Я знаю, что ты делал прошлым летом

«Просто поразительные люди», — подумал мастер джедай Оби-Ван Кеноби с лёгкой усмешкой. Это уже не первый и не десятый раз, когда его падаван Энакин Скайуокер отпросился переночевать где-то на Корусканте вместо того, чтобы провести время в Храме, как подобает джедаю. Он, конечно, не отпрашивался в буквальном смысле, но они давно понимали друг друга без слов. Надо – значит надо. Умилял только тот факт, что падаван до сих пор лелеял надежду на то, что его учитель не догадывается, куда он мчится каждый раз, когда выпадает затишье между боями. Столько лет прошло, а он всё ещё надеется, что что-то может скрыть от Оби-Вана.

Завидев вдали мастера Винду, Кеноби стёр с лица ухмылку и включил стандартный задумчиво-хмурый вид, который, как он подозревал, должны носить все джедаи по мнению темнокожего наставника. К счастью, в Ордене не все были столь серьёзны, и вскоре он влился в толпу учеников, падаванов и рыцарей, которые спешили по своим делам. Храм заметно опустел во время войны, но он старался обращать внимание только на положительные моменты. Во времена, когда всей Республике грозит опасность, многое поменялось как на Корусканте, так и среди джедаев. Мертвенная тишина покинула коридоры, и многие рыцари, даже мастера, сменили формальный тон на более мягкий. Все они чувствовали себя братьями и сёстрами, как никогда ранее, единённые не только призванием, но и осознанием, что все они – солдаты в одной войне.

«Кто-то даже слишком радуется переменам», — продолжал размышлять Кеноби, вновь мыслями возвращаясь к своему ученику. В былое время такое хаотичное перемещение и вольность не были бы прощены, но Энакин пользуется привилегиями, о которых можно только мечтать, да и правил в последнее время заметно стало меньше. Тем не менее, если редкое времяпровождение вне Храма было простительно, то времяпровождение в спальне сенатора… не очень. И узнай об этом…

— Кеноби! Я рад, что вы с Энакином уже вернулись с лун Богдена. Слышал, ваша миссия особых результатов не принесла, — выпалил откуда-то взявшийся Мэйс Винду. «Специально подкрался, зараза!» — мелькнуло в голове у Кеноби, который, благодаря годам выдержки, ответил на выпад Винду спокойно и с мягкой улыбкой.

— Да, мастер Винду, поездка получилась безсобытийная, что уже хорошо. Редко, когда удаётся выбраться не на поле боя – даже такое мрачное место кажется курортом.

Уроженец Харуун Кала, как ему было прекрасно известно, не был ценителем юмора, и даже ироничные ремарки казались ему непозволительной вольностью. Тем не менее Кеноби любил испытывать мастера, используя при нём неформальный тон.

— Могу себе представить. Так или иначе, меня интересует ваш ученик, Скайуокер. Вас всегда посылают на задания вместе, но возвращаетесь вы по одиночке. Он неподалёку?

Кеноби прекрасно знал, что Винду осведомлён об отсутствии его ученика в Храме. Тем не менее, на допрос был вызван он, его учитель. Порой ему казалось, что в лице некоторых он до сих пор ещё совсем зелёный падаван.

— Боюсь, он отправился по своим делам. Он, гхм, ценит свою свободу… перемещения, — всё также невозмутимо ответил Оби-Ван, стараясь отвечать на суровый взгляд Винду своим собственным, обезоруживающим, которому он научился у Квай-Гон Джинна.

— Понятно, — сказал Винду, и умолк, будто ожидая какой-то реакции. Не дождавшись, он развернулся и отправился по своим, наверняка очень важным, делам.

Кеноби не особо обратил бы внимание на этот момент, случись он впервые. Нет, почти каждый раз, когда Энакин оказывается не на нужном месте, откуда-то появляется Мэйс Винду, и задаёт очень неприятные вопросы. Как-то ему даже показалось, что после одной такой беседы Винду ухмыльнулся, хотя лица мастера он не видел. Бывало, что подходили и другие – мастер Ади Галлия, Кит Фисто. Один раз даже мастер Йода обратил внимание на то, что для людей с репутацией «неразлучной парочки» их практически невозможно увидеть вместе.

