Шон Леви никогда не думал, что однажды окажется в далёкой-далёкой галактике. «„Звёздные войны“ изначально были фильмом, сформировавшим моё представление о том, что такое кино, о потенциале того, чем кино может быть», — рассказывает он Vanity Fair.

Его режиссёрская карьера строилась вокруг таких же масштабных театральных постановок, включая первые три части франшизы «Ночь в музее» и популярные комедии вроде «Безумного свидания» и «Кадров». В 2016 году он продюсировал «Прибытие» и «Очень странные дела», прославившись поддержкой амбициозных научно-фантастических проектов, которые при этом находили отклик у широкой аудитории.

Но, несмотря на годы попыток убедить в обратном Disney и Lucasfilm, возможность возглавить съёмки настоящего фильма по «Звёздным войнам» не казалась ему реальной — по крайней мере, до тех пор, пока Леви не снял ещё несколько кассовых хитов, включая «Главного героя» и «Дэдпула и Росомаху» (последний стал самым кассовым фильмом с рейтингом R всех времён). Именно тогда президенту Lucasfilm Кэтлин Кеннеди пришло время позвонить Леви.

Режиссёр провёл последние несколько месяцев в Европе на съёмках фильма «Звёздные войны: Звёздный истребитель» (Star Wars: Starfighter) — долгожданной части франшизы с Райаном Гослингом в главной роли. Хотя большая часть сюжета всё ещё держится в секрете, мы знаем, что это оригинальная история, действие которой разворачивается примерно через пять лет после событий фильма «Звёздные войны: Скайуокер. Восход», и что в ней также снимаются Мэтт Смит, Миа Гот, Аарон Пьер и Эми Адамс.

В то время как Шон Леви завершает своё 10-летнее путешествие с сериалом «Очень странные дела», пятый и финальный сезон которого выходит на Netflix в этом месяце, его компания 21 Laps Entertainment также готовится к началу производства хоккейного драматического сериала с Мишель Монахэн и разрабатывает мини-сериал о Мадонне. «Одни только встречи стоили того, потому что она, очевидно, икона. Она также легендарная рассказчица, — говорит Леви о работе с поп-королевой. — Цель этого сериала — рассказать истории, стоящие за историями, которые мы знаем».

Однако он не сможет полноценно заняться всем этим, пока не закончит работу над фильмом «Звёздный истребитель» (Starfighter).

«Режиссура и продюсирование „Звёздных войн“ требуют такой исключительной концентрации, какой я никогда раньше не испытывал, — говорит он. — Я нахожусь в этой галактике полный рабочий день, всё время — когда я бодрствую, когда я сплю, — и я вполне счастлив там жить».

В интервью Vanity Fair Леви поделился впечатлениями о съёмочном процессе:

«Ничто не готовит тебя к уникальному опыту режиссуры „Звёздных войн“. Я делал амбициозные фильмы с высоким уровнем сложности — безусловно, такие вещи, как „Главный герой“ и „Дэдпул и Росомаха“, не были камерными пьесами. Так что я думал, что привык к масштабной сложности и производству. Но „Звёздные войны“ уникально запутаны, потому что ты не только наследуешь любимое наследие, но в случае со „Звёздным истребителем“ у меня есть этот, навязанный самому себе, но очень поддерживаемый Lucasfilm мандат на создание нового приключения. И поэтому каждое творческое решение — оно индивидуальное и новое. Так что это обычное количество решений в день, к которому привыкли режиссёры, но, вероятно, умноженное на 10».

Вы всегда мечтали снять фильм по «Звездным войнам»?

Когда прошел слух, что Disney приобрела Lucasfilm и собирается вроде как перезапустить эту кинофраншизу, я был одним из десятков режиссеров, которые «подняли руку» и дали понять всем, кто готов был слушать, что это была бы мечта. Но потом эта мечта как бы отошла на второй план, потому что из этого ничего не вышло, и я продолжал заниматься множеством своих собственных дел. Поэтому, когда в августе 2022 года мне позвонила Кэтлин Кеннеди, я буквально помню, где я находился. Она сказала: «Я хочу, чтобы ты снял фильм по „Звездным войнам“». Я задал очевидный вопрос: «Какой именно? Приквелом к чему он будет? Или сиквелом?» И мгновенный ответ был: «Какой захочешь. Сделай так, чтобы он ощущался как твои фильмы». Это была просто невероятно вдохновляющая возможность.

