Глава 13

В то же самое время на Явине все было тихо и мирно. Для магистров, по крайней мере. А вот для падаванов жизнь была куда менее приятна.
– Если ты еще раз скажешь мне, что я… – Мара, тащившая канистру с водой, запнулась о корень и прервала свой монолог, обращенный к младшему Скайвокеру, возмущенной тирадой на хаттском.
– Скажу, – сумел вставить слово в нескончаемый поток жалоб Люк. – Всего-навсего надо принести десять канистр воды для полива грядок.
– Ага, без использования Силы, – огрызнулась Джейд, пытаясь удержаться на ногах и не расплескать с таким трудом добытую из лесного источника жидкость. То, что местная вода была больше похожа коричневую жижу, кишащую разнообразной мелкой живностью, она напоминать не стала. Экзар Кун приказал – будь добра, таскай. А то, что «удобрение» так и норовит удрать из канистры – твоя проблема. Пробку закручивать надо. А еще лучше – приваривать.
– Ну и что? – устало поинтересовался джедай.
– А то, что я хрупкая, миниатюрная девушка. И меня надо холить и лелеять. А не гонять по джунглям почем зря.
Скайвокер тяжело вздохнул. Мара явно не была знакома с Йодой, и принятыми на Светлой стороне Силы методами воспитания. С другой стороны – для полевого агента и связника их и не требовалось.
– Падаван должен быть терпелив, спокоен и собран. А также он должен во всем слушаться учителя и соблюдать Кодекс, – занудным голосом начал Скайвокер, бессознательно копируя интонацию Кеноби.
Добравшаяся до грядки Джейд плюхнула канистру на землю и подробно объяснила джедаю, где и в каком виде лично она видела Оби-Вана, Кодекс, падаванов и Храм. Сочетание их в изложении Мары выглядело на редкость противоестественным.
– Ну ладно, ладно, – сдался покрасневший Люк. – Всего-то осталось полить и вырастить.
Девушка набрала воздуха для новой тирады, потом смерила взглядом уходящую вдаль вскопанную и засыпанную семенами полосу, с чувством плюнула и поволокла емкость с водой к краю участка.
Спустя час грядки были политы. И если в исполнении Скайвокера это выглядело более-менее пристойно, то половина Мары больше напоминала череду луж разного размера и формы. Но спорить о качестве полива со взбешенной Рукой Императора Люк не рискнул, и поэтому решено было перейти к следующей стадии – проращиванию семян.
Усевшись спина к спине, падаваны зажмурились и сосредоточились, пытаясь воспроизвести все то, что им последние три дня втолковывал Квай-Гон в перерывах между сельхозработами. Учитывая тот факт, что лекции о тонкостях садоводства в исполнении Джинна получались обычно достаточно занудными, а полуденное солнышко припекало не хуже Тату-1 и Тату-2 вместе взятых, молодое поколение плавно перешло из медитации в сладкий сон. Благо учителя, занятые какими-то своими делами, их пока не видели.

– Нет, этот листик надо было оставить, – Экзар Кун задумчиво повертел перед собой крошечное дерево в горшочке, придирчиво разглядывая миниатюрные веточки.
– Наоборот, надо убрать еще два, – гнул свое Квай. – Вот тут и тут. Тогда композиция приобретет целостность.
– И лишиться всего своего очарования! – отрезал древний ситх. – Ну нельзя делать все настолько скучным и правильным. Это не свойственно живой природе.
Кеноби, бессмысленно пялившийся на многострадальное растение, загипнотизированный мерным вращением горшочка, очнулся и моргнул, пытаясь понять, что он пропустил. Как показал быстрый осмотр – за прошедшие полтора часа господа садоводы решили судьбу всего одной веточки. И то – до сих пор спорили, получилось ли то, что задумывалось. Оби-Ван мысленно связался с Молом, которому было поручено надзирать за падаванами, и поинтересовался, все ли у них в порядке. Забрак уверил его, что все работы производятся по графику, бытового травматизма нет, особого скандала – тоже. На этом рыцарь-джедай успокоился и перевел взгляд на Вейдера. Темный лорд, сидевший с закрытыми глазами, впечатления спящего не производил, а при попытке достучаться до него мысленно выяснилось, что главком умудряется общаться в Силе на три фронта – с Императором, кем-то из ситхов на Коррибане и попутно ругается с Йодой. Похоже, именно последний собеседник раздражал Анакина больше всех.
– Хватит уже пальму мучить, – мрачно буркнул Вейдер, открывая глаза и одаряя растение таким нехорошим взглядом, что с испуганного деревца тут же осыпалось с десяток листьев.
– Эй, полегче! – возмутился Квай-Гон, пряча горшочек за спину. – Ты нам так всю красоту испортишь.
Главком удивленно вздернул бровь. По его мнению, в миниатюрном искривленном стволе и слабосильных веточках не было абсолютно ничего красивого. А вот в ровных линиях ИЗР – было. Впрочем, по этому вопросу у него и раньше случались расхождения во мнениях с Императором, но Сидиус, в отличие от джедаев, на своем видении предпочитал не настаивать, философски замечая, что каждому свое.
– Э… – глубокомысленно высказался Кеноби, одновременно выкладывая перед собой реквизированную у Квая колоду карт.
– Тоже верно, – поддержал Кун, неожиданно для себя вошедший во вкус современных азартных игр. – Сабакк полезен для тренировки мозга и математического мышления.
– И навыков биться физиономий, – хмыкнул Вейдер, выразительно покосившись на Оби-Вана. Мастер-джедай неоднократно был уличен в попытках смухлевать и подсмотреть в чужие карты. Воспитательные меры каждый раз применялись разные, но всегда вредные для здоровья.
– Сдавайте уже, – печально вздохнул Джинн, погружаясь в очередную мечту о культурном озеленении Явина. Тот факт, что под парковой зоной он понимал сад камней, он пока предпочитал не озвучивать, справедливо полагая, что Экзару, отдававшему предпочтение более пышной растительности, идея не понравится. С другой стороны – планета большая, как-нибудь на двоих поделится.
Мерное шлепание карт о камни, сопровождаемое лишь мрачным хмыканьем и бормотанием в полголоса при попытке подсчитать число ставок продолжалось минут тридцать. Выигрыши и проигрыши были слишком предсказуемы, чтобы обращать на них внимание. И лишь на пятом круге, спокойное течение игры нарушилось, когда Кеноби с торжествующим видом выложил перед Вейдером три карты – «Идиота» двойку и тройку.
Комментарий от Куна, выдержанный в духе «рыцарям всегда везет на глупости», Оби-Ван предпочел проигнорировать, предвкушая сладкую месть – еще в самом начале было договорено, что тот, кто соберет «чистый сабакк» или «дурацкий расклад», получит право загадать желание, которые проигравший обязан выполнить. И теперь мастер-джедай готов был воспользоваться этой возможностью.
Знаешь, Анакин, я все эти дни мечтал снова увидеть тебя падаваном. С дурацкой косичкой и вечным «да, учитель». Но, боюсь, мою шутку ты не оценишь.
Вейдер выразительно фыркнул, послав бывшему наставнику картинку из собственных мустафарских воспоминаний. Только в ней роли были распределены несколько иначе.
Кеноби сглотнул, понимая, что у Темного лорда слова редко расходятся делом, особенно таким, и примирительно выставил перед собой ладони.
Ладно, ладно, я согласен на меньшее. Например, на… – Оби-Ван покосился на сидящих с выжидательным видом Квая и Экзара, – падаванский «хвост». Будет один черный, один коричневый и один серый.
– И один рыжий, если ты сейчас не заткнешься, – вслух сообщил Анакин, проводя рукой по волосам. Пепельно-седые пряди собрались в аккуратный конский хвост, длиной чуть ниже плеч. – Так устроит?
– Ну, – протянул мастер-джедай, – за неимением лучшего…
Закончить мысль он не успел, поскольку Вейдер сгреб его за воротник и притянул к себе, явно собираясь на практике доказать магистру опасность избыточных желаний и необходимость смирения и терпения.
Но дикий женский визг прервал начинающуюся разборку.

– Э? – озадаченно поинтересовался Кеноби, обнаруживший, что все, кроме него, уже устремились к источнику звука. Отрываться от коллектива было нехорошо, поэтому магистр кое-как разгладил смятый плащ и перенесся к импровизированному «огороду». Где застал весьма занимательную картину.
Грядка, еще недавно выглядевшая как след от джавовского краулера, теперь буйно колосилась, если это слово можно было применить в шипастым лианам трехметровой высоты и несвойственной для обычных растений подвижности. Побеги извивались и потрескивали, сталкиваясь колючками, но не отступали перед алым клинком Мола, усердно их подравнивавшего. Оби-Ван несколько секунд наблюдал за действом, осознавая все новые смыслы выражения «живая изгородь». Данный экземпляр, судя по всему, был еще и голодным.
– Это! – Мара, отодравшая от предплечья особо удачливую лиану-охотницу, потрясала все еще шевелящимся обрывком перед носом абсолютно спокойного Экзара Куна, пытаясь высказать древнему ситху все, что она о нем думала. Но слов девушке явно не хватало ни на одном из известных языков. А ее образ в Силе просто таки клубился багровым маревом, выдавая весь спектр переполняющих Руку Императора эмоций. Неподалеку младший Скайвокер тщательно затаптывал в пыль еще один ошметок зеленых насаждений. Судя по мрачному виду юноши и нескольким отсутствующим на его правом сапоге пряжкам – Люка лиана схватила за ногу, но менее удачно, чем Мару, поскольку «прокусить» толстую кожу то ли не успела, то ли не смогла.
– Это, – любезно просветил даму Кун, – очень полезное растение. Обладает повышенной живучестью, легким наркотическим эффектом и стойким запахом, отлично отпугивающим диких животных.
Джейд с ужасом уставилась на свою располосованную руку.
– Оно еще и ядовитое? – слабым голосом поинтересовалась она.
– Не особо. Выживешь, не беспокойся, – хмыкнул наблюдавший за выяснением отношений Вейдер, – кстати, оно красиво цветет. Большими розовыми цветами.
Мара, озадаченная столь несвойственным для ситха замечанием, с подозрением посмотрела на Темного лорда. Вейдер, которого проблемы падаванов волновали мало, тем более, такие несущественные, отвернулся от нее и теперь с интересом разглядывал результат работы Мола и Квай-Гона, занятых превращением обрубленных кое-как лиан в приличную изгородь без явных дырок.
Джейд, у которой перед глазами все уже слегка двоилось, имела веские основания не доверять тому, что видит. Она покосилась на расправившегося таки со своим огрызком растения Люка, и, убедившись, что у рыцаря такое же недоуменное выражение лица, как у и нее самой, осторожно поинтересовалась:
– Милорд, а с чем связана такая… перемена облика?
– Хм? – Вейдер, уже успевший забыть о новой прическе, не сразу сообразил, о чем его спрашивают. – С проигрышем в карты.
После чего добавил весьма нехорошим тоном:
– А почему вас это так интересует?
– Ну… – протянула Мара, невинно хлопая глазами и ослепительно улыбаясь, – хотела уточнить – это изменение временное или насовсем. Вам так значительно лучше. Придворные дамы будут в восторге, можете мне поверить.
Брови Темного лорда медленно поползли вверх.
Люк, сообразивший, что следующий комплимент будет для Джейд последним, сгреб девушку за шиворот и потащил в сторону, не слушая ее слабых, по причине врезающегося в шею воротника, протестов.
– Женщины – странные создания, – извиняющим тоном произнес Кеноби, которому было стыдно за падавана, хоть и не своего.
Вейдер фыркнул.
– Бен, ну кому ты это рассказываешь, а?
Мастер-джедай слегка смутился, осознав, что действительно сказал что-то не то, но его выручили, как ни странно, ситхи.
– Так, дам мы обсудим несколько позже, – заявил Мол. – А пока у нас есть предложение…
Забрак широко улыбнулся, продемонстрировав окружающим полный набор черненых зубов.
– И касается оно тонкостей фехтовального искусства, – закончил мысль Кун. – Проще говоря, мы пытаемся определить, дает ли двухклинковый меч реальные преимущества в драке на открытой местности.
– А чем вам в качестве противников джедаи не угодили? – полюбопытствовал главком.
Мол иронично хмыкнул и повел плечами, умудрившись этим в целом нейтральным жестом выразить свое отношение к джедаям в целом и двум тут присутствующим – в частности.
– Ясно, – ухмыльнулся Вейдер. – Охраняем вымирающий вид.
Ситхи синхронно оскалились.
– Ну, тогда приступим, – Анакин протянул руку, и в подставленную ладонь легла рукоять чужого клинка. Кеноби не успел даже дернуться вслед улетающему оружию.
– Простите, учитель, – издевательским тоном извинился Темный лорд, – но мне сейчас нужнее.
Лезвия алого и синего меча скрестились с характерным треском, причудливо подсветив лицо Вейдера с двух сторон.
– Танцуем, – выдохнул Мол, первым бросаясь в атаку.
– Они ненормальные, – пробормотал спустя пару минут Квай, глядя, как Кун шинкует ломтиками попавшую под меч колонну. Сражение с земли плавно переместилось на верхнюю площадку храма. При этом участники действа прекрасно обошлись без телепортации, пройдя весь этот путь своими ногами. Или пропрыгав, в случае Мола. Вид, который приобрела после их восхождения северная лестница, печатными словами не описывался.
– Я всегда это говорил, – проворчал Оби-Ван. – Но ведь меня никто…
– Не мешайте смотреть, – яростно прошипела пришедшая в себя Мара, сидевшая на данный момент за плечом Кеноби. – И вообще, в следующий раз надо им разноцветные мечи выдать, а то ни ситха не видно…
– И плащи, заодно, – хмыкнул Квай, – а то все в черном.
Забрак, словно услышав слова магистра, сдернул свой плащ с плеч и попытался использовать его для отвлекающего маневра. Но не совсем удачно. Меч из левой руки Вейдера он выбил (при виде разрубленной рукояти Кеноби заскрипел зубами), но подставился сам. И тут же с жалобным воплем улетел в свежеобрушившиеся развалины. Перчатка у Темного лорда все еще была бронированная и при столкновении с носом Мола произвела вполне ожидаемый эффект.
Кун, воспользовавшийся тем, что противник открылся, размашисто рубанул клинком, заставив Вейдера уйти в неуклюжий кувырок, сопровожденный грохотом доспехов и весьма заковыристым ругательством на хаттском. Но главком сориентировался достаточно быстро и, подхватив сейбр Мола, наглядно продемонстрировал Куну, что умеет с ним обращаться не хуже забрака. Хоть и без акробатики.
Вращаемые с бешеной скоростью клинки гудели, как небольшая электростанция, нехорошо напоминая Кеноби этим звуком покойного Гривуса, прозванного графом Дуку «джедайской мясорубкой». Сам генерал сепаратистов этим неофициальным именем очень гордился, не подозревая, что граф Серенно ему не польстил, а выразил свое отношение к лишенной изящества манере Гривуса сражаться с одаренными.
– М-да, когда еще увидишь двух лордов ситхов, столь увлеченно выясняющих отношения? – задал риторический вопрос Квай, глядя, как противники медленно кружат по площадке, пытаясь найти брешь в обороне друг друга.
– А раньше так разве не было? Ну, в древней истории? – спросил Люк, неотрывно следящий за фехтовальным спектаклем.
– Вот она, древняя история. Прямо перед тобой, – кивнул Оби-Ван на завертевшегося юлой Экзара. – Спрашивай, сколько хочешь. Хотя я не думаю, что за последние пару тысяч лет ситхские нравы изменились хоть на волосок.
Скайвокер с сомнением посмотрел на мастера-джедая и сухо произнес:
– Боюсь, в этом случае я предпочту проверить, а не поверить.
При виде вытянувшейся физиономии Кеноби Квай и Мара дружно прыснули. Оби-Ван обиженно засопел – похоже, его учитель ценил имперскую недоучку выше, чем собственного бывшего падавана. А может просто хотел его подразнить. Как это случалось и сорок и тридцать лет назад – у Джинна характер был еще более постоянным, чем у Йоды. По крайней мере, в обществе ситхских твилекк Квай до сих пор замечен не был.
Мол, наконец-то выбравшийся из обломков, осторожно пощупал распухший нос и уселся на ближайший «ломтик» колонны. Досматривать действо.
Экзар, низко присел, уходя от нацеленного в голову удара, и очертил широкий круг алым лезвием, метя по ногам. Особенным сюрпризом для противника при этом маневре должна была стать незадокументированная возможность удлинения одного из клинков почти вдвое. Но Вейдер подпрыгнул как кошка, и тут же атаковал, заставив Куна исполнить впечатляющий прыжок из положения сидя. Клинки схлестнулись, рассыпав море искр, и застыли в опасном равновесии, сцепившись рукоятями. А сами ситхи образовали занятную скульптурную группу, отдаленно напоминающую памятник на площади Согласия. Памятник изображал солдата-клона, протыкающего штыком половинку лежащей на спине дройдеки. В данный момент в роли дройдеки выступал главком.
Нижнее лезвие меча Экзара почти упиралось Анакину в подбородок. Но с учетом характеристик меча – легко могло проткнуть его насквозь. В то время как оба клинка вейдеровского сейбра никому вреда причинить не могли.
– Поражение? – ехидно поинтересовался древний ситх.
– Ничья, – ухмыльнулся Анакин.
Кун недоуменно нахмурился и перевел взгляд ниже, обнаружив, что не заметил второй меч, выключенный. Все бы ничего, но сейчас он был направлен ему в грудь. Когда Вейдер успел подобрать свое оружие, Экзар не заметил, да и не был уверен, что тот его вообще терял.
– Ничья.
Лорды поднялись на ноги и вежливо раскланялись. Мара и Мол зааплодировали. Кеноби, получивший от учителя чувствительный тычок по ребрам, скривился и пару раз вяло хлопнул в ладони. Настроение у него было непоправимо испорчено.

Спустя двое суток, когда падаваны закончили с возведением живой изгороди (на сей раз процесс было поручено контролировать Кеноби, а не Молу), Квай пригласил их на одну из площадок храма, пострадавшую во время тренировок больше всего. И сообщил, что поскольку они простой труд освоили – настало время изучить стадию труда разрушительного, чтобы в конечном итоге перейти к созидательному. Кун высказался проще – велев Люку и Маре придать остаткам изрубленной колонны вид, пригодный для использования в возведении сада камней. То бишь, следовало лишить эти куски камня следов обработки.
Поскольку ни Скайвокер-младший, ни Джейд молниями Силы пользоваться не умели, следовало найти какое-то другое решение проблемы. Световой меч в качестве каменотесного орудия был забракован сразу же, поскольку срезы получались слишком ровные. Оставалось лишь бить булыжники друг о друга. Стараясь не забыть, что каждый из них весит не меньше полутонны. Пока магистры обеих сторон Силы художественно расставляли результаты работы учеников, главком, сидевший на чудом уцелевших верхних ступеньках обрушившейся лестницы в окружении нескольких проекторов и двух передатчиков, методично мотал кому-то нервы.
Исходя из вида парящих в воздухе схем и бесконечных «да, милорд», вклинивающихся в паузы ситхского монолога, Оби-Ван сделал вывод, что на сей раз за родину страдают генштабисты. Чем именно они не угодили Темному лорду, мастер-джедай не знал, но подозревал, что ничем хорошим это для них в любом случае не закончится.
Квай-Гон, удовлетворившийся итогом расстановки последних булыжников, прикрыл глаза и осторожным прикосновением Силы провел по светлому песку полагающиеся по дизайну бороздки. Экзар, наблюдавший за процессом, не удержался и добавил кое-где немного от себя, в результате чего линии из обычных концентрических кругов превратились в некое подобие лабиринта.
Джинн с сомнением посмотрел на результат и, проследив взглядом образовавшийся маршрут, предложил реализовать этот же лабиринт в другом масштабе, вспомнив при этом одни из набуанских садов – именно в таком виде и устроенный.
Мара и Люк застонали хором, в красках представив очередной этап копательно-сажательных работ. Но Квай смилостивился, сообщив, что им предстоит только следить за ростом кустов. Падаваны вздохнули и смирились. Решив в следующий раз прихватить на дело скафандры. Хотя Джинн и клялся, что растения внутри живой изгороди будут исключительно культурными. Из Императорского сада.
– Вот этого я и боюсь, – буркнула в ответ Джейд, прекрасно помнившая, что одно из ее тестовых заданий проходило как раз среди этих условно-зеленых насаждений. И стоило ей двух внушительных шрамов на спине. Которые Сидиус приказал не сводить, а оставить ей в назидание.
После завершения работы над садом камней, Кун решил заняться своей половиной импровизированного парка, но для этого требовалось куда-то деть несколько тонн мелких и крупных обломков, некрасивой кучей громоздящихся посреди расчищенного участка.
– Хм… – Экзар потер подбородок, пытаясь придумать, как можно использовать оставшийся стройматериал. Квай и Мол синхронно пожали плечами. Кеноби, занятый залечиванием десятой по счету ссадины на падаванских конечностях, неопределенно хмыкнул, давая понять, что ситхская архитектура его не интересует.
– Анакин?
– Что еще? – раздраженно спросил Темный лорд, которого отвлекли от очередной очень важной беседы.
– Нам нужно украшение для сада, – с нажимом произнес Кун.
– Я похож на скульптора? – вздернул бровь Вейдер. Но после секундной паузы задумчиво проговорил, – впрочем, инициатива наказуема исполнением.
Сжатые в бронированный кулак пальцы окутало марево фиолетовых искр. Обломки задрожали, нагреваясь и растекаясь неопрятной лужей. Кун опасливо отодвинулся. И вовремя, поскольку раскаленная масса выплеснулась вверх, застывая в форме то ли причудливого цветка, то ли какой-то твари.
– Что это? – полюбопытствовал Квай-Гон, поднимаясь на ноги и отряхивая плащ от горячей каменной крошки.
– Сарлакк! Как живой, – восторженно сообщил Экзар, осторожно касаясь остывающего щупальца. – Моя любимая галактическая гадость.
– Кто бы сомневался, – буркнул Кеноби.
А Люк, неожиданно побледневший до синевы, слабым голосом оповестил присутствующих, что мимо этой штуки ночью ходить не будет даже под страхом смертной казни. Уж очень скульптура походила на настоящего монстра. Да и размером практически не уступала.
Мара похлопала джедая по плечу, преувеличенно бодро отметив, что готова его сопровождать в ночных прогулках. Скайвокер смутился и отвел глаза.
На этом решили пока остановиться, предоставив древнему ситху возможность обустраивать свою часть территории сообразно личным предпочтениям. А вся прочая компания, за исключением все еще совещающегося главкома, отправилась на поиски съестного. Разумеется, если блюда полевой джедайской кухни могли рассматриваться в таком качестве.
На закате, сытый и умиротворенный Оби-Ван сидел на самом большом из обтесанных Силой камней, и бездумно смотрел перед собой. Как показывала практика – медитации на полный желудок удавались ему значительно лучше. Хотя от десерта он бы не отказался даже сейчас.
Скрипнул камешек, выдавая чужое присутствие, но еще раньше Мола выдала желто-оранжевая волна в Силе. Почему забрак, будучи ситхом, ощущался именно так, Кеноби не задумывался, предпочитая принимать это как данность.
Мол легко запрыгнул на соседний камень, устроился поудобнее и тоже уставился на закат.
– Что у нас нового? – из вежливости поинтересовался мастер-джедай, с трудом удержавшийся от вопроса «что у нас плохого?» Именно это он чаще всего спрашивал у Анакина.
– Да ничего особенного, – качнул головой забрак. – Разве что вот.
Ярко-фиолетовый фрукт описал плавную дугу и приземлился на колени рыцарю.
– Кун вырастил, – пояснил Мол. – Ты на цвет не смотри, он вкусный.
В подтверждение своих слов ситх выудил из рукава второй плод и с хрустом в него вгрызся.
– Спасибо, – поблагодарил Оби-Ван, изучая шипастый шарик. Колючки были мягкие, а шкурка тонкой настолько, что Мол не стал морочиться с чисткой и жевал так.
– Действительно вкусно, – признал спустя пару минут Кеноби, щелчком отправляя тщательно облизанную косточку в долгий полет к земле. С учетом высоты храма – лететь ей было секунд двадцать, не меньше.
– Будешь учить падаванов плохому? – ухмыльнулся забрак.
– В смысле? – переспросил Кеноби, которого несколько озадачило такое предложение со стороны ситха.
– Грабить сад Куна, – растолковал свою мысль недогадливому рыцарю Мол. – Или мелкими пакостями в отношении мастера позволено промышлять только аппрентисам?
Оби-Ван фыркнул и собрался уже прочитать нахалу маленькую лекцию на тему того, что положено падаванам согласно Кодексу, но вспомнил, как его ругал за неизбежные ошибки Квай. А потом он сам ругал Анакина. Другой вопрос, что он ошибался ненамеренно, а вот Скайвокер – вполне осмысленно.
– Нет, но у нас это не считается правилом.
– А жаль, сильно разнообразит процесс обучения, – с притворным сожалением пожал плечами ситх.
– С точки зрения учителя – скорее раздражает, – парировал мастер-джедай. – Кстати, о падаванах. Я кое-что собирался им рассказать на сон грядущий. Из новейшей истории.

Поздно вечером, вымотавшийся, но довольный собой Кеноби спокойно шел по одному из многочисленных темных коридоров храма. Слабо дышали Силой окружающие строение джунгли, яркими пятнами выделялись ауры падаванов и более тусклыми – призрачных магистров. Все было тихо, мирно и спокойно, как и положено приличному учебному заведению. И не было на малейших намеков на то, чему предстояло произойти спустя пару минут.
Тьма за спиной рыцаря сгустилась и обрела форму. Смазанное движение, полузадушенный вскрик жертвы, весьма чувствительно приложившейся затылком о тяжелый наплечник и глухой от злобы голос:
– Дорого учитель, похоже, забыл, что в некоторые дела его вмешиваться не просили?
– Анакин?! – Кеноби выдохнул имя, не веря себе. Зловещая аура Темного лорда не ощущалась, знакомым был лишь голос. И та же самая интонация, которую он слышал двадцать с лишним лет назад на Мустафаре. Мертвая хватка стальных пальцев на горле тоже вызывала не самые лучшие воспоминания о тогдашней самоубийственной дуэли.
– Да, Бен, да, – Вейдер потянул наставника вверх и теперь шептал ему в самое ухо. – И меня очень расстраивает то, что считаешь нужным рассказывать падаванам. Мару ты своими сказками не удивишь, а вот Люку ты в свое время и так сказал слишком много. А я предпочитаю строить свои отношения детьми без посторонней помощи. Особенно такого толка.
Оби-Ван, почувствовав, как носки его сапог отрываются от земли, обеими руками вцепился в перчатку ситха, отчаянно надеясь, что ему дадут сказать хоть пару слов в свою защиту перед тем, как свернут шею. Но если с хваткой Силы он мог поспорить, то с механикой экзоскелета – с трудом.
– Ты уже настроил – Люку руку отрубил, лишил его нормальной жиз…
Договорить Кеноби не дали.
– А чего лишил его ты?
– Я защитил его от влияния Темной стороны! – выпалил магистр.
– Да? – сардоническая ухмылка Анакина переросла в оскал. – А мне кажется, что ты лишил его всего того, что может быть дорого человеку. Родителей, сестры, возможности узнать о своих способностях на двадцать лет раньше, всего многообразия мира, наконец. Ничто из этого не стоит ни Светлой, ни Темной, ни какой либо еще стороны.
Оби-Ван протестующее дернулся, но затих, понимая, что еще немного и ему сломают позвоночник. А то и размажут по Великой Силе. Раз и навсегда.
– Весь ваш Орден был лишь пародией на семью, инородным образованием на теле общества. Тогда при Руусане, всем одаренным показали, чего стоят их способности. Ситхи затаились – вы пошли служить. Вилять хвостом у трона. Неспособные его занять, но изображающие верное служение. А что вам еще оставалось? Разрешать конфликты вы так и не научились, свергнуть власть не могли по причине неумения ею пользоваться. Ведь Галактика по Кодексу существовать не может, она жить хочет. А жизнь – это не только созерцание. Это борьба, страдания, смерть. И чувства.
Темный лорд перевел дыхание, пытаясь справиться с предательской дрожью голоса. Кеноби ждал, гадая, кто же на самом деле с ним говорит. Может ли быть нечто, еще более глубокое и древнее, чем Сила? То, что чернее черного.
– Свет – это добро. Равновесие, передышка в бою, если хочешь, – рискнул рыцарь нарушить молчание.
– Равновесие? Нет, это покой. «Нет смерти, есть покой» – так говорится в старых легендах. Но, увы, сам видишь, реальный мир немножко отличается от сказки. И покой в нем – это растворение в великом Ничто. При жизни, после смерти – все едино. Чего вы могли добиться, попытавшись свергнуть канцлера? Чего вы добились бы сейчас? Гражданской войны, уничтожения всех тех, кто отличался от общей серой массы. Это не считая тех самых «вероятных жертв среди мирного населения», которых никто в отчетах о ваших миротворческих миссиях не упоминал. Тут тоже не учли. Вы защищали меньшинство от большинства. Но всегда ли это верно? Или иногда надо уничтожить часть ради сохранения целого? Значительную часть.
– Ты готов платить такую цену?
– А я заплатил, если ты забыл. И неоднократно. Темная сторона, который вы так боитесь, дает самую опасную иллюзию – свободы. Только вот тот, кто думает, что не придется нести ответственность за свои решения – обречен.
– А тот, кто готов? – тихо спросил Кеноби, уже зная ответ.
– Становится лордом ситхов.
Оби-Ван замолчал на несколько минут, после чего произнес:
– И ты готов такое предложить своим детям?
– Да. Только в отличие от вас, я сначала озвучу цену решения. А принимать его или нет – личное дело каждого. Деяние и недеяние отличается лишь результатом. Да и тот ничего не значит по прошествии нескольких сотен лет.
– Мне жаль тебя…
Вейдер зло фыркнул.
– Раньше надо было жалеть. Добил бы – глядишь, через год сам пришел бы в лаву прыгать. От осознания результата трудов своих.
– Нет!!!
Ситх разжал пальцы.
– Злость – это хорошо. Полезно.
Тьма сухо рассмеялась и исчезла, оставив изумленно хлопающего глазами Оби-Вана стоять посреди коридора. О реальности произошедшего напоминала только боль и несколько наливающихся чернотой отметин на шее.

Рассвет следующего дня был пронизывающе холодным. Край неба медленно светлел, обещая скорый восход солнца, а небо из непроницаемо черного становилось густо-синим.
Темный лорд, сидевший на остатках парапета, прикрыл глаза и прислонился затылком к остывшему за ночь камню. Его ждала бесконечная череда неотложных дел, но ни одно из них сейчас не стоило этих пяти минут покоя. Когда-то давно он больше всего любил смотреть на звезды над Татуином. Потом много лет он видел их сквозь транспластил обзорных иллюминаторов сначала орденских истребителей, а потом имперских крейсеров. А теперь снова видел их своими глазами. Возможно, стоило вернуться с того света исключительно ради этого слабого света далеких звезд.
Вейдер тихо хмыкнул, услышав легкие шаги. «Нигде, нигде нет мне покоя!» – вспомнил он слова какой-то старинной трагедии, и открыл глаза.
– Да? – хриплый после долгого молчания голос заставил подошедшего Люка вздрогнуть.
Но младший Скайвокер не собирался так просто сдаваться. Помявшись несколько секунд, он решительно плюхнулся на растрескавшиеся плиты и поджал ноги, всей своей позой выражая терпение и, как ни странно, настойчивость.
Ситх вопросительно выгнул бровь. Помогать сыну в трудном деле задавания неудобных вопросов он не считал нужным.
– Я хотел спросить, – начал юноша.
О чем же? Не сомневаюсь, что Кеноби весьма красочно расписал тебе мою биографию. Не упустив при этом ни одной детали, якобы указывающей на мою изначальную склонность к «темной стороне», – мысленный монолог для посторонних не предназначался, но Вейдера действительно интересовало, что именно спросит у него сын. Но такого вопроса он, признаться, совершенно не ожидал.
– О Шми, – наконец выдохнул Люк, виновато косясь куда-то в угол.
Анакин молчал, не представляя, что можно ответить. И против своего желания погружаясь в омут воспоминаний. Пауза затягивалась, становясь из театрально-подчеркнутой просто глупой. Но мальчик сам нарушил тишину.
– Я… был бы удивлен, если бы ты поступил иначе, – слова давались Люку с трудом, и видно было, что подбирал он их очень тщательно, всерьез опасаясь, что неудачный выбор испортит все впечатление.
– А именно?
Вейдер поймал взгляд сына.
– Если бы не отомстил.
Темный лорд удивленно моргнул, а Люк, воспринявший это как разрешение, торопливо заговорил дальше, пытаясь то ли доказать что-то собеседнику, то ли убедить самого себя.
– Мне кажется, что начать жизнь в пустыне и заканчивать ее там – очень разные вещи. В первом случае ты довольствуешься тем, что есть и мечтаешь о большем, во втором – думаешь о том, как много потерял. Это должно… накладывать отпечаток. Ну и правила выживания… можно считать их ограничениями, а можно просто принимать как должное. Нужно принимать, ведь правила целого мира стоят хотя бы того, чтобы их уважали.
Скайвокер снова замялся, не желая никого критиковать, но все же преодолел внутреннее противоречие и продолжил:
– И, как я вижу, для Оби-Вана это действительно оказалось слишком. Йода выбрал изгнание сам, как проигравший, а Бен… ну, он поступил так, потому что это было… правильно. А не потому, что сам этого хотел?
Вейдер почувствовал, как уголки губ ползут вверх. Его учителю определенно не везло с учениками.
– Кеноби всегда был слишком старательным джедаем. На словах, по крайней мере.
– А на деле? – тут же спросил Люк.
Темный лорд поморщился.
– А на деле, как ты сам видел, неправильные решения легко прикрывались цитатами из Кодекса. Нельзя жить, руководствуясь мертвым словом, а интуицией Квай его пользоваться не научил. Хотя я сильно сомневаюсь в наличии у некоторых хотя бы малейших способностей к предвидению. Вечная готовность к худшему имеет свойство притягивать неприятности. А в сочетании с непробиваемой уверенностью во всеобщем благе это приобретает масштабы катастрофы. В общем, Бен всегда хотел как лучше. А получалось как всегда.
Младший Скайвокер тяжело вздохнул, вспомнив последние прижизненные попытки Кеноби повлиять на ситуацию. Если бы у мастера-джедая получалось врать хоть немного качественнее, все могло сложиться совсем иначе. В том, что у Оби-Вана достало бы сил сказать ему правду сразу, Люк сильно сомневался. А за некоторые умолчания был и сам готов пересчитать Бену кости. Например, за то, что Оби-Ван не потрудился сообщить, что Лея – тоже Скайвокер. Ладно, он не сказал это ему, но самой принцессе, куда лучше умевшей хранить тайны, можно было сказать? Четыре с лишним года непонятных отношений – то ли дружбы, то ли влюбленности, стоившие ему в итоге слишком дорого. Люк снова вздохнул и отвел глаза. Похоже, с таким багажом имело смысл и дальше продолжать играть в некую отстраненность и стараться как можно ровнее относиться к окружающим. Другой вопрос, что Скайвокеру совершенно не нравилась эта маска. Но за наивность и доверчивость он уже получил по носу. Да так, что забыть это не получиться до конца жизни. Строить отношения с нуля? До сих пор толком не умея разбираться в людях?
Когда он пытался следовать правилам – получалось плохо. Но если полагался на интуицию – получалось еще хуже.
– К фразе «делай или не делай» стоило бы добавить еще пару слов.
В неожиданно разорвавшем тишину голосе Вейдера помимо привычной уже иронии угадывалось что-то еще.
– Каких? – осторожно поинтересовался Люк.
– А ты сам подумай, – улыбка Темного лорда стала более явной.
– Делай или не делай, но только перестань терзаться? Да?
– Совершенно верно.
Юноша улыбнулся в ответ. Немного неуверенно, но искреннее.

Дочитала последний кусочек Сильно согласна, что отцу надо побольше с сыном общаться; раз уж при жизни не получилось, хоть сейчас наверстать ;)
На предыдущей странице развеселило обещание Леи Маре по поводу прицельного броска свадебного букета

Глава 14

Красочное зарево заката над Корускантом, подсветившее теплым желтым запыленные руины Храма джедаев, ничуть не радовало Пиетта, с мрачным видом созерцавшего эту впечатляющую картину с последнего этажа здания Генерального штаба. Найденные в архиве сведения были еще утром записаны на информационный кристалл, завернутый в совершенно стандартный и не привлекающий внимания пакет для официальных документов. Пакет скучал в верхнем ящике стола, ожидая своего часа, и адмирал уже жалел, что ввязался в эту авантюру. По собственной воле, между прочим. Но мозаика, которую он начал складывать из разрозненных обрывков сведений еще пять лет назад, когда «Исполнитель» отправился в свой первый рейд, должна была рано или поздно собраться в единую картину.
Теперь, видя результат, Пиетт не мог решить, чего ему хочется больше – похоронить полученные данные в недрах памяти и никогда больше не вспоминать о них, или завершить начатое и вручить подарок адресату. В том, что копия кристалла рано или поздно попадет в руки его непосредственного начальства, он не сомневался, но искренне надеялся, что это произойдет не слишком быстро и не приведет ни к чему действительно серьезному. Что будет с ним самим после того, как Вейдер прочитает этот импровизированный «отчет», Сорел старался не думать. И так понятно, что ничего хорошего.
Но Темного лорда в столице пока не было, а текущих дел накопилось уже более чем достаточно. Вздохнув и в последний раз взглянув на садящееся солнце, Пиетт открыл файл очередного отчета командующего семнадцатого флота. Как бы то ни было, Кренель за прошедшую неделю с помощью своего богатого словарного запаса и угрозы личной расправы добился от вверенного ему соединения слаженной работы. Два протараненных транспортника и три безвременно погибших спутника связи благоразумно списали на форс-мажорные обстоятельства и провели по другим документам.
Нельзя сказать, что Пиетта удовлетворили полученные результаты, но сложно было ожидать от «придворного» флота чего-то большего. Особенно с учетом того, что его предыдущий командующий уделял политике куда больше внимания, чем своим подчиненным. Пролистав отчет Лоссе, командовавшего, по сути, таким же «образцово-показательным» соединением, адмирал поморщился и отметил для себя необходимость тщательной и желательно внеплановой проверки деятельности трех других координаторов учений. Слишком уж хорошие показатели они приводили в своих рапортах. Какие показатели продемонстрирует вверенная ему самому группа флотов, Пиетт еще не знал, но склонялся к мысли, что сойдут любые, лишь бы уложиться в срок. От отпущенных на ротацию двух месяцев уже осталось всего полтора, а они еще даже не начали учения. Но пойти на риск, и привести к Корусканту еще одно соединение, помимо имеющихся тут «Эскадрона» и второго флота Сорел не мог, прекрасно осознавая, что в случае необходимости они просто не разойдутся без повреждений.
Третий раз успокоив изнывающего от неопределенности ситуации Рэнски, которому хотелось отбыть парад и забыть о подобных миссиях раз и навсегда, адмирал вспомнил Таркина, некогда посадившего крейсер прямо на толпу возмущенных демонстрантов. Правда, те благополучно успели разбежаться, но сам факт подобного фокуса внушал Пиетту некоторые опасения. Одно дело десантный «Аккламатор», предназначенные садиться на планеты, и другое – огромный линкор, который не только сметет все на своем пути, но и разломится от внутренних напряжений сам. А с последствиями взрыва реактора повышенной мощности посреди густонаселенного города Сорел знакомиться не спешил. С другой стороны, конструкторы, спрятавшие в недрах Корусканта «Лусанкию» как-то смогли решить эту проблему. И еще не поздно было воспользоваться их идеями. Убедившись на всякий случай, что рабочий вечер пока не перешел в стадию рабочего утра, адмирал набрал номер директора СИБ.
А еще через два часа появился на мостике «Амидалы» в компании пачки чертежей и десятка технических специалистов.

В двух кварталах от здания Генерального штаба повстанческие генералы Соло и Калриссиан задумчиво любовались огнями ночного города, переваривая впечатление своего первого дня, проведенного в качестве Имперских Аудиторов. Огромный муравейник Счетной палаты произвел на них впечатление – организовать такую массу людей, и, более того, заставить выполнять осмысленную работу, дающую вполне осязаемые результаты – это надо было уметь. Встретившая их утром пожилая дама в темно-синем мундире, оказавшаяся заместителем Председателя палаты, ввела их в курс дела и кратко изложила права и обязанности. После чего предоставила полную (в рамках здравого смысла) свободу действий.
Прокопавшись в оперативной информации несколько часов, Хэн и Ландо пришли к печальному выводу о том, что ни хатта в этом не понимают и копать надо с начала – а именно с архива примерно двадцатилетней давности. Соло такая перспектива не обрадовала, но он утешал себя мыслью о том, что его зачислили в оперативную «половину» Аудитора, в то время как Ландо был назначен кабинетной «половиной». Свое мнение о том, что их двоих едва хватило на выполнение обязанностей одного человека, контрабандист предпочел оставить при себе, поскольку был искренне благодарен мадам заместителю уже за то, что она с ними возилась и предоставила целый штат помощников. И это с повстанцами, еще недавно числившимися в первой двадцатке самых разыскиваемых преступников Империи. Впрочем, надо полагать, приказ Императора сыграл в этом не последнюю роль. По мнению мадам Лайкни Магниль, Палпатину было виднее, кого карать, а кого миловать. Ее заботой было обеспечение функционирования всего сложного механизма Счетной палаты. И контроль за тем, чтобы Аудиторы имели доступ ко всем необходимым данным. Детали биографий отдельно взятых сотрудников, как и реальные названия подконтрольных Палате объектов, находились в ведении СИБ. И там им было единственно подходящее место.
Соло потер подбородок и задумчиво взвесил на руке рабочий датапад. Маленькое вычислительное устройство в армейском исполнении скорее напоминало металлический кирпич. А уж взломать эту игрушку без живого и сговорчивого владельца можно было лишь с помощью компьютера, сопоставимого по сложности с навигационной системой ИЗР. Подобная секретность внушала бывшему пирату некоторые опасения. Ландо похлопал приятеля по плечу.
– Парень, не расстраивайся ты по поводу всей этой ерунды. Учитывая то, что из дому тебя фактически выгнали еще неделю назад – у нас вся ночь впереди. Запремся в кабинете, пошлем дройда за чем покрепче и будем работать, – Калриссиан посерьезнел. – Потому что иначе с нас твой будущий тесть лично шкуру спустит.
– Это да, – Соло поежился и покрепче обнял чашку с кофе, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. – Кстати, я не предполагал, что на госслужбе так много женщин.
– Их и в армии довольно много, – отметил Калриссиан. – Правда в основном во всяких вспомогательных частях, но пилоты тоже есть. А вот о высших офицерах не слышал.
– Глядя на «Снежную королеву» я даже могу сказать почему, – хмыкнул Соло. – Такая дама и в обычном мундире будет отвлекать от всего на свете. А уж если наряд по фигуре…
Калриссиан рассмеялся.
– Это факт. Хотя Айсард как раз дама очень серьезная. И не стоит нам с ней ссориться.
– Не думаю, что на фоне всего того, что у нее на нас есть, она еще способна чему-то удивляться, – Хэн отхлебнул кофе и вздохнул. – Жалко, что Лея должна куда-то улетать совсем скоро. Ни тебе медового месяца, ни уютного дома…
– Слушай, пират, ты что, решил сделать свою принцессу домоседкой? Ты, у которого никогда своего угла не было?
– Ну думал, ну и что с того? – нахмурился Соло.
– А то, что это дохлый номер, – ответил Ландо. – Дом у твоей ситхской леди уже есть. Линкор «Амидала» называется. И я очень сомневаюсь, что тебе удастся предложить ей что-то лучше.
– Калриссиан, не напрашивайся, а?
Ландо задумчиво посмотрел на хмурого товарища и промолчал.

