам. Впрочем, это традиции античных трагедий: в действующем лице главное то, что оно действующее, что оно двигает историю вперед.
А рассказывать истории Коэны, конечно, мастера. Очень интересная режиссерская работа, создающая, а затем и подмечающая неочевидные совпадения между персонажами и ситуациями. Грамотный монтаж, нагнетающий действительно серьезный уровень напряжения, в духе классических нуарных детективов 30-50-х годов. Интересная операторская работа, пусть даже Барри Зонненфельд в этом отношении проигрывает настоящему оператору Коэнов Роджера Дикинсу с его лаконичным и строгим подходом.

Затем, в обход «Воспитывая Аризону», черед «Перекрестка Миллера» – гангстерского фильма в лучших традициях жанра, с «Томпсонами», противостоянием кланов, перестрелками и роковой красавицей. Но Коэны не умеют снимать просто в лучших традициях жанра. Они берут историю о том, как один умный и расчетливый гангстер начинает плести в центре мафиозной борьбы свою сеть, максимально ее закручивают, снабжают для большей путаницы далеко не самыми однозначными персонажами (вот где видно, что герои не просто пешки, но личности, обладающие характерами и способные сами просчитывать ходы оппонентов), и, когда сюжетная ленточка уже достаточно хитро сплетена, берут и добавляют чуток пост-модернисткого юмора.
Привязанность мафиози к своим шляпам выставляется напоказ и в некоторых кадрах вызывает прямые ассоциации с главным «шляпником» киноэкрана Индианой Джонсом. Смерти от томми-гана подчеркнуто нелепы, с раскидывающимися в стороны руками и ногами. Полицейский рейд осуществляется силами пулеметчиков, нескольких десятков полицейских и детектива в коричневом плаще, орудующего двумя револьверами сразу. А главные отрицательные герои – либо итальянцы, либо геи. Такие вот «лучшие традиции жанра». Хотя отрицать нельзя, снято действительно традиционно для подобных фильмов: сдержанная серо-сепиевая цветовая гамма, спокойная камера, ракурсы в духе фильмов 70-х, характерные драматические актеры. Хотя только успеваешь привыкнуть к серьезным мужественным лицам, Коэну вдруг, откуда ни возьмись, вбросят в кадр Стива Бушеми и Джона Туртурро, а они уже одним своим присутствием вносят хаос и столь присущую режиссерско-сценаристкому тандему оригинальность в этот фильм. Который и сам-то по себе далек от того, чтобы быть банальным.

После этого – дальнейшее развитие темы классической эпохи Голливуда и наиоблее признанный фильм Коэнов, «Бартон Финк». В этом фильме стиль современных Коэнов оформился совершенно окончательно. Стильная и аккуратная, но при этом потрясающе насыщенная цветом картинка Роджера Дикинса; метущийся «маленький» главный герой в мире, который абсолютно безумен и алогичен; невероятная и неконтролируемая цепь ситуаций в качестве сюжета, которая завершается быстро и неожиданно. По сути, когда Коэны говорили, что для того, чтобы составить адекватное представление об их творчестве, нужно посмотреть лишь «Серьезного Человека», они не лукавили.
От «Бартона Финка» там очень много. Не говоря о совсем уж примитивных сравнениях (главный герой – тихий интеллигентный очкарик-еврей; герою постоянно не везет; Майкл Лернер во второстепенной роли), можно провести параллели в литературных образцах, близких Коэнам по духу. Как я в свое время писал, в «Серьезном Человеке» можно уловить сюжетные нотки Чехова. В «Бартоне Финке» эти нотки куда более очевидны: к примеру, мотив противостояния молодого писателя, ищущего новые пути в искусстве, и спившегося успешного старикана, заработавшего уйму денег на простых сценариях и романах, написанных его секретаршей, практически один в один дублирует схожую сюжетную ветку «Чайки». Оттуда же и неприятие в финале его гениальной работы студийными боссами, которые готовы хвалить за усердие, но все равно не намерены ничего ставить.
Но, с появлением в фильме Чарли Медоуза (и даже чуть раньше: с момента заселения Бартона в отель) чувствуется дух другого писателя; не Чехова, но Достоевского. Мир гниет, обои отслаиваются, комары мешают спать, кто-то кого-то убивает, кто-то кому-то угрожает и в центре этого человек с дробовиком, карающий тех, кто, по его мнению, этого достоин и в конце картины уходящий в самое пекло, из пекла появившись. Последние слова Чарли в такой обстановке и вовсе пробивают до глубины души: «А ты жалуешься, что я шумлю!»
Интересно, кстати, проводить параллели между Чарли и Бартоном. Ведь, по сути, они разными методами стремятся добиться одной им той же цели: сделать мир лучше. Только Чарли – создание преисподней, он огнем уничтожает то, что ненавидит. Бартон же – не столько создание, сколько создатель. Творец. Как он говорит в начале, все, что он пишет, идет от его нутра. И то, что «нутро» (gut) рифмуется с «богом» (god) лишний раз намекает на природу этого персонажа.
С другой стороны, многие критики сходятся во мнении, что все эти трактовки, все заложенные Коэнами смыслы – суть блеф и игра, наживка для зрителей, желающих пошевелить мозгами и задаться вопросом Ларри Гопника «Что здесь вообще происходит?» Справедливый вопрос. И все же, как мне кажется, Коэны сами стараются найти ответ. Они его в общих чертах знают, но столь долго и столь обстоятельно пытаются раскрыть эту тему, что очевидно: ответу не хватает конкретики.