«Энакин, Энакин, когда-нибудь ты попадё…» не успел Оби-Ван завершить мысль, как на поясе у него что-то пикнуло. Открыв датапад, он глянул на сводку новостей, и заметил заголовок: «Противоположности притягиваются? Что скрывает Падме Амидала».

Слухи и выдуманные сенсации кружили вокруг сенатора Амидалы, как насекомые. Её лицо, вкупе с богатой биографией, обозначили её, как главную героиню Сената, но с каждым годом отсутствие ухажёра вызывало у некоторых слоёв населения всё большее недоумение. «Такая профессиональная» — писали одни. «Такая скрытная» — другие. Кеноби не увидел ничего особенного, пока вновь не перечитал заголовок и не увидел слово «противоположности». Само по себе слово ничего не означало, но внутри что-то подсказывало, что и он знал, на что намекает репортёр. Открыв материал, он быстро убедился в своей правоте. Источник был сомнительным – ещё на прошлой неделе он утверждал, что Падме втайне встречается с принцем Алдераана, где у неё якобы есть собственная вилла. Более того, журнал был уверен, что она находилась там прямо в момент выхода статьи, несмотря на то, что в другом материале тут же был доклад о собрании сената, на котором Падме присутствовала.

Это был какой-то жёлтый таблоид, которые были крайне популярны среди верхних уровней Корусканта. Этот правда, издавался на Набу, и весь был посвящён исключительно сенаторе Амидале. Гардероб, диета, причёски, цитаты… Во времена Войны политики, как и джедаи, стали главными звёздами, затмив даже актёров и подрэйсеров. На Набу «звёздная парочка» канцлер Палпатин и Падме Амидала и вовсе считались главной гордостью планеты – а их частые несогласия в сенате на Набу зачастую опускались.

Оповещение ему пришло не потому что он был подписан на такого рода издания, а потому что ему заголовок кто-то отправил. Этим кем-то оказался астромеханик R2, который зачастую первым предчувствовал беду. Очевидно, что он тщательно следил за всем информационным потоком, и выловил материал ещё до того, как тот дошёл до столицы. Учитывая репутацию издания, статья вряд ли наделает шума, но вот некоторые джедаи наверняка заподозрят правду.

На какой-то момент ему показалось, что опасности нет. Потайные побеги Энакина давно всем известны, а его тайна постоянно давит на него непосильной ношей. Если он, наконец, перестанет скрывать свои неортодоксальные отношения, может ему удастся найти покой. Впрочем, есть как минимум одно но… мастер Мэйс. Оби-Ван уважал учителя, но прекрасно понимал, что он такой же доброжелатель Энакина, как и генерал Гривус. Для Винду под прицелом были все, но ни к кому он не относился с такой подозрительностью, с таким холодом, как к Скайуокеру. Каждое его продвижение, каждый успех воспринимался им с холодным молчанием, а каждый проступок — как нечто ожидаемое. В своё время Энакин тщетно пытался наладить отношения, но ничего не могло изменить того факта, что ему Винду не доверял. Он будто что-то знал, и только ждал последнего, финального и неоспоримого подтверждения своих догадкам. В Храме отношение к Пророчеству было неоднозначное, но среди мастеров не было скептика большего, что Винду.
«Да, если всё это вскроется, под удар попадёт не только он, но и я», — подумал отстранённо Кеноби, пытаясь собраться с мыслями. Оби-Ван Кеноби, спокойный и правильный мастер, покрывал ученика, который втайне женился на сенаторе сразу после его первого независимого задания! Вот уж достойный ученик Квай-Гона. За такое покровительство можно было и меча лишиться, хотя сложно было поверить, что это случился на время войны. Так или иначе, Энакину грозило отчисление, а ему – потеря доверия и бесконечные командировки в самые удалённые уголки Галактики. Нет, так не пойдёт.

Он достал комлинк, на ходу вырабатывая план действий.
— R2. Встречаемся в ангаре.



Сенаторский сектор всегда был местом, куда невозможно пройти незаметно. Папарацци, дроиды-папарацци, многочисленные камеры безопасности, и так далее следили за каждым шагом местных обитателей, потому что неинтересных тут попросту не было. Нежеланная слава, добытая Кеноби после многочисленных громких похождений с Энакином, сделала и из него частую жертву сплетен и слухов, и сейчас он меньше всего желал попасть на первую полосу одновременно со своим учеником. «Что делают два джедая в апартаментах Падме Амидалы ночью?» Мэйс Винду просто зачитается таким материалом.