Утро следующего дня бывший администратор Облачного города встретил в рабочем кабинете, едва ли не по уши обложившись информационными кристаллами и датападами. Персональная дека, проработавшая всю ночь, мерно гудела, всеми своими электронными мозгами протестуя против такого беспардонного обращения. Калриссиан подозревал, что стоящая рядом пустая чашка компьютеру тоже не нравилась, но вызывать дройда ради новой порции кофе ему было лень, да и стоило с бодрящими напитками притормозить. Судя по количеству информации, работы тут был непочатый край, а сроки поджимали. Особенно с учетом того, что Хэн через пару дней отправлялся в заслуженный отпуск, и Ландо предстояло разгребать все эти завалы в гордом одиночестве.
Но тут хлопнула тяжелая створка входной двери, по гулкому дюрастилу протопали подкованные сапоги, и взъерошенный и злой Соло плюхнулся за соседний стол.
– Почему опаздываем? – строго поинтересовался Ландо, пытаясь подавить зевок.
– Да ну тебя… к хаттам, – огрызнулся Хэн. – Я целый час потратил на то, чтобы влезть в этот проклятый парадный костюм. И пять минут на то, чтобы его содрать. Чуи вон до сих пор сидит – икает от хохота, паразит.
– Все так плохо? – озадачено спросил Калриссиан, машинально разгладив складку на новом синем мундире. Выглядеть хорошо в любой ситуации он считал ничуть не менее важной задачей, чем выживание. Хотя для профессионального игрока это были почти равнозначные вещи.
– И даже хуже, чем ты можешь представить, – буркнул Хэн. – Ни за что не одену больше эту дрянь.
– Ну, Лея отказалась от зеленого платья, ты – от парадного костюма. Вы квиты.
– Угу, – буркнул Соло. – Осталось только явиться на церемонию в скафандре и все будет замечательно.
Ландо фыркнул и бросил другу датапад.
– Лови и работай. И радуйся, что Империи всего двадцать лет, а не тысяча.
– О, да. Слушаю, повинуюсь и славлю милость Императора, – проворчал контрабандист, утыкаясь носом в экран.
Но не прошло и двадцати минут, как их прервали. Вкатившийся в помещение дройд ловко сгрузил с подноса две новых чашки кофе и блюдо с булочками, после чего забрал у Калриссиана пустую посуду, смахнул пыль со стопки датападов и торжественно звякнул, выкатившись в центр комнаты.
Хэн и Ландо озадачено переглянулись, после чего поднялись со своих мест и вытянулись по стойке смирно. Удовлетворенный оказанным вниманием, дройд отбарабанил текст приказа, согласно которому оба повстанческих генерала зачислялись в штат Счетной палаты, и вручил каждому из них коробочку со знаками различия.
Соло открыл крышку и заворожено уставился на красно-синюю планку. Лишь спустя несколько секунд сообразив, что новое звание Независимого Аудитора эквивалентно генеральскому.
– Ландо? – позвал он Калриссиана, который был занят тем, что с помощью дройда прилаживал полагающийся ему по статусу нарукавный знак на законное место.
– Что? – бывшего игрока, казалось, ничуть не смущал факт присвоения такого звания. – Хэн, расслабься. Я был кем угодно – пиратом, торговцем, администратором, повстанческим генералом… побуду и аудитором. Это ведь только маска, суть не меняется.
– Нет, меняется, – Соло постучал кончиком пальца по кодовому цилиндру, – это в одну сторону билет. Дальше или в покойники или в отставку.
– Вместо «покойники» ты, надо полагать, хотел сказать «предатели»? – сухо поинтересовался Ландо, разглядывая себя в подсунутое дройдом зеркало.
– В данном случае нет никакой разницы, – так же холодно парировал Соло.
– А я предпочитаю думать, что есть, – отрезал Ландо, плюхаясь обратно в кресло и отворачиваясь.
Хэн пожал плечами, позволив дройду заняться своим мундиром. Калриссиан всегда достаточно легко относился к смене стороны, особенно если это сулило выгоду. Переубеждать его особого смысла не имело, а если ссориться по таким поводам – так можно и вовсе без друзей остаться. Поэтому Соло поблагодарил дройда за заботу и снова уткнулся в датапад, скользя взглядом по бесконечным рядам цифр.
Но количество нулей в одной из строк его слегка смутило, и он вчитался внимательнее.
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.10.0036
Однако, кто-то купил целый крейсер? – озадачился Соло и сделал запрос по этому проекту. Выданные терминалом данные повергли его в изумление.
…
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.09.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.08.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.07.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.06.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.05.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.04.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.03.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.02.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.01.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.10.0035
…
Строки уходили в бесконечность. Ошеломленный контрабандист протер глаза, чтобы убедиться, что изображение не двоится. Но нет – переводы действительно шли каждый стандартный месяц на протяжении нескольких лет.
Новый запрос, на этот раз к данным десятилетней давности показал ту же картину. Хэн пододвинул к себе деку и начал искать начало это странного денежного потока. Спустя пятнадцать минут, три запроса на подтверждение прав доступа и несколько смен названий проекта на экране всплыла первая дата – 12.08.0016. Но сумма перевода была выше на порядок. При этом деньги были перечислены не из государственного бюджета, а как личное пожертвование.
– Ландо, я, кажется, нашел, где строили «Звезду Смерти»…
– Ты шутишь? – не поверил Калриссиан, выбираясь из своего кресла и заглядывая Хэну через плечо. – Не может быть… такая прорва денег – и пожертвование? От кого?
Соло посмотрел на приятеля с некоторым сомнением.
– А когда Палпатина избрали канцлером?
Ландо сверился со своим датападом.
– Кос Палпатин избран канцлером на первый срок… стоп, Соло, перевод был еще до того он провозгласил себя Императором!
– Вот и я о чем, – медленно произнес пират.
Калриссиан потер кончик носа.
– М-да, когда я подписывался на это дело, таких сюрпризов не предполагалось. С другой стороны – где мы еще можем настолько хорошо изучить историю? Кстати, Аудиторам взятки дают?
– Пожизненное им дают, на Кесселе, – буркнул Хэн.
– Какая жалость, – пробормотал Ладно, отбирая у приятеля деку. – Так, а сколько стоил весь проект? Нет, это несерьезно… ни одна станция не потянет на два годовых бюджета Империи!
– Станций было две, – напомнил ему Соло. – Кстати, мы же не знаем, вдруг тут на весь флот расходы.
Ландо отмахнулся.
– Никакой идиот не будет строить секретную боевую станцию на обычных верфях. А тем более, проводить расходы по одной общей статье. Максимум, что смогли построить – это «Исполнитель», да и тот, как я слышал, нашли еще до того, как он был закончен. И попортили ему бронированную шкурку. Это если Антиллесу верить. «Звезду» наверняка строили в другом месте. Но тратить на один проект двадцать лет как минимум странно. Или сюда вошла разработка? – Калриссиан стучал по кнопкам как сумасшедший. – Нет, не похоже. Два варианта – или это неизвестные нам верфи, или станций было не две.
– Знаешь, Ландо, – Хэн забрал деку обратно, – дальше мы копать не будем. А то это плохо закончится. Давай лучше займемся современной историей. Общий принцип поиска мы выяснили, а детище Таркина пусть покоится с миром. Хоть оно его и не заслужило.
– Ты думаешь?
– Я уверен, – отрезал Соло.

Глава 15

За двое суток до предполагаемого парада и прочих сопутствующих мероприятий Исанне приказала «закрыть» Корускант для простых смертных. Все коммерческие рейсы были отменены, околопланетное движение жестко регламентировано, «Эскадрон» переведен в режим боевого дежурства и, как следствие, желающих покинуть Центр Империи даже за астрономических размеров взятку резко поубавилось. Пиетт приказал стрелять на поражение вне зависимости от типа судна, а пропускные коды сообщались только челнокам потенциальных гостей. Семнадцатый флот рассредоточился по ближнему космосу, изображая внешний периметр и отводя душу игрой в «догонялки» за самыми рисковыми торгашами. Такие, как ни странно, нашлись. Впрочем, таможенная служба клялась, что разрешений на взлет не давала, а дипломаты, безопасники, военные и иже с ними в их юрисдикцию не входят, поэтому если кто подрабатывает контрабандой под эгидой какой-либо службы, то это дело СИБ, к ним и обращайтесь. Но после шестого расстрелянного в пыль грузовоза формулировка «зона закрыта для полетов» дошла даже до самых туго соображающих. Кренель вздохнул свободнее и перевел все наличные ДИ-истребители в разряд эскорта для прибывающих челноков моффов и прочих приближенных к власти и финансам личностей. Испытывая острое желание все же несколько раз «ошибиться» и отправить на тот свет некоторых лично ему неприятных товарищей. Но разум победил чувства, и все гости сели на планету благополучно.
С особым почетом и самым внушительным сопровождением был посажен корабль Мары «Скользящая тень», доставивший на Корускант собственно Джейд и Скайвокера-младшего. Лорд Вейдер в транспорте не нуждался.
Дворец, в котором и должна была проходить церемония, сверкал как зеркало – дройды-уборщики надраили пыльный камень до блеска, а уж транспластил и металлические элементы – до самого натурального сияния. Количество агентов Айсард в коридорах здания примерно вдвое превышало число обслуживающего персонала, а задерганные до состояния средней озлобленности Императорские гвардейцы, очередной раз потерявшие в хитросплетениях дворца охраняемое тело, норовили трясти на предмет документов не только подозрительных по виду, но и хорошо им известных личностей. Борск, попытавшийся проскользнуть на верхние этажи под видом необходимости доклада канцлеру, был обыскан, немного обруган и облегчен на три золотистых набуанских опала. Которые гвардейцы идентифицировали как взятку, поскольку камни был завернуты в обрывок носового платка и запрятаны в самый дальний карман. Как ботан ни возмущался, драгоценности ему не вернули и вежливо посоветовали заткнуться и не жаловаться, поскольку лицензию на убийство у Алых стражей никто не отбирал, а Мон с Палпатином ссориться в ближайшую пятилетку не планировала.
Злой и взъерошенный после обыска Фей’лиа, влетел в кабинет Мотмы с намерением устроить скандал, наплевав на все предупреждения, но споткнулся на пороге, обнаружив Императора в канцлерском кресле. Сама Мон перебирала разложенные на столе украшения, расспрашивая Сидиуса о моде Набу и уместности тех или иных цветов в праздничном наряде. Исходя их того, что в разговоре госпожа канцлер обращалась к собеседнику по имени, можно было сделать вывод о неуместности любых жалоб и попыток нагнетания обстановки.
При виде Борска Палпатин оживился и поинтересовался, не встречал ли тот гвардейцев. Ботан молча кивнул и покорно поплелся сообщать Алым стражам, что охраняемое тело нашлось само и очень желает их видеть. О том, каким идиотом он при этом будет выглядеть, Фей’лиа старался не думать.

Акбар, Мадин и Додонна, каждый со своей стороны, приняли решение явиться только на банкет, поскольку парад требовал их непосредственного участия. Мон-каламарский адмирал, убедившись, что его корабли не забыли включить в список судов, которым было разрешено движение в закрытой зоне, последний раз отработал проход своих крейсеров и эскадрильи Проныр вокруг неподвижно висящей на орбите «Амидалы». Учения осложнялись снующими туда-сюда грузовыми челноками и строительными дройдами, спешно монтирующими последние секции загадочной конструкции, закрывающей днище огромного линкора. Их решили считать макетами Корускантских зданий, и по возможности избегать.
Антиллес позволил себе пошутить на тему летающих небоскребов, но тут же получил выговор от адмирала и пожелание отложить свое чувство юмора до лучших времен. Авось пригодится, когда будут зачитывать список с перечнем пострадавших в процессе парада элементов городской застройки. Ведж взял под несуществующий козырек, и остаток маневров был непривычно тих и спокоен. Прочие Проныры взяли пример с командира и открутили полагающиеся виражи без намека на импровизацию. За что им была безмерно благодарна эскадрилья ДИ-шек с линкора, для пилотов которой парад был еще более нервирующим мероприятием, чем для бывших повстанцев, поскольку их грозился проинспектировать лично Вейдер. Но, то ли забыл, то ли не успел.
Назначение странной штуки на днище «Амидалы» Рэнски заинтересовавшемуся конструкцией Акбару объяснять не стал, отослав экзота к Пиетту. Но найти маленького адмирала во всем этом бардаке не представлялось возможным, поэтому мон-каламари совершенно по-человечески пожал плечами, задумчиво булькнул и решил не вмешиваться. В конце концов, это была не его проблема.
Соло, решивший, что на последнем этапе подготовки к свадьбе его участие будет не только лишним, но и опасным для жизни, переговорил с Леей по комлинку, клятвенно пообещав не опаздывать, не напиваться и не влипать в неприятности. После чего отправился на поиски Лайкни Магниль, намереваясь отдать мадам заместителю Председателя Счетной палаты свой многострадальный отчет об аудиторских находках.
Калриссиан говорить с начальством отказался, сославшись на то, что главным в их паре назначили именно Хэна, ему и отдуваться. Тем более, перед таким днем его в любом случае пожалеют, и сильно бить не будут. За содержимое отчета бывшего пирата и правда даже не обругали, хотя оформлен он был безо всякого намека на соблюдение норм для официальных документов. Вместо этого Лайкни поинтересовалась, собирается ли Соло дарить невесте кольцо и будет ли он на церемонии в мундире. Хэн, которому влезать в парадный наряд, выбранный принцессой, не хотелось даже под страхом смертной казни, поблагодарил шефиню за блестящую идею и унесся добывать кольца. Кляня себя за то, что умудрился о них забыть.
Ландо, прикинувший потенциальную стоимость действительно хорошего украшения, которое не стыдно было бы подарить Лее, сообщил приятелю, что им по ходу придется ограбить или Имперский центральный банк или сразу сокровищницу Палпатина. Ни первое, ни второе Соло не устраивало, поэтому он развернул Ландо в сторону ближайшего казино и велел без выигрыша не возвращаться. Калриссиан покрутил пальцем у виска, но сопротивляться не стал, и в результате поздно вечером вернулся с выигрышем и двумя вызовами на дуэль. К счастью, оскорбленные в лучших чувствах проигравшие, сообразив, на что именно пойдут деньги, от претензий отказались и попросили считать их проигрыш подарком очаровательной дочери Темного лорда. А Соло впервые задумался над тем, какие выгоды может сулить родство с главкомом. Недостатки он пересчитал заранее и все еще был уверен, что перевесить их сможет разве что должность моффа Кореллии. Но в данном случае ее можно было только заработать.
Поэтому он забрал у Ландо коробочку с кольцами (перед покупкой они вымотали у барышни-консультанта ювелирного салона не только душу, но и пару километров нервов, а Калриссиан даже уговорил даму на свидание), рассеяно кивнул и направился на «Сокол». Драить себя, мундир и вуки. Причем Калриссиан справедливо предположил, что последнее займет добрую половину ночи – Чубакка к водным процедурам особой любви не питал, а уж к последующему вычесыванию – тем более.

Утро, наступившее для большинства задействованных в церемонии лиц внезапно, как императорская инспекция, принесло с собой новый виток нервотрепки и метаний разной степени осмысленности. Пока Палпатин пил утренний кофе и слушал доклад засыпающей на ходу Айсард, два десятка служанок суетились вокруг Леи, пытаясь совместить принцессу с парадным нарядом без ущерба для обеих сторон.
Соло, которому проспать удалось всего два часа, мрачно медитировал перед зеркалом, пытаясь все же решиться на подвиг и нырнуть лицом в тазик со льдом, любезно предоставленный ему Калриссианом. Чубакка после ночной экзекуции во имя красоты разговаривать с напарником отказывался. Но сторожить коробочку с кольцами и следить за тем, чтобы ноги несли Соло куда надо, все же согласился.
Скайвокер-младший, безжалостно разбуженный еще до рассвета, был железной рукой Мары утрамбован в праздничный наряд. Во всяком случае, именно этот костюм Джейд милостиво разрешила считать таковым, прямо сообщим, что черный цвет может быть парадным, только когда он прилагается к доспехам и лорду Вейдеру. Люк не нашел, что можно возразить и покорно облачился в светло-серый мундир. От традиционного джедайского плаща его совместными усилиями отговорили Кеноби и Йода, объяснив, что, во-первых, ему эта вещь пока слегка не подходит по статусу, а во-вторых, выстрел в спину он, в отличие от призраков, может и не пережить. А джедаев на Корусканте до сих пор активно не любят. Поэтому лучше перебдеть сейчас, чем потом отчитываться перед милордом о случайных жертвах.
Сами магистры остались верны своим привычным костюмам, хотя Учитель учителей внял пожеланию Императора и выстирал плащ. Злосчастная тряпочка после этого несколько поблекла, но камуфляжные пятна, приобретенные за долгие годы на Дагоба, исчезли без следа. Мол, Квай-Гон и Экзар Кун от приглашения вежливо отказались, передав поздравления на словах. Обидевшийся поначалу Темный лорд после некоторых размышлений с их доводами в пользу отсутствия согласился, но при случае готов был это припомнить. По мнению Вейдера, большее число одаренных на церемонии сделало бы ее однозначно более запоминающейся, но Сидиус неожиданно стал на сторону «дезертиров» и заявил, что в гости ходят радоваться, а не шарахаться от каждой тени. Анакин вздохнул и смирился. Исходя из личного опыта, он был уверен, что даже двух ситхов на мероприятии будет достаточно, чтобы участникам оно еще долго снилось в кошмарах. А если туда добавить еще и двух магистров-джедаев…
Мара, которая с утра не только успела растолкать Скайвокера-младшего, но и пробежаться по нескольким салонам (нагло пролезая без очереди), сидела среди кучи платьев и задавала Люку массу дурацких вопросов касательно подходящего ей цвета. На деле она надеялась выведать, какого же оттенка платье Леи, чтобы случайно не выбрать такой же. Рыцарь, которому Фетт уже сообщил об имевшем место скандале, упорно склонял Джейд в сторону зеленого наряда, молясь Силе, чтобы принцесса в последний момент не передумала. В противном случае после церемонии бить его будут в четыре женских руки, две мужских и пару лап вуки. Последней пары Люк опасался больше всего, помня, что у Чубакки натура тонкая, ранимая и увлекающаяся. Особенно в легком подпитии.
Мара, с пятого захода согласившаяся на изумрудно-зеленое платье, снова застряла, но уже на этапе подбора украшений. Скайвокер, осознавший, что все его подвиги, включая атаку «Звезды Смерти», не идут ни в какое сравнение с попыткой убедить сопротивляющуюся даму нацепить именно эту побрякушку, а не вон ту, с камешком, мрачнел с каждой минутой. И уже подумывал над тем, чтобы запереть Джейд в чулане до завтра. Правда, вовремя вспомнил, что Рука Императора какой-никакой, но ситх. Поэтому пришлось терпеть и медитировать, не забывая вовремя говорить «угу» и выражать одобрение при виде каждой подсовываемой под нос подвески, браслета, колечка и так далее.
Наконец, Мара увешалась всем необходимым, набросила на плечи кокетливый шарф на два тона светлее платья и грозно поинтересовалась, почему Люк до сих пор не вызвал флаер. Скайвокер молча проглотил все пришедшие ему в голову возражения, и пошел, куда велено. С оттенком легкого злорадства подумав о том, что металлоискатель Джейд наверняка не пройдет. А Императорских гвардейцев, его обслуживающих – тем более.

Пиетт, который, в отличие от подавляющего большинства собирающихся во дворце гостей, ночь перед мероприятием благоразумно проспал, с интересом наблюдал диковинное зрелище – флаеры приглашенных, сопровождаемые на посадку ДИ-истребителями, образовывали над величественным зданием медленно движущуюся воронку. В Силе же творилось и вовсе что-то невообразимое. С трудом отвлекшись от этой завораживающей картины, адмирал встряхнулся, потер занывший от резкого «нырка» в Силу и обратно висок и скомандовал посадку. К счастью, для лиц, обеспечивающих организацию действа, был предусмотрен отдельный вход. Им Сорел и воспользовался, пытаясь вспомнить, что ему надо успеть сделать за оставшиеся тридцать минут. В список неотложных дел входили разговор с Исанне, сеанс связи с «Амидалой» и раздача последних указаний Одо Юллу, отвечавшему за наземную часть парада. Как при выполнении всех этих дел не попасться на глаза Вейдеру больше одного раза – Пиетт не придумал, но решил положиться на занятость милорда и неизменно творящийся на таких серьезных мероприятиях бардак.
Дворец тихо гудел, как растревоженный улей, гости бродили туда-сюда, хвастаясь друг перед другом нарядами и обмениваясь последними сплетнями. Безопасники бдительно следили за процессом, гвардейцы распугивали всех подряд, а путающиеся под ногами дройды спешно вытряхивали последнюю пыль из углов и подолов зазевавшихся приглашенных.
Моффы и губернаторы норовили сбиться в группки, которые тут же рассыпались при виде агентов СИБ, дамы беззастенчиво сверкали драгоценностями, подсчитывая стоимость навешанных на любой из соперниц камней, и в голос гадали, в чем же будет невеста. Одни считали, что Лея будет в привычном белом – эту точку зрения поддерживала госпожа канцлер, выбравшая для церемонии нехарактерный для нее бледно-голубой с золотом, другие – что принцесса нарядится в цвета имперской флотской униформы. Некоторые ехидно предполагали, что этот наряд будет дополнен черным плащом и латами. Но старались свои догадки высказывать потише, поскольку Вейдера тоже ждали, а ляпнуть бестактность в глаза Темному лорду означало в лучшем случае порчу отношений. О худшем старались не задумываться. Самая маленькая часть фракция придерживалась мнения, что Органа выберет что-то из традиционных Альдераанских костюмов – в меру яркое и открытое.
Ландо, в процессе прохождения шести постов охраны и пары километров дворцовых коридоров выслушавший все три версии, ни о чем таком не думал, а пытался найти Соло. Бывший пират в итоге, обнаружился в темном углу главного зала, нервно переминающийся с ноги на ногу под надзором вуки. Как и было обещано Лее – Хэн явился вовремя, был трезв и на вид вполне адекватен. Калриссиан кивнул заворчавшему в качестве приветствия Чуи и помахал у приятеля ладонью перед носом. Соло не среагировал, что заставило Ландо прийти к мнению, что выводы об адекватности были поспешными.
– Хэн? – осторожно позвал он.
– Отстань, – раздраженно отозвался Соло. – Не видишь – я нервничаю.
Калриссиан хмыкнул и еще раз осмотрел стоящую перед ним пару. Мундир наглажен, сапоги надраены, вуки причесан, взгляд отсутствующий.
– Не смею мешать, в таком случае, – шутливо откозырял игрок. И растворился в толпе.
Проболтавшись среди гостей бесцельно еще минут двадцать, Ландо неожиданно услышал знакомый голос и рефлекторно нырнул за колонну. В паре метров от него мадам Магниль, даже ради праздника не изменившая форменному темно-синему цвету и строгому покрою платья, беседовала с Темным лордом. Насколько мог судить Калриссиан – речь шла об их с Соло аудиторских успехах. К несчастью, Вейдер никак не стал комментировать импровизированный доклад, и просто кивнул, приняв информацию к сведению. После чего оба собеседника разошлись в разные стороны, а перенервничавший Ландо выскользнул из своего укрытия, лучезарно улыбнувшись Алому стражу. Гвардеец проводил его угрюмым взглядом, но задерживать не стал.
Наконец, оркестр сыграл вступление и гости потянулись в зал. Осознав, что он беспардонно опаздывает к началу церемонии, Пиетт скороговоркой выдал капитану Рэнски последние указания, пообещав в случае малейшей неудачи самые экзотические кары из всех возможных, и почти бегом направился в сторону зала. Исанне он так и не нашел, но поговорил с одним из ее замов, что давало шанс на успешный исход операции «Букет», как шутливо назвала ее Айсард. Юлл ждал отмашки с намытой шеей и фляжкой коньяка во внутреннем кармане – старый вице-адмирал пребывал в непоколебимой уверенности, что повод выпить у него найдется при любом исходе событий. Но при благоприятном он собирался проситься в отставку, а при плохом – надеялся успеть вручить Вейдеру свое завещание.
Призрачные ситхи и джедаи, во избежание лишних вопросов и обмороков у особо нервных, избравшие местом наблюдения два балкона, почти незаметные снизу в силу своеобразного архитектурного решения главного зала, молча следили за церемонией. Сорел, которому по секрету сообщили, что Император просто не хотел отвлекать внимание от главных действующих лиц сегодняшнего праздника, такое решение всячески одобрял. Хотя бы потому, что для доклада не надо было проталкиваться сквозь толпу.
Едва успевший притормозить у последней колонны адмирал бросил взгляд вниз и похолодел, осознав, что показываться на глаза Темному лорду сейчас – чистой воды самоубийство.
Принцесса была в красном.

Глава 16

Алый многослойный шелк, прикрытой сеткой жесткого золотого кружева, шуршал, словно палая листва на каждом шаге, капли кроваво-красных рубинов покачивались в ажурной рамке диадемы, лепестки темных «закатных звезд» слабо подрагивали от сквозняка. Пиетт смотрел на сосредоточенное лицо принцессы и видел за ним другую.
Видел Амидалу, королеву Набу. Лея не стала копировать макияж, но помада в цвет платья в сочетании с бледной от волнения кожей и темными глазами фактически воскрешали в ней Падме. Что мог по этому поводу думать Вейдер, адмирал предпочитал даже не загадывать, поскольку Темный лорд стоял, сцепив руки за спиной. И пальцы этих крепко сжатых рук дрожали.
К счастью, Сорела первым его заметил Сидиус. И сделал страшные глаза, незаметно кивнув в сторону выхода. Два раза Пиетта просить не пришлось.
Гвардеец, которого он едва не сбил с ног на лестнице, проводил адмирала недоуменным взглядом, но волшебная фраза «милорд не в духе» избавила Сорела от дальнейших объяснений. Вылетев на террасу, Пиетт вздохнул так, что закружилась голова. После чего дошел до парапета бездумно уставился вниз, на Первую линию, ведущую к площади Согласия и собственно дворцу. Именно по этой улице должны были пройти парадом подразделения штурмовиков и бронетанковых войск.
Из зала сюда доносились лишь отзвуки музыки, но внутренняя трансляция по служебному каналу позволяла следить за происходящим. Поправив наушник комлинка, Сорел перегнулся через перила, и заглянул вниз. Сидевшая ярусом ниже пара наблюдателей бодро ему откозыряла.
– Юлл? – Сорел не сомневался, что от звука его голоса командующий нервно подпрыгнул. Он и сам себя бы сейчас испугался.
– Да, сэр? – вице-адмирал ответил на вопрос с некоторой задержкой. А характерный «бульк», предательски прозвучавший в наушнике, выдал Одо с головой.
– Двухминутная готовность. Начинаете по команде наблюдателей.
– Есть, – уже значительно веселее отозвался Юлл.
Надо было свалить организацию парада на Айсард, – с тоской подумал Пиетт. Но, увы, уже было поздно.
Переключившись на канал СИБ, транслировавший события с комментариями операторов, Сорел выяснил причину радостного вопля, слышного даже здесь. Мара поймала букет невесты, оттоптав ноги еще десятку охотниц за счастьем. Адмиралу хотелось надеяться, что обошлось без форс-гриппа и прочих ситхских фокусов. Младшего Скайвокера рыжая девица, по мнению оператора тоже поймала. Но тут Пиетт не нашел ничего лучше, как посочувствовать Темному лорду. Поскольку скандалы внутри такой пары наверняка будут плавно перерастать в выяснение отношений между двумя ситхами. А это было чревато если не третьей гражданской войной, то политическими конфликтами – наверняка.
Очередной крик радости прозвучал как раз вовремя и позволил Сорелу в срок убраться с пути потока впечатленных церемонией гостей.
Проводив процессию внимательным взглядом, адмирал с удивлением убедился, что ни Вейдер, ни Император появиться среди приглашенных не пожелали. С одной стороны это было скверно, с другой – давало надежду не попасть под раздачу раньше времени.
Получившие отмашку выступать, колонны штурмовиков двинулись вперед, печатая шаг. Грохот был слышен за километр, а серые туши шагающих танков, виднеющихся среди белых рядов солдат, дополняли картину победоносной армии. Все замерли, с восхищением глядя вниз и тихонько переговариваясь. Но шепотки придворных дам адмирала совершенно не интересовали, а вот реакция принцессы – очень даже.
Лея буквально светилась, не столько внешне, сколько внутренне – в Силе. Но не ярко-белым, как можно было ожидать, а огненно-рыжим. Сорел удивленно вздернул брови, и скользнул взглядом по лицам собравшихся, выискивая Люка и Мару. Джейд, сжимавшая в руках букет, была неинтересна, а вот озадаченное выражение на лице рыцаря настораживало. Похоже, он тоже заметил перемену, произошедшую с сестрой.
Будем надеяться, что мой риск того стоит, – мрачно подумал Сорел, снова глядя на принцессу. – Хотя поиграть игрушечными солдатиками ее высочество уже точно не откажется.
Хэн, у которого при виде ровно шагающих танков перед внутренним взглядом неизменно вставали снега Хота, чуть поморщился – Лея слишком сильно сдавила его ладонь. Но отвлекать принцессу он не стал, решив, что второй раз такое зрелище можно и не увидеть, а синяк она ему поставить все равно не сможет.
Органа-Соло, – попробовал он на вкус звучание нового слова. – Интересно, стало бы это возможным при другом раскладе? Или во имя Новой Республики его принцесса пошла бы на жертву и выбрала более перспективный в политическом плане союз?
Хэн осторожно сжал тонкие пальцы девушки и с удовлетворением отметил, что она не стала вырываться, а просто теснее прижалась к нему, улыбаясь так солнечно, что за эту улыбку он был готов перекопать Корускант на километр вглубь, если понадобиться.
Лея помахала марширующим рукой, и чуть не оглохла от ответного рева в нескольких тысяч глоток.
Да… могла ли я подумать, что меня будут так приветствовать? Сомневаюсь, что Мон дождется в свой адрес чего-то подобного, – принцесса мечтательно прикрыла глаза. – Правильно выбранные союзники – очень важный фактор. Большая часть успеха в моем случае. Осталось не испортить меньшую.
О чем думала госпожа канцлер, наблюдавшая за парадом с вежливо-скучающим выражением лица, во времена Старой Республики старательно приберегаемым для речей Палпатина, никто так и не узнал. Хотя Борск, которому она весьма чувствительно наступила на ногу в ответ на его восхищенное аханье, мог заподозрить, что дело нечисто. Но Фей’лиа не зря забрался так высоко и так удобно – в нужные моменты он умел молчать и делать вид, что все идет по плану.
Последняя шеренга солдат протопала по мостовой и крылась за западным крылом дворца. Гости слегка расслабились и начали шуметь чуть громче, Лея, которую не спасали даже туфли на каблуках, потянула Соло за рукав, чтобы тот наклонился пониже и дал себя поцеловать по-человечески. Мара, с сытой улыбкой наблюдающая эту сценку, теснее прижалась к Скайвокеру-младшему, обреченно глядящему на потрепанный букет в руках дамы и размышляющему над тем, насколько быстро его отец согласится быть свидетелем еще одной свадьбы. Если он все правильно понял, то ближайшие лет пять ему ничего не грозило, поэтому можно было выдохнуть и перестать так явно нервничать. Благо на целибате в рамках нового Ордена никто настаивать не додумался.
Пока гости болтали о пустяках, ожидая второй части парада, Пиетт, занявший место в стороне и нервно закусивший губу, напряженно думал над тем, удастся ли фокус. Судя по мрачной физиономии обнаружившегося неподалеку Делака – того интересовало то же самое. Попутно Кренель гадал, что Вейдер сделает с провинившимися, в случае чего. Но предсказать реакцию Темного лорда было задачей не из легких. Точнее, понятно было, что последствия будут не меньше, чем от возможной катастрофы «Амидалы», но детали явно будут отличаться.
Вздохнув, командующий семнадцатым флотом скользнул взглядом по горизонту и застыл, увидев приближающийся линкор.
Флагман «Эскадрона» плыл над Корускантом практически бесшумно – его движение обеспечивали не маршевые двигатели, а несколько тысяч репульсных платформ, собранных в многоярусную конструкцию. Мощность их была, судя по расчетам, избыточной, но Пиетт настоял на троекратном запасе, пригрозив инженерам немедленной расправой в случае любой нештатной ситуации. Перспектива ознакомиться с подвалами СИБ изнутри технарей не обрадовала, и поэтому они приложили все усилия для того, чтобы проход над городом обошелся без эксцессов.
И теперь «Амидала» скользила в вечернем воздухе, закрывая своей исполинской тенью целые кварталы и заставляя жителей провожать себя взглядами. Как изумленными, так и откровенно испуганными.
Два крейсера мон-каламари, парящие на несколько километров выше, казались крошечными по сравнению с хищным серым клином линкора, а наматывающие вокруг флагмана круги крестокрылы и ДИ-шки и вовсе терялись на его фоне.
Пиетт смотрел, как тень огромного корабля наползает на дворец, поглощая метр за метром. Вот она накрыла площадь Согласия и вплотную подобралась к ступеням. «Амидала» до предела снизила скорость и практически застыла в воздухе. Сорел втянул воздух сквозь сжатые зубы и закрыл глаза, когда тень накрыла террасу. Гости ошеломленно замолчали, подавленные чудовищной технологической мощью. В наступившей тишине резко взвыли двигатели пикирующей пары крестокрылов, кто-то испуганно охнул и нервно рассмеялся. Тень отползла в сторону, напоследок полыхнув заревом разогретых, но не запущенных двигателей линкора и исчезла. Пиетт с трудом вспомнил, что надо дышать. Больше всего ему сейчас хотелось лечь прямо здесь и ничего больше не видеть. Но, увы, в сегодняшней программе это был далеко не последний пункт. Еще предстояло пережить банкет и вручение подарков.

Снующие в толпе дройды раздавали всем желающим бокалы и закуски, особо предупреждая о составе, если гостем оказывался экзот. Обстановка из официальной становилась все более непринужденной, на кого-то уже опрокинули вино, а несколько дам лишились фрагментов шлейфа или еще каких легкообрываемых в давке деталей туалета. Но все пока перемещались на своих и никого не волокли к выходу.
Палпатин, удобно устроившийся в принесенном специально для него кресле, о чем-то мирно беседовал с Йодой, иногда хихикая и щелкая пальцами. Облачка искр, сопровождавшие это простое действие, распугали не только гостей, но и гвардейцев, поэтому представители обеих сторон Силы могли предаться любимому занятию – перемыванию костей учеников без помех. Учитель учителей, на своем веку обучивший значительно больше одаренных, чем старых ситх, охотно делился педагогическим опытом, с некоторым сожалением отмечая, что в случае с Анакином даже девять сотен лет преподавания – ничто, поскольку Избранный, это не только кладезь талантов, но и острое желание применить их не по назначению. Кеноби, который нагло подслушивал беседу, раз десять краснел и бледнел за своего ученика, после чего не выдержал, и отправился успокаивать нервы в компании Акбара. Благо с мон-каламари можно было поговорить не о педагогике, в которой Оби-Ван понимал несколько меньше, чем было необходимо, а о войне. Ну, или хотя бы послушать умного и вежливого собеседника.
Имперские моффы прекрасно развлекали себя сами, после третьего бокала уже начисто игнорируя агентов СИБ, вяло пытающих пресекать антигосударственные настроения. Мон Мотма, сопровождаемая погрустневшим после выговора за излишнее проявление радости Борском, поздравила молодоженов одной из первых. Выразив надежду, что теперь Лея будет уделять внимание семье, а не только работе.
Принцесса мило улыбнулась и кивнула, мысленно отметив, что госпожа канцлер забывает свой же принцип – «с политической арены не уходят, с нее уносят».
Фей’лиа же толкнул небольшую речь, столь пышную и запутанную, что на второй минуте смысл начал ускользать не только от Хэна, но и от самого ботана. Поэтому пришлось быстренько закругляться и желать молодоженам безоблачного будущего.
После высших чинов поздравлять пару потянулись представители администрации и военные. И если последние ограничивались стандартными фразами да вручением подарка, то моффы не упускали случая поинтересоваться у ее высочества не только планами на будущее, но и политическими взглядами. На первый вопрос Лея отвечала – большая семья и плодотворная работа, предоставляя спрашивающим самим угадывать пропорцию, а на второе невинно хлопала глазами. До некоторых доходило с первого раза, но, увы, не до всех.
Поэтому озверевший от скуки Соло, крепко взятый под руки Люком и Ландо, был в принудительном порядке уведен отмечать в мужской компании, поскольку Хэн на двадцать шестом собеседнике принцессы начал откровенно зевать и глазеть по сторонам, в поисках с кем бы поссориться, игнорируя воспитательные тычки локтем и шипение Леи. Скайвокер, которому поручили закрывать собой амбразуру, быстренько чмокнул сестру в щеку, искренне, хоть и несколько неуклюже поздравил и, не сбавляя темпа скороговоркой пообещал вернуть Хэна часика через два, когда, по его подсчетам, с принцессой уже должны были наобщаться все, кто этого хотел. При этом он взял с сестры обещание не выдавать их место дислокации Маре, и под одобрительное ворчание Чубакки компания отбыла в оговоренном заранее направлении.
Органа-Соло очередной раз признала, что дипломатов, что из мужа, что из брата она не сделает, и повернулась к очередному претенденту на пять минут ее драгоценного внимания. Пытаясь не запутаться в том, что она кому говорила. Раздавать обещания сегодня было бы слишком неосмотрительно, но от намеков деваться было некуда. К счастью, классический ответ «ни да, ни нет, я подумаю над вашим предложением» прекрасно можно было списать на половую принадлежность, раз уж в ее дипломатических талантах кроме Бейла никто в этой жизни уверен не был. Окинув оценивающим взглядом зал, принцесса убедительно попросила мироздание выделить ей сегодня тройную дозу терпения и внимания. Клятвенно пообещав потом это дело компенсировать старанием где надо и где не надо.
Все чиновники помельче рангом, желающие заручиться если не поддержкой, то одобрением принцессы, незамедлительно собрались тесной группкой возле ее высочества, наперебой расхваливая свои миры. И тут же приглашая их посетить с дружеским визитом. Если бы ее высочество вдруг решило принять хоть половину этих предложений – свадебное путешествие растянулось бы лет на десять, не меньше. Что в планы Леи не входило никоим боком.
Наблюдающий за этим действом Пиетт хмыкнул, представив лица чрезмерно радушных хозяев, обнаруживших, что к ним в гости явится не скромная яхта высокопоставленной особы, а весь «Эскадрон» сразу. Можно с инспекцией, чтобы два раза не мотаться.
Надо бы подать Лее идею. Она наверняка оценит, – адмирал выудил из внутреннего кармана конверт с «подарком» и начал потихоньку пробираться сквозь толпу к своей цели. Вручать пакет при лишних свидетелях было чревато. Поэтому упускать момент не стоило.
«Извините, пропустите, будьте так любезны» – повторив это по десятому разу, Пиетт понял, что его решение всячески избегать официальных мероприятий, интуитивно принятое еще лет двадцать назад, имело под собой не только теоретические основания. Практика ему тоже категорически не нравилась. Но, увы, приходилось терпеть.
Притормозив перед пожилой парой существ неизвестного ему вида, с достоинством ползущих в сторону выхода, Сорел заметил шествующую через зал Айсард, за которой вышагивал недовольный Кренель, явно изображающий крейсер сопровождения при флагмане. И невольно позавидовал легкости, с которой эта пара преодолевала толпу. Гости просто расступались, словно отодвинутые невидимой силой. Даже те, кто стоял спиной и увлеченно беседовал. Возможно, чиновников спасал отточенный за многие годы инстинкт, предупреждающий о будущих неприятностях. Минимум за пять минут до их начала.
Угроза, источаемая внушительной фигурой Делака, явно была достаточной, чтобы ее учитывать. Но надо признать, что Исанне сегодня действительно нуждалась в подобном кавалере – слишком уж вызывающе она выглядела. Весьма открытое платье из жатой ткани, задрапированной какими-то сложными складками меняло цвет от льдисто-голубого на плечах до густо-бордового на уровне щиколоток. С плавным переходом через все оттенки закатного неба. Темный цвет подола создавал впечатление, что мадам Директор идет по кровавой дорожке. Но Пиетт подозревал, что так и было задумано. Глубокое декольте и высокий разрез сбивали с толку – было решительно непонятно, куда же смотреть в первую очередь. Собственно, сам он пытался смотреть и туда и туда, раз уж показывают.
– Ну как? – насмешливо поинтересовалась Исанне, останавливаясь в опасной близости от адмирала.
– Впечатляет, – улыбнулся Сорел. Учитывая то, что Айсард при своем немалом росте питала слабость к туфлям на каблуке, провокативный вырез платья оказался точно на уровне глаз Пиетта.
Делак, тоже это заметивший, нахмурился еще сильнее. Ревность Кренеля искренне повеселила командующего «Эскадроном», но портить отношения с человеком, с которым завтра предстояло начинать учения, из-за такой глупости не стоило. Поэтому Пиетт попытался разрядить обстановку.
– Откройте один секрет, мадам, – Сорел изобразил самый честный взгляд, какой сумел. – Где в этом наряде можно спрятать бластер?
Сбитая таким заявлением с толку Айсард удивленно моргнула, не найдя, что ответить. Но вместо нее адмирала просветил возникший из ниоткуда Фетт. Оценивающе осмотрев даму (при этом оба адмирала готовы были поклясться, что в оплаченное работодателем время Боба на вырезы и разрезы смотрит исключительно с технической точки зрения), он качнул шлемом и насмешливо сообщил:
– Бластера нет. Есть два виброножа. Один на правом бедре, второй – на спине. И да – приятного вечера, – наемник исчез так же неожиданно, как и появился, скрывшись среди гостей. Толпа расступилась и сошлась вновь, поглотив угловатую фигуру без следа, словно камень, брошенный в омут.
– Как он умудряется это проделывать в полном доспехе? – изумился Пиетт, пытаясь разглядеть, куда делся Боба.
Кренель, которому характерной нашлемной антенны мандалорского доспеха не было видно даже с высоты его немалого роста, едва заметно пожал плечами. Рефлекторно сжав протезированные пальцы. Бобу командующий семнадцатым флотом невзлюбил с первой встречи, и менять свое мнение без веских причин не собирался.
– Профессионал, – скривила губы Исанне. – Жаль, у нас таких мало. Делак?
Очнувшийся от негуманных грез адмирал вздрогнул, чуть поклонился в знак извинения за то, что отвлекся, и взял даму под руку. Таким характерно собственническим жестом, что Пиетту стоило большого труда подавить неуместную сейчас улыбку.
– Приятного вечера, Сорел, – «Снежная королева» обожгла его холодным взглядом разноцветных глаз и тронулась с места с грацией тяжелого крейсера. Кренель, подстроившийся под медленный шаг своей спутницы, выглядел еще внушительнее, чем обычно.
Глядя в их удаляющиеся спины, Пиетт все же не удержался от смешка. Но, как оказалось, радовался он преждевременно.