Разумеется, на фоне «Бартона Финка» другие фильмы Коэнов производят куда менее сильное впечатление. Особенно это относится к «Фарго», который, несмотря на завершенность и цельность, все же производит впечатление эдакой зарисовки, которая в будущем позволит создать режиссером потрясающий и едкий «Сжечь После Прочтения». «Фарго» нельзя назвать не потрясающим, ни едким. В нем слишком много трупов, слишком часто повторяются элементы речи, направленные на то, чтобы вызывать у зрителя смех, слишком невысок фактор неожиданности и слишком высока предсказуемость. Да, это все те же Коэны с мотивом судьбы, с маленьким человеком, с последовательностью случайностей и кровью. Но уж больно неровно он стоит, слишком виден клей, которым соединены разные его части. Слишком невнятной вышла идея о вселенском идиотизме, столь четко заявленная ими через 12 лет.

На этом фильмы Коэнов у меня закончились… Почти. Остался их трехминутный вклад в каннский сборник «У каждого свое кино». Забавно, что в DVD-версию его не включили. Пришлось искать отдельно. Но нашел, понравилось. Хотя простенько.
Довольно уверено, что меня удивило, выступила Россия, представленная Андреем Звягинцевым с его довольно трогательным и законченным рассказом «В Темноте» о билетерше, которая сама обожает смотреть фильмы в пустом зале. Следующая же новелла, «Дневник Киномана» Нанни Моретти, оказалась и того лучше: законченное высказывание о различных фильмах и смене поколений, очень честное и отлично сыгранное. Проняла короткометражка Алехандро Гонсалеса Инньяриту (у него короткий метр вообще очень хорошо получается) про слепую девушку, которая так же ощущает всю мощь эмоций на сеансе, как и любой другой зритель и, возможно, даже сильнее. Правда, ему повезло в том, что он был первым: историй про слепцов было гораздо больше, чем требовалось по тематике.
«Самый душевный режиссер Земли» Аки Каурисмяки историю не рассказал, но показал эдакую сценку из жизни суровых финских сталеваров, которые по вечерам ходят в фабричный «кинотеатр» и там с любовью смотрят Люмьеров. Жестокий Ларс фон Триер, с другой стороны, в своем сегменте самолично разнес молотком башку богатому скучающему зрителю, который не хочет смотреть его фильм. Очень достойная короткометражка вышла у Клода Лелюша, который очень стильно и красиво рассказал историю своей жизни через кинопоказы.
Дэвид Кроненберг обратился к будущему и (очень цинично, стоит отметить) в форме телерепортажа рассказал о попытке последнего еврея, которого играет сам Кроненберг, покончить с собой в последнем кинотеатре на Земле. Напряженно, жутко… и порой забавно. Цинично, одним словом. Ближе к финалу в сборник включили довольно забавную бразильскую «музыкальную паузу» с песней про Канны. Простенько. Но, вообще-то, большая часть короткометражек в этом сборнике не представляют из себя сложные и объемные произведения. Да и можно ли за три минуты сказать что-то глубокое? Тут не у всех получилось просто сказать. Хотя и то, что получилось, вполне способно доставить определенное удовольствие. Но немногим.

Ах да, еще сходил на "Воображариум Доктора Парнасса" Терри Гиллиама, но это заслуживает отдельной рецензии. Пересмотрю и напишу.