К счастью, опытный джедай прекрасно знал, как при помощи пары трюков Силы и капюшона прошмыгнуть мимо зевак. Мимо кого он не надеялся прошмыгнуть, был Панака, но его поблизости не оказалось. Наверняка был оправлен восвояси бравым падаваном.

Что делать? Стучаться нельзя – услышат. «Ты же джедай, дурень», — самокритично вспомнил Кеноби и послал ученику весточку Силы.

Не более, чем через секунду дверь перед ним отворилась, и вылетел Энакин. Оби-Ван ожидал криков или упрёков, но увидел, что его ученик попросту не мог найти слов.

— Оби-Ван, я… меня позвали…
— Успокойся, Анакин, я не дурак. Я не пришёл читать тебе нотации и устраивать истерики. Я знаю, что ты тут делаешь, и, увы, теперь знает кое-кто ещё. А теперь выйдем-ка поговорить.

Краем глаза Кеноби заметил Падме, которая старательно поднимала с пола валявшиеся предметы гардероба, но решил вида не подавать.



Покинув сектор богатых и успешных, парочка направилась в кантину, которая приглянулась Оби-Вану сразу после того, как они попали в аварию неподалёку. Кто-то скажет, что джедай в кантине – это подозрительно, но его здесь хорошо знали.

— Так ты… знал? — как бы между делом спросил Энакин, усаживаясь за стол.
— Да, Энакин, я знал, я не слепой. Как оказалось, хорошо видят и репортёры. Ты всерьёз надеялся скрыть роман с самым видным сенатором Республики, при этом ночуя у неё дома? Чем ты думал, Энакин? Ты понимаешь, что ставишь под угрозу свою репутацию, мою репутацию, репутацию Ордена, свои отношения с сенаторами, с канцлером…
— О, Канцлер знает, — выпалил Скайуокер.
— Канц… канцлер знает? С какой, простите меня, радости?!
— Он догадался. Мы друзья, так что… одной проблемой меньше, да? — Эни пытался было улыбнуться, но разрезающий дюрасталь взгляд учителя заставил его передумать.
— Он… ты… а, что толку. Сейчас, считай, все знают. С минуты на минуту с тобой могут связаться из Ордена. Мне точно известно, что Депа Биллаба читает этот журнал. Ты можешь отрицать статью сколько хочешь, но мастера довольно быстро поймут, что к чему. Возможно, твои, наши дни в Ордене сочтены. Надо думать, Энакин!

Оби-Ван не мог вспомнить, когда в последний раз так волновался. Насколько глуп был его ученик, настолько глуп был он сам, позволяя Энакину так себя вести. «Я готов», — гордо заявил он мастеру Йоде. Ага, готов. Готов стать худшим мастером в истории Ордена.

Краем глаза он заметил, как его ученик достаёт комлинк и кого-то набирает.
— Анакин! Ты что делаешь?
— Что и обычно в таких моментах. Спрашиваю совета мастера Йоды.
— Йоды? По-твоему, сейчас подходящее время? Посреди ночи – с такими новостями?

Но Скайуокер его не слушал – как всегда.

— Мастер Йода? Я хочу вас о кое-чём спросить – и кое-что сказать. Да, есть такое дело с сенатором Амидалой… да… да. Хорошо.
На этом он оборвал разговор, убрал комлинк и опустил глаза.
— Ну что? Под трибунал?
— Да тут такое дело… Он знал. Они все знали. Всё это время.

Заслышав слова ученика, Оби-Ван испытал целый калейдоскоп эмоций. Удивление, ярость, спокойствие. Столько лет они, как шкодливые школьники, скрывали свой «секрет» в то время как все о нём знали?

Решив, что лучше всего с новыми реалиями ему поможет справиться алкоголь, Кеноби заказал кореллианского. Последними мыслями перед беспамятством были: «Ну, Винду, сукин ты сын…»

Падаван мой, враг мой

«Он будет в порядке, он будет в порядке, он будет в порядке», — вновь и вновь твердил мастер-джедай Оби-Ван Кеноби в надежде на то, что после сотого повторения сам поверит в эту мантру. Увы, пока спокойствие не приходило, а руки то и дело тянулись к успокоительному, которое он всегда брал с собой. Какое уж тут джедайское спокойствие, когда с таким учеником хочется то утопиться в бутылке, то случайно оставить его на какой-нибудь токсичной планете на Внешнем Кольце. Он хотел верить в Энакина, хотел разделять веру коллег в то, что протеже Оби-Вана Кеноби и находка Квай-Гон Джинна готов самостоятельно выполнить хоть одну миссию, ничего не натворив, но внутренний голос, отчасти руководимый опытом, отчасти – интуицией, вновь и вновь кричал о том, что он ещё не раз пожалеет о решении мастеров.