Дохнуло холодом, а все рядом стоящие внезапно оказались в нескольких метрах, а то и вовсе исчезли. Мир медленно поблек, утратив яркость красок и разнообразие звуков.
– Не оборачивайтесь, адмирал, – глухо произнес Вейдер, подходя ближе и останавливаясь за левым плечом Пиетта. Сорел рефлекторно прижал локтем пакет и вздрогнул.
– Добрый вечер, милорд.
Ситх в ответ только пренебрежительно хмыкнул.
– Хотите вручить подарок, Сорел? Считаете, что это разумно? – ледяным тоном поинтересовался главком. От угрозы, сочащейся из каждого слова, перехватывало горло.
Последний шанс передумать, то самое предупреждение, которое само по себе уже приговор.
Адмирал до боли закусил губу, понимая, что от его слов зависит слишком много.
– Да, милорд. Считаю.
Повисла длинная пауза. Пиетт не выдержал, и повернулся, взглянув в золотые от искр Силы глаза Темного лорда.
Тот смотрел на него с легким интересом, как на забавную букашку. Когда-то давно, больше пяти лет назад, точно так же на адмирала, бывшего тогда всего лишь капитаном второго ранга, смотрел другой ситх. Предлагая весьма опасное и сложное дело. От которого, у неожиданно осознавшего всю глубину открывшейся перед ним пропасти исполнителя, не было ни малейшей возможности отказаться. И нельзя сказать, что этот взгляд числился Сорелом среди приятных воспоминаний. Хорошо хоть в кошмарах не снился.
Наконец, главком решил нарушить молчание, и заговорил. Тщательно подбирая слова.
– Час назад я получил полную копию этого вашего… исследования моей биографии. Если вы думаете, что архив – хорошее место для тайн, то глубоко ошибаетесь, – Вейдер прикрыл глаза веками. Золотое сияние погасло, сменившись привычным холодным серым цветом. – Но ваши умственные способности мы обсудим несколько позже. А пока я хочу знать, кто дал вам доступ к этим данным. Айсард?
Пиетт понял, что больше всего ему сейчас хочется зажмуриться. А еще лучше – провалиться сквозь пол. Потому что правдивый ответ милорда не обрадует. В категорической форме.
– Император.
Темный лорд мгновенно подобрался, как хищник перед прыжком. И после очередной длинной паузы переспросил. Очень тихо, но очень угрожающе:
– Что?
Сорел сглотнул, надеясь, что ему позволят закончить мысль. То, что происходит после таких заявлений, он видел не раз, и никаких иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы не питал.
– Доступ к вашему полному досье я получил через неделю после назначения на должность капитана «Исполнителя». Приказ подписывал лично его Величество Палпатин. Сейчас я только систематизировал данные. Исключив часть из них.
Потому что некоторые вещи надо хоронить раз и навсегда.
– Вот как, – задумчиво протянул Вейдер, отыскивая взглядом стоящих на верхней площадке широкой лестницы Императора и Директора СИБ. – Я учту… ваши старания.
Ситх развернулся на каблуках, хлестнув адмирала полой призрачного плаща. Пиетт покачнулся, но удержался на ногах. Мир, снова обретший всю свою яркость, обрушился на него, оглушив и ослепив на несколько секунд.
Очнувшись от наваждения, Сорел уже безо всяких предосторожностей двинулся в сторону принцессы. Следовало отдать ей конверт, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. А Вейдеру понадобится совсем немного времени, чтобы выяснить достоверность изложенных данных. И то, что на кристалле записано несколько больше, чем он выяснил, опираясь на сведения, предоставленные Корускантским архивом.
Не слишком вежливо подвинув плечом какую-то даму, восторженно вещающую о красотах столицы уже порядком утомившейся от этого Лее, адмирал отвесил принцессе вежливый полупоклон и, дождавшись ответного кивка, отвел ее в сторонку. Проигнорировав удивленные восклицания окружающих.
Теперь осталось лишь изложить свою мысль достаточно четко.
– Ваше высочество, я знаю, что не имею права портить вам праздник, но я плохо умею выбирать подарки, – Сорел с неудовольствием отметил, что голос у него подрагивает, но сделать ничего не мог – времени подумать и успокоиться катастрофически не хватало.
Заинтригованная Органа-Соло наклонила голову на бок, не заметив, как от этого движения из прически выбилась широкая прядь.
– Простите?
Пиетт протянул ей пакет.
– Здесь информация, к которой вы никогда не получите доступ. Не важно, какой пост вы займете и сколько власти получите. Возможно, эти данные уже завтра исчезнут из всех архивов.
И я тоже… куда-нибудь исчезну.
Принцесса провела кончиками пальцев по шершавому пластику и крепко стиснула конверт. Как и ожидалось, наживка оказалась слишком соблазнительной, невзирая на явно видимый за ней крючок. За много лет Пиетт и сам неплохо научился делать предложения, от которых было трудно отказаться.
– Что здесь? – то, каким тоном был задан этот вопрос, заставило Сорела снова вздрогнуть. Все же он слишком наделся на то, что принцесса сумеет сделать правильный выбор.
– Досье.
– На Вейдера? – в карих глазах девушки зажегся хищный огонек. Еще не золотое сияние Силы, но уже что-то весьма на него похожее.
То, что Лея не назвала Темного лорда Анакином или отцом несколько озадачило адмирала, но добавило еще несколько важных фрагментов к очередной мозаике человеческих отношений. Похоже, ее высочество оказалась несколько искушеннее в политических играх, чем он мог предположить. Люк был более прямолинеен, хотя тоже иногда вел себя неожиданным образом. Оставалось надеяться, что в этот раз неожиданности скомпенсируют друг друга, а не взорвутся вместе с Галактикой.
– И на Падме Амидалу Наберрие.
Принцесса опустила взгляд и закусила задрожавшую от переизбытка чувств губу. Когда она через несколько секунд снова подняла глаза – в них стояли слезы. Но Лея на удивление быстро справилась с собой и спрятала конверт в широкий рукав. Так небрежно, словно это была поздравительная открытка. Заставив адмирала снова задуматься над вопросом – есть ли в этом зале хоть один человек, не носящий маску. В том, что у некоторых этих личин больше десятка, он уже не сомневался.
Девушка моргнула, одним движением ресниц смахнув остатки эмоций. Но в голосе все еще звучало беспокойство.
– Спасибо, Сорел. Вы очень рискуете. Если…
Пиетт покачал головой. С одной стороны он был восхищен игрой принцессы, с другой – огорчен ее наивностью. Пусть она и казалась ему несколько фальшивой.
– Не если, а когда, ваше высочество, – поймав взгляд девушки, он с нажимом продолжил, – единственное, о чем я позволю себе попросить – прочесть это все не сегодня, а тогда, когда вы действительно будете готовы.
Лея медленно кивнула. С опозданием понимая, что же на самом деле содержится в этих досье. После чего прерывисто вздохнула и тихо произнесла:
– Прощайте, адмирал.
– Прощайте, ваше высочество.

Глава 17

После разговора с принцессой Пиетту не оставалось ничего, кроме ожидания. Взяв с подноса скучающего дройда бокал с шампанским, адмирал поставил его на парапет и бездумно уставился на закат. Смотреть на веселящихся гостей не было не малейшего желания. Размышлять о своей дальнейшей судьбе – тоже. Но привычка все сортировать и анализировать брала свое, и Сорел машинально перебирал в памяти события последних дней, пытаясь понять, какие из них были случайными, а какие – тщательно спланированными. Любителей дергать за ниточки он и при жизни видел более чем достаточно. А сегодня их на Корусканте и вовсе собрался почти полный набор. Но угадать, кому именно было выгодно дернуть именно за эту ниточку, было значительно сложнее. Особенно из положения марионетки, которую тянут сразу в три разные стороны. Поэтому стоило еще раз очень внимательно перебрать все произошедшие события, стараясь не упустить ни единой, даже самой мелкой детали. В конце концов, десять лет на должности аналитика в Генеральном штабе, это не просто формальность. Это в каком-то смысле результате естественного отбора.
Как сразу было понятно – искать в столичных архивах данные о набуанской королеве не имело смысла, да и подобный запрос сразу же привлекал к себе внимание. Не стоило забывать, откуда Сидиус родом. Хотя Император исключительно редко вспоминал начало своей карьеры, но все данные, касающиеся маленькой окраинной планеты, шли в архив под определенным грифом секретности. И доступ к ним давался только тщательно контролируемым сотрудникам. Все, что можно было извлечь из материалов, входивших в досье Вейдера – а там было несколько записей официальных церемоний с участием Амидалы как в роли правительницы планеты, так и в роли сенатора, – было изучено с разных сторон. История с покушением адмирала заинтересовала особо, и он был вынужден признать, что срежиссирована она была профессионально. Палпатин действительно был мастером. Но сколько целей ставилось в этой партии, и сколько было достигнуто – Пиетту было не совсем понятно. С одной стороны – Анакин и Падме сблизились после покушения, что в далекой перспективе позволило Сидиусу повлиять на Скайвокера, с другой – раскрыло махинацию с созданием армии клонов. По мнению командующего «Эскадроном» – раскрыло слишком рано.
В то, что все эти шаги были просчитаны изначально, Сорел не верил. Без знания вероятности наступления того или иного события так сыграть невозможно. Но адмирал, неоднократно видевший, как рушатся самые выверенные планы, несколько сомневался в том, что риск подобных операций укладывался в рамки разумного. С другой стороны – много ли он знал о предсказании будущего, доступном одаренным? Разумеется, можно было рискнуть и залезть во внутренний архив. Уже безо всяких разрешений и прочего, но Сорел опасался, что первое же его столкновение с любым из форсюзерских артефактов закончится плохо.
Но, увы, попасть на Набу обычным путем не представлялось возможным. На классический перелет просто не хватало времени, а путешествия сквозь Силу без четкой цели давались таким трудом и были настолько непредсказуемы, что каждый раз мог стать последним. К несчастью, вероятность того, что милорд согласится еще раз «воскрешать» своего слишком любопытного адмирала тоже была невелика. Особенно после того, что он уже наворотил за спиной непосредственного начальства.
Поэтому требовался некий «якорь», который позволит более точно проложить маршрут. Без него даже попытки перемещения в рамках одной планеты больше всего походили на гиперпространственные прыжки вслепую. В наличии «места Силы» на Набу Пиетт сомневался еще больше, чем в своих способностях.
Нестабильное ядро планеты и периодически выбросы плазмы могли давать интересные эффекты, не позволяющие с точностью судить о том, есть ли там хоть что-то полезное в этом плане. Похоже, поле планеты осложняло даже диагностику на врожденные способности. Пропустили же джедаи Палпатина? Хотя на фоне часто встречающейся среди уроженцев Набу пульсирующей эмпатии, там и не такое можно было пропустить.
Собственно, сама схема с выбором малолетних королев подразумевала, что избранная девушка будет действовать, полагаясь на интуицию, а не здравый смысл. Традиция была освящена многовековой практикой и пока сбоев не давала.
Логично было предположить, что Наберрие тоже была эмпатом. А раз так – то якорем может послужить любая вещь, принадлежавшая покойной королеве. Она была очень привязана к родной планете при жизни, а теперь – похоронена там. И если ситхская теория Силы хоть отчасти верна, то это означает, что есть шанс попасть на Набу благополучно. А со всеми прочими проблемами разбираться по мере их поступления.
Осталось мелочь – достать такую вещь.
А, следовательно, во внутренние помещения лезть придется.
Придя к этому неутешительному выводу, адмирал в один из своих визитов в архив просто подошел к стене и шагнул сквозь нее. Ощущения были не из приятных, но ситуацию существенно облегчило знание планировки здания. По крайней мере, с потолка падать не пришлось.
Тщательно охраняемое помещение внутреннего архива, или так называемая «секция Тэш», оказалось относительно небольшой комнатой, плотно уставленной стеллажами с абсолютно одинаковыми скучно-серыми коробками. В таких обычно хранили запасные части от вычислительных блоков ДИ-истребителей и прочую мелочевку. И, хотя выглядели ящики совершенно безобидно, ощущались они не так – некоторые казались яркими пятнами в Силе, некоторые – провалами в никуда. А один – и вовсе казался чем-то живым и почему-то лохматым. Его адмирал обошел по широкой дуге, стараясь даже не смотреть на поблескивающую в свете редких аварийных ламп гладкую стенку с одиноким замочком.
Проходив среди стеллажей около получаса, и так ничего и не выяснив – хваленая форсюзерская интуиция молчала, да и не особо в нее Пиетт верил, Сорел устало прислонился к одной из обычных на вид полок, рассеяно проведя кончиками пальцев по пыльным крышкам стоящих на ней коробок.
Случайно прикоснувшись к одному из неопасных на вид ящиков, адмирал почувствовал, как его пальцы сжимает в невидимых тисках. И тянет куда-то в густую тень, скрывающую край полки. Он в ужасе рванулся прочь, на секунду представив себе призрачного сарлакка, переваривающего своих слишком любознательных жертв в тиши архива. Ловушка не выдержала и разжалась, но в отместку ударила Силой так, что Пиетт пролетел несколько метров, врезавшись спиной в стеллаж и едва не обрушив его себе на голову. Задохнувшись от боли и прижав к груди пострадавшую ладонь, Сорел обложил ящик, его создателя и форсюзеров в целом в таких выражениях, что покраснела бы даже банта. Отдышавшись, и убедившись, что кроме глубокого пореза других видимых повреждений нет, адмирал с грустью подумал о том, что ему в кои-то веки пригодились все собранные за двадцать лет службы лексические конструкции. И для кого?
Поскольку стеллаж за спиной уже был в некотором смысле проверен на безопасность, стоило ради интереса заглянуть – что же там хранится. Представив, сколько трудов потребуется для вытаскивания контейнеров хотя бы со второй полки – а верхний из них лежал выше уровня глаз, Сорел решил начать с более простой задачи и копать снизу.
В первой коробке стопки, извлеченной из недр стеллажа, оказались какие-то бумаги, причем настоящие, из волокон растений, а не привычные синтетические листы. Поколебавшись с минуту, адмирал осторожно перевернул пару страниц, стараясь не закапать их кровью. Но столбцы имен ничего ему не говорили. Имя, дата, цифра, вторая дата – дописанная от руки. Одинаковая для большинства строк. Присмотревшись к датам, Пиетт сообразил, что именно он держит в руках – списки падаванов Ордена джедаев. Причем именно тех, последних годов набора. По счастью, сложены они были в алфавитном порядке.
Наплевав на осторожность, адмирал вытащил целую пачку листов. Так и есть – напротив нескольких имен почти на каждом листе не была указана дата смерти. А дата приема позволяла предположить, что всем этим одаренным на момент резни не было и четырех лет.
«Среди гвардейцев встречаются форсюзеры» – вспомнил он когда-то услышанную фразу. Теперь было понятно – откуда они там взялись. С Марой Джейд ситуация тоже прояснилась. Но как бы много рыжая девица о себе не мнила, Рук Императора было явно больше одной. Не факт, что они существовали до сих пор, а тем более – действовали под своими настоящими именами, но эти данные необходимо было учитывать.
Отвлекся Пиетт от построения своих любимых логических цепочек, только услышав, как лязгнула створка. Но основная дверь, прекрасно видимая с этой точки, по-прежнему была закрыта. А запасных на плане, насколько он помнил, не было. Адмирал затаил дыхание и осторожно положил пачку бумаг обратно. Стараясь не издать при этом ни звука.
Мерное жужжание, раздавшееся из двух дальних углов, подтвердило его худшие подозрения. Сработала местная система безопасности и на охоту вышли дройды. Не факт, что они могли ему серьезно повредить, но уходить без того, за чем пришел, Сорел не собирался. Поскольку второго шанса посетить «информационные закрома родины» могло и не представиться. Ориентируясь больше на слух, чем на зрение, Пиетт осторожно двинулся вдоль полки, надеясь добраться до второй коробки. Если в первой были списки одаренных, то логично было предположить, что во второй – побольше размером, было их оружие. Если, конечно, логика ситхов подчинялась хоть каким-то правилам.
В контейнере действительно казалось несколько сейбров, но они не походили на падаванские – во всяком случае, Сорел сильно сомневался, что начинающие джедаи имели привычку снабжать рукояти своих мечей причудливыми узорами с гравировкой и драгоценными камнями. Повертев в руках одну из них, украшенную объемными линиями и прозрачными камешками, адмирал не стал класть ее обратно. Не то, чтобы он верил в действенность подобного оружия против дройдов, особенно в своих руках, но оставаться совсем без защиты не хотелось. Помимо сейбров на дне коробки лежала небольшая, но отчетливо фонящая шкатулка. Понимая, что терять ему уже особенно нечего, Пиетт откинул крышку и замер, забыв о надвигающейся опасности. На бархатной подушечке покоились вырезанный из какого-то органического материала небольшой амулет на цепочке и свитая в кольцо светло-русая косичка.
Именно этот амулет он видел в записи похорон Амидалы – он лежал в ладони королевы. Кому принадлежала отрезанная прядь волос – догадаться было несложно.
Сорел протянул руку и коснулся амулета.

А тот рванулся прочь из автоматически сжавшихся пальцев так, что едва не вывихнул плечо. Ослепительно яркие линии сплелись перед глазами в яркий, как сверхновая, шар и взорвались, превратившись в непроницаемо черную кляксу. Абсолютно беззвучно расползающуюся от края до края мира. Внезапный удар Силы вышиб последний воздух, заставив Пиетта рефлекторно сжаться. Очень вовремя, потому как поверхность, на которую он рухнул, была явно не полом архивного зала. По крайней мере, таких перепадов высоты он там не помнил. Перекатившись несколько раз и от души приложившись коленом, адмирал замер, стараясь не шевелиться. Если верить ощущениям – целых костей у него не осталось, но голос разума подсказывал, что это не так. Взвесив за и против, Сорел осторожно открыл глаза, и тут же зажмурился. Вокруг было слишком светло.
Проморгавшись и с трудом сев, Пиетт обнаружил себя в центре небольшой площадки, поросшей коротко подстриженной травой. В паре метров начинались рукотворные заросли цветов, а за спиной находилась пологая лестница. Судя по всему – именно с нее он и скатился. Сорел осторожно пощупал саднящую скулу, предварительно пристегнув ненужный уже лазерный меч к поясу. Чья бы это ни была собственность – разбрасываться ей не стоило. Поднявшись на ноги и отряхнув одежду от пыли и налипших травинок, Пиетт мрачно хмыкнул, порадовавшись, что догадался отправиться в эту безумную экспедицию не в привычном мундире, а в куда более удобном традиционном кореллианском наряде. Так было куда меньше шансов, что его опознают. Не говоря уже о том, что мундир был просто не приспособлен для того, чтобы бегать в нем по пересеченной местности. Военных всех мастей в галактике было с избытком, но адмиралы Имперского флота встречались редко и обычно шли в комплекте с крейсером и крупными неприятностями. Не говоря уже о том, что в массе своей не имели привычки шастать по чужим садам с сейбрами наперевес.
Сорел посмотрел на зажатый в ладони амулет. Теперь тот выглядел просто безделушкой. Ничего необычного или ощущаемого через Силу.
– Замечательно, – буркнул адмирал и начал подниматься по ступенькам, стараясь не охать особенно явно, когда приходилось наступать на пострадавшую при падении ногу. Против ожиданий, ни одно из повреждений заживать не спешило, что наводило на нехорошие мысли. На предмет скверного чувства юмора одного Темного лорда.
Интересно, как я буду возвращаться? С одной стороны, всегда можно сделать это человеческим путем. Во всяком случае, нравится мне именно он, а не эти фокусы. С другой – светить свою сомнительной живости личность желания нет ни малейшего…
Выбравшись на следующую площадку лестницы, адмирал еще раз осмотрелся. Укромный уголок обширного и ухоженного сада, ничего особенного, если подумать. Где-то вдалеке шумит вода, серьезная, а не фонтанчик, воздух свежий, небо синее. Вид красивый, опять же.
Но почему амулет выбросил его именно сюда? Или это было одно из любимых мест королевы? Впрочем, Пиетт не был уверен даже в том, что не ошибся планетой. Разумеется, это был не Корускант, но мало ли в природе зеленых миров?
Вопросов было слишком много, поэтому пытаться отвечать сразу на все смысла не имело. Мир обитаем и вполне цивилизован – уже хорошо. А то ведь могло и на Татуин выкинуть. Сорела передернуло. Планет за свою жизнь он видел много, причем самых разных, но подавляющее большинство из них лишь проплывали в обзорном иллюминаторе «Исполнителя», а не посещались адмиралом лично. Собственно, у него никогда не возникало желания знакомиться с ними плотнее. Корусканта и родной Селонии ему вполне хватало для счастья. А уж по доброй воле исследовать дикие миры? Увольте.
Смыв следы крови с расцарапанной ладони в ближайшем фонтане, и распугав там всех рыбок, которым такая «витаминная добавка» категорически не понравилась, адмирал осторожно перемотал ее платком, надеясь, что этого будет достаточно. Амулет он спрятал в карман, подальше от любопытных глаз. Лазерный меч оставил на поясе, поскольку в рукав рукоять не помещалась, а пристроить ее куда-нибудь еще возможности не было. Убедившись по отражению себя в воде, что выглядит вполне нормально, Пиетт счел, что готов к поиску следующей порции приключений. Но они нашли его сами.
Из-за фигурной живой изгороди показалась девушка в желто-оранжевом бархатном платье. И, увидев незнакомого человека, замерла с удивленным выражением на лице. Судя по характерному наряду, который он неоднократно видел на записях с Амидалой, барышня была из королевских служанок. А значит, это действительно было Набу.
Сорел вежливо кивнул в знак приветствия. Девушка вышла из ступора, но вместо ответного кивка громко ойкнула.
– Что случилось, Майна? – раздался еще один женский голос, и к невольным собеседникам присоединилась группа девушек. Возглавляемая дамой в светло-зеленом плаще с капюшоном.
Служанка беспомощно всплеснула руками, поворачиваясь к первой из подошедших, и одновременно поклонилась.
– Ваше…
– Вижу, – оборвала ее дама, снимая капюшон. – Имперский агент в королевском саду. Какая наглость.
Пиетт удивленно приподнял бровь, озадаченный такой поспешной и уверенной характеристикой. На месте стороннего наблюдателя он сейчас скорее готов был причислить себя нынешнего к контрабандистам или еще каким сомнительным личностям. Кореллианский наряд и расцарапанная физиономия в его понимании больше соответствовали именно этому образу. Из общей картины выбивалось только отсутствие бластера.
Но дама, видимо, имела для своего мнения основания. Которые не мешало бы выяснить.
Насколько адмирал мог видеть, под плащом девушка была одета в пышное темно-серое платье с золотой вышивкой. Дорогое даже на вид, и для полноты впечатления щедро украшенное драгоценными камнями. Картину завершала высокая прическа и традиционный бело-красный макияж. Гордо вздернутый подбородок и холодный взгляд весьма прозрачно намекали на отношение к власть имущим, а отпечаток в Силе доказывал, что барышня была эмпатом. Сильнейшим из всех присутствующих. Не одаренной, но очень к тому близко. Похоже, это действительно была набуанская королева. Одна беда, Сорел совершенно не помнил, как же ее звать.
– Ваше величество, – адмирал отвесил даме официальный поклон, – прошу прощения за вторжение.
Девушка лишь презрительно изогнула губы.
– Потрудитесь объяснить, что вы тут забыли, – холодно произнесла она.
– Увы, но я не буду делать этого при свидетелях – Сорел чуть улыбнулся и развел руками. – Кстати, позвольте спросить – почему вы решили, что я имперский агент?
– А кто еще в наше время может себе позволить вламываться на охраняемую территорию без спросу, и открыто носит при этом лазерный меч? – королева посмотрела на него, как на идиота.
Вот как? Мы даже знаем, как выглядит сейбр. Занятно.
– Некто Люк Скайвокер был бы с вами не согласен, – парировал Пиетт, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Похоже, имя было ей знакомо, но СИБ клялось, что Набу никогда не поддерживало Альянс, справедливо полагая, что на их долю одной войны было более чем достаточно, и лезть в новую авантюру нет смысла. Но за новостями тут следили. Очень внимательно.
– Насколько мне известно, времена повстанцев прошли, – отрезала девушка, подтвердив тем самым теорию адмирала.
– И вы готовы доказывать это в Сенате? Или, сможет быть, лично госпоже канцлеру? – разговор прыгал как мячик, с одного поля на другое, и Сорела это откровенно развлекало. А вот королева начинала злиться. Что было заметно не только по изменению эмоционального фона, но и по пятнам румянца, видимым даже сквозь слой косметики.
– Прекратите, – выдохнула она. – Или представьте доказательства, опровергающие мое о вас мнение. С момента провозглашения Империи никто из одаренных не посещал Набу, и не могу сказать, что вижу хоть одну причину, которая заставила ситуацию так резко измениться.
Адмирал выразительно покосился на служанок, наблюдающих за беседой затаив дыхание. Королева раздраженно взмахнула рукой, отсылая девушек. Те повиновались, но очень неохотно. Оставалось надеяться, что открыто подслушивать они не будут. И охрану без приказа не вызовут. Но если королева не вызвала телохранителей сразу, значит помимо внешнего вида лазерного меча имела представление о том, на что способен человек, им вооруженный. И не хотела жертвовать жизнями своих подданных.
– Еще раз прошу прощения, – извинился Пиетт, – но я действительно заинтересован в том, чтобы в моем деле было задействовано как можно меньше людей. И еще, я хотел бы уточнить, с тем ли человеком разговариваю.
– Алана Дарпана Девалека, королева Набу. Или на слово вы не поверите? – девушка качнула головой, мелодично зазвенев многочисленными подвесками прически.
– Поверю. Но не уверен в том, что вы мне поверите, – как можно мягче произнес адмирал, надеясь хоть немного успокоить королеву. Но та уже прекрасно успокоилась сама.
– Зависит от того, что вы собираетесь мне рассказать, – Алана прошла мимо него и села на широкую каменную скамью, привычным жестом расправив бархатные юбки. – Например, если вы скажете, что у вас болит колено – я не стану этого отрицать.
– У вас в саду очень крутые лестницы, – ответил Сорел. Замечание Дарпаны, а именно эту часть ее имени он понял, как официальное королевское, вполне можно было расценить как приглашение садиться, которым он не преминул воспользоваться, проигнорировав тень удивления, скользнувшую по лицу девушки.
– Разве? Никогда не видела неуклюжего форсюзера, – фыркнула Алана.
– Ваше величество, не надо меня ловить на слове. На самом деле я всего лишь эмпат, как и вы, – врать не краснея адмирал научился еще много лет назад. Тем более что в действительности ложь ему приходилось говорить очень редко. А вот полуправду – каждый день.
– Тогда почему, – неопределенный жест девушки мог означать что угодно. Но Пиетт был уверен, что она умеет отличать одаренных. И не зря считает его таковым. Это было очень некстати, но Сорел надеялся, что подобным талантом владеет не так уж много разумных существ. Разумеется, от настоящего обученного форсюзера скрыть свои странные способности он не мог, но сколько их было – обученных? Живых – ни одного. Даже младший Скайвокер до сих пор считал его просто чудом природы, забывая, что сделало «воскрешение» возможным. Точнее, кто.
– Вы действительно хотите знать подробности? Что ж… совсем недавно я был в одном интересном месте, – Сорел сжал пальцы, проверяя состояние пострадавшей в архиве руки, – возможно отпечаток этого посещения остался до сих пор.
Королева бросила красноречивый взгляд на богато украшенную рукоять сейбра.
– Вы ограбили чью-то сокровищницу?
– Можно и так сказать.
– О, значит вы не агент, а всего лишь… вор? – Алана устремила на него негодующий взгляд серо-зеленых глаз.
Пиетт невольно залюбовался девушкой. Уж очень она была хороша, хоть картину с нее рисуй. Богини праведного гнева, например. Только вот играла неубедительно.
– А вы – лгунья.
Пепельные брови удивленно взметнулись.
– Что?! – королева задохнулась от возмущения.
– Лгунья, – повторил Сорел. – Вы утверждали, что никто из одаренных не был на Набу за последние двадцать с лишним лет. Но в то же время прекрасно знаете, как они должны чувствоваться. А значит, вы их видели. Ваш статус не позволяет предположить, что вы проводили много времени при дворе Императора, да и вообще бывали в столице хоть раз. А значит…
Дарпана молчала, глядя в сторону, но обуревавшие ее эмоции разгадать было несложно. Страх, смятение, лихорадочный поиск решения и снова страх, но уже не за себя.
– А значит, форсюзеры посещали Набу. Возможно, это были беглые джедаи, но не мне судить людей или экзотов, которым хватило ума скрываться на родной планете Императора. А возможно – нет. Тогда остается только одна кандидатура.
– Да, – плечи королевы поникли. – Вейдер был здесь.
– Что и требовалось доказать, – пробормотал Пиетт, откидываясь на спинку скамьи. Официальные источники все, как один, утверждали, что Темный лорд никогда не бывал на Набу после событий на Мустафаре.
– Простите? – Алана удивленно посмотрела на своего нахального гостя.
Адмирал вытащил из внутреннего кармана куртки амулет Падме и качнул им в воздухе.
– Вот эта вещь принадлежала королеве Амидале. И мне нужно знать о Падме Наберрие все, что вообще можно узнать. И я надеюсь, что вы мне в этом поможете.
В противном случае я вас просто заставлю.
Королева тяжело вздохнула, глядя на костяную безделушку, а потом посмотрела Пиетту в глаза. Угрозу в его последней фразе она уловила, но сдаваться просто так не хотела.
– Потрудитесь хотя бы назваться.
– Фирмус Пиетт, адмирал Имперского флота, командующий «Эскадроном Смерти» лорда Вейдера, – произнес Сорел.
– Ой, – лаконично ответила королева.

Глава 18

Адмирал безразлично разглядывал носки собственных сапог, ожидая, пока Дарпана найдет, что сказать. Спешить ему было некуда, а точнее, пока некак, поэтому можно было позволить себе дать собеседнице возможность собраться с мыслями. Если это вообще было возможно после такого заявления.
– Вы сумасшедший, – после длинной паузы тихо и очень уверенно произнесла Алана. Темно-пепельная прядь, уложенная изящным кольцом надо лбом, подпрыгнула от резкого кивка, которым королева подтвердила свою мысль. Больше для себя, чем для собеседника. Выглядело забавно.
– Не совсем, – с ноткой иронии отозвался Пиетт. – Если вас устроит сокращенная версия причины моего пребывания здесь, то можно сказать, что я собираю информацию на непосредственное начальство. По приказу сверху.
Дарпана, легко расшифровавшая эту обтекаемую фразу, странно на него посмотрела.
– Боюсь, тогда бы точно сумасшедший.
Адмирал пожал плечами, не желая продолжать спор. Со стороны его действия выглядели действительно дико, особенно с учетом славы, сопровождавшей как Темного лорда, так и Императора. Но более вменяемого объяснения он предложить королеве не мог.
– Не думаю, что это имеет значение. И сомневаюсь, что наше сотрудничество вас обрадует. Но несколько вопросов я задам, хотите вы этого или нет.
Алана презрительно фыркнула. Похоже, королева убедила себя, что лжецов тут минимум двое, и, смирившись с этим фактом, позволила себе ответную иронию. Выдержанную в достаточно мрачном ключе.
– Надеюсь, санкции на применение методов СИБ у вас нет?
– А вот это вас уже точно не касается, – хищно улыбнулся Пиетт, принимая предложенные правила игры. – Но не будем тянуть крайт-дракона за хвост. Вы сказали, что лорд Вейдер бывал на Набу. По вашей реакции можно сделать вывод, что вы не слышали об этом, а лично видели милорда.
После этих слов королева непроизвольно поежилась и сцепила пальцы, неотрывно глядя на гравий под ногами. Тема была ей явно неприятна, но она хотела как можно быстрее с ней закончить. Другой вопрос, что начать было тоже непросто.
– Да. Несколько раз. Впервые – спустя несколько месяцев после смерти Амидалы. Мне тогда было почти девять, – Дарпана надолго замолчала, пытаясь подобрать подходящие выражения. Но не смогла и ограничилась общими фразами. – Могу только сказать, что запомнила я это надолго. Хотя большую часть не поняла. Я впервые видела, чтобы в одном человеке было столько… эмоций. Как клубок змей. Но не живых, а… не знаю, как передать это словами, но было очень страшно. Глупо, наверное, но тогда мне стало его жаль.
Королева нервно хмыкнула, словно порицая свое тогдашнее поведение. Действительно, додуматься пожалеть ситха мог только ребенок. Сам Темный лорд к милосердию в любой форме не был склонен, а всем, кто решал посочувствовать ему лично, очень быстро доказывал, что они неправы. К счастью, словом, а не делом. Хотя бывали и исключения.
Справившись с эмоциями, Алана продолжила рассказ.
– Потом он приезжал раза три или четыре. Последний – после явинских событий. Я уже была королевой. Мы… столкнулись в коридоре дворца. Не знаю, было это случайно или намеренно, но… в общем, в процессе тогдашнего нашего с ним «разговора» мне настоятельно порекомендовали хранить эти посещения в тайне. Как делали все мои предшественницы.
Сорел подобрал отвисшую челюсть. Похоже, ведомство Айсард ело свой хлеб с маслом зря. Пропустить регулярные визиты главкома на край галактики – да за это агентов надо было расстрелять через одного. А саму Исанне отправить лестницы мыть во дворце. Хотя тогда СИБ возглавлял еще Арманд Айсард, с него и надо было спрашивать. Впрочем, как раз с него и спросили. Возможно и за это в том числе. Если сейчас выяснится, что Палпатин тоже имел привычку проводить каникулы на родине, то…
То окажется, что бардак в нашем государстве – это не частный случай административного недосмотра, а суровая реальность. Или опять чьи-то подковерные игры, доступные только посвященным.
Королева помолчала еще несколько минут. После чего встряхнулась и куда более спокойным тоном произнесла:
– Вы получите все необходимые вам сведения и мою посильную помощь. Но если ко мне возникнут вопросы у лорда Вейдера, то скрывать факт нашей беседы я не буду.
Подтекст слов Аланы был очевиден – она немедленно передаст весь их разговор куда следует по первому же запросу СИБ. Поскольку играть в прятки с разведкой и ситхами может себе позволить только джедай. Очень глупый. И в недалекой перспективе очень мертвый. Адмирал пока мог причислить себя только ко второй категории.
– Полагаю, вопросы сначала будут задавать мне, – криво улыбнулся Пиетт. И тут же переспросил, осознав, что именно показалось ему неправильным в рассказе королевы. – Простите, вы сказали, что вам было девять?
– Почти девять, – поправила его Дарпана. – Я стала королевой в двадцать шесть. Я знаю, что на ваш взгляд, это несколько не вяжется с нашими традициями, но если вам это действительно интересно, то я расскажу свою историю чуть позже. А пока, для экономии времени, мне нужно отдать несколько приказов.
Проигнорировав явную шпильку в свой адрес, адмирал чуть поклонился и отметил:
– Я всего лишь хотел сказать, что вы прекрасно выглядите.
Алана покачала головой, вызвав целый водопад солнечных бликов, рожденных отражениями полуденного света в многочисленных украшениях прически.
– Не льстите мне. И не забывайте, что традиционный королевский макияж – в первую очередь маска, а потом уже украшение.
Королева поднялась со скамьи, и тут же, как по команде, из-за живой изгороди выскользнула пара служанок, склонившихся перед своей госпожой. Но адмирал видел, что ни капюшоны, ни неудобная поза ничуть не мешают девушкам внимательно за ним наблюдать. Похоже, они была вовсе не уверены в том, что их правительница поступает мудро, разговаривая с незнакомцами.
Отдав необходимые распоряжения, Дарпана повернулась к адмиралу и вопросительно приподняла бровь.
– Вас интересует что-то еще?
– Да, – Пиетт тоже поднялся на ноги, мысленно охнув от боли, – я хотел бы увидеть место, где похоронена королева Амидала.
– Идете по следам своего шефа? – уголки губ королевы дернулись, на мгновение превратив раскрашенное лицо в гротескную маску. – Что ж, ваше право. Но без охраны я туда отправиться не могу.
– Как вам будет угодно, – вежливо отозвался адмирал.
Алана секунды две смотрела на него с непонятным выражением, но, не дождавшись другой реакции, просто качнула головой, как будто пыталась вытрясти неприятную мысль.
– В таком случае я попрошу вас спрятать оружие. Мне не хотелось бы лишний раз заставлять нервничать своих телохранителей.
Сорел молча отстегнул меч от пояса и протянул королеве.
Та изумленно уставилась на изукрашенную рукоять и непроизвольно сделала шаг назад. Перспектива даже прикоснуться к оружию одаренных пугала ее. Похоже, она действительно видела его в действии.
– Возьмите же, – поторопил ее Пиетт. – Или в вашем роскошном платье нет карманов?
Алана собралась было возразить, но передумала и осторожно взяла сейбр. Как раз вовремя, поскольку едва опасная игрушка исчезла в складках ее плаща, как заскрипел гравий, и на дорожке возникла внушительная фигура капитана королевской гвардии.
– Яджат, – резковато обратилась к нему Дарпана, – я хочу, чтобы вы сопровождали нас в Долину трав.
Капитан кивнул, подозрительно покосившись на Пиетта, но промолчал.
Адмирал поймал взгляд гвардейца и на секунду задержал, вызвав в памяти обрывок одного из учений, в котором ему пришлось играть за «Эскадрон» и лично Вейдера. Капитан, безо всякой эмпатии мгновенно осознавший свою позицию в текущей иерархической схеме, подтянулся и щелкнул каблуками. Что характерно, смотрел он при этом не на королеву.
Сорел тихонько хмыкнул, признав, что по крайней мере одной правительнице Набу повезло с сообразительными подчиненными. Алана этот маленький спектакль проигнорировала.

Поднявшись по многочисленным террасам к зданию дворца, маленькая процессия остановилась в тени широкой галереи. Яджату требовалось подготовить транспорт, поэтому он оставил королеву наедине с ее странным гостем. Это если не считать пары гвардейцев, скучающих на противоположном конце галереи. Но их можно было не учитывать – с такого расстояния расслышать детали разговора без технических средств было невозможно.
Пиетт устало прислонился спиной к толстой гранитной колонне и посмотрел на залитую солнцем площадь. Выглядела она мирно и безмятежно. Но Сорел прекрасно помнил историю, и знал, что почти сорок лет назад все было совсем не так, и по этим плитам стройными рядами маршировали дройды Торговой федерации. Казалось, если прикрыть глаза, то их серые угловатые фигуры предстанут перед ним наяву. Возможно, это место просто слишком хорошо хранило воспоминания об этих событиях. Впитавшиеся в темный камень вместе с кровью тех, кто умер в такой же солнечный день, защищая ту, давно умершую королеву.
– Скажите, ваше величество, – заговорил адмирал. – У вас вообще есть армия?
– Нет, – Алана расправила складки своего смявшегося от быстрой ходьбы плаща, – зачем? Набу – мирная планета.
– Тот, кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую, – сухо ответил Пиетт. – Надеюсь, вам известна такая фраза.
– Теперь известна, – пожала плечами Дарпана. – Зачем вы мне это рассказываете? Ресурсов планеты в любом случае не хватит на создание крупного флота. Да и привлекать таким образом внимание Империи было бы, по крайней мере, глупо.
В чем-то королева была права – Палпатин не одобрял излишней самостоятельности отдельных миров в вопросах самообороны. В то же время Альдераан располагал собственным флотом. Мирным только на вид, что было одной из причин стойкой нелюбви гранд-моффа Таркина к этому сектору. Чандрилла и Корпоративный сектор тоже владели достаточно внушительными силами. А уж что творилось в пространстве хаттов – было ведомо только самим хаттам. Но учитывая близость Набу к неподконтрольным текущей власти территориям, было странно надеяться, что никто не обратит внимания на такой лакомый кусочек.
– Империи сейчас не до окраинных миров, – вполголоса произнес Сорел. – И вам не мешало бы с этим считаться. Один раз вами уже заинтересовались, могут заинтересоваться и второй. Тем более что некие полезные ископаемые на планете есть. Если я ничего не путаю, у вас добывается какая-то разновидность плазмы или что-то в этом роде?
– Да, но объем добычи минимален. Любые более серьезные разработки нанесут экологии планеты непоправимый ущерб. А так – нам вполне достаточно имеющихся доходов, – подтвердила Дарпана, интонацией подчеркнув слово «достаточно». Намек не лезть не в свое дело был вполне четко обозначен.
– Вы не понимаете, – Пиетт оттолкнулся от колонны и сделал несколько нетерпеливых шагов туда-сюда. – Для захвата планеты понадобятся минимальные силы и четыре часа времени. Даже без орбитальной бомбардировки. После этого вы проститесь не только с экологией, но и с жизнями нескольких миллионов ваших подданных.
– Это вы не понимаете! – возразила Алана, раздраженно взмахнув руками. Ей хотелось доказать упрямцу, что он пытается заниматься не своим делом и ничего не понимает в местных реалиях, но Сорел ее опередил.
– Я готов признать, что вы разбираетесь в управлении государством, но я, в свою очередь, разбираюсь в войне, – холодно сообщил адмирал, пристально глядя девушке в глаза. – И, как показывает практика, неплохо. Поэтому послушайте совета, пока вам его дают, а не диктуют условия капитуляции.
Королева возмущенно фыркнула, но вместо ожидаемых возражений вдруг сказала:
– Если честно, в управлении государством я разбираюсь хуже, чем в добыче плазмы.
Сорел удивленно вздернул брови. Такого поворота событий он никак не ожидал. Разумеется, если Алана стала правительницей Набу в двадцать шесть, то логично предположить, что до этого она чем-то занималась. Но он охотно поверил бы в то, что она изучала историю, или на худой конец искусство, но техническое образование?
Дарпана осторожно поправила выскочившую из прически шпильку и начала рассказывать, несколько путано, но искренне.
– Как я уже говорила, я не очень хорошо вписываюсь в традиционную схему. У нас принято выбирать юных королев в те годы, когда прогнозируется ухудшение ситуации, и взрослых монархов в более спокойные времена. Примерно за год до явинских событий заканчивался срок полномочий очередной королевы. Но единого мнения на предмет того, кто должен править следующим – не было, – резкий жест королевы выдал ее нелицеприятное мнение о тогдашней ситуации. – А я как раз защитила научную работу по особенностям использования плазмы в области производства новых материалов и имела наглость претендовать на место младшего королевского советника по науке. Вместо этого неожиданно оказалась на троне.
Алана состроила печальную гримасу. Похоже, она до сих пор не считала это событие вершиной своей карьеры. Но действительное ее отношение к занимаемому посту Пиетт расшифровать не мог – слишком глубоко были спрятаны соответствующие эмоции.
– Ваши способности сыграли в этом не последнюю роль, – отметил адмирал. Он был уверен, что советники исходили именно из них, а не мифической мудрости. Возможно, кто-то из таркиновского окружения проболтался о грядущих проектах или просто в госаппарате Набу нашлось несколько хороших аналитиков. Но высказывать свою мысль вслух Пиетт не стал, не желая разочаровывать королеву.
– Совершенно верно. Но в остальном – это был компромисс между необходимостью принятия интуитивных решений и способностью здраво оценивать ситуацию. Не могу сказать, что компромисс был действительно удачен, – Дарпана вытянула руку с тяжелым браслетом, украшенным светло-зелеными, под цвет глаз, камнями. – Вы думаете, это драгоценности?
Адмирал пожал плечами. В камнях он совершенно не разбирался, считая, что для украшения важен презентабельный вид, а не число нулей на ценнике.
Но королева явно хотела похвастаться, а мешать женщине в этом деле было чревато.
– Нет, обычный песчаник, обработанный особым образом, – с ноткой гордости сообщила Алана. Но тут же поскучнела и отвела взгляд, уставившись в пустоту. – Временами мне кажется, что зря согласилась принять корону. Слишком много всего пришлось узнать. И еще больше – забыть.
– И вы об этом жалеете? – уточнил Сорел.
– Иногда, – тихо ответила королева.
Но на этом разговор пришлось прервать, поскольку явился капитан Яджат в сопровождении четверки молодых и убийственно серьезных гвардейцев, уставившихся на адмирала, как на потенциального врага.
Вся компания погрузилась в спидер, и в полном молчании направилась в Долину трав.