Было ли ощущение, что всё так и должно было случиться, ведь сначала вам довелось сделать такие вещи, как «Дэдпул и Росомаха» и «Очень странные дела»?

На все сто процентов. Я уже не на раннем этапе своей карьеры, но, как выяснилось, и не на позднем. Я наслаждаюсь этим очень удивительным десятилетием. Оно вроде как началось с «Очень странных дел» и «Прибытия», где я выступал продюсером, и теперь я наконец получаю возможность режиссировать истории с разной тональностью. Долгое время я был «парнем по семейным комедиям», и эти фильмы были настолько успешны, что это стало очень уютной нишей. Этот многолетний опыт работы с невероятными кинозвездами, режиссуры франшизных фильмов, постановки экшен-фильмов со сложными визуальными и спецэффектами — всё это подготовило меня к этому моменту.

Каково это было — ступить на съемочную площадку в первый день съемок?

Каждый день на съемках «Звездных войн» рядом со мной стоит мой 10-летний «я». Я своего рода вдохновлен и — посреди огромного стресса — ликую. Тот я, помладше, присутствует там каждый день, и он просто сходит с ума от восторга.

Когда Кэтлин Кеннеди пришла к вам и сказала «снимай свое кино», каким в итоге был ваш питч для нее?

Я понимал то ощущение, которое ей было нужно. Я знаю те аспекты моей работы, которые сработали и на которые она намекала. Это своего рода сочетание юмора и душевности в рамках приключения. Первым шагом стал выбор [сценариста] Джонатана Троппера, с которым я делал и маленькие, и большие фильмы. Мы просто начали разговаривать, и это привело к месяцам мечтаний, мозговых штурмов, отбрасывания одних идей и принятия других. И мало-помалу это привело нас к теме, которая была мне действительно интересна, и к персонажам, которые мне были интересны. Больше я ничего выдать не могу.

Вы также хорошо умеете хранить секреты.

Величайший дар, который преподнесли мне «Очень странные дела», — это умение держать рот на замке на публике.

Ощущается ли завершение «Очень странных дел» как закрытие главы для вас?

Определенно. Это были 10 лет моей жизни, так что я, очевидно, благодарен за это. Но я взялся за «Очень странные дела» без какого-либо стратегического расчета. Я буквально поднял руку, потому что тот сценарий был слишком хорош, чтобы его игнорировать. Опыт работы над «Очень странными делами» оказался для меня невероятно вдохновляющим. Режиссура «Очень странных дел» сделала меня более разносторонним и, я думаю, лучшим режиссером.

Как человек, добившийся успеха с крупными фильмами для кинотеатров, чувствуете ли вы, что сейчас сложнее, чем когда-либо, запустить кино в производство?

Сейчас сложнее, чем когда-либо. Сложнее продать, да. Но на самом деле намного, намного сложнее получить «зеленый свет». Происходит сжатие нашей индустрии и обострение страха, который влияет на принятие решений.

Считаете ли вы, что это должно измениться, чтобы кино выжило?

Безусловно, движение в этом направлении должно прекратиться, чтобы индустрия выжила. Я думаю, что это будет смесь. Я не думаю, что франшизы и сиквелы будут единственным ответом. Я горжусь фильмами «Проект „Адам“» и «Главный герой» так же, как «Дэдпулом и Росомахой» и «Звездными войнами». Так что должен быть микс из оригинальных историй и франшизных. Я настроен оптимистично. Я все еще верю в фундаментальную человеческую потребность в истории и коллективном сопереживании, будь то телевидение или кино. Но, без сомнения, последние несколько лет были сложными.

Если «Звездные войны» были для вас своего рода «белым китом», есть ли у вас другие истории, которые вы надеетесь рассказать в будущем?

Я всегда был так конкретно нацелен на создание больших фильмов, на охват большой аудитории: Marvel, «Звездные войны». И теперь я нахожусь в моменте, когда все это произошло. Я нахожусь в этом незнакомом положении, когда я не гонюсь за «белым китом», а скорее готов откинуться на спинку кресла и делать только то, перед чем невозможно устоять. И мне самому интересно посмотреть, что окажется слишком лакомым кусочком, чтобы от него отказаться.