Пару минут назад он наблюдал за тем, как самодовольный затылок его падавана (один из его талантов – выглядеть самодовольно с любого ракурса) покинул помещение Совета после того, как тот узнал о своём задании. Гордый и самоуверенный, он тут же кинулся выполнять волю мастеров, которая впервые пришлась ему по нраву, в то время как Оби-Ван остался стоять в центре круга – более испуганный, чем когда-либо. Одно дело рисковать своей репутацией и другое – понимать, что скептики вроде Мэйса Винду могут наконец найти доказательство того, что мастер Джинн и его ученик подобрали на Татуине обыкновенного раба, чей единственный талант заключался в умении выводить всех из себя. Понимая, что ни к чему хорошему такая затея не приведёт, он пытался напроситься отправиться с падаваном, но тщетно: приняв какое-то решение, мастера никогда его не меняют, и раз Скайуокеру поручили отправиться на нижние уровни для того, чтобы выследить возможного убийцу сенатора Амидалы, значит именно это он и сделает – без помощи учителя, которому наказали сидеть в храме и ждать его возвращения. «Увидим мы, для кого тестом это будет. Может, для падавана. А может, для мастера», — сказал ему напоследок Йода, как бы намекая, что пора бы уже посмотреть, на что способен пресловутый Избранный без помощи учителя. Он всегда верил в Квай-Гонна, но кредит доверия был, очевидно, исчерпан. Назревала катастрофа.

— Мастер Кеноби, ваш что-то беспокоит? — откуда-то прозвучал озабоченный голос Шаак Ти. Видимо, углубившись в мысли, он совершенно не обратил внимание, как прошёл мимо своей комнаты и проделал большую петлю. Определив местоположение тогруты, он взял в себя руки, включил свой фирменный задумчивый взгляд и активировал вежливую улыбку.

— Нет, вовсе нет, мастер Ти. Так, собираюсь с мыслями перед новым заданием, — ответил Оби-Ван на автопилоте.

— Оби-Ван, когда вы успели получить задание? — недоумённо спросила мастер-джедай. «Новое задание? Она же сама давала тебе поручение двадцать минут назад, идиот!» — закричал внутри него умирающий здравый смысл. Оби-Ван только надеялся, что борода поможет ему скрыть внутренний хаос – не зря же он её растил. На всякий случай в голове уже зрел план «б», который уже срабатывал в таких случаях.

— Да, точно, я, э, направляюсь… Ах, да что ему надо! — завопил он, выхватив комлинк с пояса и притворившись, что нажал кнопку вызова. — Энакин, что ты хочешь? Это твоё задание – сам с ним и разбирайся!

Внезапно из динамика и правда послышался голос падавана, чей комлинк автоматически набрался при упоминании его имени. «Проклятый Энакин и его любовь к технологическим примочкам!» — про себя гневался Оби-Ван, стараясь найти кнопку выключения. Пару дней назад он обнаружил, что комлинк, которым он пользовался ещё со времён блокады Набу, был заменён на новую, модифицированную модель. Это было своеобразное извинение от падавана, который неделей ранее забыл его на радиоактивной пустоши Раксус Прайм и отправился докладывать об успешной миссии Совету. Новый коммуникатор он собственноручно нашпиговал «полезными» функциями, которые стопроцентно «облегчат будущие миссии». К счастью, внешне он напоминал старый, но прежде, чем кнопка выключения была найдена, Энакин отчётливо успел произнести: «Мастер, вы снова пили?», причём так, что услышала как Шаак Ти, так и проходящий мимо падаван.