На протяжении короткого перелета Пиетт искоса наблюдал за королевой, равнодушно смотревшей в окно на мелькающие внизу старинные здания, статуи и многочисленные водопады, гадая, может ли она предсказывать будущее? И что видит там, среди кружения невидимых постороннему глазу образов. Взлет или падение? Казалось, способностью к предвидению обладает вся планета, находящаяся в нескончаемом процессе изменений. Как и плазма, составляющая ее ядро.
Сорел задумался над тем, что чувствовал Сидиус, живя здесь. Помогало ли ему пребывание на Набу, или наоборот, было мучительным, как слишком громкий фоновый шум, от которого невозможно избавиться. Судя по собственным ощущениям адмирала, сам он жить бы тут не согласился. Поле планеты недвусмысленно выталкивало его, отторгало. Возможно, в силу специфики его нынешнего воплощения, а возможно – просто потому, что он не был местным уроженцем. Пиетт слышал, что набуанцы принимали участие во множестве гуманитарных миссий, нацеленных на переселение существ с различных планет в более подходящие им условия, если родные планеты по каким-то причинам уже становились непригодны для обитания. Но о переселенцах, прижившихся на Набу, он упоминаний не встречал. Собственно, люди, как вид, тоже могли считаться пришельцами, но за многие тысячи лет они вполне успешно ассимилировались и основательно потеснили гунганов. Долгое время две расы соблюдали нейтралитет, стараясь не вмешиваться в дела друг друга, но после вторжения Торговой федерации им пришлось объединить усилия. И теперь на улицах наземных городов можно было встретить не только людей, но и забавных амфибий. Нельзя сказать, что им действительно было предоставлено соответствующее место в системе управления, но они к этому и не стремились, предпочитая по-прежнему сохранять нейтральные отношения.
Наконец спидер сделал круг над небольшим озером и сел на маленькую круглую площадку.
Яджат помог королеве выбраться из машины и пристроился за паре шагов за спиной, готовый, в случае чего, спасать свою госпожу от любых неприятностей.
Пиетт задержался, с интересом разглядывая открывающийся вид. Долина трав полностью оправдывала свое название – небольшая низина была сплошь укрыта ковром из густой травы, щедро усыпанным яркими полевыми цветами. Редкие деревья только подчеркивали идиллическую картину. Травы, достигающие почти половины человеческого роста, покачивались под слабым ветерком, но было очень тихо. А стоило выключиться двигателям спидера – как на присутствующих буквально обрушилась абсолютная тишина.
Место покоя? Или упокоения?
Адмирал передернул плечами. При всей внешней привлекательности долины, спускаться в нее особого желания не возникало. Но, похоже, это касалось только его одного, поскольку королева совершенно спокойно двинулась по мощеной дорожке, ведущей вниз.
Догнав Дарпану, Сорел подстроился под ее неспешный шаг и принялся смотреть по сторонам. Насколько он понял – единой системы расположения захоронений не было. Но над каждой плитой росло дерево или пышный куст. Возможно, растение выбиралось сообразно традиции или просто исходя из предпочтений покойного правителя, но разнообразие видов поражало. Помимо этого удивляло относительно небольшое число могильных плит. Похоже, жители Набу отличались отменным здоровьем и долголетием. Или это была только часть кладбища.
– Тут покоятся только те, кто умер, служа государству, – очень тихо пояснила Алана, заметившая его недоумение. – Для Амидалы было сделано исключение, поскольку она на тот момент была уже не королевой, а сенатором. Все прочие монархи похоронены на кладбище Тида.
– О, даже так, – равнодушно-вежливо отозвался Пиетт. По его мнению, тело Падме, если бы общественности стали известны детали ее участия в государственном перевороте в роли его основной причины, скорее бы сожгли и развеяли над Мустафаром, а не с почестями погребли в этой долине героев. С другой стороны – набуанцы вольны были сами решать, чего достойна их несчастная королева.
– Мы почти пришли, – сообщила Дарпана и обратилась к капитану гвардейцев. – Яджат, можете нас оставить. Полагаю, угрожать мне тут могут разве что бабочки.
Капитан нехотя повиновался приказу, оставшись на центральной аллее и старательно глядя вдаль. А Сорел шагнул вслед за Аланой на первый из плоских камней боковой дорожки. Плиты неправильной формы были расположены на расстоянии шага взрослого человека, словно камешки в ручье. Возможно, это действительно было связано с попыткой имитации воды. Адмирал не знал, была ли в мифологии Набу легенда, связанная с рекой, разделяющей мир живых и мертвых. Но с учетом местного климата можно было предположить, что эта теория имела шанс оказаться правдивой.
Длинное платье королевы, легко перешагивающей с камешка на камешек через разделяющие их полосы травы, быстро покрылось рыжеватой пыльцой и лепестками цветов. Но она не обратила на это никакого внимания.
Пиетт сорвал пышную метелочку и растер в пальцах. Пахло чем-то горьковато-холодным, хотя долина была насквозь пронизана полуденным светом, а тепло нагретых солнцем камней чувствовалось даже сквозь подошвы.
– Вот, – Дарпана остановилась у светло-серой плиты, в изголовье которой росло невысокое, странно изогнутое и почти лишенное листьев дерево. Вместо них ветви были украшены крупными темно-розовыми цветами.
Выбитая на плите надпись, присыпанная пылью и увядшими лепестками, гласила «Падме Амидала Наберрие». И все – ни дат жизни, ни чего-либо еще.
– Лаконично, – отметил адмирал, присаживаясь возле плиты на корточки.
Алана вздохнула, не зная, считать ли это замечание иронией или просто списать на незнание пришельцем местных обычаев. Поэтому решила на всякий случай пояснить:
– У нас не принято ставить даты. Если народ не помнит ту или иную свою королеву, значит, нет смысла пытаться увековечить ее правление в цифрах.
Закончив фразу, Дарпана отошла на шаг в сторону, давая Пиетту иллюзию одиночества.
Поколебавшись несколько секунд, Сорел протянул руку и провел ладонью по шершавому камню, сметая покрывающую его пыль. Поверхность неожиданно оказалась острой, как терка, и абсолютно ледяной. Казалось, касающиеся камня пальцы покрываются инеем, а сердце замедляется, пропуская удары…
Холодно… почему так холодно? И так светло?
Очнулся он от удара – кто-то залепил ему пощечину такой силы, что клацнули зубы. Перехватив чужую ладонь, Пиетт открыл глаза и с удивлением уставился на перекошенное от боли лицо королевы.
– Хватит, – хрипло произнес он, не узнав собственного голоса.
Дарпана всхлипнула и попыталась освободить руку. Но Сорел не спешил разжимать судорожно стиснутые пальцы.
– Что произошло? – адмирал моргнул, убедившись, что это не галлюцинация, и он действительно сидит на земле в паре метров от плиты и его буквально трясет от холода.
– Вы меня напугали, – едва слышно выдавила Алана. – Вы прикоснулись к камню и вдруг начали таять…
Ошеломленный таким заявлением, Пиетт, наконец, отпустил запястье девушки, пробормотав что-то о слишком тяжелой для женщины руке и потер скулу. Помимо царапин там рисковал появиться еще и внушительный синяк.
– Что значит таять? – спросил он спустя пару минут. Встать на ноги ему удалось только с третьей попытки, да и то, с трудом. При этом он постарался, чтобы даже его тень не коснулась серого могильного камня.
– То и значит, – пожала плечами немного успокоившаяся королева. – Сквозь вас было видно надпись на плите. А от нее… тянуло холодом.
– Спасибо, что вытащили, – тихо поблагодарил адмирал, внимательно глядя на серый камень. Еще одна шкатулка с секретом едва не стала для него последней. – Похоже, я действительно был слишком любопытен. И мне об этом весьма прозрачно намекнули.
Двусмысленность этой фразы стала очевидна адмиралу сразу же, и вызвала у него кривую ухмылку. Порядком напугавшую стоящую рядом Дарпану.
– Скажите, что вы там увидели? – осторожно поинтересовалась она.
– Призраков, ваше величество, – Пиетт с силой раздавил в ладони попавшуюся под пальцы метелочку травы. – Призраков.

Колотить Сорела перестало только минут через сорок, когда они под присмотром бдительного Яджата вернулись во дворец. Капитан гвардейцев, который при виде бледно-зеленого адмирала и перенервничавшей королевы выразил готовность буквально перекопать всю долину в поисках врага, так и не поверил, что физической угрозы не было, а причиной стресса вверенного ему лица стала какая-то ситховщина. Но на своем мнении настаивать не стал, решив, что Дарпана и так слишком многое за сегодня пережила.
По прибытию в Тид Яджат попытался поручить королеву стайке озабоченных ее состоянием служанок, но Алана отказалась, заявив, что отдыхать она будет после того, как закончит все срочные дела. Капитану снова пришлось смириться. Откозыряв и с явным недовольством оставив Дарпану в обществе ее все еще зеленоватого лицом гостя, Яджат аккуратно прикрыл за собой дверь королевского кабинета. Как полагал Сорел, капитан отправился срывать свое настроение на подчиненных. Правительница планеты, проявившая неслыханную гостеприимность, на деле просто желавшая занять более уютный, чем тронная зала уголок собственного дворца, допустила пришельца в святая святых – на свое рабочее место. Которым было, к возможному удивлению многих ее подданных, вовсе не вычурное кресло в парадном зале, а небольшая комната, заставленная высокими шкафами и вполне функциональной, хоть и выдержанной в классическом набуанском стиле, офисной мебелью.
– Это не настолько срочно, как вам кажется, – Пиетт, пристроившийся на краешке столешницы, устало сгорбился и обхватил себя руками.
Дарпана расхаживавшая по кабинету, шелестя перепачканным травой платьем, и нервно ломавшая пальцы, отрицательно мотнула головой. Половину украшений из прически она вынула, чтобы не раздражали своим звоном, и теперь они блестящей кучкой громоздились поверх разложенных на столе бумаг. Сорел отметил про себя, что набуанцы предпочитают бумагу органического происхождения вместо стандартного пластика. Но с такими объемами потребления, как тут, вполне можно было себе это позволить.
Одна из шпилек, сделанная в виде цветочной грозди на длинном стебле, украшенном подвесками, заинтересовала Пиетта, которому хотелось отвлечься от своих мрачных мыслей каким угодно способом. Осторожно вытащив ее из путаницы других побрякушек, он принялся рассматривать детали конструкции, удивившись не только маленькому весу, но и потрясающей чистоте камней.
– Не хочу вас лишний раз дергать, ваше величество, – адмирал взглянул на все еще расхаживающую Алану, – но пока мы ждем архивных записей, не могли бы вы рассказать мне чуть больше о плазме и ее свойствах, касающихся возможности обработки разных материалов. В контексте вашей научной работы.
– Что? – Дарпана замерла в центре мозаики, украшающей гранитный пол кабинета. Долю секунды она непонимающе смотрела на адмирала, словно пыталась понять, откуда он тут взялся, но потом очнулась и взмахнула рукой, пытаясь стряхнуть наваждение, как паутину. – Да, конечно.
– Был бы очень признателен, – Пиетт передал украшение владелице и приготовился слушать.
Королева взяла цветок и кончиками пальцев провела по подвескам, заставив их мелодично звякнуть.
– Для изготовления именно этой вещи использовался обычный кварц, который обрабатывался потом в облаке плазмы под большим давлением. Зеленый цвет достигнут добавлением растительного красителя, – Алана насмешливо взглянула на вздернувшего бровь адмирала, – не удивляйтесь, это действительно был обычный кусок шкурки одного из растущих у нас плодов. В первом опыте у нас была очень маленькая установка, на крышку которой лаборанты имели скверную привычку складывать свои бутерброды.
– И в один прекрасный день еда вместо голодного желудка попала в «плазменный котел», – хмыкнул Пиетт.
– Совершенно верно. Потом мы добавляли разные ингредиенты уже намеренно. Вот эти, – Алана показала на три полупрозрачных молочно-белых камня, украшающих самую короткую подвеску, – мы получили, добавив в «котел» кусочек графита. Но мне кажется, что они сюда не очень подходят, так что придется украшение переделать.
Королева бледно улыбнулась.
А Сорел внезапно вспомнил, где он видел подобные камни. В недрах развороченного взрывом турболазера ИЗР «Стерегущий». Только вот там они были природные, а не искусственные. И улыбнулся в ответ, стараясь не выдать своих истинных эмоций.
– Ваше величество, если вы действительно хотите снять эту подвеску, то я бы попросил вас о маленьком одолжении. Хотя, полагаю, после всего случившегося это будет слишком нагло.
Алана, уже отцепившая фрагмент украшения от проволочной основы, остановилась и посмотрела на адмирала. Так, как будто ее что-то смутило в словах Пиетта. Но что именно – она так и не смогла понять, списав это на усталость – свою и собеседника.
– Хотите сувенир? – с немалой долей иронией уточнила она.
– Совершенно верно.
Только вот если я прав – этот подарок вы мне будете вспоминать до конца жизни.
Королева протянула ему подвеску.
– Можете не возвращать… ой, – спохватилась она, – я же чуть не оставила сувенир себе.
Вытащив из складок сброшенного на одно из кресел дорожного плаща рукоять сейбра, Алана положила ее на стол. Очень осторожно, словно боясь, что она оживет и укусит ее, как змея. И чуть не подпрыгнула, когда пискнул стоящий рядом с оружием комлинк. Одна из девушек ее свиты сообщила, что материалы по Амидале готовы и сейчас будут доставлены.
Королева щелкнула клавишей и звонко фыркнула, посмеявшись над собственной пугливостью. После чего обернулась к адмиралу. И внимательно на него посмотрела.
– Я полагаю, теперь вы точно получили все, что хотели.
Пиетт кивнул, защелкнув карабин, прикрепляющий лазерный меч к поясу.
– Следовательно, вы можете нас покинуть, – полуутвердительно произнесла Алана.
– Убраться, ваше величество, убраться, – криво улыбнулся Пиетт, озвучивший подтекст королевской фразы. – Называйте вещи своими именами, так будет значительно проще.
– Полагаю, мое воспитание не позволяет этого делать, – от тона девушки повеяло холодом.
– В таком случае не смею настаивать, – чуть поклонился адмирал. – И благодарю вас за ваше бесконечное терпение.
Дарпана скорчила гримасу показного облегчения, но тут же снова стала серьезной. И очень официально простилась с Пиеттом.
Пара служанок, тенью скользнувшие в кабинет, оценили царственность жеста восхищенными взглядами и вручили Сорелу пачку ифокристаллов. Эти же девушки проводили его до выхода из дворца, следя, чтобы гость случайно не свернул не туда, и тем более, не вздумал остаться.
Адмирал покорно следовал за своим «конвоем», стараясь сохранять приличествующий ситуации вид, хотя ему безумно хотелось сесть и просмеяться. Но устраивать истерику на людях, да и истерику вообще, как ему казалось, не самое разумное в данной ситуации решение. Напиться была куда проще. Но для этого надо было для начала попасть на Корускант. А потом и в свою квартиру.
Едва стоило Пиетту подумать об этом, в красках вспомнив цвет закатного неба над площадью Согласия, как очередная ступенька под его ногой исчезла, а по глазам ударил все тот же ослепительно белый свет, тут же сменившийся тьмой.
К несчастью, темнота снова взорвалась, но на сей раз облаком разноцветных искр перед глазами. Повторно приложившись тем же коленом, Пиетт подумал про Великую Силу много нехорошего. Увы, она имела на этот случай несимметричный ответ.

Глава 19

– Как погода на Набу? – вкрадчиво поинтересовался знакомый голос.
Сорел застыл, в ужасе глядя в пол, укрытый бордовым ковром. Именно в этом кабинете он совсем недавно докладывал двум ситхам о возможностях обороны Корусканта. Теперь же ситх был только один. В голове стало пусто и звонко, а язык внезапно прилип к гортани.
Палпатин хмыкнул, ожидая ответа от своего коленопреклоненного адмирала.
– Мне… не понравилась, ваше величество, – наконец смог выдавить Пиетт, которому от всего пережитого за последние десять часов было уже настолько плохо, что двоилось и темнело в глазах. Последний удар судьбы оказался слишком подлым, и адмирал с ужасом осознал, что шансов хлопнуться в обморок у него в данной ситуации значительно больше пятидесяти из ста.
– А жаль, – отметил Сидиус, – как раз сезон цветения трав.
Сорел вспомнил кладбище королев и понял, что уже ничего не успеет предпринять. Пол поплыл и качнулся навстречу, а на краю сознания мелькнула издевательская мысль, что на сей раз падать будет невысоко. Но внезапно картинка дернулась и вернулась в фокус, а сам Пиетт удивленно распахнул глаза, почувствовав хватку сухих и холодных пальцев. Казалось, прикосновение ситха сопровождалось ударом тока. Одной из маленьких и злых синевато-белых молний. Но только казалось. Император потрепал его по загривку, как домашнего зверька, и шагнул к широкому обзорному окну, оставив адмирала ошеломленно хлопать глазами.
– Вставайте уже, хватит этого спектакля, – голос Палпатина был сух, но угрозы в нем не чувствовалось.
Сорел поднялся на ноги, и покачнулся от неожиданности – колено внезапно перестало болеть, а отбитый бок – подозрительно покалывать. Скосив глаза на сползшую повязку, Пиетт увидел, что рана на ладони исчезла, оставив после себя лишь тонкую розовую полоску.
– Прошу прощения, ваше величество, – адмирал справедливо полагал, что лучше лишний раз извиниться, чем вляпаться в очередную неприятность. К сожалению, с одним человеком этот метод давал сбои – лорд Вейдер питал стойкую антипатию к извинениям любого толка. Как догадывался Пиетт, причина была в многочисленных и абсолютно неискренних «простите, учитель!» падаванских времен милорда. Только вот неясно было, практиковал ли Анакин любимую тактику став младшим ситхом. Судя по дернувшемуся плечу Сидиуса – да, практиковал. Поэтому адмирал прикусил язык и пообещал себе молчать, когда его не спрашивают в совсем уж явной форме.
– Как я вижу, данные по Амидале вы получили, – ровно произнес Палпатин, по-прежнему глядя вдаль, на позолоченные солнцем бесчисленные шпили Корусканта.
– Да, мой император.
– В таком случае мне понадобится копия. Для архива, – тень мимолетной улыбки, отразившаяся в тяжелом транспластиле окна, заставила Пиетт вздрогнуть.
Поколебавшись секунду, он вытащил из кармана пачку инфокристаллов и положил на пустую столешницу, в последний момент добавив к ним рукоять светового меча.
– А вот это уже лишнее, – Палпатин, двигавшийся совершенно бесшумно, возник рядом с адмиралом и взглянул на того с непонятной насмешкой в желто-серых глазах.
С такого расстояния эффект от взгляда был сногсшибательным. Все равно, что бодаться лбом с носовой надстройкой «Исполнителя». Пиетт попытался зажмуриться, но ничего не получилось. Теперь он точно знал, что чувствует пшуун, застывший перед пастью голодного болотного дракозмея. И нельзя сказать, что полученная экспериментальным путем информация его сильно обрадовала. Но Император спустя несколько секунд ослабил хватку Силы и, как ни в чем ни бывало, направился к своему креслу, в котором устроился со всем возможным удобством.
– Адмирал, не надо так нервничать, – то ли попросил, то ли приказал старший ситх. – Кстати, раз уж волей моего непредсказуемого аппрентиса вас занесло в форсюзеры, я хотел бы впредь иметь возможность обращаться к вам по имени. В неофициальной обстановке. Фирмус, если не ошибаюсь?
Пиетт сглотнул. Складывающаяся ситуация все меньше и меньше ему нравилась, но в то же время прояснялись некоторые интересные детали.
– Да, мой Император, – после короткой паузы ответил он, порадовавшись, что Палпатин назвал его именно официальным именем. Слышать обращение «Сорел» именно от этого человека ему очень не хотелось.
– Вот и славно, – Палпатин упер локти в стол и соединил кончики пальцев. – В свою очередь, вы можете называть меня Сидиус. Разумеется, это касается только встреч в самом узком кругу.
– Это… обязательно? – осторожно уточнил адмирал.
Кос очень двусмысленно и хищно улыбнулся в ответ. Колебания подчиненного ему казались забавными. Поэтому он не преминул добавить в ситуацию еще немножко абсурда.
– Мне это было бы приятно, – почти мурлыкнул он.
А Пиетт в красках представил, как он, забывшись, прилюдно ляпает «Сидиус» вместо «Ваше императорское величество». Картинка получилась настолько безумной, что возникла нехорошая мысль воплотить ее в жизнь. На заседании Совета моффов, например. Вдруг кто из оппонентов от удивления инфаркт схватит?
Император, похоже, считал эту мысль, и улыбнулся еще шире, сопроводив это действие заразительным смешком.
– Я ценю ваше чувство юмора, адмирал, но сейчас речь пойдет о чуть более серьезных вещах, – вернул Пиетта на грешную землю Палпатин. – Постарайтесь на будущее воздержаться от самостоятельных путешествий между мирами. Этот фокус не для вас. Я вообще удивлен, приятно, не думайте лишнего, тем, что вы смогли это провернуть.
– Прошу прощения, – снова извинился Сорел. Не став уточнять, что «переход» на Набу получился лично для него совершенно неожиданным и заранее не планировался. В такой форме – точно.
– Не стоит, в данном случае, – оборвал его Сидиус. – Честно говоря, я предполагал, что вы обратитесь за помощью ко мне, или к Кеноби. Хотя учитывая, как вы к нему относитесь – это было менее вероятно.
– Вы… действительно так думали? – переспросил адмирал, от изумления только на второй половине фразы сообразивший, что его заносит куда-то не туда, но было уже поздно исправлять неудачную формулировку.
– Конечно, – Император скользнул по Пиетту удивленным взглядом и снова сосредоточился на инфокристаллах. Информация с них медленно, но верно сливалась на личную деку Палпатина. Судя по объему данных, Дарпана действительно передала все имевшиеся у нее материалы.
– Кстати, заберите сейбр, – вернулся к прежней теме Сидиус, – предыдущей владелице он уже точно не пригодится, а Вейдеру давно уже нет дела до подобных трофеев.
– Боюсь, я не умею им пользоваться, – попытался уклониться от сомнительного подарка Сорел. На предмет того, помнил ли Темный лорд свои благоприобретения, он был несколько иного мнения. И совершенно не горел желанием попасться с поличным главкому.
– Значит, подарите какой-нибудь симпатичной ситхской леди, – в тоне Императора прорезалась нотка приказа. – Только незамужней. А то мало ли.
Пиетт молча кивнул, осознав бесполезность сопротивления. Повисла длинная пауза, за время которой Палпатин сложил инфокристаллы аккуратной стопкой и придвинул их к краю стола.
– Я не буду спрашивать, что вы, Фирмус, увидели в Долине трав, – начал он, – но расскажу вам кое-что, не упомянутое ни в одном досье или отчете. А именно – мою роль во всей этой истории. Как распорядиться этой информацией – дело ваше. Но я надеюсь, что вы сумеете найти ей достойное применение.
Сидиус задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столешнице, и испытующе взглянул на адмирала. Что он увидел – Пиетт не знал, но тень, скользнувшая по лицу Императора, была соткана из множества эмоций. И сожаление было лишь одной из них.
– Сядьте, друг мой, – неожиданно мягко сказал ситх. – Эта история будет долгой. И страшной.

Пиетт водил кончиками пальцев по пыльной столешнице, машинально рисуя завитки, повторяющие вышивку на одном из парадных платьев набуанской королевы. Перед ним по пятому разу крутилась запись последнего официального обращения Амидалы к подданным, но он смотрел сквозь нее.
После рассказа Сидиуса все стало проще и одновременно сложнее. А роли, сыгранные всеми участниками пьесы обрели и второе, и третье дно. И, что самое досадное – оказалось, что не было ни жертв, ни злодеев. А вот дурацкое стечение обстоятельств, которое никто не смог предугадать – было.
Падме Наберрие, как выяснилось, была давно и хорошо знакома с неким Косом Палпатином, несколько лет занимавшим пост в королевском совете. Забавно, что это был тот самый пост младшего советника по науке, на который претендовала Дарпана. Но Палпатин со своей ничем внешне непримечательной должности прыгнул в Сенат, а юная Наберрие из почетной правительницы Тида стала королевой. Всего за шесть месяцев до оккупации Набу.
Адмирал потер ноющие виски и уставился в полупустую чашку с чаем. Идею напиться после разговора с Императором пришлось отложить на невообразимо далекое будущее, поскольку со всеми хитросплетениями политики провинциальной планетки разобраться было сложно даже на трезвую голову.
Выборная монархия с налетом демократии, видимая постороннему наблюдателю, скрывала под собой мощную клановую систему. Все знали всех, и всегда могли выбрать очередного правителя из хороших знакомых. Высокая должность на деле особых выгод не давала, но позволяла потешить самолюбие и протащить несколько полезных для клана законопроектов. Милое и простое семейство Наберрие, при ближайшем рассмотрении, поддерживало связи с многочисленными более дальними родственниками, среди которых обязательно был кто-то, имеющий отношение к нынешнему правителю. Кузина, тетка, двоюродный дедушка – все участвовали в этой игре. Такая вот неявная аристократия в миниатюре, где все склоки сводятся к тому, будет ли младшая дочка троюродного дядюшки королевой или только ее двойником. Сильные эмпаты, почти одаренные, имеющие мистическую связь с самой планетой. Практически «душой мира». Ну кто будет им противостоять, если все и так идет, как по маслу?
Единственным исключением из этой пасторальной картинки была смерть короля Веруна, позволившая Сидиусу посадить на трон именно выгодную ему Наберрие. Девочка сочетала в себе все необходимые качества – эмпатию, решительность, склонность к риску и свойственный подросткам максимализм. В то же время, она была достаточно умна, чтобы обратиться к более опытному политику, и достаточно упряма, чтобы проигнорировать пораженческие идеи совета.
Сорел обратил внимание на застывший кадр. На заднем плане, за спиной Амидалы, стояло несколько девочек в парадных платьях. Одна из них могла быть Аланой. Почти девять – по набуанским меркам вполне сознательный возраст, когда пора думать не о куклах, а о собственном блистательном будущем.
Так или иначе, но после победы Амидала правила еще восемь лет – весьма неплохо для девушки, которая должна была сыграть, казалось, только одну маленькую, но важную роль. А потом была единогласно избрана сенатором. Предложение новой королевы занять эту должность было лишь формальностью – решал королевский совет. Маска провинциальной идеалистки, носимая Падме все три года сенаторства, оказалась только маской. Под которой скрывалась весьма умная и жесткая дама-политик. Играла Амидала, как это ни смешно, на стороне Сидиуса. Да, она не знала, что именно он стоял за оккупацией, но чувствовала его талант. Возможно принимая за более выраженную эмпатию, возможно подозревая что-то более серьезное, но эту тайну Наберрие унесла с собой в могилу, как и то, какие выгоды она хотела извлечь из союза с Анакином. В ее влюбленность Пиетт не верил – девушка слишком хорошо умела владеть собой, а все ее вспышки могли быть или игрой, или просто признаком переутомления – не так уж просто успевать выполнять все свои обязательства так, чтобы никто не догадался, когда ему врут с честными глазами. А ведь Амидале неоднократно приходилось общаться и с Кеноби и с Винду, да и нескольких других магистров она знала лично. В проницательности Оби-Вана можно было сомневаться, но все прочие? Как Орден мог быть так слеп? Неужели можно было проглядеть связь Скайвокера с Наберрие? Или кто-то решил закрыть на нее глаза, полагая, что наличие семьи заставит Анакина действовать не так импульсивно. Не так часто побеждать. Но неужели простая зависть к чужим успехам была причиной?
Сам Скайвокер-старший о тандеме Амидала-Палпатин мог и не знать. Ему своих забот хватало. Магистры-джедаи недрогнувшей рукой направляли его на самые сложные и заведомо проигрышные задания. Но он возвращался. Снова и снова возвращался, делая вид, что сделать невозможное возможным очередной раз было совсем нетрудно. Вероятно, он даже был рад тому, что не нужно отчитываться о любом своем решении и выслушивать бессмысленную лекцию о допустимости тех или иных действий. Какая мораль может быть на войне? Светлая сторона? Даже не смешно. С поля битвы никто не уходит в белом. Вопрос в том, насколько много крови пристает к джедайскому плащу раз за разом. Судя по успехам армии Республики – генералы из форсюзеров получались плохие. Отношение к солдатам-клонам, как к расходному материалу, полная неспособность действовать группой и координировать разные роды войск в рамках одной операции – все это приводило к тому, что авторитет Ордена стремительно падал. Да, они побеждали, но какой ценой? Кем хранители порядка становились, пройдя сквозь огонь и смерть? Ведь даже Винду, формальный глава совета магистров, счел возможным повести на смерть несколько сотен рыцарей ради спасения трех пленников на Геонозисе. Если бы не Йода, явившийся с армией клонов им на помощь, Сидиусу даже не пришлось бы марать руки и браться за меч. Гордость, или уже гордыня, затмили разум тех, кто должен был быть лучшим из лучших. Затмили и обрекли на падение.
Похоже, что последним истинным джедаем был покойный граф Дуку – он умел отступать и принимать правильные решения. Не превращая трагедию в фарс.
После мнимого покушения, едва не ставшего вполне реальными похоронами, Сидиус вернул своего будущего аппрентиса на Корускант. И приблизил к себе настолько, что странность этой ситуации дошла даже до Совета Ордена. Анакин сыграл возмущение, хотя ему даже не пришлось особенно играть – обижаться на господ магистров он имел все основания, и стал уже вполне официально работать на обе стороны. В результате три человека знали секрет. Но два из них не считали возможным им делиться. Если бы Амидала открыла мужу свою роль в этом раскладе – удалось бы Анакину сохранить душевное равновесие в ночь храмовой резни? Если бы Скайвокер сказал Падме, что и за что он продал – полетела бы Наберрие на Мустафар? Сидиус просчитался в одном – в человеческих отношениях. Попытка оградить ближнего обернулась катастрофой. Скорее всего, Амидала знала, что сама находится в опасности – не только из кошмара Анакина, но и из своих собственных предчувствий. Но решила, что ей грозит нечто меньшее, чем… С одной стороны она оказалась права – ей грозила лишь смерть. С другой – была ли эта ноша легче, чем та, что досталась Анакину, окончательно превратившемуся на тот момент в Дарта Вейдера?
Будь на лавовой планете только учитель и ученик – все решилось бы иначе. Скайвокер смог бы убедить Кеноби. Или хотя бы объяснить причину. Этого бы хватило. Но вмешательство Падме выбило всего один камешек из изящной конструкции вселенского заговора, и он рухнул, как карточный домик. И в итоге два ситха никогда не стали тем, кем должны были стать. Вейдер прощать не умел. И не считал нужным.
Как не считал нужным предотвращать медленное сползание Сидиуса за край. В холодный омут безумия. Да, по старшему ситху слишком сильно ударила попытка вытащить аппрентиса буквально с того света, но Император вернул свою боль обратно, всего парой слов превратив человека в чудовище. А требовать после этого от чудовища игры по человеческим правилам, принятым в приличном, пусть и ситхском обществе, было как минимум неразумно.
Обман вскрылся в первый же визит Вейдера на Набу. Да, он уже тогда мог возвращать призраков с той стороны Силы. И хотел вернуть Амидалу. Но… она отказалась.
Отомстив ему за эту попытку правдой. Открыв свою роль и содержание последних часов жизни. Королева тоже не хотела прощать.
Как Темный лорд смог жить дальше с таким грузом – Пиетт не знал. Как не знал, почему Вейдер не стал искать своих детей – а ведь найти было не так уж сложно. Но чужая душа – всегда потемки. А уж такая душа – тем более.
Адмирал прикрыл веки, воскрешая перед глазами впечатавшуюся в память картинку. После чего взял чистый листок и парой штрихов изобразил на нем то, что увидел в Долине трав. Рисовать он не умел никогда, и, как говорил его преподаватель по тактике, его умений хватало лишь на то, чтобы провести ровную линию из точки ауре в точку бэш. Но сейчас его рукой будто что-то водило. И рисунок получился на удивление похож на правду. Тонкий женский силуэт в алом платье и нечто, сотканное из тьмы – стоящее напротив него. Черный, белый, красный. Три цвета, оставшиеся в жизни Дарта Вейдера, Темного лорда ситхов.

Сейчас, стоя на опустевшем балконе, Пиетт вертел этот листок в руках, вспоминая о том, что увидел, прикоснувшись к шершавому могильному камню. Тогда, много лет назад, на Набу пришла Тьма. Но не в облике человека, а в облике чудовища. Нечто, с бледным и бескровным лицом в обрамлении струящихся обрывков теней, снабженное механическими конечностями, не имеющими ничего общего с любой из гуманоидных рас Галактики. Но душа тогда была еще человеческой. Увы, как понял адмирал, все, что осталось от Анакина после Мустафара, было в тот день похоронено на Набу. А своему повелителю и учителю Вейдер принес лишь костяной амулет. Изощренное издевательство, замаскированное под выражение полной покорности.
Задумавшись, Пиетт пропустил момент, когда у него образовалась компания. На сей раз ситх обошелся без спецэффектов, появившись практически бесшумно.
– Что там у вас еще, – листок выскользнул из пальцев Сорела и опустился в подставленную ладонь в черной перчатке. Бокал, задетый локтем, слетел с перилл и рухнул вниз, разбрызгивая выдохшееся шампанское. Адмирал считал секунды до удара.
А Темный лорд разворачивал слабо похрустывающий пластик.
Один, два, три…
Лицо Вейдера застыло. Казалось, он не только перестал дышать, но и вообще обратился в статую. Не дрожали даже ресницы, лишь покачивались под слабым ветерком выбившиеся из тугого хвоста пряди. Судя по всему, разговор с повелителем прошел на повышенных тонах. Если это определение было применимо в данной ситуации.
Четыре.
Где-то далеко внизу звонко лопнуло стекло, разлетевшись мелкими брызгами по камню террасы. А ситх очнулся и очень нехорошо посмотрел на своего адмирала.
– Решили меня совсем добить? – устало спросил главком, сворачивая из рисунка причудливый фантик и поджигая его яркой фиолетовой молнией. Листок несколько секунд корчился в этом потустороннем огне, а вместе с ним сгорали воспоминания и надежда Сорела на то, что затея удалась.
Пепел с кончиков пальцев Анакин смахнул совершенно равнодушно.
– Простите, милорд, – Пиетт отвел глаза, не зная, куда деваться. Похоже, все усилия пропали втуне. И ситуация двадцатилетней давности повторится один в один. Без изменений. Поскольку один человек однажды решил, что все человеческое ему отныне чуждо.
– Значит, досье было два, – констатировал факт Темный лорд.
Адмирал кивнул. Ему было искренне жаль, что все сложилось именно так. Но сил бояться больше не осталось. А умирать третий раз было уже, по большому счету, не страшно. Ждать неизбежного – куда страшнее.
– Копию мне, – приказал ситх.
– Да, милорд. Но…
Вейдер, уже собравшийся уходить, обернулся к Пиетту и склонился над ним, с неожиданной яростью прошипев:
– У вас что, после всего этого, еще остались вопросы?
– Да, – Сорел смотрел на кружение золотых искр в зрачках Темного лорда. Воронка полубезумного взгляда затягивала в себя, но бесконечное движение маленьких звезд было по-своему красиво. Не в нем ли заключался смысл Силы?
Адмирал понимал, что сейчас не имеют смысла никакие щиты и попытки спрятать свои истинные мысли. Против такого противника шансов не было не только у него, но и у всех ныне живущих одаренных. Возможно, Сидиуса Анакин мог бы читать так же легко. Но захотел ли, представься ему такая возможность? Пиетт в этом очень сильно сомневался.
Наконец, Вейдер отвел глаза, посмотрев куда-то вдаль. Возможно, в свое прошлое. Или вероятное будущее, ради которого его бывший повелитель и бывший адмирал рискнули слишком многим.
– Что ж… ваши вопросы я знаю, – ситх немного помолчал. После чего с убийственной прямотой закончил фразу, – Вы хотите увидеть мое истинное лицо и узнать то, что не рассказал Сидиус. А именно – что случилось на Корусканте. В Храме.
Едва заметный кивок адмирала послужил подтверждением.
Темный лорд отступил на шаг, оглядев опустевший балкон. Казалось, попрятались даже дройды, отчаявшиеся найти припозднившихся гостей. Похоже, грядущей демонстрации ничего не мешало.
– Адмирал, вы любопытны, как детеныш ботана, – сухо произнес главком, – возможно, вы считаете, что вас оправдывает тот факт, что вы действовали, выполняя приказ. Тот, который не выполнить было нельзя.
Пиетт с трудом сглотнул, представив себе все многообразие фантазии Сидиуса. Знакомиться с ним ближе именно с этой стороны не хотелось. Темный лорд в вопросе казней был более консервативен. И по-своему милосерден.
– Но, – тут ситх позволил себе тень очень странной улыбки, – его капюшонистое величество ценит вас именно за творческий подход к выполнению заданий. Впрочем, я это качество тоже ценю.
– Спасибо, милорд, – севшим голосом поблагодарил Сорел, не зная, что еще можно сказать в ответ на такое странное признание. Сам он всегда считал, что приказ надо выполнять, ориентируясь не только на букву, но и на дух. Но не приказа, а «заказчика».
– Ну, так смотрите же, адмирал, – тени за спиной Вейдера сгустились и углубились, подчеркнув непроницаемо черный цвет доспеха и бледное, бескровное лицо его носителя.
Не глазами.
Пиетт послушался этого почти неощутимого совета и посмотрел сквозь Силу.
Судорожно ахнув от увиденного.

Нынешний облик Темного лорда был почти точной копией того, который явился ему на Набу. Но только на сей раз вместо лица была маска, такая же белая, но неподвижная и лишенная привычных черт. В прорезях этого костяного щита горели глаза – ярко-желтые, как расплавленный металл. А вокруг клубилась тьма, густая и вязкая, как подсыхающая кровь. И лишь редкие блики, тонущие в ней, выдавали скрытую этим своеобразным плащом механическую конструкцию. То, что стояло сейчас перед адмиралом, не сохранило в себе ничего человеческого. И больше не нуждалось в лицах.
– Ну как? – насмешливо поинтересовался тягучий голос.
От сочетания низких и высоких нот в одной фразе у Пиетта заныли зубы и продрал мороз по коже. Казалось, не только облик, но и звук были предназначены исключительно для запугивания и причинения боли. И, что самое скверное, нынешнему их обладателю это однозначно доставляло удовольствие.
– Не нравится? – яркая до рези в глазах желтизна взгляда сменилась льдистой серостью морозного утра. А голос стал снова знакомым хрипловатым баритоном, хоть и сохранил в самой глубине опасную переменчивость тона.
– Впечатляет, – выдохнул Сорел.
– Благодарю, – сарказма, которым было наполнено это простое слово, хватило бы на десять опасных бесед. – Но все же, вернемся к нашим вопросам.
Повинуясь жесту когтистой механической конечности, в воздухе перед лицом адмирала повис костяной амулет. Тот самый, который был много лет назад извлечен из могилы Амидалы. Повис и закачался на тонкой цепочке, зажатый в пальцах вороненого металла.
– Готовы ли вы заплатить за ваше любопытство? – поинтересовалось то, что было Темным лордом.
Вместо ответа Сорел вытянул руку и подставил ладонь под костяную безделушку.
– Хорошшшо… – выдохнула Тьма, а украшение коснулось кожи. От удара Силы, последовавшего за этим, у адмирала перехватило дыхание.
А нечто заговорило, одновременно наматывая звенья тонкой цепочки вокруг пальцев Пиетта. И с каждым витком прошлое становилось все ближе. И все ощутимее.
– Джедаи, хранители мира и справедливости. Рыцари, не гнушавшиеся нападать на одного врага парой, тройкой и армией. Поборники стерильного света, сдирающие с лица Силы все, что могло дать хоть крошечную тень. В ту ночь я предоставил им возможность осуществить их мечту. Я дал им врага. А они предоставили армию. Один одаренный против нескольких тысяч, ожидающих в Храме. Рыцарей, падаванов, хранителей и охраняемых. Стариков, воинов и младенцев. Но они не знали, зачем я пришел. Они даже не знали, кто придет. Ведь их магистры соизволили их покинуть, отправившись свергать законную власть.
Тьма на секунду замолчала, дав Пиетт услышать тяжелую поступь клонов, поднимающихся по ступеням Храма.
– Те, кто горел ярче всех, слишком быстро обратился в горький пепел. И великая идея защиты внезапно стала предательством. Кеноби на Мустафаре говорил мне, что он присягал Республике. Интересное понимание присяги, как мне кажется, – в серых глазах снова проскочила золотистая искра. Словно сухой смешок незваного гостя посреди заброшенного зала с привидениями. – Прийти свергать законно избранного канцлера только за то, что он ситх. Как говорил Сидиус – религиозные предпочтения еще не повод… впрочем, для тех, кто именно из-за этих предпочтений в свое время остался за бортом истории – повод. И вдвойне обидный. Но разве опекун должен держать опекаемое дитя в кольце своих рук вечно? Ведь разумным существам свойственно расти, а нежное объятие, если забыть о переменах, имеет свойство превращаться в удушающий захват. Равно как и великое благо в великое несчастье. Игры взрослых младенцев по колено в крови под добрым взглядом давно ослепшего и оглохшего воспитателя. Вот на что это было похоже.
– А еще были вонги, – Пиетт сжал кулак, чувствуя, как острые грани амулета впиваются в кожу.
– Совершенно, верно адмирал, – металлические пальцы сжались поверх живых.
И мир вспыхнул. Ночь зажглась синими сполохами мечей и жалящими трассерами бластерных залпов.
– Меня упрекали тем, что я убивал детей. Двенадцать лет – возраст, когда одаренный становится падаваном. И с этого момента он обязан всегда и везде следовать за своим учителем. А следовать почти всегда приходилось на войну. Не важно, выступала ли она под маской «мирных переговоров» или скромно называлась «локальным конфликтом» – смерть стояла за плечом любого, носящего меч. Как ни странно, у мандалорцев ребенок превращается в воина тоже в двенадцать лет. Забавные параллели можно провести между Орденом миротворцев и кланом самых опасных солдат Галактики. Очень интересные.
Повисла пауза, вместившая в себя два этажа и бесконечное число коридоров. И запах. Запах опаленного пластика и обожженной гудящим клинком плоти.
– Я стал падаваном в девять. В этом же возрасте Боба Фетт начал карьеру наемника. И я и он могли благодарить за это «счастье» тех же самых людей. Рыцарей без страха и упрека. Только вот в моем случае счастье достаточно долго притворялось именно счастьем. Тем страшнее было знакомство с сокрытой за ним реальностью. Нет эмоций, нет привязанностей вне крошечного, выхолощенного до предела мирка. Да и внутри него все не так уж радужно. А я позволил себе думать, что являясь Избранным, имею право на большее. Увы, цена наивности оказалась слишком высокой.
Холодные пальцы разжались, скрипнув сочленением механических суставов. И вслед за этим погасли все краски и звуки той ночи. А в наступившей тишине прозвучал голос. Слишком человеческий голос.
– Но я не жалею. Ни о чем не жалею.
Ноги Пиетта подкосились, и он рухнул на колени. Ощущая, как реальный мир медленно проступает сквозь пелену иллюзии – шепотом ветра в декоративных растениях, обрывками далеких разговоров, холодом позднего вечера и стуком собственного сердца.
Тьма, стоящая в шаге от него, так же медленно обретала привычный человеческий облик. Заворачиваясь в него, словно в ветхий саван.
– Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство. А как со всеми этими демонами жить дальше – решайте сами, – Вейдер развернулся и неспешно направился прочь, взметая пыль краешком тяжелого плаща.
– Ах да, адмирал, – вполголоса отметил главком. – Я надеюсь, что вы не забыли о том, что завтра – первый день учений.
Пиетт с трудом сел и прислонился затылком к холодному камню резных перилл.
– Нет, милорд. Не забыл.
В таком случае, спокойной ночи, Сорел.
– Какая же вы все-таки язва, милорд, – неслышно прошептал адмирал, поднимаясь на ноги и разглядывая след на ладони, оставшийся от впившейся в кожу цепочки. И зная, что на самом деле амулет до сих пор лежит во внутреннем кармане мундира.
Сколько он простоял так – Сорел не смог потом вспомнить, но из мира страшных грез его выдернул звук шагов.
Одо Юлл, командующий силами обороны Корусканта, спешил доложить, что все войска возвращены на позиции и никаких чрезвычайных ситуаций не зафиксировано. Пиетт равнодушно выслушал отчет порозовевшего от волнения и усердия вице-адмирала.
– Одо, – глухо спросил он, – у вас еще есть ваш замечательный коньяк?
Командующий, смутившийся от такого неожиданного вопроса, отвел глаза в сторону и покраснел еще сильнее, ожидая закономерного в такой ситуации выговора.
– Да, сэр.
Сорел мрачно хмыкнул, представив, что подумают о нем подчиненные. Но ему было уже абсолютно все равно.
– Давайте.

Глава 20

Пронзительный писк комлинка выдернул адмирала из сна и заставил тихо застонать сквозь зубы. Голова после вчерашних приключений болела самым зверским образом, и в источник раздражающего звука хотелось бросить чем-то тяжелым. Желательно – сапогом. К несчастью, его для этого сначала следовало снять. Открыв глаза и с трудом оторвав больную голову от подушки, Пиетт пришел к мрачному выводу, что падать в постель одетым было не самым разумным решением. Протянув руку, Сорел щелкнул клавишей аудиоканала, решив, что любой из его возможных собеседников прекрасно обойдется лицезрения заспанной адмиральской физиономии.
Комлинк еще раз пискнул, и возмутительно бодрым голосом Кренеля пожелал доброго утра. Пиетт молча проклял вселенную еще раз. Не помогло.
– К началу учений все готово, – вещал тем временем командующий семнадцатого флота, – корабли выведены на позиции, объявлена полная готовность. Ждем только вас, сэр.
Уловив оттенок издевки в тоне Делака, Сорел прикрыл веки и максимально любезно поинтересовался, готовы ли отчеты по форме «Дорн 24-32/16» для каждого из ИЗР. Поскольку начинать любой процесс без документального свидетельства о состоянии корабля, заверенного представителем Генштаба, было запрещено инструкцией по флоту. Раздел девять, подпункт тридцать четыре.
– Упс, – озадаченно отозвался на эту тираду Кренель. За всеми попытками добиться от вверенного ему флота слаженных действий, адмирал начисто забыл про бумажки.
– Я буду через час, – елейным тоном сообщил Пиетт и до хруста придавил клавишу отбоя. Еще тридцать минут можно было спать со спокойной совестью. Даже если у Делака вдруг найдется образец отчета, то добыть одобрение штабистов он не успеет за оставшееся время даже чудом. Хотя бы потому, что у нужного отдела рабочий день начинается в десять утра. А на часах была всего лишь половина восьмого.
В итоге, на флагман флота – ИЗР «Мгла» класса «Император-1», координатор учений соизволил прибыть к девяти, злой, как голодный хатт, но парадный по самое не могу.
Вахтенные офицеры дружно шарахнулись от вошедшего на мостик Пиетта, некстати вспомнив о главкоме. Разумеется, командующий «Эскадроном» не обладал настолько скверным характером, но проверять данное утверждение желающих не находилось.
– Доброе утро, адмирал, – поприветствовал его Кренель, отвлекаясь от созерцания маневров своего флота. – Разумеется, если оно у вас было добрым.
Сорел дернул уголком губ.
– Как продвигаются дела с подготовкой отчетов?
Делак страдальчески сморщился, наградил недовольным взглядом дежурного офицера, заставив того исчезнуть из зоны видимости начальства, и вполголоса поинтересовался:
– Пиетт, скажите, вы намеренно это придумали?
– К сожалению, я это не придумал. Такая норма действительно существует и нам придется ей следовать, – Сорел вздохнул. – В противном случае при любой нештатной ситуации мы не только будем разгребать случившиеся неприятности, но и отбиваться от господ проверяющих. И я очень сомневаюсь, Кренель, что оно вам надо.
При упоминании возможной дополнительной проверки командующий флотом состроил такое каменное выражение лица, что Пиетт не выдержал и весело фыркнул.
– Похоже, сегодня до маневров мы не доберемся. Готовьте бумаги, а я пока займусь «Эскадроном». А то окрестности Корусканта начинают напоминать банку с мальками рыб-волнорезов. Того и гляди сожрут друг друга.
Синеватая голограмма капитана Рэнски, сонная даже на вид, возникшая на вспомогательном пункте связи, невнятно поздоровалась с обоими адмиралами и с трудом подавила зевок.
– Еще один человек, у которого утро было недобрым, – констатировал Кренель.
– Если учесть, сколько времени занял демонтаж репульсных платформ, у капитана все еще рабочий день, – отметил Пиетт. Винсент устало кивнул и воззрился на адмирала с несчастным видом. Похоже, Рэнски уже уловил, что внимание начальства практически всегда несет за собой необходимость делать что-то неприятное здесь и сейчас.
– Капитан, – обратился к нему Сорел, – я надеюсь, что экипажи крейсеров, входящих в состав «Эскадрона», уже на борту своих ИЗР. Если это не так – поторопите их, поскольку в 11-30 вы должны покинуть систему и направиться к Фондору. Где вам требуется провести полный и максимально тщательный осмотр вашего флагмана на предмет любых возможных повреждений. Как бы то ни было, линкор не предназначен для полетов в атмосфере, и даже если он не пострадал в процессе парада, то наши ретивые техники могли открутить от него что-то лишнее. Или наоборот, забыть демонтировать.
Окончательно проснувшийся Рэнски внимательно слушал, опасаясь пропустить что-то важное. Принцесса Лея «Эскадроном» заинтересуется еще не скоро, а вот Пиетт за свое соединение ему, в случае чего, открутит не только голову.
– Всем прочим кораблям тоже следует пройти полный осмотр, получить двойную норму продовольствия и запасных частей. Перепроверить состояние экипажа и десанта… ну и так далее, – Сорел сообразил, что увлекся, и едва не зачитал капитану всю должностную инструкцию. В которой, если округлить, было что-то около шестисот страниц. – В общем, рассчитывайте на рейд длительностью пять-шесть месяцев.
– Есть, сэр! – отозвался приободрившийся капитан «Амидалы».
– Это было первое. А теперь второе – линкор «Схватка» должен прибыть к Корусканту как можно быстрее. Я полагаю, капитану Монэ будет полезно принять участие в учениях. В роли центра координации и связи. И я надеюсь, что он подойдет к этому заданию со всей ответственностью.
– Есть, сэр, – на сей раз в голосе Рэнски радости было поменьше. – Я лично передам Илларду ваш приказ.
– Вот и замечательно, – хмыкнул Пиетт. – Желаю успеха.
– Спасибо, сэр! – голограмма откозыряла и погасла.
Пиетт потер переносицу, тихо мечтая о чашке чая пополам с обезболивающим, и повернулся к Кренелю.
– Адмирал, вы полагаете, Исанне уже можно будить? – очень тихо поинтересовался он.
– Что? – недоуменно отозвался командующий семнадцатым флотом.
– Делак, от вас до сих пор пахнет духами. Поэтому глупый вопрос о том, где вы провели эту ночь, задавать смысла не имеет.
Кренель нахмурился, явно собираясь сказать в ответ какую-то резкость.
– Адмирал, если вам это интересно – я первую половину ночи провел в компании вице-адмирала Юлла и неустановленного количества чандрилльского коньяка. А вторую, к счастью, в компании собственной подушки, – печальным голосом сообщил собеседнику Сорел.
– Полагаю, повод был достойным? – несколько смягчился Делак.
– Более чем, – хмыкнул Пиетт. – Только, увы, на редкость гадостным.
Командующий посмотрел на адмирала-координатора с долей сочувствия. Вполне обоснованно предположив, что под поводом подразумевалось общение с главкомом. Которое практически всегда было делом сложным и вредным для здоровья.
– Я думаю, госпожа директор уже давно на ногах, – наконец ответил он на первый вопрос Пиетта.
– Тогда организуйте нам сеанс связи по зашифрованному каналу, пожалуйста.
В отличие от голографического изображения, преимущественно используемого для связи между кораблями разных соединений Имперского флота, соединение со столицей осуществлялось по другому каналу и выводилось на обычный экран.
– Мадам директор, вы замечательно выглядите, – поприветствовал Исанне Сорел.
Айсард сыто улыбнулась и с интересом взглянула на адмирала. Ей казалось, что поводов для разговора со вчерашнего дня появиться еще не могло. Разве что в семнадцатом флоте вдруг обнаружился маленький и всеми забытый заговор.
– Прошу прощения, что отрываю от работы, но я хотел бы уточнить, какой предполагается порядок регулирования орбитального движения на ближайшие двое суток. Планета все еще закрыта или нет?
Исанне, задумчиво уставилась в сторону, на экран персональной деки, и защелкала клавишами.
– Согласно приказу милорда, следующие двенадцать часов движение будет регулироваться силами СИБ с целью обеспечения отлета всех приглашенных гостей, заявивших о своем желании покинуть Центр Империи. После этого движение будет переведено в обычный режим.
– Благодарю за информацию, Айсард, – кивнул Пиетт. – В таком случае, через час мы будем готовы предоставить кораблям по белому списку коридор для отлета. Координаты и коды будут переданы позже.
– Как скажете, адмирал, – улыбнулась уголком губ Исанне. Но Сорел прекрасно знал, что улыбка предназначена не ему, а стоящему за ним Кренелю.
Клацнув клавишей и несколько секунд поизучав металлическую окантовку монитора, Пиетт поинтересовался у терпеливо молчащего Делака:
– Адмирал, нам потребуется два ИЗР со всеми их эскадрильями для обеспечения безопасного коридора. Какие крейсера вы выберете?
Командующий флотом задумался, вспоминая, кто из его подчиненных еще не успел отличиться никакими сомнительными действиями. Во всяком случае, корабли, обеспечивавшие посадку, показали себя неплохо. А раз справились один раз – справятся и второй.
– «Шепот» и «Око гнева».
– Хорошо, – согласился Сорел. – В таком случае отдавайте необходимые распоряжения и идемте завтракать. Иначе я рехнусь от головной боли. А вам придется проводить учения самостоятельно.
– И отвечать за их провал перед милордом? – уточнил на всякий случай Кренель, подыграв Пиетту.
– Совершенно верно.
– Боюсь, в таком случае я лучше отдам вам свой собственный завтрак, – чуть поклонился Делак. Против его ожиданий, адмирал-координатор оказался куда более приятным собеседником, чем он мог предположить по их предыдущей совместной работе. Во всяком случае, чувство юмора у него имелось.
– Ловлю на слове, – бледно улыбнулся Сорел.

Принцесса сонно заворчала и покрепче стиснула подушку. Но, то ли солнце слишком нагло светило в окно, то ли два часа дня сказывались, но Лея вздохнула и лениво приоткрыла один глаз, размышляя, стоит ли просыпаться. И тут же удивленно распахнула оба.
– Э? – лаконично выразила она свою мысль.
Хэна в пределах видимости не наблюдалось. Поразмыслив несколько секунд, принцесса пришла к выводу, что наблюдать и не могло, поскольку ее сонное высочество лежало строго по диагонали свадебного ложа, завернувшись в оба одеяла и разложив волосы широким полукругом не только по подушке, но и по спинке кровати. Поэтому пристроиться рядом можно было, только свернувшись калачиком. Очень компактным калачиком. Чего Соло, насколько она помнила, делать не умел.
– Доброе утро, госпожа, – радостно поприветствовал С3РО заворачивающуюся на ходу в халат Лею. – То есть, добрый день…
В попытке решить, как же правильно поздороваться дройд застыл с поднятой рукой и забурчал что-то непонятное – видимо перебирая варианты обращения на разных языках.
– Где Хэн? – прервала его размышления принцесса.
– О! Господин Соло в гостиной вместе с мастером Люком.
– И что они там делают? – поинтересовалась Органа-Соло мрачнея. Она прекрасно помнила, что вчера, презрев все свои клятвы, Скайвокер и Калриссиан вернули ей мужа далеко не таким трезвым, как забирали. Хотя Хэн клялся, что выпил всего две рюмки, а все остальное – от нервов, принцесса ему не особенно поверила. Но скандалить не стала, благо в легком подпитии у Соло прорезался прямо таки талант к искренним и разнообразным комплиментам. И он даже умудрился не наступить ей на шлейф, пока нес на руках в спальню.
– Разбирают подарки, – бесхитростно ответил дройд.
И чуть не оглох от возмущенного вопля:
– Как?! Без меня?
Доплетая косу на ходу, Лея думала о том, что установила новый личный рекорд по скоростным сборам – она умудрилась привести себя в домашне-парадный вид всего за сорок минут. Хотя на красивую прическу не хватило ни сил, ни времени – любопытство буквально снедало ее высочество, заставляя лететь по ажурным ступенькам со второго этажа апартаментов на первый куда быстрее, чем это позволял здравый смысл.
Но в гостиную она вошла, мило улыбаясь и очень медленным шагом, решив, что лихорадочный румянец вполне можно списать на любую другую причину, кроме истинной.
– Привет, – поздоровался Люк, вскакивая на ноги и обнимая сестру.
Принцесса ловко вывернулась из объятий, недовольно буркнув, что первым ее заметить должен был Хэн, но если он так занят, то она, так и быть, потерпит. Или пойдет искать другую компанию.
Соло, которого эта тирада ничуть не смутила, сообщил, что готов пристрелить любого, кто посмеет хотя бы косо посмотреть на Лею – это раз, и два – он уже сообщил об этом всем потенциальным жертвам.
– И вообще, не говори ерунды, а? – Хэн сунул жене в руки одну из белых прямоугольных карточек, которыми был завален не только большой серебристый поднос, но и вся немаленькая площадь стола для гостей.
– Что это? – спросила озадаченная Органа-Соло, вертя в руках карточку.
– Бирочка от подарка, – сообщил Хэн. – К счастью, гости не стали их тащить прямо на церемонию и принесли только эти штуки. А сами подарки сложены внизу, на террасе. Но я тут уже голову сломал, пытаясь понять, что же эти ненормальные имперцы нам с тобой надарили.
Принцесса внимательно рассмотрела карточку со всех сторон и зачитала вслух:
– Иторианская ююка, даритель – Эгат Ди-Маррак, мофф Халы.
Люк озадачено посмотрел на сестру.
– А что такое эта ююка? – спросил он. Младший Скайвокер, осознавая, что пробелы в его провинциальном образовании по размерам достаточны для того, чтобы в них спокойно поместилась большая половина Галактики, старался не упускать случая узнать что-то новое. Проблема заключалась в том, что узнавал он обычно весьма странные и совершенно не поддающиеся систематизации вещи.
– А вонскр его знает, – рассеяно ответил Соло, вытаскивая из стопки другую карточку и рассматривая ее на просвет.
– Ююка, – встрял доковылявший до гостиной С3РО, – это вид иторианской окаменевшей лиственницы. Отличается очень красивым цветом древесины и полным отсутствием листьев.
– Биип? – удивился за всех R2D2, приведенный Люком пообщаться с золотистым товарищем.
– Почему сразу «биип»? – возмутился протокольный дройд, – я ничего не придумал, так написано в «Путеводителе по Галактике», изданном Министерством образования и науки, том седьмой, редакция сто сорок шестая, дополненная.
Но ссылку на первоисточник астродройд не принял и залился пронзительной трелью, намекая собрату на то, что имперским источникам информации верить нельзя, особенно сейчас. И вообще – в том же «Путеводителе» было написано, что на Хоте бывает плюсовая температура. Раз в году на два часа.
Соло возразил, что Итор не Хот, и там наверняка подошли к вопросу классификации своих растений более тщательно. На что Люк, в свою очередь, спросил, почему мофф Халы дарил растение, которое растет не на другом конце галактики, но явно достаточно далеко от его сектора. Поднялся невообразимый гвалт, в котором каждый пытался перекричать оппонента, но больше всех старался С3РО, пронзительным голосом зачитывающий очередную энциклопедическую статью.
Лея помахала ладонью, привлекая к себе внимание. Потом, видя, что этого никто не заметил, стряхнула с подноса карточки и от души треснула им по мраморной столешнице. Металл жалобно загудел, но даже не погнулся.
Все моментально умолкли и выжидательно уставились на принцессу. Хэн при этом слегка отодвинулся, сообразив, что сидит слишком близко от потенциального холодного оружия. А принцесса может увлечься и незаметно для себя стать безутешной вдовой. Или, наоборот, счастливой. Люк просто изумленно моргнул, случайно уловив хвостик мысли приятеля.
– R2, ты умеешь читать такие штуки? – спросила Органа-Соло, отставляя поднос в сторону и подавая маленькому дройду белый прямоугольник.
R2D2 взял карточку выдвижным манипулятором, долго вертел перед фоторецептором, потом сунул в щель приемника и зачирикал в нарастающем темпе.
– Он говорит, что это дерево требует специального ухода и не должно стоять на улице, – перевел Люк. – А еще он говорит, что оно не пролезет в дверь.
– Что? – переспросил Хэн, решив, что ослышался. – Оно в натуральную величину разве?
– Да, – убито подтвердил Скайвокер. – И весит восемьсот килограмм.
У Соло отвисла челюсть, а Лея, задумчиво разглядывающая с балкона «кучку» подарков, достигающую второго этажа, медленно и четко произнесла:
– Знаете, ребята, у нас проблема.

Гости, успешно пришедшие в себя после вчерашнего праздника, постепенно разбредались по дворцу, кучкуясь по интересам и выясняя, кто в чьей компании провел ночь. К счастью, разговоры в основном касались наряда принцессы, ее странно выбора супруга и еще более странного родства. Но многие отмечали присутствие на церемонии не только его императорского величества, но и зеленого ушастого магистра. Что было странным, особенно учитывая джедайско-ситхский конфликт двадцатилетней давности. Перемыв кости обоим представителям Силы, господа чиновники и их дамы успокоились и начали обсуждать грядущие выборы в Сенат, благо тема была обширная и допускала разнообразные толкования. Мон Мотма, незаметно присоединившаяся к разговору, осторожно выспрашивала у самых весомых политиков их мнение по поводу того, как быстро и насколько успешно может быть проведена предвыборная кампания. По ходу выяснялось, кто в действительности может в новый Сенат попасть.
Пока госпожа канцлер вела разведку в политической среде, Пиетт с Кренелем разгребали завалы, образовавшиеся из-за несоблюдения утвержденного плана учений. Свадьба принцессы сильно сдвинула сроки начала маневров, и теперь необходимо было решить, как можно наверстать упущенное с минимальным ущербом для программы. И что из нее неминуемо придется исключить. Провозившись чуть не до захода солнца, оба адмирала пришли к выводу, что бесполезно пытаться впихнуть все необходимое в оставшиеся недели и решать надо будет по реальным результатам. А для их получения надо, наконец, начать действовать. Поэтому Пиетт собрал все отчеты, которые смог героическим усилием породить штаб семнадцатого флота и отправился на Корускант, намереваясь получить необходимое добро от Генштаба вне зависимости от того, придется ему нужного человека будить или вытаскивать из-за стола.
Шаттл с «Мглы» выгрузил его на пустой посадочной площадке перед монументальным зданием, занимаемым Генеральным штабом, министерством военного снабжения и еще десятком сопутствующих организаций. На город уже опускались сумерки, расчерченные косыми лучами заходящего солнца, что, в сочетании с низкой облачностью, смотрелось весьма необычно. Судя по всему – собирался дождь. Поежившись от неожиданно холодного ветра, резко контрастирующего с покинутой им тепличной атмосферой капитанского мостика, адмирал зашагал по направлению к узкому мосту, соединяющему причальный док с основным комплексом зданий.
Но, пройдя всего десяток шагов, остановился и внимательно посмотрел на полускрытую густой тенью маленькую площадку для спидеров. Там определенно что-то было.
Тень, повинуясь чужой воле, рассеялась, словно туман, и Пиетт смог разглядеть антрацитово-черный корпус тяжелого спидера, на крыле которого сидел, небрежно закинув ногу на ногу человек, которого он сейчас меньше всего хотел видеть.
– Добрый вечер, милорд, – вежливо поздоровался адмирал.
– Я уже думал, что придется вас вытаскивать с крейсера лично, – хмыкнул в ответ ситх, поднимаясь на ноги и с хрустом потягиваясь. – Или работа вас так увлекла, что вы решили забыть о сне и отдыхе?
Язвительный тон главкома свидетельствовал, что ждать ему пришлось действительно долго.
– Прошу прощения, – чуть поклонился Пиетт, – но я еще не закончил. Мне необходимо получить визу представителя Генштаба на отчетах о состоянии кораблей семнадцатого флота.
Вейдер протянул руку, и датапад со списком документов скользнул в подставленную ладонь. Поставив на голографической копии отчета размашистую подпись, Темный лорд небрежно забросил датапад на пассажирское сиденье спидера.
– Я полагаю, такая виза устроит любую комиссию, – отметил он, тяжело усаживаясь на водительское место. – И да, адмирал, поскольку мои планы тоже требуют корректировки, я займу несколько часов вашего времени. До полуночи, я надеюсь, управимся. И не надо так страдальчески морщиться – после этого вы будете избавлены от моего общества несколько недель.
Сорел тихонько вздохнул и уселся, куда было велено, с удивлением осознав, что спидер милорда был не только в два раза крупнее стандартного, но и бронирован на уровне шаттла. Как тут же заподозрил Пиетт – пушка тоже шла в комплекте.
– Пристегнитесь, – бросил ситх, закладывая умопомрачительный вираж практически сразу за краем посадочной площадки. Еще до того, как колпак кабины окончательно опустился в пазы.
Глаза тоже лучше закрыть, – мрачно подумал адмирал, ловя улетающий датапад и провожая взглядом корму грузового поезда, с которым они разминулись буквально на метр. Правила дорожного движения главком игнорировал точно так же, как и любые другие, прорезая транспортные магистрали под самыми невообразимыми углами.
М-да, а ведь слухи о том, что вместо спидера милорд пользуется истребителем, оказались ложными. Хотя не факт, что эта машинка не сможет выходить на орбиту, – размышлял Пиетт, старательно глядя на приборную панель, поскольку смотреть перед собой без нервных вздрагиваний не получалось. Но даже так было очевидно, что направляются они прочь от центра – к краю промышленного района. А, как помнил адмирал, из всех возможных мест там их могло интересовать только одно. «Шпиль». Таинственный и овеянный массой противоречивых, но страшных слухов дворец лорда Вейдера.
Выматывающий душу полет завершился неожиданно мягкой посадкой у основания узкой башни. Такой же черной, как и доспехи ее владельца. Сорел не удержался и задрал голову, пытаясь разглядеть верхушку здания, но она терялась в облаках. Или ему так просто казалось, поскольку сумерки уже стали из прозрачно-серых густо-синими, а солнце окончательно скрылось за горизонтом.
Невзирая на свою высокую должность и службу под началом Темного лорда в течение пяти лет, адмирал ни разу не был внутри этого замка. И не мог сказать, что сильно об этом жалел. Все вопросы, касающиеся «Эскадрона», ситх предпочитал решать на флагмане, на котором держал не только штаб флота, но и множество прочих служб, включая архив и исследовательский центр. К сожалению, перед последним рейдом на Корусканте было оставлено далеко не все.
Лично Пиетту сожалеть о гибели штаба и отдела оперативного планирования особого повода не было – слишком многим там не нравилось его стремительное повышение с капитана первого ранга до адмирала флота. В штабе Оззеля было достаточно людей в более высоких чинах, небезосновательно рассчитывавших со временем занять место Кендала. Но Темный лорд решил иначе, назначив командовать «Эскадроном Смерти» неприметного капитана линкора. Из каких соображений он тогда исходил – Пиетту было неизвестно, но тогда это неожиданное назначение сильно осложнило ему жизнь, поскольку докладывать СИБ о действиях главкома стало совершенно невозможно, да и просто опасно для жизни.
Но сейчас все это казалось совершенно неважным, поскольку находилось по другую сторону от призрачной завесы, разделяющей миры живых и мертвых. Хотя адмирал прекрасно помнил, что он находится на стороне живых исключительно по воле милорда.
Поэтому он молча шагнул за ситхом в огромный холл, вымощенный черный мрамором и замер, пораженный тем, что в помещении было совершенно пусто. Во всяком случае, он не только не видел ни одной живой души, но и не ощущал никаких отпечатков в Силе. Во дворце было тихо, темно и холодно.
– Милорд? – осторожно произнес адмирал, украдкой оглядываясь. Но пятно слабого света от расположенного на недосягаемой высоте светильника было единственным на весь холл.
Резкий блик на металле доспехов выдал присутствие ситха на самом краю освещенного пространства. Вейдер тихо хмыкнул, и неспешно двинулся по кругу, не выходя из тени. Пиетту стоило большого усилия остаться на месте, а не начать вертеться юлой. Почему-то ему очень не хотелось оставаться спиной к неизвестности, которую на данный момент олицетворял Темный лорд.
– Адмирал, – низкий голос раскатился по залу, но не эхом, как можно было ожидать, а шепотом, похожим на шелест опавших листьев. – Как вы уже догадались, я вынужден покинуть Корускант. К моему большом сожалению, я нужен в другом месте.
– Траун? – уточнил Пиетт, подавляя желание обхватить себя руками. Справляться с нарастающей нервной дрожью становилось все сложнее.
– Именно, – подтвердил главком. – И, как вы понимаете, я должен точно знать, на кого могу рассчитывать в свое отсутствие.
– Простите? – растеряно переспросил Сорел, несколько сбитый с толку таким заявлением. Насколько он помнил, приказ о проведении учений никто не отменял. Как и рейд «Эскадрона».
Вейдер снова хмыкнул.
– Все очень просто адмирал. Я не смогу поддерживать ваше существование. А ваши последние… эксперименты, – ситх явно хотел использовать другое слово, более резкое, но сдержался, – дополнительно усложняют эту задачу. Вы слишком увлеклись.
– Но… – начал Пиетт, и умолк, остановленный раздраженным взмахом руки, затянутой в черную перчатку. Потянуло холодом и захотелось ослабить ставший тесным воротник.
– Боюсь, слов вы не понимаете, – повинуясь плавному жесту ситха, разительно отличающемуся от его обычных порывистых движений, в воздух всплыли десятки золотых искр, чем-то напоминающих крошечных медуз. Всплыли и закружились возле адмирала, сообразившего, что именно этот светящийся кокон и есть оболочка Силы, обеспечивающая его физическое существование.
Вейдер снова начал свое неспешное движение по кругу. А Сорел стоял, чувствуя себя идиотом. По идее, после снятия этой защитной оболочки с ним должно было что-то произойти. Но не изменялось решительным счетом ничего. Устав изображать памятник, он осторожно протянул руку и кончиком пальца прикоснулся к ближайшей искре. Та вспыхнула ярче и медленно отодвинулась. Но ее место тут же заняла другая, куда более охотно слетевшая на подставленную ладонь, в то время как ее товарки парили рядом, образуя узоры неведомых адмиралу созвездий.
– Так вот почему Дарпана приняла меня за одаренного, – едва слышно произнес Пиетт.
– Дарпана? – переспросил Темный лорд, последние несколько секунд простоявший неподвижно.
– Нынешняя королева Набу, – пояснил Сорел, подумав, что ситху не было никакого дела до имен тех, кто скрывался под маской традиционного белого макияжа. Для него наверняка существовала только одна королева. Та, что сейчас сидела посреди поля бесцветных маков в месте, лишенном тепла и Силы.
– Я бы на ее месте тоже удивился, – хмыкнул Вейдер, разгоняя стайку искр. – Потому что вы, адмирал, ведете себя не так, как должны были.
– То есть? – Пиетт поднял голову и постарался поймать взгляд холодных серых глаз Темного лорда. Не то, чтобы он мог настолько хорошо читать эмоции своего непредсказуемого шефа, но за столько лет он неплохо научился угадывать его настроение. И сейчас с удивлением осознал, что главком действительно озадачен сложившейся ситуацией.
– Вы должны были стать призраком, – сообщил Вейдер, по птичьи наклоняя голову и разглядывая Пиетта словно некую диковинку.
– Прошу прошения, милорд, – возразил Сорел, – но разве у призраков бывает похмелье?
– Эмм… – ситх нахмурился, пытаясь вспомнить свои ощущения. – По крайней мере, это зависит от личного желания. Не помню, чтобы оно у кого-то возникало.
Пиетт пожал плечами.
– Боюсь, я слишком плохо представляю, что должны чувствовать призраки. Поскольку я в них не верю. То есть – не верил, – поправился адмирал.
– Нет. Не верите до сих пор, – уверенно произнес Вейдер после недолгой паузы. – В этом разгадка. Вы просто не представляете, как можно существовать в ином качестве. А то, что я имел неосторожность привязать вас к аномалии Силы, лишь упростило вам переход обратно в мир живых.
– Это значит? – неуверенно начал Сорел.
– Это значит, например, что на «Исполнитель» вы вернуться не сможете. По крайней мере, в таком виде, – весело фыркнул ситх. – Так что постарайтесь в ближайшем будущем не подставлять голову под выстрелы. И да – напомните мне, как называлась ваша операция на Лаактиене?
– «Шкатулка с секретом», – ответил адмирал, не понимая, зачем главкому понадобилось это название.
Вейдер шагнул в круг света и слегка наклонился.
– Так вот, Сорел, вы – эта самая шкатулка. Только я уверен, что секретов в ней куда больше одного.
– Э… Спасибо, милорд, – адмирал не был уверен, что его похвалили, но решил немного подыграть ситху, надеясь, что его поймут правильно.
Получается, я нахожусь между двумя мирами? – Пиетт вспомнил, как раздалась под его ладонью монолитная стена архива. Для живого человека этот фокус был абсолютно невозможен. Хотя относительно Императора он уверен не был, но если старший ситх мог совершать такие вещи при жизни, стоили ли они затрачиваемых усилий? Ведь даже в призрачном виде это был не самый простой трюк.
Совершенно верно, адмирал, – пришла ответная мысль, исполненная холодной иронии, – но я бы не рекомендовал вам злоупотреблять своими талантами. На двух стульях усидеть нелегко, а вы мне нужны здесь, а не по ту сторону Силы.
Простите, милорд, – смутился адмирал.
– И, поскольку мы решили основной вопрос, перейдем ко второстепенным, – Вейдер развернулся на каблуках и шагнул в темноту, – только вот делать это лучше в моем кабинете.
Очнувшийся от своих сумбурных мыслей Сорел поспешил за главкомом, гадая, на что же похож дворец изнутри. Айсард наверняка тут бывала, как и некоторые другие личности, включая Фетта. Который, по слухам, когда-то даже покушался на жизнь Темного лорда. Как он умудрился после этого выжить – осталось тайной, но адмирал считал, что тут дело не в везении, а в своеобразном ситхском чувстве юмора.
Скоростной лифт бесшумно доставил их на один из верхних этажей и с мелодичным сигналом распахнул створки. Как отметил про себя Пиетт – без специального кодового ключа попасть на последние уровни здания было невозможно. Разумеется, владельцу «Шпиля» сейчас не требовались никакие технические приспособления, а вот любому стороннему посетителю пришлось бы несладко. Особенно с учетом того, что пустующий на первый взгляд дворец был на самом деле наполнен дройдами. До поры до времени мирно ожидающими приказа в многочисленных стенных нишах.
– Вы не любите гостей? – поинтересовался адмирал, заметив очередную механическую конструкцию, успешно притворяющуюся деталью интерьера. Но красное мерцание фоторецепторов и специфический отпечаток искусственного разума выдавали активированного боевого дройда.
– Особенно тех, которые приходят без приглашения, – подтвердил лорд Вейдер, открывая дверь кабинета и в два шага пересекая укрытое густым ковром пространство. Тяжелый черный плащ полетел на спинку высокого кресла, а его владелец зарылся в кучку датападов, громоздящихся на рабочем столе.
Пиетт осторожно прошел за главкомом и скромно пристроился на диванчике для гостей. Судя по творившемуся в кабинете бардаку, поиски нужной информации грозили затянуться надолго. Но тут адмирал ошибся, поскольку Темный лорд, явно осознавший безуспешность своих раскопок, Силой поднял всю баррикаду в воздух и с удовлетворенным восклицанием выудил из самой ее середины тяжелую деку с поцарапанным корпусом.
– Держите, – вычислительное устройство плюхнулось на диван рядом с адмиралом. – Там коды доступа и черновики планов. Рекомендую изучить.
Вейдер продолжал выуживать один датапад за другим, просматривая их содержимое и снова отправляя в общую кучу.
– Связаться со мной вы сможете только отсюда, поэтому я оставляю вам ключи, – рядом с декой шлепнулась связка карточек доступа. – Постарайтесь не использовать обычные каналы – там недостаточный уровень шифрования. Если будет очень нужно – используйте мощности линкора. «Схватка» и «Амидала» оснащены более качественными узлами связи. Но это на крайний случай. Через четыре недели я жду отчета о ходе проведения учений. Если произойдет что-то из ряда вон выходящее – сообщайте немедленно.
Темный лорд закончил свои поиски и уселся на краешек стола, вертя в руках последний датапад.
– Через неделю я улетаю, поэтому вам придется проследить за тем, чтобы «Эскадрон» отправился в рейд полностью укомплектованный всем необходимым. Надеюсь, у Кассаса хватит ума сделать все так, как нужно. И везения для того, чтобы при этом выжить. В любом случае будьте готовы отозвать «Эскадрон» в любой момент – я не знаю, как сложится ситуация на границе с чиссами. Возможно, нам придется отправить им в помощь несколько ИЗР.
– Да, милорд, – отозвался, наконец, молчавший все это время Пиетт. Прикоснуться к ключам он не рискнул, опасаясь, что это будет слишком… невежливо.
– В таком случае инструктаж закончен, – кивнул ситх, прислушиваясь к чему-то в Силе. – Кстати, я буду только рад, если на время учений вы переберетесь в замок, поскольку так мне будет гораздо проще вас найти.
Сорел открыл рот, собираясь отказаться от столь щедрого предложения, но Темный лорд посмотрел на него с непонятным, но однозначно нехорошим выражением.
– Не вздумайте отказываться, адмирал. Второй раз я предлагать не буду.
– Да, милорд, – Пиетт отвел глаза, не желая встречаться взглядом с бездонными зрачками, в которых вновь танцевали яркие золотые искры. Сейчас он видел перед собой не столько человека, сколько его истинную суть. И ему в этой компании было очень неуютно. Вейдер умел напомнить о том, кто тут отдает приказы и без дешевых трюков.
– В таком случае, прощайте. И пожелайте мне успеха.
Тень печальной улыбки скользнула по бледному лицу и пропала, как мираж.
– Успехов, милорд, – совершенно искренне произнес Пиетт, поднимаясь на ноги и отвешивая ситху вежливый поклон.
– Спасибо адмирал, – слова исчезли вместе с Темным лордом. И Сорел остался в пугающем одиночестве. Теперь надо было как-то разобраться со всем тем, что на него свалилось. И желательно при этом ничего не испортить. От стратегических планов, до творческого беспорядка.
Адмирал провел кончиками пальцев по пыльной столешнице и погасил лампы. Ночь за огромным транспластиловым окном вспыхнула пятнами далеких прожекторов и россыпями городских огней. Подойдя вплотную к окну, Пиетт посмотрел вниз.
Где-то вдалеке высилась сияющая громада дворца, а чуть в стороне, почти теряющаяся в ночи – плыла тень сожженного Храма джедаев. Как полагал Сорел, такой выбор места для строительства замка был неслучаен. Вейдер знал, что бесконечно далек и от придворных интриг и от бывших учителей. Но не спешил забывать о том, что связан и с теми и с другими.
Пиетт поежился. В помещении снова стало холодно.
Интересно, найдется ли в Галактике тот, кто пожелает успеха мне?