Поняв, что катастрофа уже случилась, а выживших можно было не искать, Кеноби довольно резко отпросился «по делам», после чего вернулся к своим всё менее джедайским мыслям. Несмотря на то, что события последних минут были, отчасти, его виной, он продолжал ругаться на Энакина, который никогда не отвечает на его звонки, но, разумеется, ответил на единственный вызов, который надо было игнорировать. Что уж там, сам вызов случился только по его вине. «Клянусь, он всегда знает, как мне насолить», — посетовал Оби-Ван, стремительно направляясь в свою комнату, где можно выпустить пар без свидетелей.



Говорят, что джедаи не испытывают эмоций. Эмоции – враг, привязанность – враг. Любые человеческое чувства так или иначе приводят к Тёмной стороне, если верить мастеру Йоде. Как и другие догмы Ордена, эти истины принимались без вопросов в виде непреложной истины даже несмотря на то, что многие выводы Йоды были напрочь лишены логики. Как-то он сказал, что «чрезмерная уверенность в собственных силах своих может к тёмной стороне привести», хотя Кеноби точно помнил, что «неуверенность в себе может джедая во тьму обратить». Сам джедай, как правило, старался об этом не думать, но в редкие моменты праздности он порой поддавался внутреннему скептику и подвергал сомнениям постулаты, на которых вырос. Джедаи соблюдают целибат. Они живут в большом дворце, верят в магию (которая существует), не верят в психологов (все шарлатаны), и считают любовь воплощением зла. Также они не ведают о налогах и праве детей сохранять контакт с родителями. Не удивительно, что со стороны мы не кажемся такими уж героями, — хмыкнул Кеноби, вспоминая многочисленные беседы на эту тему с Декстером Джеттстером.

Внезапно он отчётливо почувствовал опасность. Сила в таких случаях никогда не ошибалась. И правда: через секунду затрещал комлинк. Оби-Ван прекрасно знал, кто это мог быть. После пары секунд борьбы с устройством, в ходе которой он отправил мастеру Йоде несколько голосовых сообщений с кряхтением и руганью, он нашёл-таки правильную комбинацию.

— Да, Энакин. Надеюсь, твоя миссия идёт по плану?

— Да, мастер… в смысле не очень. В смысле «нет», категорически «нет», она не идёт по плану.

Кеноби позволил себе несколько секунд праведной тишины.

— Что не так, Энакин?

— Ну, в каком-то смысле задание я выполнил. Я нашёл наёмного убийцу, которым оказался родианец, допросил его и… придушил.
Так привыкший к традиционным отговоркам вроде «я потерял световой меч», «он скрылся», и «я думал перехитрить его и оказался на другой стороне планеты», Оби-Ван уже заготавливал осуждающее «я так и думал», но последнее слово падавана заставило его усомниться в собственном рассудке. Что бы он ни сказал, это не входило в стандартный набор отговорок.

— Прости, связь плохая. Ты его вырубил?

— Нет, задушил.

— Допросил?

— Нет, задушил.

— Подмочил?

— Мастер! Вы слышали, что я сказал! Так получилось, я не виноват, он меня нервировал, и я слегка увлёкся при допросе…

— Допросе?! Тебе поручили привести его в Орден, где им займутся профессионалы! А теперь ты мне говоришь, что ты допросил его сам, и что он… задохнулся?

Провалы падавана его уже давно не удивляли. Невероятно талантливый юноша, он обладал потрясающим талантом находить беду на свою голову, а когда таковой не находилось, создавать её из воздуха. Правда, обычно жертвой Скайуокера становился он сам.
Какое-то время Энакин молчал. Затем последовал ответ:

— Допросил – это сильно сказано. Он ничего не сказал.

— Ты хочешь сказать, что единственная зацепка, связывающая графа Дуку и попытку убийства сенатора Амидалы, задохнулась ещё до того, как успела раскрыть рот?

— Мастер, я понимаю ваш гнев, но… кажется, мы начинаем привлекать внимание. Трупы на нижнем уровне – не новость, но джедай привлекает внимание.

— Ладно, жди меня. Нужно решить, что делать с остатками твоей миссии.



Нижние уровни планеты были для элитного Корусканта чем-то вроде секса для джедаев: все о них знали, но никто не упоминал. Оби-Ван, как и большинство его коллег, предпочитал их избегать, но Энакин нередко сюда наведывался для того, чтобы выторговать старого дроида или принять участие в каких-нибудь неджедайских мероприятиях вроде гонок на свупах. Кеноби об этом и слышать не хотел. Чем дальше он находился от своего падавана, тем легче ему дышалось. Чем меньше он знал, тем спокойнее совесть.