Глава 21

Но адмирал был не в состоянии предаваться черной меланхолии дольше получаса подряд, поэтому решил заняться чем-то более полезным, чем рассматривание Корусканта. Тем более что за время работы в аналитическом отделе Генштаба он на него нагляделся до полного отвращения – с верхней площадки здания, занимаемого различными военными ведомствами, открывался отличный вид чуть не на половину города. А озверевшие от бесконечных цифр и сводок офицеры регулярно выходили туда вдохнуть нормального, а не кондиционированного воздуха, шутливо называя этот процесс «перекуром». С учетом специфического состава столичной атмосферы определенная доля правды в этой шутке была.
Прихватив полученную от лорда Вейдера связку ключей, Пиетт отправился изучать замок. Правда, пройти в одиночестве он успел всего два коридора. После чего из ниши шагнула суставчатая тень, изрядно напугавшая Сорела, и, представившись боевым дройдом модели DD-42/13, выразила желание сопровождать гостя по маршруту. По счастью, дройд оказался приспособлен не только к уничтожению противника, но к и проведению экскурсий. Во всяком случае, он исправно подсказывал адмиралу нужные повороты и помогал подбирать ключи к встречающимся по дороге дверям. Злоупотреблять терпением этой машины для убийства Пиетт не рискнул, закончив свою экскурсию в библиотеке. «Дорн-13», как предложил называть себя дройд, потоптался на пороге, и, придя к выводу, что настырный гость застрял тут надолго, ушел по своим таинственным делам. Сорел вздохнул с облегчением и принялся копаться в информационной сокровищнице. Но интересовали его в этот раз не данные, дополняющие содержащиеся в деке военные планы, а сведения о джедаях. Осторожно вытащив с дальней полки увесистую резную шкатулку, и мимолетно удивившись наличию такой странной вещи в замке Темного лорда, адмирал открыл крышку и заворожено замер – на темной ткани лежали сияющие кубы голокронов. Повинуясь легкому касанию пальцев, крайний кубик всплыл в воздух и заговорил приятным голосом, явно принадлежавшим в свое время какому-то экзоту. Устроившись на весьма кстати обнаружившемся за стойкой с официальными докладами диване, Пиетт приготовился слушать.
С трудом разлепив веки через несколько часов и со стоном приняв сидячее положение, Сорел сообразил, что успешно заснул за прослушиванием джедайского Кодекса. Не то, чтобы информация была совсем неинтересной, но после ознакомления с ней сразу становилось понятно, почему Кодекс так не любили падаваны, которым требовалось знать этот текст наизусть. В нем не было логики. Впрочем, в Уставе флота логики тоже местами недоставало, но зато была достаточно понятная структура. Что в свое время и спасло Пиетта перед соответствующим экзаменом – зазубривать Сорел за все годы, проведенные в академии, так и не научился, предпочитая или находить или изобретать некую схему, в которую укладывались нужные данные.
Кое-как пригладив растрепанные волосы пятерней, адмирал клятвенно пообещал себе, во-первых, провести следующую ночь как все нормальные люди – в кровати с подушкой и одеялом, а не свернувшись калачиком на неудобном диванчике. А во-вторых, не слушать больше всякую ерунду на сон грядущий. Против хроник рыцарей Ордена Пиетт не имел никаких возражений, но от философских текстов его попросту начинало тошнить – настолько, по его мнению, они были спорными и лишенными здравого смысла.
Ликвидировав маленький разгром, учиненный им в библиотеке, Сорел поспешил убраться из замка, размышляя над тем, как ему успеть сделать все необходимое. А именно – привести себя в нормальный вид, позавтракать, связаться с Кренелем и передать ему, что необходимая подпись получена, ну и, наконец, сообщить принцессе Лее, что «Эскадрон» покинул Корускант. Относительно последнего пункта Пиетт был не совсем уверен. Ему казалось, что Органа-Соло сейчас меньше всего нуждается в сведениях о перемещениях флота. С другой стороны, «Эскадрон» на данный момент находился именно в ее подчинении.
Выждав для приличия до полудня, и успев за прошедшие два часа переговорить не только с Кренелем, но и Монэ, адмирал нанес визит во дворец, искренне надеясь, что дело займет немного времени.
Пиетт спешил, поскольку «Схватка» уже заняла свое место на орбите Центра Империи, и теперь сдвиг даты начала учений был исключительно на совести адмирала-координатора. А у него была не настолько большая совесть, чтобы снести такое без последствий.
Оставаться на время учений на планете, и тем более, переселяться в «Шпиль», где за ним неотлучно будут ходить боевые дройды, пытаясь кормить с ложечки и вовремя укладывать спать (милорд слегка переусердствовал с инструкциями), Сорел не собирался. Вместо этого он намеревался перебраться на линкор, откуда намного удобнее было следить за ходом маневров и контролировать их. Еще одной причиной было то, что адмирал предпочитал находиться подальше от начальства и иметь хоть какую-то фору перед тем, как кто-то из проверяющих явится на борт лично. Добраться до «Схватки» с поверхности планеты меньше, чем за тридцать минут было невозможно даже с нарушением всех возможных и невозможных правил.
Утешив себя этой мыслью, Сорел предъявил мрачному стражу пропуск и двинулся к своей цели. Но зрелище, явившееся его взгляду, заставило адмирала сбавить шаг. Под дверью апартаментов принцессы сидели печальные Соло и Фетт, причем сидели они над доской с голошахматами. Определить, кто из них выигрывает, Пиетт не мог, поскольку эту игру не любил и не понимал, предпочитая решать более реальные задачи. Как ему неоднократно говорили, такое неприятие весьма странно для профессионального аналитика, но адмирал считал, что голова у него одна, и занимать ее еще и несколькими сотнями вариантов решения шахматных партий не стоит. В любом случае на практике эти схемы неприменимы, поскольку противник очень редко ведет себя так, как ему положено по мнению тех, кто писал учебник по тактике для каридской академии. К новому учебному пособию Сорел мечтал приложить руку уже давно, но не было то возможности, то времени. С головой уйдя в свои мысли, Пиетт успешно пропустил появление на сцене еще одного действующего лица.
– Что тут происходит? – голос, внезапно прозвучавший за спиной, заставил адмирала нервно дернуться.
Эл Кассас, гранд-мофф Внешних Регионов удивленно рассматривал сидящих перед ним людей, переводя взгляд с одного на другого. Контрабандист и наемник упорно его игнорировали, занятые гипнотизированием голографических фигур.
– Добрый день, сэр, – решил напомнить о своем присутствии Пиетт, видя, что гранд-мофф, в свою очередь, игнорирует его самого.
– Пока что добрый, адмирал, – с оттенком раздражения отозвался Кассас.
Боба громко хмыкнул, поправляя наруч с огнеметом.
– Вот именно, что «пока», господа.
– У нас там перестановка мебели, – не отрываясь от доски пояснил Соло. – С помощью Силы и одного недоученного рыцаря-джедая. Так что если у кого есть лишняя голова – он может открыть дверь и убедиться в этом лично.
Гранд-мофф и адмирал опасливо переглянулись. Пусть Эл и не верил в потустороннее, но получить чем-то тяжелым по лбу можно и безо всякой мистики. Поэтому он любезно улыбнулся и пропустил Пиетта вперед. Адмирал тяжело вздохнул и переступил порог, замерев после первого же шага. Кассас осторожно заглянул ему через плечо.
– О! – кратко выразил свое удивление чиновник, когда в открывшемся дверном проеме показалась стайка летящих по воздуху чашек с цветочным рисунком. Вслед за ними пронеслись ложечки, со звоном и грохотом припарковавшиеся в недрах большой металлической супницы в виде спящего вонскра. Кому могло прийти в голову столь экзотическое дизайнерское решение, Сорел предпочел не задумываться.
Кассас, вертящий головой в попытке увидеть все и сразу, умудрился при этом не заметить хозяйку дома. Впрочем, сама Лея тоже не видела гостей, которых от нее заслонял очередной висящий в воздухе сверток. Вместо этого на новоприбывших обратил внимание Скайвокер-младший, моментально забывший про свою медитацию, и вскочивший на ноги с приветственным возгласом.
К несчастью, утрата концентрации привела к тому, что перемещаемые вещи попытались обрушиться на пол. Ситуацию спасла принцесса, командным тоном рявкнувшая:
– ЛЮК!
После чего все взлетело обратно, а сам юный джедай смущенно покраснел и старательно зажмурился, чтобы больше не отвлекаться.
Пиетт украдкой потер полуоглохшее ухо. Он как-то не ожидал, что в таком миниатюрном теле таится такой громкий «динамик». Принцесса умела удивлять не меньше старшего поколения. К сожалению, по наследственной привычке поводы для удивления были, в основном, неприятные.
– Ваше высочество, – перехватил инициативу гранд-мофф. – Я вижу, мы несколько не вовремя, но государственные интересы…
Лея раздраженно отмахнулась и жестом призвала с заваленного бумагами стола стопку датападов. Кассас проводил их подозрительным взглядом. О том, что Органа-Соло тоже форсюзер он как-то не подумал.
– До меня эти ваши интересы уже донесли все, кто только смог, – девушка показала один из датападов гранд-моффу.
– Проект бюджета предвыборной кампании в системах, территориально относящихся к Внешним регионам, – вслух прочел чиновник. И, вникнув в первую строку проекта, возмущенно вскинулся. – Что!? Мотма собирается проводить эти идиотские выборы за мой счет? Это проблема уровня губернаторов отдельных систем, а не гранд-моффа. Мне поручено следить за тем, чтобы они не устраивали дележ территорий и сфер влияния на каждый чих из Центра, а в Сенат пусть хоть этих… как их… гунганов выбирают!
– Не расстраивайтесь, сэр, – ядовито отметил Пиетт, – в Сенате вы увидите много интересных экзотов. И гунганы из них еще самые безобидные.
Ксенофобия Кассаса несколько удивила Сорела. Тот же Таркин, невзирая на провозглашаемую им на словах приоритетную роль человеческой расы, умудрился под своим началом собрать первостатейный зверинец. Один Акбар чего стоил. И, что самое забавное, покойный Уилхуфф охотно признавал за своими экзотами-подчиненными и блестящий интеллект, и прочие полезные таланты. А то, что некоторым из них было свойственно поедать свою пищу живьем или прочее в том же духе, предпочитал игнорировать. В конце концов – у каждого свои недостатки. И не стоит на них зацикливаться, когда достоинства существенно их превосходят.
– Фирмус, вас пока не спрашивают, – шикнул на адмирала Кассас, явно забыв о том, что командующий «Эскадроном» подчиняется напрямую главкому, а не кому-то из администрации.
– Сэр? – Пиетт произнес это тем же самым тоном, который использовал для зарвавшихся снабженцев верфей Куата. Подействовало, как и обычно. Гранд-мофф вспомнил, что ему говорил Император в личной беседе, и прикусил язык. Но извиняться, разумеется, не собирался.
– Надо полагать, я вас задерживаю, адмирал? – процедил он, намекая, что флотские могут докладывать и выметаться.
– Вы правы, сэр, – так же любезно ответил Сорел, и, повернувшись к принцессе, сообщил, – ваше высочество, «Эскадрон смерти» во главе с флагманом «Амидала» на данный момент проходит подготовку к рейду на верфях Куата. Ответственным за подготовку назначен капитан первого ранга Рэнски. Предположительная дата готовности к началу рейда – шестнадцать стандартных суток.
– Спасибо, – пробормотала принцесса, сообразив, что кое-что пропустила, увлекшись обустройством семейного гнезда. В частности тот факт, что совсем скоро ей придется сменить место жительства с апартаментов во дворце на адмиральскую каюту линкора.
– Кстати, очень удачно, что вы оба сейчас тут, – светски улыбнулась девушка. – Мне понадобятся ваши консультации относительно некоторых моментов. Разумеется, я не оспариваю качества профессиональной подготовки капитана Рэнски, но и для него и для меня это первая настолько масштабная операция, поэтому мне хотелось бы быть уверенной в том, что все пройдет максимально гладко.
Кассас слегка поморщился, смирившись с тем, что ему придется еще несколько часов провести в компании Пиетта. Адмирала это тоже не радовало, поскольку откладывало визит на орбиту, но он считал, что там и без него разберутся. Во всяком случае, если ничего из семнадцатого флота до сих пор не упало на Корускант, то уже и не упадет.
Принцесса лучезарно улыбнулась, широким жестом приглашая своих гостей в малый зал, поскольку это была единственная комната, которую они с Люком успели с утра привести в относительный порядок.
Младший Скайвокер проводил их удивленным взглядом, потом осмотрел гостиную и, пожав плечами, принялся расставлять мебель на свой вкус. Он не сомневался в том, что Лее результат не понравится, но к тасканию тяжестей всегда можно было привлечь Чубакку. С другой стороны, зачем-то же он читал позавчера журнал «Уютный дом», подсунутый ему Марой с непонятной пока целью. Разумеется, такие хоромы там не рассматривались, но пару вполне приличных на его провинциальный вкус интерьеров нашлось. Их-то он и попытался воспроизвести. Главное было угадать момент и успеть убраться подальше до того, как сестра явиться проверять, чем это он тут без нее занимается.

На борт «Схватки» Пиетт попал уже после захода солнца. И буквально через пятнадцать минут экипаж линкора осознал, что фраза «покой нам только снится», это не поэтическое преувеличение, а очень четкое описание их будущих трудовых будней. Настроение адмирала после общения с гранд-моффом уверенно докапывало шахту к центру планеты, и поэтому он был мрачен, зол и деятелен. Выслушав краткий отчет Илларда, Пиетт приказал прогреть двигатели и совершить микропрыжок за пределы системы Корусканта. Не успел затихнуть писк бортового компьютера, оповещающий о выходе из гиперпространства, как «Схватка» начала резкий маневр уклонения с одновременным ведением заградительного огня орудиями левого борта. За этим последовала серия виражей на предельной скорости, едва не свалившая линкор в «воронку» неконтролируемого вращения, вызванную рассинхронизацией маневровых двигателей. Войдя в астероидное поле и обрушив на ни в чем не повинные булыжники серию торпедных атак, «Схватка» завершила импровизированные маневры эффектным ударом ионных орудий, превратившим безвоздушное пространство ближнего космоса в подобие грозового фронта.
После этого Сорел выразительно хмыкнул, объявил о плане на завтра, включавшем учения всех эскадрилий и покинул мостик, оставив капитана Монэ приходить в себя и вытирать холодный пот. Впрочем, после ознакомления с данными телеметрии, Илларду снова стало очень нехорошо – судя по показаниям приборов, за время этой космической акробатики они были трижды близки к перегрузке реактора и дважды – к потере щитов. И это в центре астероидного поля!
Пиетт, прекрасно знающий о том, какое впечатление его действия произвели на команду, мысленно вздохнул. Разумеется, все эти фокусы не давали реального представления о том, с чем им придется столкнуться в обозримом будущем, но позволяли хотя бы осознать, что война – дело достаточно нервное и труднопредсказуемое. Потерять еще один линкор Империя и лично Сорел позволить себе не могли, поэтому адмирал собирался приложить все усилия к тому, чтобы если не подотчетные флоты, то хоть «Схватка» была готова к любым неожиданностям. А для этого предстояло долго и упорно работать.
Устроившись в удобном кресле, Пиетт побарабанил пальцами по скучно-серой столешнице рабочего стола и печально улыбнулся. Адмиральская каюта на «Схватке» была практически идентична той, которую он занимал на «Исполнителе». Увы, это «почти» было слишком заметно и наводило на грустные размышления. Например о том, что рано или поздно ее придется уступить другому владельцу.
Кстати, о владельцах… – спохватился адмирал, открывая деку. Забрать из замка Вейдера всю необходимую информацию он не рискнул, полагая, что рассчитывать на ее неприкосновенность вне стен «Шпиля» было бы слишком самонадеянно, но часть данных, не требующих бесконечного обращения к архивам, все же переписал. И теперь собирался потратить оставшееся до отбоя время на попытку решения одной из хитроумных задачек, которыми в избытке снабдил его гранд-адмирал Траун. Помянув чисса нехорошим словом за склонность пренебрегать стандартными обозначениями на схемах и злоупотребление терминами, взятыми из родного языка, Пиетт углубился в работу.
В реальность его вернул только писк зуммера, означавший срочный вызов из столицы. Удивленно вздернув бровь, адмирал нажал нужную клавишу, и над столом вспыхнула миниатюрная голограмма Айсард, за плечом которой маячил недовольный жизнью Кренель.
– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Сорел, глядя, как Исанне раздражено тычет локтем в бок командующего семнадцатым флотом.
– У нас проблема, – в два голоса отозвались мерцающие фигурки.
Пиетт закатил глаза. Стоило на несколько часов покинуть Корускант, как уже начались неприятности.
– Точнее, несколько проблем, – поправилась Директор СИБ. – Первая – совершено покушение на Мон Мотму во время ее встречи Иеном Валь-Дженной. Гвардейцы порубили нападавшего в куски, но визгу было много. Крови, впрочем, тоже. Так что менять в кабинете канцлера придется не только ковер, но и несколько стенных панелей.
Адмирал сглотнул, в красках представив себе, как выглядело помещение после этого инцидента. Алые стражи не были натасканы на задержание, они умели только убивать. Очень быстро и эффективно. И, что главное, наверняка. Поэтому целостность тела противника и пригодность его к дальнейшему допросу или хотя бы быстрому опознанию их интересовала мало. Императора же смутить резней было трудно. Он и сам по ней был большой специалист, хотя и старался этого не афишировать.
– Нападавшим был один из секретарей Мотмы. Из ботанов. Фей’лиа клянется мамой, кланом и собственной шкурой, что для представителей его расы такое поведение нетипично, и более того – практически невозможно исходя из физических данных.
– Вторая проблема, – продолжил тему Кренель, – покушение на меня. Два часа назад на посадочной палубе «Мглы» на меня набросился техник.
Командующий флотом помолчал несколько секунд и произнес с явным отвращением:
– Он был явно ненормальный. Я сломал ему руку в трех местах, а он продолжал нападать, как будто ничего не произошло. Пришлось сломать еще и ноги.
Кренель задумчиво посмотрел на свой протез, несколько раз сжав и разжав пальцы.
– Этого техника тут же повязали и отправили к нам, – закончила за Делака Исанне. – Но допрос ничего не дал. Даже джедай ничего не смог добиться.
– Вы привлекали Скайвокера? – удивился Пиетт. По его мнению, Люк был не склонен к таким негуманным действиям, но наследственность сбрасывать со счетов не стоило. Как и то, что такую инициативу Айсард Темный лорд не одобрит.
– Нет, Кеноби, – возразила Исанне. – Как ни странно, но он согласился помочь без малейших возражений. Видимо, считает, что гибель Мон поставит крест на возможности изменения политики Империи.
Сорел едва заметно пожал плечами. У него было свое мнение о будущем государства, которым он делиться с окружающими не собирался. Во-первых, потому, что Палпатина бы это расстроило, а во-вторых, это расстроило бы тех, кто надеялся на реконструкцию Республики. А заводить врагов сразу по обе стороны баррикад адмирал считал неразумным.
Кренель положил руку на плечо собравшейся возразить Айсард и продолжил излагать информацию.
– В общем, на данный момент я запретил все увольнительные на Корускант и начал проверку экипажей всех крейсеров флота. Кто, когда и где бывал за последние несколько недель. Пока результатов нет, и я не уверен, что они будут, – Делак воинственно выпятил челюсть. – Надеюсь, у вас пока ничего не произошло. Потому как тут еще было несколько спорных моментов с попыткой гражданских судов приблизиться к коридору, предназначенному для отлета с Корусканта чиновников, приглашенных на свадьбу принцессы. К счастью, никто не пострадал. Из охраняемых особ, я имею в виду. Так что есть шанс это дело замять.
– Кассас улетел благополучно, – перебила его Айсард, – Эскадрону передано предупреждение.
– А что принцесса? – поинтересовался Пиетт, массируя внезапно занывший висок.
– Под посменной охраной Фетта и Скайвокера-младшего, – сообщила Исанне.
Сорел представил себе наемника, спящего на коврике у супружеского ложа, и поморщился. Люка, хоть он и приходился Лее родным братом, Соло тоже наверняка не готов был терпеть круглые сутки.
– М-да, спасибо за испорченный медовый месяц ее высочество нам непременно скажет. Надо ускорить подготовку «Эскадрона» к рейду, но этим путь занимается господин гранд-мофф.
Айсард кивнула, соглашаясь.
– Еще один момент, адмирал. Побеспокойтесь о своей собственной безопасности, – мадам Директор вздохнула и криво улыбнулась. – В случае чего нам будет вас очень не хватать.
– Не дождетесь, – фыркнул Сорел.
Кренель скептично приподнял бровь, что при его каменной физиономии смотрелось весьма забавно. Особенно если находишься в сотне световых лет и не опасаешься получить по шее за неуместные смешки. Айсард, заметив гримасу командующего, от души двинула его локтем.
– К сожалению, это не шутка, – произнесла Исанне. – Мы пока не выяснили, что связывает между собой двух покушавшихся существ, но оба они до этого момента вели себя как обычно. По словам Кеноби это не внушение Силой, а по словам наших медиков – не воздействие химических препаратов. Но действия нападавших в рамки обычного поведения злоумышленников не укладываются. В момент атаки они не чувствовали боли и не останавливались даже получив серьезные повреждения. Сейчас наши специалисты проводят полное исследование тел. Возможно, мы найдем какие-то имплантаты или еще что.
– Тел? Мне показалось, что техник был жив.
– Умер в процессе допроса, – сухо сообщила Айсард. – Кеноби несколько перестарался.
Пиетт удивленно моргнул, но сумел удержаться от язвительного комментария. Как бы он не относился к джедаям, иногда они вели себя на редкость человечно. Во всех смыслах этого емкого слова.
– Спасибо за информацию. Если узнаете что-то новое – сообщите.
Айсард кивнула и отключила связь.
Пиетт вздохнул, мрачно посмотрел на экран деки и с силой захлопнул крышку. Заниматься решением тактических задачек совершенно не было времени. А может – и смысла. Особенно если на борту «Схватки» тоже есть какой-то ненормальный.
Прикрыв веки и попытавшись успокоиться, Сорел представил себе весь огромный корабль. Перед глазами всплыла схема линкора, подобная той, что на мостике показывала состояние узлов разрушителя. Но светилась она в несколько ином диапазоне. Сотни визуальных образов, шепотов, обрывков эмоций обрушились на адмирала, грозя утопить его в этой какофонии. Но Пиетт уже открыл глаза, стряхнув с себя наваждение, и с некоторым удивлением отметив, что у линкора была своя… душа. Или нечто, вполне успешно ее изображающее.
Милорд, если вы слушали это все время – я искренне вам сочувствую, – подумал Пиетт. – Но тут, к сожалению, придется применять другие методы.
Адмирал щелкнул клавишей селектора.
– Капитан Монэ, зайдите ко мне. И объявите экипажу повышенную готовность. Мы возвращаемся на Корускант.

Глава 22

Принцесса, с утра пораньше пытавшаяся добраться до кабинета Мон, была неприятно удивлена случившейся в коридоре встречей. Адмирал Кренель, вылетевший из едва успевшей распахнуться двери, чуть не сбил ее высочество с ног, зло процедив «параноики», и широким шагом унесся по своим делам. Правда, при этом не забыл забрать у гвардейцев свой бластер.
Удивленно переглянувшись с Феттом, вызвавшимся ее сопровождать, (рыцаря наемник был согласен считать условно пригодным для охраны помещения, но не для обеспечения безопасности принцессы вне его), Лея постаралась улыбнуться Алым стражам как можно дружелюбнее. Но Бобу все равно пришлось оставить за дверью.
– Это возмутительно! – обрушилась на гостью Мон, не дав той и рта раскрыть.
Органа-Соло послушно плюхнулась в указанное царственным жестом кресло и приготовилась слушать. Украдкой косясь на снятые стенные панели. Насколько ей было известно, облицовка была непоправимо испорчена во время покушения. Ковер тоже выглядел подозрительно новым.
– Как можно было заподозрить в сговоре экзотов? Явная дискриминация, да еще и накануне выборов! – Мотма все никак не могла успокоиться. Но Лее показалось, что в последней фразе есть рациональное зерно. Большинство сенаторов старого созыва являлись людьми, но около тридцати процентов парламентариев – экзотами. Огласка инцидента могла существенно осложнить предвыборную кампанию.
В то же время, принцесса скорее поверила бы в то, что безумный ботан был обижен в финансовом плане. Или ему просто очень основательно наступили на гордость. Что бы ни говорил Фей’лиа, его соплеменники весьма болезненно относились к неудачам, поскольку считали себя существенно умнее большинства всех прочих существ в Галактике. Техник, напавший на Кренеля, мог быть приверженцем предыдущего командующего флотом или просто слишком рьяным имперцем. Мало ли поводов ненавидеть командира дает армия?
Но Органа-Соло не подозревала, насколько близка к истине в своих умозаключениях. Сотрудники СИБ, за ночь перерывшие несколько тысяч личных дел, выяснили, что покойный ремонтник с «Мглы» отвечал за подготовку к полетам командирского шаттла и имел по этой причине весьма существенные привилегии. Особенно в сравнении с прочими техниками летной палубы. И, как утверждали его сослуживцы, копил на личное транспортное средство и возможность досрочного выхода в отставку. Смена командующего привела к тому, что он внезапно лишился не только своих бонусов, но и, фактически, привычной работы, поскольку Кренель использовал для своих полетов не специально оборудованный шаттл, а обычный челнок связи, которых на борту флагмана было шесть штук. И предпочтений никакому из них не отдавал. Было от чего расстроиться. А невменяемость во время нападения можно было списать на состояние аффекта и возможное психическое расстройство маниакального толка. Установить, были ли какие-то нарушения в коре головного мозга после допроса с применением Силы, уже не представлялось возможным, поскольку мастер-джедай буквально вскипятил содержимое черепа своей незадачливой жертвы. То ли от избытка усердия, то ли, наоборот, от недостатка умения. В пособничестве заговорщикам никто Кеноби обвинить не рискнул – уж очень бледно выглядел сам рыцарь после допроса.
Нажав на ботанов, Айсард добилась невозможного – доступа к внутриклановым тайнам, который, к сожалению, так ничего и не дал. Покойный секретарь был очень молод, амбициозен, и занимал в своей семье достаточно низкую ступень. Победи Альянс, он мог бы рассчитывать на высокую должность и влияние, но договор с Империей лишил его этой перспективы. А гвардейцы – возможности войти в историю как убийца первого канцлера новой государственной формации.
Совпадение этих двух событий было решено считать случайным. Но меры против новой вероятной волны недовольства приняли беспрецедентные. И теперь по дворцу можно было перемещаться только при наличии соответствующего пропуска, который требовалось продлевать каждую неделю, а то и каждые сутки.
Лея, так ничего и не выяснившая в беседе с Мотмой, но взамен нагруженная сотней новых проблем, заперлась в своем кабинете, из которого сначала раздавалось недовольное бурчание, а потом и звон битой посуды. Забеспокоившийся Соло попытался дозваться жену через закрытую дверь, и даже преуспел в этом начинании. Спустя примерно три часа принцесса вышла, сгребла Хэна под локоть и приказным тоном потребовала от Фетта и Скайвокера убраться вон.
Несколько озадаченные этим заявлением те вышли. Но Боба, который слишком хорошо помнил, кто именно ему платит, тут же направился к Императору, оставив Люка сторожить дверь.
Старшего ситха наемник особенно не боялся, полагая, что хуже Вейдера быть не может никого. Но он недооценил скверный характер Палпатина, который был совершенно не рад тому, что его отрывают от важного совещания, и ради воспитательного эффекта наградил нахала маленькой, но очень жгучей молнией. Облившись холодным потом при мысли о возможном взрыве не только бака с горючим для огнемета, но и висящих на поясе двух термодетонаторов, Боба бухнулся на колено и согнулся в церемониальном поклоне. В такой позе и с учетом доспехов сделать это было нелегко, что заставило Фетта засомневаться в том, что прямая спина Вейдера при подобном акробатическом фокусе объяснялась гордостью лорда, а не банальным пределом гибкости экзоскелета. Но Император смягчился после такой демонстрации почтения, позволив слегка заикающемуся наемнику изложить суть проблемы. После чего чему-то мечтательно улыбнулся и выделил принцессе четверых гвардейцев для охраны. Нуждался ли в охране сам Палпатин в своей нынешней ипостаси, осталось для Бобы секретом.
Лея, которую новая охрана нервировала, даже находясь за дверью, с каждым днем вела себя все более странно. У принцессы характер был не сахарный и в лучшие годы, но сейчас явно наступило обострение. При этом Соло никак не мог понять, с чем оно было связано. Они с Люком, которого девушка простила буквально на следующий день, угробили полную неделю, пытаясь привести апартаменты в приличный вид. И даже привлекли к этому Мару, которая снабдила горе-дизайнеров целой стопкой инфокристаллов с интерьерами различных дворцов и жилых помещений разных уголков Галактики. Фетт наблюдал за действом и корректировал его, стараясь, чтобы итоговый вид помещения не мешал удобному обзору из укрытия. При этом про возможные секторы обстрела Боба говорил только с Соло, придя к выводу, что Леин брат, может, и джедай, но стреляет он хорошо только находясь внутри крестокрыла.
По здравом размышлении Хэн и Люк решили отказаться от татуинского оформления, хотя оно и было по душе младшему Скайвокеру. Проблема заключалась в том, что сама принцесса из всего культурного слоя планеты была знакома только с дворцом Джаббы Хатта, напоминать о котором ей не стоило. Хотя когда Люк намекнул, что Соло стоит попробовать убедить принцессу одеваться менее официально, то получил от бывшего контрабандиста увесистый подзатыльник. Пират до сих пор очень жалел, что не смог толком рассмотреть, как сидел на Лее наряд танцовщицы. А больше ничего красного, кроме удивившего Хэна свадебного платья, Органа надевать не желала. Хотя цвет определенно ей шел.
От альдераанского стиля тоже пришлось отказаться, так как недоставало необходимых элементов декора, а за те, которые удалось найти в магазине антиквариата, просили столько, что Соло всерьез задумался о том, что пора начинать брать взятки. Это не считая того, что Лея устроила целую истерику, когда он случайно помял какой-то сомнительно выглядевший гобелен невнятной расцветки, приняв его за накидку для кресла. Как оказалось, несчастная тряпочка происходила из музея Алдеры и была продана какому-то коллекционеру всего за неделю до визита «Звезды Смерти». Больше заикаться на эту тему Хэн не считал возможным.
Оставалось Набу. Только вот о традициях этой планеты надо было спрашивать Темного лорда, который там неоднократно гостил, поскольку еще раз идти к Палпатину Боба отказался наотрез. Но Вейдера на Корусканте не было, да и дергать главкома ради такой ерунды было чревато. Пришлось обходиться своими силами.
В результате помещение выглядело несколько странно, но занятая своими непонятными мыслями принцесса до поры до времени этого не замечала.

Пиетт, получивший все возможные и невозможные отчеты СИБ, содержавшие массу вероятных причин этого двойного покушения, надолго задумался. Сотрудники Айсард копали глубоко и уверенно, но той информации, которую он подспудно ожидал увидеть в их сводках, там не оказалось. Возможно, это было связано с тем, что тела обоих нападавших к моменту медицинского обследования больше напоминали фарш, чем единый организм. Но никаких органических имплантатов или чего-то подобного обнаружено не было. Облегченно выдохнув, адмирал решил, что разводить панику раньше времени не стоит, но свои полкредита в отчет главкому вставил. В конце концов, там, где Вейдер находился сейчас, эту версию было проверить значительно проще.
Покончив с формальностями, адмирал перешел к выполнению своих непосредственных обязанностей. Первым в списке флотов, которым надлежало участвовать в учениях, шел второй флот, который ныне возглавлял бывший заместитель Кренеля – вице-адмирал Клавдий Аббан. С ним проблем не возникло. Крейсера вице-адмирала быстро и почти без ошибок откатали «обязательную программу», что дало Делаку повод немного собой погордиться. И спустя четверо суток отпустить не менее довольного Аббана, получившего в качестве поощрения и награды за труды звание адмирала флота. Клавдий, после приватной беседы с Пиеттом, четко уяснивший, что на этом их общение только начинается, отправился к месту службы, нагруженный первой порцией теоретического материала. Но Сорел, высоко оценивший исполнительность свежеиспеченного адмирала, вовсе не был так же уверен в его полководческих талантах. Действия Аббана в ситуации, входившей в рамки «произвольной программы» учений, были шаблонны, хотя и не лишены намека на возможность импровизации. Оставалось надеяться, что Клавдий окажется способным учеником и, получив не только новую ответственность, но и новые права и возможности, станет одним из лучших адмиралов Имперского флота.
Следующим на очереди был Айзек Виггерль со своим сороковым флотом. С ним пришлось повозиться существенно дольше, поскольку мало того, что шесть его ИЗР нуждались в ремонте, так еще и вместо «Императоров», половину положенной численности составляли разрушители класса «Виктория-2». Пиетт, весьма недовольный тем, что никто из починенных Кренеля не знает толком параметры этих кораблей, устроил им небольшой экзамен, завершившийся игрой в космические догонялки, наглядно продемонстрировавшей скептикам, что год выпуска крейсера еще не означает его профнепригодности. Скорость, развиваемая «Викторией-2» была такой же, какой достигали ИЗР класса «Император-1», но набирала она ее несколько медленнее. Зато за счет меньшего размера и большей маневренности «Виктории» легко компенсировали этот свой недостаток. Для ловли контрабандистов, основной задачи флота в этом секторе, они подходили даже лучше, чем более неповоротливые «Императоры».
Лишившиеся в результате упругого столкновения нескольких генераторов дефлекторов два ИЗР семнадцатого флота, выполнявшие в этой игре роль ньяввов, сопроводили к Фондору «Виктории» Виггерля, игравшие за подопытных пшуунов. Пиетт, проводивший отлет разрушителей мрачным взглядом, объявил небольшой перерыв. Ремонт кораблей семнадцатого флота не должен был занять много времени, но продолжать учения с неполным составом адмирал не хотел. Сорел считал, что подчиненные Кренеля должны не только получить максимально возможный уровень подготовки, но и познакомиться с различными способами проведения операций, в которых принимает участие не просто временное соединение, а секторальный флот полным составом.
Экипажи крейсеров были рады передышке, а сам адмирал-координатор предпочел использовать образовавшийся временной промежуток для очередного доклада главкому и пополнения архива.
К несчастью, все сеансы связи происходили не раньше полуночи по времени Корусканта, поэтому вечер Пиетту пришлось провести в замке Темного лорда. Заниматься тактическими задачами Сорел не стал, предпочтя этому очередную лекцию голокрона. На сей раз ситхского. Вторая шкатулка обнаружилась в другом углу библиотеки, в точке максимально удаленной от места хранения первой. Как понял адмирал, Вейдер предпочел разнести хранилища знаний конкурирующих сторон как можно дальше в пространстве. Но Пиетт, весьма ограниченный во времени, не мог себе позволить каждый раз откапывать нужный ящичек из недр стеллажа. Поэтому адмирал, недолго думая, сложил все мерцающие кубики в одну коробку, хоть и разделенную на отдельные ячейки. Голокроны выразили свое возмущение тем, что весьма болезненно стукнули Силой протянутую к ним ладонь. Зашипев от боли, Пиетт вслух пригрозил, что недовольных носителей информации свалит насыпью в супницу и зальет рыбным бульоном. У знакомой ему принцессы как раз есть такая, в виде вонскра. Пораженные безвкусицей создателя подобного элемента столовой посуды искусственные личности одаренных замолкли, и больше не предпринимали попыток качать права.
Удовлетворенный этим, адмирал уселся в кресло и приготовился слушать о похождениях очередного ситха. Не то, чтобы его особенно интересовали политическое мотивы резни, устроенной этим древним краснокожим лордом, принадлежавшим к давно вымершей расе, но вот его тактические решения заслуживали внимания.
Хотя с утверждением «Через страсть я познаю силу, через силу я познаю могущество, а через могущество познаю победу» Пиетт согласен не был, особенно с учетом примера Таркина, отличавшегося весьма неровным характером и почти неограниченными возможностями, вкупе приведшими его как раз к поражению, а не к триумфу. Но послушать древних стоило. В конце концов, ситхи воевали со всеми соседями подряд много тысяч лет, что автоматически означало совершение ими большинства классических ошибок в тактике и стратегии. А умным людям, к которым Сорел небезосновательно относил как Вейдера, так и себя самого, предпочтительнее учиться именно на чужих ошибках. Хотя главком в свое время и собственных насовершал на хорошую такую летопись с элементами мистики и божественного вмешательства.
Увлекшись лекцией, адмирал едва не пропустил время сеанса связи и, наскоро извинившись перед голограммой покойного ситха, затолкал голокрон в ящик и почти бегом отправился в малый зал. Экранированное помещение было на редкость неуютным и пустым, но позволяло обеспечить должный уровень безопасности.
Склонив голову, Пиетт терпеливо ждал зуммера, оповещающего об установлении канала связи и старался выкинуть из головы лишние мысли. Получалось плохо, поскольку где-то на уровне подсознания неотступно крутились сомнения в том, что он успеет завершить учения флотов в срок и прочие параноидальные настроения.
С безмерным удивлением Сорел осознал, что никогда бы не захотел претендовать на должность главкома. Слишком нервной была работа и слишком большой ответственность. А вот подняться на одну ступеньку выше относительно своего текущего звания Пиетт бы не отказался. К сожалению, надеяться на это было бессмысленно.
Наконец прозвучал сигнал, но вместо голограммы Темного лорда над площадкой возник Траун, в силу специфики шифрованного канала еще более синекожий, чем в реальности, коротким кивком поприветствовавший адмирала.
Мысленно вздохнув и порадовавшись, что чисс мысли читать не умеет, Сорел кратко доложил о своих успехах.
Но гранд-адмирала интересовали не учения, а продвижение решения задач. Пожурив Пиетта за недостаточное к ним внимание, Синдик плавно перешел на посторонние темы, казавшиеся Сорелу совершенно недостойными внимания. Особенно в два часа ночи. Ну какая разница, любят ли селонийцы креветок-прыгунцов настолько, чтобы сделать из силуэт элементов декора большинства столичных зданий или нет? Сам адмирал этих морских обитателей терпеть не мог, считая совершенно несъедобными. А в других качествах они его не интересовали.
Кое-как закруглив разговор, Пиетт мысленно пообещал себе подговорить принцессу перед отлетом отослать Трауну пару контейнеров ее особо бесполезных свадебных подарков. Если чиссу так хочется изучать искусство – пусть изучает. Может быть занудства поубавиться. Хотя, справедливости ради, стоило признать, что большая часть дизайнерских решений, примененная в процессе создания этих трудноприменимых в обычной жизни предметов, тянула скорее на оружие массового поражения. Но Сорел верил в крепость нервов Митт’рау’нуруодо и его таланты в изучении и понимании психологии различных рас. Что он при этом о представителях этих рас будет думать, Пиетта волновало мало. В отличие от программы маневров третьего флота, который должен был прибыть на орбиту Корусканта ровно через сутки.

Услышав уже привычный звук хлопка закрывающейся двери, Ландо лениво поднял голову от экрана и удивленно моргнул, с трудом подавив желание протереть глаза. Мрачный как туча, Соло нетвердым шагом прошествовал к своему креслу и рухнул в него. А спустя несколько секунд Калриссиан сообразил, что пахнет от старого друга «кореллианским забористым» – весьма сомнительным с точки зрения вкусовых качеств пойлом. Но крепким.
– Хэн?
Контрабандист в ответ вытащил из внутреннего кармана мундира плоскую фляжку и отхлебнул из нее.
– Так, Соло, ты это брось, – Ландо встал со своего места и подошел к столу напарника, развернув его кресло за спинку, и выжидательно уставился на картину «пират в печали». – Что случилось? Ты же в отпуске должен быть, счастливый молодожен, все такое.
– Ничего, – Хэн с минуту молчал, потом, понимая, что от него не отвяжутся, нехотя продолжил. – С Бобой пил. За второе рождение.
У Калриссиана отвисла челюсть. Разумеется, он знал, что наемник теперь переквалифицировался в телохранители принцессы (за такую сумму сам Ландо был готов изобразить не только охранника, но и твилеккскую танцовщицу), да и Соло из списка целей вычеркнул. Но чтобы пить с бывшим врагом?
– Лея на Фетта скульптуру уронила. Ну, такую, на дерево похожую. Ее кто-то из моффов подарил, – не очень внятно объяснил бывший пират.
– Подожди, – Ландо с трудом припомнил этот странный подарок, весивший по его прикидкам чуть не полтонны, и пригодный в силу формы разве что на вешалку для одежды, – зачем она эта сделала?
– Случайно. У нее последнее время все то взрывается, то падает, то взлетает само по себе. Вот вчера, например, чашка прямо в руках расплавилась. Она уже не знает, куда деваться. Но раньше были мелкие предметы, а сегодня статуя. Хорошо, что у Бобы шлем крепкий, а голова пустая – отбивать нечего. Но сработавший посреди гостиной ракетный ранец оказался последней каплей – и нас выкинули за дверь с треском. Обоих. При этом я не понимаю, меня-то за что? – Соло печально посмотрела на приятеля. – Хоть домой не возвращайся…
Ландо сел на столешницу и глубокомысленно уставился в пол. После такого рассказа никакие идеи в голову не приходили.
Хэн, правильно поняв затруднения, возникшие в ходе мыслительного процесса, протянул Калриссиану фляжку. Тот машинально отхлебнул и закашлялся.
– Где ты эту гадость взял?
– В закромах родины, – буркнул Соло. – Если тебе интересно, почему я ничего не предпринимал раньше, то объясняю первый и последний раз – Лея запрещала. Но после сегодняшнего я все же рискнул здоровьем.
– И сообщил Вейдеру? – осторожно спросил Ландо.
Хэн отрицательно мотнул головой.
– Императору.
Калриссиан закашлялся повторно, в красках представив себе, каких усилий это стоило Соло. Особенно после того, как Хэн по секрету разболтал приятелю о последствиях подобного визита для Бобы. Ландо рассказом проникся и поклялся себе обходить обоих ситхов по самой широкой дуге. Если понадобиться – то и за пару парсеков.
– Вейдера на Корусканте нет, а дворец у Палпатина в одном экземпляре. Не думаю, что его обрадуют руины. Хватит того, что Люк разнес первую «Звезду», а мы – вторую, – бывший пират пожал плечами, – свое дело я сделал, теперь осталось дождаться результата.
Ландо проглотил просившийся на язык комментарий, зная, что за такую шутку можно и в глаз получить, и решил перевести разговор на что-то более нейтральное, если так можно было выразиться в данном случае.
– Кстати, о боевых станциях. После этой нашей находки мне больше ничего интересного не попадалось. Максимум – пара сотен тысяч единичным переводом.
– Хочешь сказать «дуракам везет»? – с непонятной интонацией поинтересовался Соло, встряхивая флажку и проверяя, булькает ли там еще хоть что-нибудь.
Ландо демонстративно изучал стык потолочных плит. С таким невозмутимым лицом он обычно подкладывал в колоду лишнюю карту. Но старый товарищ слишком хорошо его знал, чтобы поверить в эту маску.
– Тебе всегда везло на неприятности.
Пират наградил его таким взглядом, что Калриссиан поежился. Но ведь Хэну действительно случалось влипать в истории чаще, чем кому-либо из знакомых Ландо.
– Спасибо на добром слове, старый друг. Никогда не забуду, – Соло был убийственно серьезен. Минуты две, потом не выдержал и рассмеялся. – Ну что, купился? Подумал, что новые родичи на меня плохо влияют?
– Иди ты, – отмахнулся Калриссиан, – кстати, до меня дошли слухи, что тебе на самом высоком уровне напророчили аж двух наследников. Имена уже придумал?
– Это какая же тебе болтливая зараза сказала? – хищно прищурился Хэн, но вдруг изменился в лице и задумчиво потер подбородок, явно что-то вспоминая. После чего нахмурился и начал загибать пальцы, беззвучно шевеля губами. Ландо с удивлением наблюдал за этой пантомимой.
Закончив свои странные подсчеты, Соло взялся за комлинк и попытался позвонить Лее. Но безуспешно, поскольку последнее электронное средство связи в ее апартаментах сгорело ровно пять минут назад. Правда, тогда об этом еще никто не знал.
Озабоченно взглянув на Калриссиана, Хэн не очень уверенно поднялся с кресла, намереваясь вернуться во дворец и лично выяснить, что там стряслось. Но после нескольких минут борьбы с собой и силами притяжения, глаза бывшего пирата закрылись, и он тяжело осел на пол. Ландо выразительно вздохнул, вытащил из шкафа с документами небольшую подушку и подсунул ее приятелю под голову. Будить Соло и пытаться переложить его в более удобное место он не стал, поскольку из текущего положения Хэну падать было некуда, что давало минимальную надежду на то, что до завтра с пиратом ничего не произойдет. Разумеется, если по его душу не явится отряд Алых стражей во главе с Вейдером. Хотя у игрока были сомнения в том, что даже им удастся чего-то добиться от Соло в таком состоянии.
Вместо того чтобы пытаться дозвониться до принцессы, Ландо попробовал связаться с Феттом, но тоже не особо преуспел, поскольку наемник был в ненамного лучшем состоянии, чем Соло, и разговаривать желанием не горел, ограничившись фразой «там все под контролем» и коротким посылом подальше. Этим Калриссиану и пришлось удовлетвориться.

Сама виновница небольшого переполоха в тот момент сидела в единственном уцелевшем в кабинете кресле, насупившись и по-детски подложив руки под себя. Ей казалось, что так будет надежнее. Помогало плохо.
Йода и Палпатин, устроившиеся на обломках мебели перед ее высочеством, снова переглянулись и синхронно вздохнули. Вспышки Силы Лея контролировать не могла и любой безобидный жест – от небрежного взмаха до протянутой за чем-то руки мог привести к весьма опасным последствиям. А последствиями натурных экспериментов трех одаренных пол был усыпан уже более чем щедро.
– Так, еще раз, – устало произнес Сидиус, – никакой концентрации, никакого усилия – все происходит само собой?
– Угу, – подтвердила принцесса и съежилась, услышав, как лопнул последний шар люстры. Учитель Учителей раздраженно дернул ухом, Силой укладывая образовавшиеся осколки в аккуратную кучку.
– История интересная твоя, но темна суть ее, – высказался маленький магистр, принимаясь грызть посох. Старший ситх неодобрительно посмотрел на Йоду, собираясь высказаться на тему любви джедаев маскировать свою некомпетентность философскими разговорами, но промолчал. Дело действительно было темным.
Еще раз осмотрев проблему с разных сторон, включая сканирование Силой, Палпатин коротко хмыкнул и позвал.
Спустя тридцать секунд, что по меркам Коса было почти невежливо со стороны бывшего ученика, скрежетнул металл, дохнуло холодом, и в дверях появился Темный лорд, сосредоточенно отряхивающий рукав от светло-синей пыли. Закончив с приведением себя в порядок, Вейдер оглянулся и удивленно присвистнул, после чего вопросительно посмотрел на Лею. Принцесса извиняющее пожала плечами и печально вздохнула. К счастью, на сей раз ничего не взорвалось.
– Мы тут пытаемся решить вопрос контроля над всплесками Силы, – пояснил за ее высочество Сидиус. – Но пока безуспешно.
– Разумеется, – фыркнул младший ситх, сопроводив свои слова подозрительно кривой ухмылкой. – Попытка решения большинства вопросов, касающихся беременной женщины чисто мужским коллективом обречена на провал. Или вы так не считаете, учитель?
Сарказм, отчетливо прозвучавший в последний словах Темного лорда заставил Палпатина слегка покраснеть, а Йоду – неопределенно хмыкнуть. Невзирая на почтенный возраст и неоднократные нарушения Кодекса, имевшие место за последние восемьсот лет, почтенный магистр имел достаточно смутное понятие о том, как может проявлять себя Сила в таких случаях – талантливых, но необученных одаренных он видел не так много. И никого из них – в положении. Император, в свою очередь, подумал о том, что если у Леи характер будет портиться так же, как у Падме в аналогичной ситуации, то люстрами и мебелью дело не обойдется. Амидала прекрасно справлялась с организацией вселенских катастроф без малейшего намека на форсюзерство. Особенно задело Палпатина то, что он не сразу догадался о причине, вызвавшей у Леи такую странную реакцию.
– Теоретики, – то ли обругал, то ли просто резюмировал Темный лорд, растворяясь в Силе.
Принцесса снова вздохнула. Ее больше всего расстраивала не сложившаяся ситуация, а ссора с Соло и бесславная гибель любимой чашки в цветочек. Но если чашку можно было найти новую, то Хэн был в единственном и неповторимом экземпляре. Правда, ее высочество не имела представления, где этот экземпляр сейчас находится, но утешала себя мыслью о том, что уходил Хэн с Феттом, поэтому особо беспокоиться по идее не стоило.
Спустя пятнадцать минут, прошедших в напряженном молчании, Вейдер вернулся, но не один, а в компании двух очаровательных твилекк в традиционной ситхской раскраске. Дамы фактически висели на плечах Темного лорда, изощряясь в сомнительных комплиментах в его адрес. Судя по лицу Анакина, он уже жалел, что во все это ввязался. Следом за бывшим падаваном из вихря Силы вынырнул Кеноби, случайно обнаружившийся на Коррибане рядом с нужными Вейдеру ситхскими дамами. Завидев рыцаря, Йода хмыкнул и мысленно отчитал его за несоблюдение Кодекса. Оби-Ван в ответ передал магистру мнение одной из твилекк, которым она любезно поделилась с забредшим на огонек и кальян джедаем. Уши Йоды от услышанного стали торчком, а глаза возмущенно раскрылись, став совсем круглыми. Дамы, беззастенчиво подслушавшие всю мысленную беседу, дружно захихикали. Кеноби сделал вид, что он тут ни при чем, и вообще, случайно проходил мимо.
Вейдер кашлянул, напоминая гостьям, что их сюда звали не сплетничать, а дело делать. Ситхские леди вняли и обратили внимание на Лею, восхищенно разглядывающую их черно-красную раскраску. Скудость нарядов твилекк позволяла сделать это без особых проблем.
– Леди Глау, леди Гваур, – представил близняшек Темный лорд. Те очаровательно, но совершенно одинаково улыбнулись. Видимо, разбираться где из них кто собеседникам предстояло самостоятельно.
– Очень приятно, – неуверенно поздоровалась Лея.
Одна из твилекк подергала Вейдера за плащ, заставляя того наклониться, и что-то зашептала ему на ухо. Анакин внимательно выслушал, потом согласно кивнул. Ситхские леди, получив высочайшее разрешение, отвели недоумевающую принцессу на террасу, подальше от чужих ушей, и принялись ее о чем-то расспрашивать.
– Полагаю, ваша помощь уже не потребуется, – обернулся Темный лорд к Сидиусу и Йоде. – Благодарю за участие, но думаю, что специалисты разберутся в вопросе быстрее…
Вейдер скосил глаза на кучку осколков, оставшихся от люстры:
– И с меньшим ущербом.
Палпатин хмыкнул и растворился в Силе, решив не тратить время на пеший поход к своему кабинету. Йода сполз с обломка, на котором сидел, и поплелся к выходу, думая о чем-то своем и сопровождая этот процесс ехидным хмыканьем.
– Кеноби, дверь там, – напомнил бывшему учителю Анакин. И, не удержавшись, добавил, – а про поведение, недостойное джедая тебе Учитель Учителей расскажет. Внемли его мудрости, благо опыт у него более чем достаточный.
Маленький магистр, уже успевший выйти в коридор, громко фыркнул, а покрасневший до корней волос Оби-Ван вылетел в дверь, едва не врезавшись в край заклинившей на полдороги створки. Похоже, ему действительно грозила длинная воспитательная беседа.
Посовещавшись, твилекки вышли с террасы с загадочными лицами и стали перед Вейдером по стойке смирно. Если бы не выражение раскрашенных мордочек, можно было подумать, что они всерьез изображают почтение.
– И? – мрачно поинтересовался Темный лорд.
– Ну… – протянула леди Глау, – это пройдет.
Вейдер скрипнул зубами и уточнил, стараясь не сорваться на рык:
– Это – тоже пройдет? – широкий взмах руки, затянутой в перчатку, по черной коже которой проскакивали фиолетовые искры зарождающейся молнии, обозначил не только разгромленную комнату, но и пару ближайших кварталов.
– Э… нет, это не пройдет, – поспешила поправить сестру леди Гваур. – Понимаешь, Анакин, проблема в том, что колебания гормонального фона тянут за собой колебания в Силе, а без соответствующего обучения их очень трудно контролировать. Сила просто выплескивается, как вода из слишком мелкого блюдца.
– Выплескивается!?
– Ага, – бодро кивнули ситхессы.
Темный лорд страдальчески вздохнул, кивнул без признаков вежливости, и щелчком пальцев отправил обоих призраков обратно на Коррибан. После чего перевел взгляд на прислонившуюся к колонне принцессу. Лея с несчастным видом теребила край пояса, завязывая на золотистой бахроме десятый по счету узелок.
– И что теперь делать?
– Учиться, – неожиданно ухмыльнулся Вейдер. – Есть одно замечательное упражнение, весьма энергозатраное, но очень подходящее для такого случая.
Лея сначала удивлено вздернула брови, а потом улыбнулась в ответ. Похоже, ей снова собирались показать пару ситхских фокусов. А с учетом своеобразного подхода Анакина к процессу преподавания, это имело шанс превратиться в очередную авантюру.
– И какое же это упражнение?
Ответ оказался совершенно неожиданным.
– Молнии Силы.

Глава 23

Потренировавшись пару часов под присмотром Вейдера, Лея выдохлась и была отправлена отсыпаться. Окончательно прийти в себя принцесса смогла лишь на следующее утро, попутно обнаружив, что помещение уже убрано, новая мебель расставлена по местам и даже люстра поблескивает свежесмонтированными плафонами. Куда более симпатичными, чем предыдущие. Помимо новой обстановки, в гостиной обнаружился печальный Хэн и еще более печальный Боба. Но выражение лица последнего скрывал шлем, и поэтому выяснить душевное состояние его владельца для посторонних было задачей нелегкой.
Соло страдал в равной мере от похмелья и мук совести, Фетт же, разбуженный милордом на рассвете, пережил несколько неприятных моментов, прежде чем понял, что убивать его здесь и сейчас за пренебрежение профессиональными обязанностями не будут. Вместо этого Вейдер не терпящим возражений тоном приказал наемнику включить в контракт пункт о защите Хэна Соло от Леи Органы-Соло, благо с подавляющим большинством любых других противников бывший пират вполне мог справиться сам. Ознакомившись на личном опыте со скверным характером ситхов, Боба размышлял о том, как бы ему совместить несовместимое, и впервые в жизни молил мироздание о снисхождении. Очень четко и аргументировано изложенная просьба заключалась в том, чтобы принцесса научилась справляться со своими способностями до того, как кого-то случайно убьет. Потому как первые позиции в списке потенциальных жертв гордо занимали сам Фетт и Соло.
Особенно актуально это было сейчас, когда Лея, окинув подозрительно недовольным взглядом стоящую перед ней парочку, разразилась обвинительной речью. Минуте на шестой Боба заскучал и начал подсчитывать эпитеты в свой адрес. К несчастью, Органа, у которой на фоне общего состояния организма обострилось не только восприятие в рамках положенных человеку органов чувств, но и улучшилось чтение чужих образов в Силе, без труда расшифровала настроение наемника и теперь полоскала лично его. Хэн робко пытался вставить хоть слово, но тут же замолкал, стоило жене раздраженно взмахнуть рукой. Он еще помнил, чем это заканчивалось буквально двенадцать часов назад.
Разошедшаяся Лея так увлеклась, что пропустила момент, когда Сила защекотала ей кончики пальцев. Фетт, уловивший знакомый блеск фиолетовых искр, от души пнул Соло под колено и прыгнул в сторону сам. За долю секунды до того, как недооформившаяся молния слетела с маленькой девичьей ладони.
Раздался сухой треск, сверкнуло и запахло паленым. С потолка посыпался пепел.
– Ой, – неожиданно сказали откуда-то со стороны двери.
Соло осторожно поднял голову и уставился прямо перед собой.
В дверном проеме стоял адмирал Пиетт, все еще заслоняющий лицо стандартной армейской декой, на крышке которой красовалась внушительных размеров подпалина. Хэн удивленно присвистнул – оказывается, поставщики этих вычислительных устройств не врали, и они действительно выдерживали прямое попадание из бластера. А мощность у заряда, срикошетившего в потолок, была не меньше.
– Прошу прощения, – выдавила потрясенная Лея, – я забыла сегодня сделать упражнение…
– На зеркале запишите, – ломким голосом посоветовал адмирал, к которому постепенно возвращался нормальный цвет лица.
– Э? – переспросила принцесса.
– Ну хоть куда-то в этой жизни вы должны смотреть! – взорвался Пиетт. И, отдышавшись, добавил на полтона ниже, – вы меня напугали.
Органа спрятала руки за спину и потупилась. Попытка раскаяния выглядела неубедительно, но она очень старалась, забыв, что Сорел, в силу своей специфической природы, на такие уловки форсюзеров давно уже не покупается.
– Минус огнемет, минус детонаторы, минус плазменные гранаты, – монотонно бубнил Боба, выбираясь из-за дивана и отстегивая от доспехов часть амуниции. В ответ на недоуменные взгляды собравшихся наемник охотно пояснил:
– Я же не хочу взорваться, когда охраняемое тело случайно залепит в меня ма-а-а-аленьким таким искусственным солнышком.
– Это было случайно, – насупилась принцесса, на сей раз расстроившаяся всерьез. До ее высочества только-только начало доходить, насколько она может быть опасна для окружающих. И процесс осознания этого факта ей категорически не нравился. Она даже неискренне посочувствовала джедаям-преподавателям. Хотя принимаемая в орден малышня вряд ли умела делать такое. С другой стороны, она не знала, чем отличился в свое время Анакин, раз Кеноби с такими выразительными гримасами вспоминает годы падаванства последнего Темного лорда.
Фетт выразительно хмыкнул, стаскивая шлем и потирая четыре длинных шрама на скуле.
– Моя профессия подразумевает учет всех факторов. Как предсказуемых, так и нет. Так что в данном случае я предпочту принять меры до, а не после.
– Тогда ракетный ранец тоже надо снять, – заметил Соло, ощупывая пострадавшее колено. Боба пнул его от души, нисколько не заботясь о целости костей. Хотя ногу, в отличие от оторванной головы, можно было приставить и металлическую.
– Нельзя, – отрезал Фетт, выпутываясь из очередной порции ремней и шлангов. – Мобильность слишком важна. А в крайнем случае он отстреливается.
Хэн промолчал, вспомнив, какой эффект в замкнутом помещении произвел оторвавшийся от владельца ракетный ранец. Ни одного целого окна не осталось. Но напоминать об этом наемнику не стал.
– Я надеюсь, вы закончили? – сухо осведомился Пиетт, пришедший в себя и просто-таки жаждущий излить на кого-нибудь свое раздражение.
Фетт и Соло переглянулись и кивнули.
– Замечательно, – произнес адмирал, кладя стол все еще пованивавшую паленым деку. – В таком случае собирайтесь, ваше высочество, вылет личного императорского шаттла через восемь часов.
Лея обессилено опустилась в кресло и сложила чуть подрагивающие руки на колени.
– Как так? Рейд должен был…
– Увы, – Сорел сел в соседнее кресло и внимательно посмотрел на принцессу. – По некоторым причинам оттягивать дату начала больше нельзя. Это просто опасно.
– Но почему я тогда ничего не знаю? – возмутилась Органа, по старой сенаторской привычке желавшая быть в курсе не только официальной информации, но и всех сплетен.
– В вашем состоянии оно вам не нужно, – слабо улыбнулся адмирал. – Айсард выполняла прямой приказ Императора о неразглашении этих данных. Проблема заключается в том, что давешние два покушения могут быть связаны. С теми самыми событиями, о которых рассказывал лорд Сидиус во время вашей первой встречи.
Лея поежилась, когда перед ее мысленным взором всплыла картинка, изображавшая существо не только чужой, но и чуждой расы.
– Нет, вы же говорили, что это произойдет только через несколько лет, – жалобно прошептала она.
Сорел дернул уголком губ.
– Всем свойственно ошибаться. Поэтому, как уже сказал ваш телохранитель, меры надо принимать до.
Соло, который тоже хотел послушать, что же такого секретного Пиетт собирается рассказать Лее, был беспардонно оторван от своего занятия Феттом, вооруженным универсальной отверткой и увесистым свертком, из которого бесстыдно торчали несколько зазубренных лезвий устрашающего вида.
– Пират, если ты хочешь, чтобы я тебе вернул твою молниеносную принцессу в целости и сохранности, будь любезен мне помочь.
Желание посмотреть на мандалорский доспех вблизи после небольшой борьбы перевесило необходимость быть в курсе текущих неприятностей, просто потому, что первое еще раз не покажут, а второе можно узнать у того же Ландо, который умудрялся всегда все знать. Что наводило Соло на мысли о том, что Калриссиан завел себе даму сердца среди высоких чинов военной разведки Империи. Но контрабандист очень надеялся, что этой дамой была не Айсард. Во-первых, сам Соло «Снежную королеву» побаивался, а во-вторых, встречи с Кренелем Ландо мог и не пережить.
Бобу душевные терзания Соло не интересовали, а вот рабочие руки – очень даже.
– Откуда такая уверенность в моих силах, – ехидно поинтересовался Хэн, разворачивая кусок неожиданно мягкой ткани и рассматривая непонятные запчасти, обнаружившиеся внутри свертка.
– Человек, который умудрился заставить летать такое престарелое корыто, как «Тысячелетний сокол», сможет правильно закрутить несколько гаек. А если не сможет, – Фетт пожал бронированными плечами, – я ему что-нибудь сломаю.
– Умеешь ты убеждать, – проворчал Соло, подковыривая жалом отвертки накладную пластину, прикрывавшую сочленения доспеха. Выбираться из своего скафандра наемник не пожелал, сказав, что на полную диагностику у них нет времени и придется все подключать на ходу.
– И да – не поцарапай краску, – с оттенком угрозы произнес Боба, застывая неподвижно и внимательно наблюдая за манипуляциями Хэна в два зеркала сразу.
Пока Соло с тихой руганью, сопровождаемой ехидными замечаниями Фетта, пытался пересобрать мандалорский доспех, ничего при этом не испортив, Пиетт рассказывал принцессе Лее все, что было велено, и, по вошедшей в привычку личной инициативе – немного сверх дозволенного минимума.

– Ваше высочество, – адмирал сплел пальцы и взглянул на экран чудом сохранившей (после всех сегодняшних приключений) работоспособность деки. – Вы должны понимать, что этот рейд – не просто обычное патрулирование и попытка запугивания. Вероятность того, что силу придется применять, по расчетам наших аналитиков составляет свыше восьмидесяти процентов.
А по моим личным – все сто.
Но эту мысль Сорел предпочел от собеседницы спрятать. Всегда лучше оставить дипломату надежду на мирное разрешение конфликта, потому что без нее орбитальных бомбардировок почему-то становится в два раза больше и производятся они не по тем целям.
Органа-Соло нахмурилась, теребя край большого платка, накинутого на плечи. Судя по тому, сколько косичек и узелков было навязано в его бахроме – поводов для размышлений у ее высочества последнее время было с избытком.
– Таким образом, вам стоит отнестись к тем сведениям, которые тут содержатся, – адмирал кивнул на деку, – с максимальной серьезностью. Разумеется, капитану Рэнски уже переданы все необходимые данные. В то же время, постарайтесь не акцентировать внимание окружающих на том, что ваши полномочия на время этой операции превышают полномочия гранд-моффа Кассаса.
Принцесса собралась было что-то сказать, но промолчала и просто кивнула. Выяснять отношения еще с одним человеком, недовольным ее внезапным возвышением, не хотелось. Особенно с учетом того, какими возможностями обладал чиновник подобного ранга. Врагов у ее высочества и так хватало.
– В случае необходимости вы можете запросить разрешение на применение силы у Императора напрямую, но в вашей собственной власти отдавать любые приказы вплоть до печально известного «База-Дельта-Ноль». Но только в тех случаях, когда он не будет касаться планет по белому списку. Список прилагается.
Пиетт помолчал, глядя куда-то в угол. Лея терпеливо ждала, понимая, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать.
– В общем и целом – вы вольны творить все, что вам угодно. Разумеется, это не официальное разрешение, – понизил голос адмирал, – но превышение полномочий вам простят. И еще – постарайтесь, чтобы информация о вашем положении как можно дольше оставалась в секрете. И не рискуйте понапрасну, хотя вас бесполезно об этом просить.
Органа-Соло попыталась улыбнуться, но вместо дежурной уверенной дипломатической улыбки получилось что-то совсем жалкое.
– На этом вынужден проститься с вами, поскольку меня ждут мои собственные дела, – адмирал встал и коротко поклонился. Гвардейцы проводят вас к шаттлу.
Лея кивнула и безучастно посмотрела на мерцающую на экране армейской деки схему. Жизнь снова совершала резкий поворот, но на сей раз ставки были высоковаты.
Щелкнув тумблером на затылке лежавшего за шторой С3РО, принцесса приказала протокольному дройду найти Люка и остаться с ним. На закономерный вопрос о том, что такого страшного очередной раз задумала хозяйка, принцесса без малейшей жалости сообщила золотистому дройду, что в нынешней миссии она в услугах переводчика не нуждается. Обиженный С3РО уковылял прочь, бурча под нос на разных языках жалобы на тяжелую жизнь, отсутствие уважения и пренебрежение былыми заслугами.
Разделавшись с одной проблемой, Лея перешла к следующей. Раз уж возникла необходимость улетать тайно, то придется обойтись без публичных прощаний. Но куда больше невозможности увидеть брата ее расстраивало то, что придется оставить Хэна на Корусканте. Да, Соло неплохо умел выпутываться из неприятностей, но вляпывался он в них обычно виртуозно и буквально на ровном месте. С учетом того, что потенциальный враг, если у него не совсем плохо с головой, мог без труда сообразить, где уязвимое место Леи, Хэну стоило быть осторожнее.
Убедившись, что Боба уже разобрался с доспехом, она отослала Фетта прочь, и, убедившись, что теперь им никто не может помешать, взяла Соло за воротник, заставляя наклониться.
– У меня руки в масле, – извиняющим тоном сообщил Хэн.
– Это не важно, – улыбнулась Лея, не заметив, что они полностью повторяют ситуацию двухлетней давности. – Это совершенно не важно.

Дела, на которые сослался Пиетт в разговоре с Леей, как ни странно, касались вовсе не его профессиональной деятельности. Наоборот, он собирался заняться вещами, которые примерному имперскому офицеру не должны были даже приходить в голову. А именно – прогуляться на нижние уровни Корусканта. За годы службы в Генеральном штабе он совершал подобные экскурсии неоднократно, и имел достаточное представление о том, с чем можно было столкнуться всего на километр ниже роскошных террас Имперского сада.
Подвеска от украшения набуанской королевы, до сегодняшнего дня мирно хранившаяся в верхнем ящике стола среди россыпи информационных кристаллов, перекочевала во внутренний карман потертой куртки. А на поясе появился тяжелый бластер. Но не армейский, который сразу же выдавал принадлежность владельца, а куда более дорогая и качественная модель. Кореллианцев не зря считали людьми склонными к асоциальному поведению – «вольные торговцы» через одного оказывались контрабандистами, игроками, пиратами, наемниками или просто искателями приключений. Слухи о них ходили соответствующие. И мнение обывателей в данном случае отлично подтверждалось сводками СИБ, таможенной службы и еще десятка ведомств, ответственных за мир и порядок в Империи.
На этом мнении Сорел и собирался сыграть. Внешность у адмирала была классическая для кореллианцев – темные волосы и темные глаза. В отличие от уроженцев Селонии, среди которых чаще встречались блондины. А соответствующий наряд и оружие, по которому было видно, что оно используется, а не мирно лежит на полочке, добавляли последние штрихи к образу, придавая ему максимальную достоверность. От акцента Сорел избавился еще в академии, но ради такого случая можно было и вспомнить, к тому же после общения с Соло характерные слова и выражения просились с языка значительно чаще, чем хотелось бы.
Вынырнув из шахты многоярусного турболифта, связывавшего средние уровни города с площадью Первой встречи, которую в народе чаще называли «Ждун», намекая на необязательность тех, кто имел привычку назначать тут свидания, Пиетт поймал попутный флаер и направился в сторону казино «Пятнистая твилекка». Как он знал, за всеми офицерами в ранге выше генерала во время подобных визитов ходил сотрудник СИБ. Никто особенно не против этого не протестовал, зная, что в случае чего будет кому донести проигравшееся вдрызг и поэтому весьма нетрезвое тело обратно к цивилизации. Безопасника адмирал вычислил без труда, и не обращал на него внимания, спускаясь все ниже и ниже. Еще несколько уровней и СИБовец должен будет или отстать или вызвать подмогу. Позаимствовав с уличного лотка круглый фиолетовый фрукт, адмирал откупился от владельца лавки подброшенной в воздух банкнотой в двадцать кредитов. Фрукт стоил в лучшем случае два, поэтому пожилой иторианец молнией кинулся за упавшим на землю белым квадратиком, чем немедленно воспользовались уличные мальчишки. Возникла небольшая свалка, сопровождаемая диким визгом незадачливой жертвы, пойманной за ухо в момент кражи.
Под этот аккомпанемент Пиетт нырнул в проулок и быстро зашагал прочь. Покружив для порядка по запутанным улочкам еще минут двадцать, и убедившись, что его сопровождающий действительно отстал, адмирал направился к своей цели. Нельзя сказать, что этот квартал был так уж безопасен для визитов даже в светлое время суток, но здешние обитатели обычно не нападали при дневном свете, считая это дурным тоном. Тем не менее, бластер с предохранителя стоило снять.
А судьба не стала откладывать в долгий ящик повод убедиться в правильности этого решения.
Спускаясь по очередной узкой лесенке, над которой трепыхались бесконечные веревки с тряпками непонятного назначения – сушить белье в здешней грязи и копоти было безумием, но что-то же сушили, Пиетт вдруг почувствовал неприятный холодок. Ощущение на грани восприятия. За ним кто-то следил. И этот кто-то не был человеком.
Прислушавшись к себе, адмирал понял, что соглядатаев как минимум двое, и идут они именно за ним. Путаный узор Силы, в котором он так и не научился разбираться при причине вечной нехватки времени и сопровождающие подобные попытки мигрени, пульсировал, как паутина, в которую уже влетело насекомое. И теперь паук медленно и чинно шел к своему обеду, зная, что у того нет шансов вырваться из сети.
Тихо выругавшись сквозь зубы, Пиетт замедлил шаг, подбрасывая на ладони фрукт. Быстро бегать он не умел и занятие это искренне ненавидел, грубой силой вопрос тоже наверняка не решался, (да и где эту силу взять?), поэтому следовало срочно изобретать какую-то уловку.
Джедайский фокус с отведением глаз, как он выяснил во время очередной из ночных лекций голокрона, для запутывания противника, который точно знает, кого преследует, не годился совершенно. А ситхская манера из жертвы превращаться в охотника и рубить неприятеля в капусту требовала не только изрядной доли наглости, но и соответствующих умений. Сорел даже посочувствовал Маре Джейд, которая на заре карьеры наверняка частенько попадала в такие ситуации, но на ее стороне была возможность сыграть слабую женщину и подготовка гвардейца.
Сверкнувший над головой бластерный выстрел прервал размышления Пиетта, заставив его шарахнуться в сторону. Неизвестный снайпер, а судя по размерам подпалины на стене – стреляли из тяжелой винтовки, промазал исключительно потому, что жертва не вовремя поскользнулась на ржавой ступеньке. Сообразив, наконец, где находится один из источников враждебной воли, адмирал бросился в гущу переулков, следя за тем, чтобы его закрывали от стрелка не только бесконечные тряпки, но и крыши местных лачуг. К несчастью, для того, чтобы выбраться в соседний квартал, следовало пересечь узкий мостик. Что в сложившейся ситуации являлось самоубийством. Обходной путь существовал, но ради этого нужно было вернуться назад, и при этом как-то разминуться со вторым преследователем.
Сосредоточившись, насколько это было сейчас возможно, Пиетт попробовал отследить врага и нервно дернулся, обнаружив того буквально в двух шагах. Прогрохотав два пролета очередной ржавой лестницы, адмирал нырнул в узкую нишу, едва его вместившую, и с силой запустил вниз тяжелый шарик инопланетного фрукта. Плод запрыгал вниз, как мячик, а эхо узкого колодца создало полную видимость продолжающих звучать шагов.
Замерев неподвижно, Сорел отсчитывал секунды, слушая стук чужого сердца, но вдруг внезапная вспышка боли оглушила и ослепила его.
Судорожно выдохнув и проморгавшись, адмирал разглядел на вершине лестницы подозрительно знакомый силуэт. Дополненный одной неожиданной деталью.
Боба Фетт невозмутимо вешал обратно на пояс ножны с внушительного размера тесаком, умудряясь при этом держать под мышкой отрубленную голову жертвы.
– Какого? – изумленно прошептал Пиетт, отлипая от стенки и выпрямляясь в полный рост.
– Могу спросить то же самое, – равнодушно отозвался наемник. – Разгуливать по трущобам – большая глупость в вашем положении.
– Уже вижу, – согласился адмирал, поднимаясь на верхнюю площадку и стараясь избегать взглядом того, что осталось от тела его преследователя.
Фетт поднял свой трофей за короткие светлые волосы и продемонстрировал Пиетту.
– Не знаком?
– Нет, – поспешил отвернуться Сорел. Лицо покойника было искажено болью настолько, что его бы сейчас не узнала даже родная мать. Наемник действовал без лишнего гуманизма. И явно знал, что адмирал попробует воспользоваться своими способностями, поскольку другой причины для мучительного убийства, ослепляющего чувства одаренного, Пиетт придумать не мог. Лишив его возможности среагировать на очередную угрозу, Боба обезопасил себя от случайного выстрела. Эта предусмотрительность лишний раз доказывала, что коллекция световых мечей, которой так гордился наемник, собрана не у перекупщиков, а добыта в бою.
Заметив реакцию адмирала, Боба чуть пожал плечами.
– Второй тоже мертв, – сообщил он. – Но никакого расследования не будет. Если вы хотите жить, конечно.
– Хочу, – спорить с этим утверждением у Сорела не было ни времени, ни желания.
– Тогда убираемся.
Боба без лишних церемоний сгреб адмирала за пояс и включил ракетный ранец. Стремительный взлет на два уровня вверх в памяти Пиетта не отложился, но вот короткий полет из верхней точки их траектории на сиденье открытого флаера над двухсотметровой пропастью – очень даже.
Угрюмый водитель высадил его на площади Согласия и поспешил молча исчезнуть. Любой, кто работал на Фетта, знал, что болтунов наемник не любит и расправляется с ними в случае утечки информации на редкость изобретательно. Поэтому все предпочитали делать вид, что разговаривать не умеют. При этом делали это настолько хорошо, что им верили некоторые следователи СИБ. К несчастью, обычно на завершающем этапе допроса, когда платформа с телом подозреваемого уже уплывала в сторону морга.
Проводив взглядом растворившийся в потоке машин флаер, адмирал на негнущихся ногах добрел до ближайшей скамейки и вызвал патруль. Напряженно гадая, почему Фетт за два часа до отлета не паковал вещи, а охотился на нижних уровнях.
Но как бы то ни было, кошмары адмиралу в эту ночь снились особенно красочные.

Императорский шаттл вынырнул из гиперпространства неподалеку от Фондора и, получив подтверждение кода допуска, пересек границу внешнего периметра верфей. Место точки выхода было выбрано не случайно. Расстояние до планеты позволяло заметить любую угрозу до того, как она могла реализоваться, и успеть набрать скорость, необходимую для обратного прыжка. Принцесса оценила подобную предусмотрительность, одарив пилотов вполне искренней улыбкой, и как зачарованная уставилась в иллюминатор.
Огромный клин «Амидалы», парившей на разумном удалении от верфей, выделялся из общей картины даже на фоне сложной путаницы доков, причальных станций и орбитальных заводов. Дюжина ИЗР «Эскадрона» в боевом построении дополняла изящный геометрический рисунок. И вся эта мощь ждала именно ее приказа.
Восхищенно вздохнув, Лея зажмурилась, в который раз признав, что военная техника бывает красивой. Скажи ей об этом кто-то всего пять лет назад, она бы с яростью опровергла подобное мнение и высмеяла человека, рискнувшего его высказать. Но сейчас... слишком многое изменилось за эти годы.
Вернув на лицо подобающую случаю маску, принцесса выверенным движением поправила воротник длинной накидки и выровняла браслеты, удерживающие рукава. Конечно, она понимала, что придворное платье на борту военного корабля смотрелось бы дико, поэтому пришлось выбрать разумный компромисс между пышностью наряда, подчеркивающей ее статус, его функциональностью и камуфлирующими свойствами. В итоге получилось что-то, отдаленно напоминающее одно из платьев Амидалы в бытность ее сенатором. Но выполненное из более практичного материала и в имперской цветовой гамме. Свойственный набуанским парадным нарядам свободный покрой был как нельзя кстати, а приглушенные тона дополняли эффект, давая солидный запас по времени использования подобного платья. Разумеется, в случае необходимости всегда можно сослаться на то, что изменение стиля одежды связано с переменой настроения, но пусть уж лучше команда привыкает к какому-то одному ее виду. Меньше будет глупых вопросов и слухов.
Волосы Лея собрала в высокий пучок, но подвернула их не в форме обычного мягкого валика, а в виде клина, вполне осознанно сымитировав форму линкора. Тускло-серебристая массивная заколка, украшенная несколькими пурпурно-красными камнями, дополнила прическу. Собственным видом в зеркале она осталась довольна, а мнение всех прочих ее интересовало мало.
Челнок медленно вплыл в главный ангар «Амидалы» с легким стуком опустился на посадочную палубу. Собранные в парадное построение по случаю прибытия командира штурмовики взяли на караул и звонко щелкнули каблуками. Трап опустился, и принцесса шагнула на надраенные до зеркального блеска дюрасталевые плиты.
Гранд-мофф, стоявший на полшага позади капитана Рэнски перед строем солдат, тихо хмыкнул. Сам Кассас давно уже не нуждался в устроении подобных шоу и вообще полагал их пустой тратой времени. Но сейчас он был на чужой территории, поэтому выразил свое мнение относительно всех этих игр в значимость лишь кривоватой улыбкой, которую Лея заметила, но решила не обращать на нее внимания. Каждый развлекается как умеет, да и свободу мысли пока никто не отменял. Благо форсюзеров кроме нее в радиусе десятка парсеков не наблюдалось, а уж ей достанет дипломатического такта не обострять отношения без нужды.
Фетта, который неотступной тенью следовал за принцессой, этикет не интересовал, а вот возможность покушения и мельтешащий под ногами шлейф нанимательницы – очень даже. Но платили так много ему именно за то, что он одновременно умел смотреть в три стороны сразу и отлично запоминал увиденное. А оценить красоту картины Боба мог и в спокойной обстановке – просто воскресив ее в памяти.
Капитан Рэнски отвесил принцессе положенный по статусу поклон и замер, напомнив девушке в этот момент игрушечного солдатика, одного из тех, которые ей неосмотрительно подарил в детстве кто-то из дальних родственников. Игрушку очень быстро отобрали, сочтя ее неподходящей для ребенка с самой мирной в галактике планеты, но воспоминание осталось. Поэтому Лея заговорщически подмигнула явно нервничающему в присутствии гранд-моффа Винсенту и снова сделала официальное лицо.
– Приветствую вас на борту «Амидалы», ваше высочество, – четко произнес ободренный принцессой Рэнски.
– Благодарю, капитан, – мягко улыбнулась Органа-Соло. – Я полагаю, к началу рейда все готово?
– Да, ваше высочество, – коротко кивнул Винсент, подстраиваясь под неспешный темп шагов принцессы, уверенно направляющейся в сторону мостика. В отличие от прочих высокопоставленных визитеров, Лея не скупилась на демонстрацию своего хорошего отношения к окружающим. Не важно, насколько маска соответствовала реальности, но солдат проявленное внимание явно воодушевило.
Кассас, следовавший за парой капитан-принцесса с еще более кислой, чем до того, миной, над такими вещами не задумывался, поскольку интересовался в первую очередь четким и своевременным выполнением приказов, считая, что яркая идея и хорошее жалование – вот и все радости, доступные пониманию простого солдата. Фетт был невозмутим, хотя догадывался, что гранд-моффа больше всего сейчас раздражает не «заигрывание» Леи с подчиненными, а соседство с наемником.
Выслушав на ходу доклад Рэнски о подготовке «Эскадрона», принцесса милостиво кивнула и приказала начать подготовку к прыжку. На мостике ее высочество заняла позицию наблюдателя, замерев у обзорного транспластилового окна и мысленно посмеявшись над своей первоначальной идеей выбрать черное с золотом платье. Хороша бы она была в роли Темной леди, нечего сказать.
Когда ее родство с Вейдером перестало быть секретом, многие, даже хорошо знавшие Органу, заподозрили ее в попытке пойти по стопам отца. Что, по мнению Леи, было заведомой глупостью, поскольку до этого момента она неплохо сочетала следование идеалам с немалой долей практичности. А гуманизм в революционной ситуации обычно проявляли только на словах. Возможно, проблема была в том, что «девушка в белом», одно время исправно изображавшая знамя Восстания, вдруг оказалась живым человеком, способным на поступки, мало сочетающимся с обликом девы-воительницы Светлой Стороны. Удивило принцессу другое – никто из сомневающихся про Амидалу даже не вспомнил, хотя именно горячность и порывистость набуанской королевы была первопричиной многих событий, повлиявших на судьбу Галактики.
Особенно явно подозрения в окончательной смене лагеря проявились в поведении Мон, знавшей Анакина много лет и имевшей представление о том, какой характер у него был в юности. Хотя в целом госпожа канцлер, сама совершившая не менее резкую перемену курса, восприняла идею рейда спокойно, ограничившись лишь выражением сожаления о преждевременно прерванном медовом месяце ее высочества. Но Лея, заранее заготовившая по такому случаю патриотическую речь, в которую умудрилась втиснуть куда больше заявлений о верности идеалам демократии, чем следовало бы, произвела на Мотму должное впечатление умеренной несерьезности.
Мон вздохнула и посоветовала принцессе следить за тем, что делает гранд-мофф. И не только контролировать его действия, но и учиться. Госпожа канцлер явно не подозревала о том, какие и кому в действительности были даны полномочия. Но пренебрегать ее советом Органа-Соло не собиралась. Смотреть, как работают другие, и перенимать их опыт было значительно проще и разумнее, чем совершать все ошибки самостоятельно. Опять же, в такой ситуации всегда можно переложить ответственность именно на исполнителя. А с наблюдателя какой спрос? К сожалению, все эти логические построения касались исключительно того, как будет выглядеть их совместная с гранд-моффом деятельность в глазах широкой общественности. В том, что отвечать лично им обоим придется в первую очередь перед Императором, Лея не сомневалась ни секунды. А Палпатина, невзирая на нынешнюю смену линии поведения, назвать гуманистом мог только законченный идиот.
Очнувшись, принцесса сообразила, что на мостике звучат обычные для предпрыжковой подготовки команды, уже отослан запрос на Фондор и даже получено ответное сообщение о расчистке коридора для разгона. Едва слышное гудение свидетельствовало о запуске маршевых двигателей, а звезды за иллюминатором медленно, но верно скользили прочь.
Лея машинально сплела подрагивающие пальцы в замок и очень тихо произнесла, обернувшись к Кассасу, не принимавшему никакого участия в деловой суете мостика.
– Эл, простите мне эту фамильярность, но называть вас сейчас по титулу было бы слишком… неправильно. Вы верите в успех нашего мероприятия?
Гранд-мофф улыбнулся уголками губ. Гордая принцесса все еще была наивной девчонкой, переживавшей перед началом военной операции, как перед первым свиданием. Хотя с учетом ее биографии – должна была уже привыкнуть. Возможно, дело было в том, что теперь она играла на другой стороне? Так или иначе, но Кассас позволил себе покровительственный тон.
– Разумеется, ваше высочество. Я в нем абсолютно уверен.
– Спасибо, – едва слышно отозвалась девушка.
Звезды мигнули и сплелись в ослепительном вихре прыжка.

Глава 24

Утро для адмирала, в отличие от принцессы Леи, было недобрым.
Разбуженный звонком Кренеля, сообщившего, что у них только что сложилась очередная нештатная ситуация (04:30 утра по столичному времени), Пиетт мысленно помянул чужую безалаберность нехорошим словом и выбрался из-под одеяла. Десять минут спустя Сорел, так толком и не проснувшийся, но успевший привести себя в вид «образцового имперского офицера» и даже заварить чаю, выслушивал развернутый доклад командующего семнадцатым флотом, сидя на собственной кухне и мысленно поражаясь тому, как некоторым легко и непринужденно удается находить неприятности на свою и чужую голову.
А ситуация действительно была идиотская – во время штатного патрулирования звено истребителей прошло слишком близко от борта флагманского ИЗР семнадцатого флота, поэтому во время продувки маневровых двигателей одна из ДИ-шек, которую зацепило краем выхлопа, не справилась с управлением и влетела в сопло отключенного маршевого двигателя. От удара сдетонировал боекомплект. В результате от истребителя не осталось даже гаек, а сопло деформировалось настолько, что ремонту вне дока не подлежало.
Судя по тону Делака, адмирал был не столько огорчен этим событием, сколько безмерно озадачен, хотя его флагман и лишился минимум сорока процентов хода.
Остин Райк, командующий третьим флотом, к которому и относился погибший истребитель, такой же сонный, как и сам Пиетт, вяло отрицал свою вину. Ссылаясь на правила, в которых было сказано, что патрулирование должно производиться на безопасном расстоянии от крупных объектов. Но вот указать это самое расстояние в числах составители поленились. Поэтому решить, кто в этой ситуации шаак, не представлялось возможным. Да и время для принятия разумных и взвешенных решений было явно неподходящее.
С трудом подавив зевок, Пиетт приказал отвести «Мглу» на действительно безопасное расстояние от остального флота и начать полный осмотр двигателей, поскольку подозревал, что просто развороченным соплом там дело не обошлось. Кренель с этим согласился, но предложил оставить за флагманом семнадцатого флота функции корабля связи, раз уж в активных маневрах участия ИЗР принимать пока не может. Райк, в свою очередь, был не против смены ролей – при новом раскладе его флот вместо защиты планеты должен был отрабатывать нападение, что командующему явно нравилось больше.
Отключив связь, Пиетт устало прикрыл глаза и задумался о том, что его еще ждет в процессе учений. На данный момент они «оттанцевали», согласно ехидной характеристике Кренеля, всего три флота из одиннадцати. Времени катастрофически не хватало. Разумеется, можно было сократить программу или увеличить темп, но тогда количество накладок должно было вырасти в разы. А ведь потом придется сдавать сводный отчет главкому…
Пронзительный, и явно не первый за последние две минуты писк комлинка заставил Сорела сосредоточиться на чем-то, кроме собственного размытого отражения в чашке и взять браслет со стола.
– Да, – типично вейдеровская интонация, с которой прозвучал этот короткий ответ, удивила самого адмирала. Он не предполагал, что с его настроением сейчас все настолько плохо.
– Утра, – не менее лаконично отозвался собеседник. А точнее – собеседница. – Это Мара Джейд. Я буду через пять минут.
Пиетт непонимающе уставился на замолчавший комм и собрался уже было вслух поинтересоваться, какого хатта понадобилось этой нахальной рыжей девице в пять утра, но не успел – дверной звонок зашелся заливистой трелью.
Лучезарно улыбающаяся ученица Императора, обнаружившаяся по ту сторону тяжелой створки, попыталась было шагнуть через порог, но адмирал вытянул руку, преграждая Маре дорогу.
– Что вам здесь нужно? – ледяным тоном и четко разделяя слова поинтересовался командующий «Эскадроном». На сегодня с него и так уже хватало неприятностей. А появление таких посланников не сулило ничего хорошего.
– Вы, – просто ответила Джейд, ловко подныривая под преграду и втаскивая за собой внушительный контейнер. Свободной ладонью девушка умудрилась хлопнуть по пластине замка, что заставило адмирала отдернуть руку – оставаться без пальцев по прихоти какой-то выскочки он не планировал.
Полностью игнорируя Пиетта, Мара выволокла контейнер на середину комнаты и принялась в нем копаться. Спустя полторы минуты, немного раздраженного бурчания и один прицельный пинок, враждебная техника сдалась, мелодично звякнув, а воздух всплыли три небольших шарика, тут же начавшие обследовать помещение.
После некоторого колебания Сорел признал в них портативные сканеры и передумал возмущаться. Сам факт использования подобной техники говорил о том, что дела обстоят весьма странным образом. С другой стороны – странно было видеть личного агента Палпатина, пытающегося найти что-то не с помощью хваленой Силы, а посредством достижений инженерной мысли.
Джейд сосредоточенно изучала экран, потихоньку начиная хмуриться. Шары один за другим завершали облет и возвращались в контейнер. Без единого звука, что, насколько помнил Пиетт, означало безрезультатность поисков. Что ж, против его ожиданий, ничего предосудительного в квартире не обнаружилось. Повод для радости. Возможно преждевременной.
Мара, словно услышав его мысли, вытащила из кармана комлинк и пробормотала:
– Айсард, все чисто.
Выслушала ответ и нахмурилась еще больше.
– Похоже, адмирал, вы сегодня никуда не летите.
Пиетт по-птичьи наклонил голову, изучая незваную гостью.
– И никуда с вами не еду, пока вы не объясните, что все это значит. И не скажете, с каких это пор начали работать на СИБ.
Собравшаяся было отделать дежурной фразой про пределы осведомленности, девушка вдруг передумала и тяжело вздохнула, плюхаясь на свободный стул. Невзирая на демонстрируемую ею бодрость и хорошее настроение, на деле она была не больше адмирала рада ранней побудке и всей этой беготне.
– А чаю нальете?
– Только если будете хорошо себя вести, – хмыкнул Сорел, устраиваясь напротив. – Хотя сомневаюсь, что чай вам понравится.
Мара с любопытством заглянула в предложенную чашку, пытаясь опознать плавающий на поверхности желтовато-коричневый цветок.
– Знаете, адмирал, я в этой жизни перепробовала столько всякой дряни, что меня очень уже очень трудно чем-то удивить.
Девушка отхлебнула чаю и зажмурилась с видом заправского дегустатора.
– Во дворце хатта было плохо с кормежкой? – сыронизировал Пиетт, откидываясь на спинку стула. Из приоткрытого окна тянуло утренней сыростью и холодом. Адмирал поежился и вздохнул. Сейчас ему больше всего хотелось плюнуть на все и пойти досыпать.
Ответить собеседнику Джейд соизволила, только отставив опустевшую чашку.
– Да нет, кормили неплохо. Но вот пахло там…
Мара поморщилась.
Представить ароматы, которыми был пропитан дворец старого хатта, Пиетт не смог, да и не слишком старался. Портить и без того плохой аппетит не стоило. Но в связи с этим упоминаем в памяти всплыло другое.
– Кстати, а где младший Скайвокер? – Сорел видел рыцаря достаточно давно, но то, что Мара до сих пор была на Корусканте, скорее всего означало, что Люк тоже где-то здесь. Учитывая, как крепко она за него держалась на церемонии, отпускать жертву просто так девушка явно не собиралась.
– По музеям гуляет, – рассеяно отозвалась Джейд. – Благо их тут хватает.
– Один? – удивился Пиетт. Идея отпускать Люка бродить без присмотра, будь он хоть трижды джедай, сейчас казалась ему несколько неразумной. Особенно с учетом того, что о родстве юноши с Вейдером было объявлено во всеуслышание.
– Нет конечно, – фыркнула Мара. – Фирмус, за кого вы нас принимаете? Под надзором четырех агентов.
– И снова я слышу «нас», – отметил Сорел, которому не понравилось, что Мара назвала его по имени, причем использовала первое «официальное» имя, хотя наверняка была в курсе, что Пиетт его не любит. Но это могла быть не оговорка, а попытка уязвить – иногда Джейд по старой памяти вдавалась в такие тонкости дворцового этикета общения с выше и нижестоящими, что понять ее становилось решительно невозможно. Хотя в умении жонглировать словами ей до Палпатина все еще было очень далеко.
– Слышите, потому что я говорю, – отрезала Мара. А теперь к делу, адмирал.
Рука Императора подобралась и сосредоточилась, вспомнив, что она не просто в гостях, а на работе.
– Ваши вчерашние похождения…
– Они вас не касаются, – перебил девушку Пиетт.
– Да-а? – протянула Мара, хищно прищурившись. – А вот Сидиус так не считает. Иначе бы не отдал приказ Айсард и мне.
Сорел удивленно вздернул брови. Внимания на таком уровне он не ожидал. Точнее, он вообще не ожидал какой-то реакции, поскольку инциденты, подобные вчерашнему, происходили на нижних уровнях Корусканта сотни, если не тысячи раз за сутки, особенно если брать в масштабах всей планеты. Насколько знал Пиетт, именно так бесследно пропали не меньше четырех сенаторов из самого последнего созыва. Это не считая тех, кого, по слухам, убрали агенты Айсард. В крайнем случае он предполагал выговор за самодеятельность и пренебрежение нормами личной безопасности, но приказ Императора? Это уже ни в какие рамки не укладывалось. Впрочем, было и вполне логичное объяснение происходящему.
– Значит, Фетт все же поставил кого-то в известность? – спросил Сорел.
– А причем тут наемник? – изумленно вытаращилась на адмирала Джейд.
Несколько секунд они играли в гляделки, пытаясь понять, шутит ли оппонент или говорит серьезно. Первой не выдержала Мара, схватившая со стола комлинк и быстро набравшая номер.
– Айсард, мы едем к вам. Да, именно сейчас. Тут всплыло еще кое-что интересное.
Пиетт упер подбородок на сложенные домиком ладони. Похоже, он ошибся, и Боба никому ничего не сообщал. Или солгал ему, заявив, что никакого расследования не будет. В таком случае, информация о покушении прошла мимо ведомства Айсард, но, так или иначе, попала к мадам директору лично. Но если Фетт счел нужным не ставить в известность СИБ, то он наверняка имел для этого веские причины.
– Собирайтесь, – бросила Джейд задумавшемуся адмиралу, быстро упаковывая свое оборудование обратно в контейнер и вытаскивая взамен два бластера и лазерный меч.
Сорел снова взглянул в окно, с сожалением признав, что день не задался с самого начала.