Он предчувствовал, что когда-нибудь Энакин будет стоить ему карьеры, репутации или может даже жизни. Или всего сразу. О чём он не догадывался, это о том, что конец его карьеры будет стоить жизни кому-то ещё. Завидев в тёмном переулке переминающегося с ноги на ногу падавана, Кеноби кинулся в его сторону, но при виде двух неподвижных тел остановился. Потребовалась добрая пара минут, прежде чем он взял себя в руки и неспешно подошёл к побледневшему ученику.

— Энакин, это что такое? У меня двоится в глазах? Я понимаю, что не двоится, потому что второе тело принадлежит человеку, но пожалуйста, скажи, что я просто схожу с ума.

— Пока вы ко мне добирались, произошли… затруднения. Похоже, у родианца был приятель.

— Пока я добирался… может, это я виноват? Что с… приятелем? Надеюсь, он жив?

— Ну как сказать, вы всегда выбираете самый медленный спидер. Насчёт второго вопроса… нет… не жив. Он был весьма агрессивен, и я случайно сломал ему шею.

— Придушил? Опять?! Почему ты это делаешь?! Что с тобой не так? Когда, кто в Ордене тебя научил тому, что в случае стрессовой ситуации следует душить людей?

— Формально не приду… в смысле, вы всегда говорили не использовать меч при каждом удобном случае, что это привлекает внимание, и всё такое… я попытался вести себя тише, и почему-то руки так и потянулись к горлу, — оправдывался ученик, стараясь сделать максимально невинное и несчастное лицо, но эффект был испорчен двумя трупами, находящимися между ними. — Мне очень жаль, мастер Кеноби.

Последние слова рыцарь-джедай почти не расслышал. Внутри него шла настоящая битва между здравым смыслом, собственными эмоциями и годами тренировок. Ещё во времена его собственного падаванства мастера предупреждали об огромных запасах гнева внутри него, но годы ученичества с Квай-Гоном, кажется, их искоренили. Теперь он понимал, что нет. В то же время он осознавал, что устраивать сцены лучше не стоит. Пусть это и были нижние уровни, нет никаких гарантий, что их не обнаружит полицейский дроид. Хотя мысль о том, что уже без разницы, одним трупом больше, одним меньше, настойчиво не хотела покидать голову.

Вспомнив о том, как в самом начале своего пути он повёлся на провокации Брака Чуна и чуть не вылетел из Ордена, он положил руку на плечо падавана и мягко произнёс фразу, которую никогда от себя не ожидал: «Я понимаю, Энакин. Мы на нижних уровнях, поэтому давай заметём эти тела куда-нибудь под ковёр и выметемся отсюда».



Вернувшись в Орден по-отдельности, учитель и ученик старались вести себя максимально естественно, что у Энакина получалось подозрительно спокойно. Он отшучивался, подкалывал других падаванов и притворялся, будто миссия была полным успехом. В каком-то смысле она им была – при транспортировке подозреваемых Оби-Ван обнаружил датапад с именами возможных заказчиков, однако эта информация явно не стоила жизни двух существ, какими бы виновными они ни были.

Проходя мимо коллег и падаванов, он никак не мог собраться с мыслями. Опасение того, что теперь ошибки ученика могут приводить не только к проваленным миссиям и синякам, но и горам трупов, давило на него неподъёмным весом. В то же время он понимал, что сам как идиот напрашивался взять ученика, и теперь не может взять и публично признать его неудачей. Остаётся только понадеяться, что этот случай окажется исключением, и в дальнейшем с подозреваемыми он будет разбираться цивилизованно или при помощи меча, как уважающий себя джедай. Световой меч – это инструмент правосудия, удушение – это варварство и удел ситхов.

Понимая, что при таком распорядке вещей можно и невротиком стать, Кеноби закрылся в своей комнате, принял пару успокаивающих капсул и попытался вспомнить, как выглядит лицо спокойного уверенного в себе джедая. «Энакин, ты когда-нибудь меня угробишь» — выдохнул он, чувствуя, как волны синтетического самообладания вот-вот вытеснят дурные мысли.

— Вы звонили, мастер? — внезапно послышалось из комлинка. Резко осознав то, что все годы примерного поведения и контролируемых эмоций ни к чему не привели, Кеноби отдался эмоциям и выпустил из себя весь негатив, накопившийся за день.

— Энакин?! Забери свой проклятый комлинк и не трогай больше мои вещи! — заорал Оби-Ван, после чего со всей дури швырнул коммуникатор в окно, которое разбилось, осыпало его осколками и активировало сигнализацию.

— А, кого я обманываю… — отрешённо произнёс Кеноби и отправился в Кантину.

Тише едешь – дальше будешь

Тёмные времена надвигались на Республику, и ещё более тёмные мысли – на Оби-Вана. После великого множества сумбурных хождений по полупустым коридорам Храма он наконец получил свою миссию, а значит можно было покинуть опостылевший ему Корускант и вернуться на поле боя, где он – сам себе хозяин, и никто не наблюдает за каждым его шагом. Ему придётся взять с собой падавана, конечно – тут ничего не попишешь – однако давно было понятно, что этому дуэту лучше лишний раз не светиться. В столице Энакин становился всё более популярен и знаменит – во многом благодаря его успехам на фронте, но не обошлось и без пикантных слухов, которые отказывались умирать, как он ни пытался: он был успешным джедаем, но модераторам голофорумов точно не завидовал.

Так или иначе, вещи были собраны, и можно было отправляться. Курс – планета Завиистрия. Сектор отдалённый, что хорошо: никаких папарацци. Если верить источнику, то на голубом идиллическом кругляше прячется некий неймодианец – бывший приближенный Ганрея. Почему он жив – большой вопрос, учитывая потенциальный кладезь информации в его голове. В Совете подозревают, что за неймодианцем ведётся настоящая охота, поэтому в миссии будет особо цениться то, что было крайне по душе его молодому ученику – скорость.

– Мастер, как думаете, кто из нас быстрее доберётся до Заввистрии? – в привычном для себя беззаботном тоне вопрошал Скайуокер.

– Если Сила будет с нами, то мы.

– Нет, я имел в виду, кто из нас с Вами доберётся быстрее.

– Энакин, я не уверен… - предложение Кеноби решил не заканчивать, поскольку уже смотрел в зад истребителю падавана, который вырвался вперёд и начал удаляться. Добравшись до гиперпространственного кольца, Энакин без проблем состыковался и исчез из виду. Недовольно покачав головой, Оби-Ван замедлил темп и достал из кармана зачерствевший батончик, который находился в его владении ещё с довоенных времён.

Это был редкий момент, когда джедай мог действительно расслабиться. Он часто опасался возникновения грыжи из-за своего падавана, но одно было точно: иногда тот подходил миссиям гораздо лучше Оби-Вана. Сейчас был именно такой момент: Энакин обладал отличной интуицией и умел вынюхивать беду зачастую без всякой наводки. После неприятного инцидента на нижних уровнях Скайуокер успокоился и провёл несколько успешных заданий. У Кеноби не было причин полагать, что и в этот раз соревновательный дух Эни не поможет ему провести ещё одну спокойную миссию. Это одна из немногих радостей наставника: его прерогатива заключалась в том, что любой успех ученика ровнялся его собственному. Он подозревал, что Скайуокер в тайне раздражается, но им обоим было что скрывать, и негласный договор всех, по большей части, устраивал.

Сложно было поверить, но после фиаско с подозреваемыми жизнь стала только лучш… а это ещё что такое?

На экране истребителя высветилось множество красных надписей. Пока Кеноби с великим трудом попытался сфокусироваться, Сила – и опыт – подсказывали ему, что красный редко символизировал успешную миссию. Пока он сообразил, что к чему, перед ним появилась небольшой голографическая копия падавана:

– Мастер! Мастер! Вы меня слышите? Где вы? Я на Заввистрии, и мне нужна ваша помощь! Вы приземлились?

– Я, э-ээ… – затянул Оби-Ван, всё ещё наблюдавший за тем, как гиперпространсвенное кольцо медленно, вальяжно приближалось к нему. Точнее, он к чему, но это было не важно. Стоило признать: иногда расслабиться можно даже слишком. – Я уже в пути, Энак… ин. Что случилось?

– Как далеко в пути? Я выследил неймодианца, но весь город забит охотниками за головами и местными шайками. Я бы с ними разобрался, если бы взял с собой меч…

– Ты забыл свой меч? Энакин, ты… - Оби-Ван не мог найти подходящих слов, поэтому просто выдал: найди какой-нибудь отель и не высовывайся. Я скоро… я буду как буду.

С этими словами он отключил связь и инстинктивно потянулся за собственным световым мячом. К его удивлению, оного не обнаружилось. В этот момент он начал смутно припоминать (на самом деле, помнил он всё чётко), что оставил меч у себя в комнате. Недолго поборовшись с собой, он отправил Энакину сообщение («Порт окружили, придётся задержаться, не высовывайся») и поборол в себе желание вернуться обратно. Скорость он поднял – но чуть-чуть.



Планета Завиистрия вырисовывалась медленно, постепенно. Очень, очень медленно. Похоже, я опять перепутал координаты, раздражённо подумал Оби-Ван. В конце концов его истребитель всё-таки приземлился в изношенном порту города Вьятч’ек, где его уже поджидали либо местные головорезы, либо… да нет, других вариантов не было. Вздохнув, Оби-Ван выпрыгнул из кокпита и приземлился прямо перед бандой.

– О, гляди, ещё один! – удивительно радостно (обычно подобные шайки редко радовались появлению джедаев) вскрикнул гран, стоявший в центре. Ещё один? Что они…

Мысль Оби-Ван закончить не успел, поскольку увидел в рядах головорезов взъерошенную шевелюру нерадивого ученика. Правда, в отличии от остальных, руки того были связаны, а в глазах читалась ироничная правда: похоже, Скайуокер был рад своему спасителю меньше, чем головорезы.

Тем временем преступники окружили Оби-Вана со всех сторон, предварительно достав бластеры. Оби-Ваш решил пойти на переговоры.

– Кто у вас тут главный? Я хочу договориться на обмен информацией.

Вперёд выступил всё тот же гран, который очевидно был рад тому, как быстро его немой шантаж возымел действие.

– Я – Рок О’Ши. Храмовникам здесь не рады. Когда наша система наблюдения заметила, что этот банта пуду шатается вокруг нашей базы, мы позаботились о нём. Я был о вашем виде большего мнения.

– Мои извинения, Шио Кор! Позволь мне забрать моего панда буду и (тут Кеноби был вынужден сделать небольшую, очень недраматическую паузу) задать тебе один вопрос: где здесь ближайшая кантина?

Требование, и, тем более, вопрос, насмешили похитителей.

– С чего ты взял, что мы так просто отдадим свой главный улов? Что касается кантины – она здесь, за углом, называется «У Шина»…

Завершить начатое он не успел. Одним ловким движением (с намёком показушной ленивости) Оби-Ван обезоружил весь десяток негодяев, подняв их бластеры высоко в небо. Пока те стояли, с неверием глядя на опустевшие руки, Кеноби приложил всех лбом к земле – причём так быстро, что можно было услышать один звонкий хлопок, но ни одного крика.

– Меня волновала только кантина, - поведал Оби-Ван неподвижному грану, наблюдая за удивлёнными глазами Скайуокера, в которых читалась зависть, и – да! – уважение. Прежде чем тот успел перевести взгляд на опустевший пояс, где обычно висел меч, Оби-Ван кинулся в сторону города, оставив падавану волочиться позади.



Остальное дело было за малым. Неймодианца они обнаружили в логовище местной банды, но он вовсе не был доверенным Ганрея, а просто каким-то бедолагой, которого подобрали на улице. Очевидно, банда надеялась, что на слухи о местоположении доверенного сбегутся действительно важные шишки, и совершенно не подозревала, что любое лицо при власти никогда не делает грязную работу само.

Если подумать, то слегка странно, что мы так и не получили имя неймодианца, который в докладе так и звался: «неймдоианец», отвлечённо подумал джедай.

Освободив наживку, Кеноби направился проведать, как там дела «У Шина». Скорчив рожу, Энакин дал ему понять, что поход его мало интересует, да и в мудрость Оби-Вана («никогда не знаешь, что подчерпнёшь в таких местах») не разделяет. Добравшись до планеты первым, Скайуокер первым же её покинул. Он притворялся, что злится, но мастер-джедай прекрасно знал, что такое завершение миссии устраивало обоих: пока он неспешно накачивает свои вены местным алкоголем, его ученик на всех парах мчится к своей сенаторше. Что же касается Ордена, то об успешном и нескором невыполнении миссии они узнают чуть позже.