К моменту, когда под его ногами оказалась палуба «Лусанкии», адмирал уже жалел, что согласился сеть в один флаер с Джейд. Водила она куда хуже, чем Вейдер, а рисковала значительно чаще. С другой стороны, немного бы нашлось пилотов, способных повторить их маршрут и не размазаться по стене одного из небоскребов, иглами утыкавших девятый сектор столицы. Спуск на скоростном турболифте почти на два километра вглубь относительно «нулевой высоты» Корусканта усугубил впечатление и окончательно испортил настроение. Поэтому неудивительно, что от них шарахались даже те немногие агенты, которые имели допуск на данный уровень подземной резиденции Исанне. Уж слишком явно веяло от странных гостей угрозой возможных неприятностей.
Сама Айсард ждала их в своем кабинете, нервно расхаживая из угла в угол.
– Доброе утро, – с ноткой обреченности в голосе поздоровался адмирал, без приглашения занимая кресло для посетителей.
Исанне мрачно хмыкнула и присела на край столешницы. Совершенно автоматически выбрав место так, чтобы нависать над собеседником. Но Пиетт попытку психологического давления проигнорировал, принявшись рассматривать безделушки, ровным строем стоящие за спиной Айсард.
Директор СИБ вздохнула и устало сгорбилась, сразу растеряв весь своей светский лоск.
– Адмирал, потрудитесь объяснить, почему из-за ваших дурацких выходок должны терять покой и сон я, Джейд и еще два десятка моих лучших агентов? Я решительно не понимаю, что вы могли забыть на нижних уровнях, но один только вид имперского офицера для тамошних обитателей – уже оскорбление. А вы умудрились приплести туда еще и телохранителя принцессы. Как?
Сорел упорно молчал.
Исанне закатила глаза и мысленно пожалела, что к упрямому адмиралу нельзя применить привычные методы воздействия.
– Пиетт, вы… – мадам директор запнулась, пытаясь подобрать в меру оскорбительную характеристику, но не преуспела. – Вы ушли от нашего агента, бродили ситх знает где целый час, а потом вызвали патруль, имея при этом весьма бледный вид. А спустя сорок минут я получила от Императора такой втык, что мало не показалось.
– Прошу прощения, – адмирал перевел взгляд на Исанне, – я не предполагал, что эта история вызовет такой резонанс.
Айсард отмахнулась и поморщилась, как от зубной боли.
– Если не вдаваться в подробности, которые никого, кроме меня не касаются, – начал рассказывать адмирал, – то я собирался встретиться на нижних уровнях с одним техническим специалистом. Но задолго до того, как я достиг нужного места, выяснилось, что меня ведут. Насколько я понял, следивших было двое, один из которых показался мне экзотом. Второй, если судить по трупу – при жизни являлся человеком.
Исанне скептично вздернула бровь. По ее мнению история как две капли воды была похожа на любую другую, происходившую в неблагополучных районах со слишком самоуверенными искателями приключений. Пиетт заметил ее гримасу и счел нужным прояснить некоторые моменты.
– Исанне, я неоднократно бывал на этих уровнях и в состоянии отличить просто слежку от более серьезных намерений. Тем более, от покушения на убийство с применением снайперской винтовки. Если бы не появившийся буквально из ниоткуда Фетт, отправивший моих преследователей на тот свет, все могло сложиться куда печальнее. Более того, – добавил Сорел последний штрих, – наемник запретил мне куда-либо обращаться, намекнув, что любое публичное расследование меня погубит. Поэтому теперь я вас спрошу, Айсард, что все это значит?
Лицо Исанне, по мере рассказа приобретавшее все более удивленное выражение, застыло в гримасе крайнего изумления. Она переглянулась с Марой поверх головы Пиетта и недоуменно пожала плечами. Джейд выразительно ткнула пальцем в сторону контейнера с оборудованием и развела руками.
– Так, – Исанне постаралась сосредоточиться, – перечислим факты. Вы отправились на свою увеселительную прогулку в наряде контрабандиста и с оружием. На два уровня ниже «Пятнистой твилекки» ушли от наблюдения нашего агента, а через некоторое время обнаружили слежку, так?
– Да, – кивнул Пиетт. – к тому моменту я успел спуститься еще на четыре уровня и собирался ниже.
– Ага, – Айсард явно повеселела и жестом вызвала над столом объемную карту района, в котором произошло покушение. – Чтобы спуститься на уровень ниже, вам надо было пересечь подвесной мост. К которому ведет только одна проходимая для человека улочка. Как я понимаю, ждали вас именно там.
– Совершенно верно.
Исанне наклонилась к адмиралу и очень выразительно на него посмотрела.
– Сорел, вас не просто вели, вас там ждали. Даже самому лучшему снайперу нужно время, чтобы занять удобную позицию. Следовательно, кто-то был в курсе ваших намерений или знал маршрут.
Пиетт отрицательно покачал головой.
– Санни, это очень удобная версия, но, увы, я никому не сообщал, куда и зачем направляюсь. Более того, это было спонтанное решение, поскольку у меня внезапно образовалось несколько часов свободного времени, и я решил потратить их на улаживание одного несрочного дела.
– Ладно, – Айсард картинно всплеснула руками, – поверим. Но позвольте задать еще один вопрос – вернулись домой вы с теми же вещами, с которыми выходили, или что-то пришлось бросить или потерять в процессе ваших блужданий?
– Банкнота в двадцать кредитов может считаться утерянной вещью? – ядовито поинтересовался Сорел, которому уже начал надоедать этот допрос.
– Нет, к ней нельзя прицепить маяк – она слишком тонкая, – ответила Айсард и закусила губу, размышляя. – Получается, что кроме нашего маячка, других электронных устройств слежения на вас не было.
– Получается, что так. И еще одно, чтобы не оставалось недомолвок – слежку я обнаружил значительно позже того момента, когда ваш агент завяз в толпе местных беспризорников. А я тщательно проверял ее наличие. Пользуясь для этого не только ушами и глазами, если вас это интересует.
Мара кивнула, подтверждая его слова.
– Любой эмпат, как и одаренный, в состоянии почувствовать враждебные намерения преследователя. Исключение составляют дройды-разведчики, но это не тот район, где их можно встретить. Местные уничтожают подобные устройства просто из принципа, независимо от того, какой стороне они принадлежат – государству или какому-то мафиозному клану.
Айсард сомнением взглянула на Джейд, но Рука Императора была совершенно уверена в своих словах, поскольку они основывалась в первую очередь на ее собственном опыте.
– Вы хотите сказать, что кто-то получил доступ к частотам, используемым СИБ для маяков слежения за особо важными персонами? – недоверчиво переспросила Исанне. – И, более того, эти данные попали не только к тем неизвестным, которых убил Фетт, но и к нему самому? Наемник не имел допуска к использованию подобной информации – это технические данные и известны они только сотрудникам соответствующего отдела. А для охраны принцессы ему эта информация не требовалась.
– Зато на черном рынке у Бобы масса хороших знакомых, – вполголоса отметила Мара, глядя куда-то в угол. Профессиональное соперничество между двумя дамами грозило перейти в открытый конфликт.
– Даже если система безопасности дала сбой, и частоты ушли за пределы СИБ, – Айсард прошлась вдоль стола, внимательно глядя под ноги, и резко остановилась, обведя присутствующих недобрым взглядом. – Смысл кому-то продавать пакет данных, из которого задействована только одна десятая часть? А все остальные не факт, что будут использованы?
– Подождите, получается, Фетт частоту моего маяка купил на черном рынке? – Пиетт потер лицо ладонями. – Это безумие. Но тогда понятно, почему он предупреждал меня об опасности публичного расследования…
Исанне рубанула рукой воздух, отметая предложенную версию.
– Адмирал, да поймите вы, это был тестовый пакет частот и новый вид маячков. Их предполагалось использовать для контроля перемещений нескольких высокопоставленных особ в ближайшем будущем. Вы же все время носите с собой комлинк и поэтому идеально подходите для проверки качества связи, но вы не настолько важная персона, чтобы следить за вами днем и ночью!
Сорел нахмурился, пытаясь поймать мысль, вертящуюся на краю сознания.
– То есть, вы хотите сказать, что маячок предназначался другому человеку? Но кто был следующим в этом вашем списке?
Директор СИБ внезапно побледнела и переглянулась с такой же потрясенной внезапной догадкой Рукой Императора.
– Скайвокер!
Одновременно сорвавшиеся с места дамы едва не столкнулись в дверях. А тишина коридора внезапно взорвалась топотом многочисленных ног и шквалом противоречивых приказов.
Оставшийся в одиночестве адмирал обессилено откинулся на спинку неудобного кресла и потер ноющие виски. Получается, вся эта охота устраивалась вовсе не на него. Но быть подсадной уткой Пиетт больше не собирался. Как и попадаться на глаза сотрудникам СИБ лишний раз.
Я слишком долго был в чужой тени и теперь, выбравшись на яркий свет, обнаружил, что уязвим без своего покровителя. Что ж, придется снова шагнуть в тень. И мне будет очень интересно посмотреть, как вы будете меня там искать, мадам Директор.
Сорел снял с руки комм-браслет, изящную вещь, сделанную на заказ сразу после его возвращения на Корускант, набрал короткий номер, дождался ответного сигнала и с силой опустил устройство на край стола. Пластик лопнул с пронзительным хрустом, разметав осколки по кабинету. А блестящая горошина маячка превратилась в высокотехнологичную кляксу под каблуком форменного сапога.
Адмирал обвел кабинет прощальным взглядом и направился к выходу, зная, что желающих его остановить не будет. Сотрудники Айсард были слишком хорошо вышколены, чтобы обращать внимание на личных гостей Исанне. А человек, беспрепятственно покидающий кабинет директора СИБ никем иным быть не мог по определению.
Боевые дройды уже ждали его у дверей турболифта. Поднявшись в их сопровождении наверх, к площадке, занятой тяжелым флаером, адмирал занял пассажирское сиденье, и, найдя взглядом тонкую иглу черного замка, коротко приказал «Домой».
А в десяти кварталах от покидаемой им «Лусанкии», поднятый по тревоге отряд спецназа во главе с запыхавшейся Айсард влетел в картинную галерею времен Старой Республики, распугав немногочисленных посетителей, и очень удивив одного юного джедая, спокойно рассматривавшего абстрактную живопись.
Тревога оказалась ложной.

– Скайвокер! – Айсард вложила в одно единственное слово всю свою злость.
Люк от неожиданности вздрогнул и рефлекторно потянулся за мечом, но Исанне ухватила его повыше локтя, сжав так, что у джедая сразу занемели пальцы. Юноша слабо дернулся, увидев вбегающую через вторые двери Мару, но Директор СИБ не собиралась его отпускать. Спецназовцы, рассыпавшиеся по галерее, осмотрели каждую щель и снова собрались группой, готовые с боем прорываться к выходу, если возникнет такая необходимость.
– Простите, – встрял С3РО, про которого в суматохе все забыли, – а что случилось?
Но его вопрос так и остался без развернутого ответа. Айсард, наконец справившаяся с дыханием, взмахнула рукой, указывая главе отряда спецназначения направление эвакуации и потащила Люка за собой, на ходу излагая выжимку из последних новостей. Впечатленный таким вниманием со стороны СИБ и наемных убийц, Скайвокер молча перебирал ногами, стараясь успеть за стремительно шагавшей Исанне. Мара шла замыкающей, прикрывая отход.
А протокольный золотистый дройд, сообразив, что ждать его не будут, даже если он об этом попросит на двух миллионах языков сразу, горестно застонал и поковылял к выходу. Надеясь, что мастер Соло не будет слишком зол, если он подождет юного рыцаря в апартаментах его сестры. По большому счету, именно Лея была владелицей С3РО, поэтому он имел полное право находиться в доме своей хозяйки. Хоть она и отослала его прочь.
Ошеломленный подобными мерами безопасности, рыцарь решился заговорить только когда его запихнули в нутро тяжелого флаера и пристегнули сразу двумя ремнями, для надежности.
– Но зачем было за мной следить? – осторожно поинтересовался Люк, провожая взглядом стремительно удаляющееся здание музея. Джедай подозревал, что его культурная программа накрылась татуинским водопойным тазиком и продолжению не подлежит.
– Приказ, – мрачно буркнула Джейд, у которой все еще слегка тряслись руки. Разумеется, тот факт, что Боба теперь работал на Вейдера, сильно облегчил им жизнь, но и без него умельцев по художественному потрошению хватало. Одного из них она мельком заметила в момент взлета. К счастью, охотник за наградой трезво оценил свои силы, и стрелять вслед транспорту не стал.
– Чей? – тут же переспросил Скайвокер и умолк, получив в ответ два злобных взгляда.
Уточнений не требовалось. А спрашивать Палпатина, зачем ему понадобилось следить за одним горе-рыцарем было неумно. У Императора имелись причины для абсолютного большинства поступков и решений. А сейчас этих причин стало даже слишком много. Люк тихонько вздохнул. Когда за ним охотилась Империя, все было значительно проще. Как он теперь понимал, только потому, что охота была не всерьез, и основной целью ставилось жертву поймать, а не убить.
– Значит так, – Исанне вытерла пот со лба и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. – Мара, берешь парня за шиворот и грузишь на свой корабль. И чтобы через пятнадцать минут вас в столице не было. Пройдете по «белому коридору», ребята Кренеля вас прикроют.
– И куда нам предлагается лететь? – Джейд, которую не радовали приказы, отдаваемые таким тоном, тут же попыталась возмутиться. Хоть и без обычного для таких стычек энтузиазма.
– На Явин конечно, – удивилась Исанне. – Не знаю, как наемники, а я бы в гнездо древних ситхов соваться не стала. Впрочем, джедаи не лучше.
– Тогда уж предпочтительнее на Коррибан, – фыркнула Мара.
Люк отрицательно замотал головой. Против общества Экзара Куна и Мола у него особых возражение не имелось, но несколько тысяч древних ситхов, собранных в одном месте, по его меркам были слишком серьезным испытанием.
– А на Дагоба я сама не полечу, – пресекла возможное предложение со стороны Люка Рука Императора. – Сыро, грязно и есть нечего.
– Ладно, – сник Скайвокер, хотя ему и самому не очень хотелось возвращаться на болотистую планету. Без Йоды там было скучно, а заманить Учителя Учителей обратно в место его добровольной ссылки не смог бы даже Палпатин. Хотя старший ситх был мастером дипломатической интриги.
Остаток полета прошел в относительном молчании, нарушаемом лишь тихим перешептыванием Исанне и Мары, составлявших список охотников за наградой, которые потенциально могли соблазниться предлагаемой ценой и попытаться убить Скайвокера. Список получался подозрительно длинным, а задача дополнительно осложнялась тем, что хоть одного из охотников надо было взять живым для выяснения источника появления заказа на рынке.
Второй отряд спецназа, дополненный бригадой техников, ждал их на посадочной площадке, занимаемой «Скользящей тенью». Люка под конвоем перегрузили с одного корабля на другой, техники последний раз осмотрели днище транспортника и дали добро на взлет. Истребители сопровождения, выпавшие из густого слоя облаков, выписали над платформой замысловатую фигуру высшего пилотажа, распугав всех желающих взлетать в радиусе пары километров, и доложились о готовности сопровождать «Тень» до точки прыжка.
Исанне проводила взглядом удаляющуюся яркую точку, (Джейд по привычке стартовала сразу на форсаже), и вытащила из внутреннего кармана мундира комлинк, подключенный к защищенной правительственной сети.
– Объект убыл, – коротко отчиталась она и замолчала, выслушивая ответ собеседника. – Да, мой повелитель.
Айсард спрятала устройство связи обратно и обвела мрачным взглядом подчиненных. Те на всякий случай отодвинулись, но мадам Директор не стала претворять полученный приказ в жизнь прямо здесь и сейчас. Только вздохнула и пробормотала «будем работать». Прозвучало многообещающе.
Спустя час Исанне, успевшая переодеться и собрать все необходимые данные, стояла в кабинете Императора, краснея, как последняя школьница. Палпатин в разговоре с глазу на глаз щадить собеседников не считал нужным и применял такие речевые обороты, что впору было записывать для истории. Айсард подозревала, что половина этих слов и выражений почерпнута Сидиусом из словаря своего дражайшего ученика и последователя, но проверять догадку не рискнула. И так проблем хватало.
Высказав все, что он думал нехорошего о СИБ, военной разведке, отделе технического обеспечения, самой Исанне и еще десятке причастных к делу лиц, Палпатин перевел дух и куда более спокойно продолжил, но уже по существу.
Айсард надлежало в кратчайшие сроки организовать две группы по расследованию покушения на Пиетта и утечке информации. Самого адмирала привлекать было строжайше запрещено, а вместо этого требовалось использовать помощь джедая Кеноби. Не только в анализе данных и проверке сотрудников, но и в возможных допросах.
Исанне задумалась над тем, что скажет по этому поводу сам Оби-Ван, и едва не пропустила следующую фразу. Сидиус намекнул, что в случае необходимости готов потратить для пользы дела даже свое драгоценное время.
Пришедшая от такого заявления в ужас глава СИБ клятвенно заверила Императора, что они обойдут собственными силами, и сроют трущобы до основания, если понадобится, но заказчика найдут.
Палпатин в ответ недоверчиво хмыкнул, понимая, что перекапывать Корускант смысла нет, а искать надо всего парой этажей ниже. Но его собственные поиски в Силе пока успехом не увенчались – заговорщики слишком хорошо прятали все концы. Собственно, поэтому он и привлек Айсард, хотя полагал, что результаты ее проверок тоже будут неутешительными. Оставалось надеяться, что противник допустит ошибку, которая позволит взять его на месте преступления. Но вот рисковать ради этого головами младшего поколения Скайвокеров и их ближайших друзей Сидиус не хотел, как не хотел и потерять своих собственных агентов. Пиетта к ним отнести можно было лишь условно, но Вейдер при всем желании не мог делать десять тел одновременно, а учения провести требовалось немедленно. Не только потому, что флот остро нуждался в хорошей встряске, но и по причине растущего недовольства среди высоких военных чинов. Возможный «мятеж адмиралов» был именно тем последним замком на крышке саркофага, которого Палпатину не хватало для полного ситхского счастья. Он их и при жизни видел уже почти десяток, но тогда они ликвидировались или руками главкома или самостоятельно – в силу внутренних конфликтов. Рассчитывать на такую удачу сейчас было бы опрометчиво.
Вторым почетным номером в списке его личных неприятностей были выборы в Сенат. Мон Мотма подошла к вопросу организации весьма творчески, а моффы финансировать ее демократические изыски отказались наотрез, наплевав даже на угрозу вмешательства СИБ. Поэтому в новом парламенте могли оказаться совсем не те личности, которых Сидиус хотел там видеть. Следовательно, надо было и тут проконтролировать процесс, но какими силами, Кос пока не знал. Изначально он собирался привлечь к делу Мару, но сейчас она увозила Люка на Явин. И вряд ли была готова оставить его там одного. А давать этой паре общее задание до выяснения личности заказчика покушения было нельзя. Одним словом, наблюдался явный переизбыток проблем при практически полном отсутствии подходящих к ним решений.
Смирившись с этим фактом, Император отправил облегченно вздохнувшую Исанне работать, и погрузился в невеселые размышления. Единственным просветом в которых было только сообщение о том, что «Эскадрон» благополучно прибыл в систему Тит Внешних Регионов. По крайне мере, Органа-Соло была под присмотром. А с остальными он как-нибудь разберется.

Глава 25

Облачная планета, конечная точка первого этапа их путешествия, оказалась огромной. Настолько, что массивные серые треугольники разрушителей выглядели на ее фоне, как игрушечные.
Лея, которая совсем не ожидала такого зрелища, с детским любопытством рассматривала полосы разноцветных облаков, опутывающих газовый гигант, словно обрывки ниток основу для клубка. Вуконда, как называлась планета, впечатляла даже тех, кто на своем веку повидал множество миров.
– Красиво, – прошептала Лея, касаясь кончиками пальцев транспластила иллюминатора, так, словно хотела погладить парящий в космосе шар.
– Если смотреть из атмосферы – эффект еще сильнее, – отметил Кассас.
Гранд-мофф изучал бесконечно изменяющийся узор перед собой с куда более утилитарной целью. Быстрый пересчет светлых кругов, выделяющихся своей правильной формой среди прочего хаоса, показал, что парящие города на своих местах, а короткий рапорт вице-адмирала Мартина Кадля подтвердил, что все идет как обычно, и двухмесячная отлучка гранд-моффа к катастрофе не привела. По большому счету, как позволил себе выразиться Кадль, никто кроме хаттов и не заметил, что шеф Внешних Регионов отбыл в столицу.
Эл мрачновато хмыкнул и приказал готовиться к приему гостей. И не забыть при этом представить полный отчет о событиях минувших нескольких недель.
Принцесса, молчавшая всю беседу, выжидательно посмотрела на губернатора, надеясь на разъяснения. Лея предполагала, что им придется на некоторое время задержаться в резиденции гранд-моффа, но приказ, отданный Кассасом, подразумевал куда более внушительные сроки.
Эл, правильно истолковавший вежливое недоумение ее высочества, решил внести в вопрос ясность.
– Лея, поймите меня правильно, я не хочу нарушать ваши планы, но не могу пренебрегать своими. Поэтому мне, для начала, надо выяснить, что тут без меня натворили, а потом уже заняться вашим рейдом. Поскольку в маршрут наверняка придется вносить коррективы.
– Простите? – Органа-Соло, своими глазами видевшая приказ Генштаба, недвусмысленно гласивший, что рейд «Эскадрона» должен быть завершен в кратчайшие сроки и с максимальной эффективностью, несколько удивилась подобной трактовке ее задания. Казалось, что гранд-мофф, привыкший использовать адмиралов секторов, входивших в область его ответственности, решил, что то же самое можно сделать с «Эскадроном». Но решать чужие проблемы вместо собственных Лея не собиралась. И тем более, она не понимала, почему Кассас так негативно отозвался о своих подчиненных. Ведь он регулярно получал не только еженедельные отчеты администрации Внешних Регионов, но и имел доступ к сводкам СИБ. А уж по этим двум источникам можно было составить вполне четкую картину происходящего.
– Не спорьте со мной. Пожалуйста, – тон гранд-моффа не изменился, но во взгляде проскользнула ледяная тень.
Принцесса выдавила в ответ неуверенную улыбку и кивнула, пряча глаза. Если Кассас знал о ее полномочиях, то почему игнорировал приказ? Или слово Императора тут считается пустым звуком? Если не знал, то вполне обоснованно мог предположить, что ее услали из столицы, чтобы не мозолила глаза более опытным политикам. А вместо этого надоедала ему, связывая возможное проявление инициативы своим присутствием. Угадать причины такого поведения гранд-моффа по нескольким фразам было сложно, да и всегда оставалась вероятность того, что вместо сложной игры за этим стоит лишь нежелание Эла видеть дальше собственного носа и скверный характер. И некое чувство, названия которому она пока не могла придумать, подсказывало принцессе, что ее последняя версия ближе к истинному положению вещей, чем все прочие.
– Прошу прощения, – произнесла Лея, постаравшись не только вспомнить все уроки этикета, которыми ее изводили в детстве, но и применить сохранившиеся знания на практике, – я охотно приму ваше приглашение посетить Вуконду и, по возможности, помочь вам в восстановлении Мира и Порядка в регионе.
Принцесса намеренно выделила эти слова, подчеркнув их интонацией. Если Кассас просто согласиться, это одно, но если он отнесется к ее игре с подозрением…
Гранд-мофф дернул уголками губ, сложив их в сардоническую ухмылку, и слегка поклонился Лее.
– Ваше высочество, я рад приветствовать вас во Внешних Регионах, – дежурная фраза была произнесена скучающим тоном. Дань вежливости, не больше.
А спустя несколько часов принцесса получила возможность на собственном опыте убедиться, что ее действительно решили считать просто почетной гостьей.
Нельзя сказать, что это было плохо – после серых стен бесконечных коридоров линкора увидеть неправдоподобно яркое небо, полюбоваться на тонущее в мареве облаков закатное солнце под аккомпанемент живой музыки, насладиться изысканным ужином и чисто женской болтовней. Которой, как неожиданно для себя выяснила Лея, ей в последние годы очень не хватало. И все прочее в том же духе.
Местное высшее общество, состоящее из жен и дочерей секторальных чиновников и офицеров нескольких флотов, отчаянно скучало, и любая новость из Центра Империи воспринималась как чудо. Поэтому Органа-Соло улыбалась, кивала и говорила. О параде, собственной свадьбе, суете столицы, забавных подарках и прочих милых мелочах. Дамы слушали. Ахали, охали, восхищались, говорили комплименты, но за всем этим Лея чувствовала тоску. Острую, почти звериную тоску людей, запертых на этом парящем в воздухе блюдце, на котором некуда было пойти и нечем себя занять.
Через две недели, посетив все Облачные города, которые Кассас, не обремененный избытком фантазии, просто приказал назвать «Облачный-1», «Облачный-2» и так далее, принцесса готова была начать скандалить и швыряться посудой. Но она не смела позволить себе даже намек на недовольство, понимая, что ее возмущение будет воспринято как каприз. Ведь эти люди провели тут уже несколько месяцев. И должны были провести еще годы. Разумеется, если гранд-мофф не собирался устроить маленькую победоносную войну и вернуть все утерянные территории. Но если так – зачем было их покидать? Или возможный социальный взрыв тоже был частью этого странного плана? Лея пока не могла в этом всем разобраться, но на всякий случай приказала капитану Рэнски по возможности ограничить визиты офицеров «Эскадрона» на Вуконду. А Винсенту и вовсе запретила покидать борт линкора.
Сама же Органа-Соло, словно спохватившись, нанесла Кассасу визит, выдернув того с какого-то совещания, и, старательно хлопая глазами, поинтересовалась, разобрался ли он со своими делами. Гранд-мофф уклончиво ответил, что решение основных вопросов все еще в процессе, на что принцесса простодушно предложила свою помощь. Которая должна была заключаться в ее непосредственном участии в большей части заседаний администрации сектора, касающихся решения глобальных проблем.
Кассас, собравшийся было отмести это предложение как совершенно дурацкое, встретился с многозначительно улыбающейся принцессой взглядом и неожиданно для себя передумал. Вспомнив недавно оброненную Леей фразу на счет необходимости отвечать перед некоторыми старыми знакомыми, которые очень не любят отсутствие хороших новостей.
Если уж ее высочеству требуется отослать отчет, объясняющий задержку, то пусть в нем будет что-то похожее на правду, а не высосанная из пальца глупость. Тем более, что ситуация на данный момент складывалась для Эла не лучшим образом. После претворения в жизнь плана по оптимизации краевого управления его финансовое благополучие пошатнулось, а заполнить дыру в бюджете требовалось очень быстро. Сама Вуконда действительно не могла предложить колонистам ничего, кроме пригодной для дыхания атмосферы (да и то – только на высотах от сорока километров) и красивых облаков. Но несколько соседних планет вполне годились для постройки на них автоматических перерабатывающих предприятий. Что и было сделано одновременно с покупкой парящих городов.
До вчерашнего дня система функционировала исправно, давая Кассасу возможность надеяться, что за следующее полугодие они выведут производство за заявленные мощности. Превратившись, таким образом, в единственного поставщика специфических и весьма дорогих полимеров для химической промышленности. Технологический процесс был сложен и мог в полной мере проводиться только в условиях вакуума, но результат того стоил. И вот теперь выясняется, что несколько шахтерских колоний, поставлявших один из необходимых компонентов, прекратили отгрузку и потребовали визита кого-то из высокопоставленных имперских чиновников. С техническими специалистами экзоты разговаривать отказались наотрез, но это объяснялось скорее особенностью их коллективного сознания, воспринимавшего всех, кто не находился на вершине социальной пирамиды, как фрагменты целого, лишенные собственной воли.
Возможно, стоило нанести «жучкам» визит в компании «Эскадрона». Но для того, чтобы принцесса осознала необходимость этого, стоило действительно дать ей возможность вникнуть в суть дела. Поэтому гранд-мофф и согласился с показавшимся ему поначалу странным предложением. Визит к шахтерам с одной стороны помог бы ему в решении финансовых проблем, а с другой – позволил бы принцессе выяснить, сможет ли она командовать «Эскадроном» хотя бы номинально.
Лея, приятно удивленная неожиданной сговорчивостью Кассаса, охотно приняла предложение приступить к делам прямо сейчас, и, нагруженная последним отчетом, убыла на борт «Амидалы», надеясь разобраться в проблеме самостоятельно. По крайней мере, в адмиральской каюте ее никто не будет отвлекать разговорами о фасонах модных в этом сезоне платьев. Но вместо этого ее ждал Рэнски, которому их вынужденное безделье надоело до невозможности. И, что значительно хуже, он уже не мог придумать, чем занять экипажи. Все ИЗР «Эскадрона» уже были надраены до зеркального блеска изнутри, и Винсент начинал всерьез задумываться над тем, чтобы обновить краску на внешней броне. Ошарашенная такой идеей капитана, принцесса посоветовала Рэнски устроить экипажу учения по пожарной безопасности, совмещенные с имитацией радиационного заражения и разгерметизации. Энтузиазм, с которым Винсент собрался претворить эту идею в жизнь, порядком напугал ее высочество, заставив Органу-Соло задуматься над тем, что она будет делать с собственным социальным взрывом, который грозил произойти задолго до того, как кончится терпение колонистов, а гранд-мофф подготовится к своей маленькой войне.

На Корусканте в отсутствие принцессы все шло своим чередом. Ведомство Айсард бегало полным составом, как ошпаренное, пытаясь одновременно найти три заговора и не находя ни одного. Совет моффов продолжал свои вялые пререкания с новосозданной администрацией канцлера, обвиняя ботанов в полной некомпетентности, успешно совмещаемой пушистыми экзотами с взяточничеством астрономических масштабов. Сама Мон проводила очередной раунд переговоров, надеясь выбить-таки из региональных губернаторов необходимые для проведения полноценных выборов в Сенат суммы. Император делал вид, что его вся эта возня не касается, предпочитая заниматься более важными делами, касающимися безопасности государства в долговременной перспективе. Темный лорд таинственно отсутствовал к вящей радости Генштаба, Кренель возился с очередным флотом, а Пиетт, до сих пор вынужденно ограниченный в своих перемещениях только «Схваткой» и «Шпилем», решал бесконечные тактические задачки Трауна.
Хронический недосып Сорелу частично компенсировали тишина и покой вейдеровского замка, но от того, что его не дергали по всяким пустякам, дел меньше не становилось. Рабочую рутину адмирал старался разбавлять лекциями голокронов, но отупевший от усталости мозг плохо воспринимал информацию, поэтому вместо изучения джедайско-ситхских премудростей Пиетт просто рассматривал карты сражений давно минувших дней. На картинки его еще худо-бедно хватало, но на большее – увы.
Как ни странно, но даже с учетом тотальной занятости, а может – благодаря ей, но хулиганского намерения преподнести гранд-адмиралу своеобразный «культурный» презент Сорел не оставил. Попросив Соло собрать весь ненужный подарочный хлам, до сих пор загромождавший отведенные Лее апартаменты.
Хэн, после лекции С3РО о предназначении каждой закорючки из набора столовых приборов для морских гадов (презент с Набу), на всю еду смотревший с подозрением, рад был помочь. Искренне понадеявшись, что принцесса не вспомнит по возвращении, что и где лежало. Хотя после учиненного ею разгрома сам Соло не был до конца уверен в том, какие из вещей были подарены изначально, а какие появились после ремонта.
Таким образом, адмирал стал временным владельцем той самой супницы, в качестве бонуса доверху набитой разнообразными ложечками, щипчиками, ножичками и лопаточками. Из всего этого богатства он сумел опознать только вилку для креветок, да и ту лишь после длительных размышлений. Упаковав столовые приборы так, чтобы они не звенели при переноске, и с трудом подавив желание запихнуть в пакет скелет какой-то экзотической морской твари в качестве подсказки, Пиетт отправил посылку адресату. А на следующем сеансе связи смотрел в лицо Трауну совершенно честными глазами, прекрасно понимая, что чисс узнал дарителя и вряд ли оценил шутку. Но Синдик, в котором природная невозмутимость сочеталась с хорошим воспитанием, сделал вид, что ничего не произошло, и даже похвалил Сорела за интересное решение одной из задач.
Пиетт предпочел пропустить похвалу мимо ушей и дал себе зарок в следующий раз искать не изящный, а максимально простой ответ. Поскольку попытка воспроизвести стандартные тактические решения чиссов приводила к затяжной мигрени и давала положительный результат хорошо, если один раз из десяти.
В чем он имел очередной шанс убедиться, разбирая новую порцию заданий. На сей раз Траун превзошел сам себя, составив условия таким образом, что было совершенно непонятно, как вообще можно пытаться выиграть с такими силами. Догрызая четвертое по счету стило, Сорел методично перебирал возможные и невозможные варианты, но подобрать нужный не мог. От напряженных размышлений его оторвал вызов по защищенному каналу. Отставив в сторону заслонявшую экран чашку, адмирал привычно щелкнул клавишей, ожидая увидеть на экране Айсард или Кренеля, но вместо них появилась взъерошенная принцесса Лея. При виде адмирала, сидящего в кресле с ногами и кутающегося в широкий шарф камуфляжной расцветки, ее высочество на секунду утратила дар речи.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Сорел, откладывая подальше изгрызенное стило и пытаясь вспомнить, какое же время суток снаружи. Огромные окна кабинета главкома, который он давно и прочно занял, придя к выводу, что это действительно самое удобное рабочее место в замке, были зашторены, а спал Пиетт последний раз часов сорок назад, поэтому на подсказку организма надеяться не стоило.
– У нас вечер, – поправила его Органа-Соло, с растущим удивлением рассматривавшая видимый ей кусочек обстановки. – Не ожидала найти вас в таком месте, адмирал.
– Я тоже не ожидал его занять, – хмыкнул Сорел, поправляя сползающий с плеча шарф. В замке, при всех его достоинствах, все время было холодно. А мерзнуть адмирал не любил. – Как я понимаю, вас сюда перенаправила Исанне?
Лея кивнула, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, что же она хотела спросить. Но Пиетт опередил ее, поинтересовавшись:
– Как ваши успехи, принцесса, Гаморру еще не взяли?
Органа-Соло страдальчески скривилась, собравшись было пересказать историю своего дипломатического вояжа по второму кругу (первым ее выслушал Соло), но решила, что эти детали командующего «Эскадроном» не заинтересуют, и ограничилась заявлением покороче.
– Мы все еще в системе Тит. Кассас до сих пор решает какие-то свои дела и это с каждым днем все больше напоминает саботаж. Или подготовку к крупной наступательной операции.
– Что!? – Сорел с ужасом уставился на девушку. Будь на ее месте любой из его собственных подчиненных – наорал бы, не выбирая выражений. Но для дамы, а тем более, дамы в положении, такие методы воспитания не годились. С другой стороны, оставить все как есть было совершенно невозможно. Не только потому, что Вейдер первым с него – Пиетта, шкуру спустит, а потом и Генштабу достанется, но и по той простой причине, что срыв рейда представлял собой прямую угрозу безопасности Империи. Что адмирал и попытался донести до принцессы, по мере возможности избегая распространенных хаттских выражений.
– Вы с ума сошли – искать заговоры в таком месте! «Эскадрон» должен был уже пройти половину маршрута, а вместо этого занимается какой-то ерундой? Просите тогда перевести вас в штат военной разведки, раз уж вам кругом мерещатся диверсанты и саботажники.
– Не указывайте мне, что делать! – возмущенно воскликнула принцесса, уязвленная до глубины души подобной оценкой своих умственных способностей. – Я сама разберусь!
– Да-а? – саркастично протянул адмирал, с трудом взяв себя в руки и подавив желание наговорить Органе гадостей. Вместо этого он предельно вежливо поинтересовался:
– В таком случае, что вам требуется от меня? Поговорить о погоде?
– Нет, – буркнула Лея, раздраженная тем, что ее сегодняшние попытки с кем-то пообщаться уже третий раз подряд сводятся к скандалу. – Хотела уточнить, могу ли я использовать «Эскадрон» для маленькой операции устрашения и демонстрации военной мощи.
Пиетт фыркнул и покачал головой. Похоже, стоило перед началом операции не только дать принцессе инструкции, но и поселить на недельку в казарму. Инкогнито, разумеется. Барышень в действующий космический флот старались не брать, распределяя выпускниц академии по наземным базам и орбитальным станциям, но они упорно добивались своего и оказывались на боевых кораблях. Обычно в качестве вспомогательного персонала – медиков, связистов или техников, и значительно реже – в роли офицеров. За свежеиспеченного лейтенанта Лея бы сошла, но за командующего флотом – увы. Банально не хватало знаний, опыта, терпения и обычной человеческой жестокости. А вот ошибок Органа-Соло допускала немало. И раз уж представился случай исправить их до того, как они перейдут в стадию катастрофы – грех им не воспользоваться.
– Ваше высочество, – наконец произнес адмирал, – если вы все это время мариновали экипажи разрушителей на орбите планеты, сохраняя уровень готовности «красный», то вам как раз стоит задуматься над тем, как вы будете объяснять гранд-моффу причины устроенной «Эскадроном» резни. Поразмышляйте над этим на досуге, и в следующий раз занимайтесь тем, чем приказано, а не ловлей фантомов. Хорошо?
Принцесса, ставшая за время этой маленькой речи пунцовой от смущения, судорожно кивнула и поспешила отключить связь. Проклиная себя за то, что не удосужилась уточнить, в каком состоянии находятся вверенные ей войска. И, по незнанию, предоставила решать этот вопрос капитану Рэнски, который, как она только что поняла, имел право оспаривать ее приказы по соединению, но не отдавать свои.
Спустя две минуты гранд-мофф получил подтверждение готовности «Эскадрона» полным составом принять участие в операции «Улей», и был поставлен перед фактом – ее высочество войдет в состав делегации, хочет Кассас этого или нет.
На сей раз Лея хотела лично убедиться в том, что все пройдет как надо.

Пиетт, по окончании беседы с принцессой собравшийся продолжить неравную борьбу с логикой чиссов, был снова оторван от своего занятия, но на сей раз звонком Айсард. Исанне, выглядевшая непривычно довольной, с многообещающей ухмылкой сообщила, что они поймали таинственного заказчика покушения. И она приглашает адмирала на борт «Лусанкии», посмотреть на жертву СИБ, пока от этой жертвы еще хоть что-то осталось. Сорел, внутренне смирившись с тем, что поработать ему уже не дадут, согласился. С одной стороны, ему было интересно взглянуть на человека, которому хватило ума попытаться заказать Скайвокера, а с другой, он хотел получить от мадам Директора подтверждение того, что его вынужденное затворничество уже не имеет смысла.
Подземная штаб-квартира службы безопасности, в которую он прибыл через неполный час, подозрительно напоминала сумасшедший дом. Агенты, больше десяти суток работавшие практически без перерыва, теперь пытались сдать все свои дела и разбежаться отсыпаться. Пиетт им искренне позавидовал, поскольку ему свидание с подушкой все еще не грозило. Девятый флот, вышедший на орбиту Корусканта с опережением графика, требовал внимания. Разумеется, можно было оставить новоприбывших на Кренеля, но Сорел, фактически пропустивший большую часть маневров, считал нужным увидеть хотя бы их окончание. Но сначала надо было разобраться с текущей проблемой.
Один из многочисленных секретарей Исанне проводил адмирала вниз, в самое сердце печально известных подземелий СИБ, которые на деле были всего лишь отделанными мрачным камнем коридорами линкора. Пиетта подобный антураж не пугал, наоборот, казался бессмысленной тратой ресурсов, но «Лусанкия» была собственностью Айсард, поэтому критиковать вкусы Директора, находясь на ее территории, не стоило.
Переступив порог допросной камеры, адмирал с любопытством осмотрелся. Помещение было разделено на две половины прозрачной перегородкой. Как предположил Сорел, перегородка была не только односторонне прозрачной, но и звуконепроницаемой. Нелишняя предосторожность в данной ситуации.
Исанне, стоявшая спиной ко входу, заметила отражение адмирала в транспластиле и обернулась.
– Честно говоря, я не думала, что придете, – криво улыбнулась она.
– Почему же? – Пиетт подошел к директору СИБ и посмотрел сквозь преграду.
Человек, висевший в силовых наручниках на противоположной стене помещения, дернулся и уставился прямо перед собой, хотя видеть наблюдателей не мог. Но, похоже, чувствовал их присутствие.
– Ие-Ие Матт, председатель комиссии по контролю распределения финансовых потоков министерства снабжения. Бывший председатель, – поправилась Айсард, сверившись с датападом и пряча его обратно в карман. – Пятьдесят шесть лет, женат, трое детей. Послужной список близок к идеальному. Насколько это возможно при такой должности.
– И что же сподвигло такого уважаемого человека на столь феерическую глупость? – спросил Сорел, пытаясь поймать блуждающий полубезумный взгляд заключенного.
– Латентная одаренность, – по-звериному оскалилась Санни. – Парня не взяли в Орден в свое время, при ситхах он не высовывался, понимая, что сомнут, а тут такой плевок в благородную физиономию. Какой-то мальчишка-недоучка возносится к вершинам власти. Вот у нашего председателя крыша и поехала.
Пиетт удивленно вздернул бровь.
– Именно. Он действительно сумасшедший, – Директор СИБ посмотрела на Сорела сверху вниз. – В силу того, что форсюзеров практически не осталось, обиду пришлось копить много лет. А потом Люк появился на людях рядом с Вейдером и Матт сорвался. Продал дом, собрал все сбережения, влез в казну… адмирал, вы даже не представляете, какого размера была взятка технику из отдела слежения. Вторую половину суммы Ие-Ие предложил охотникам за головами в качестве награды. Причем требовал принести именно голову, отдельно от тела.
– Зачем? – удивился Пиетт. – Он ее собрался засушить и на полку поставить?
– Хуже, – хмыкнула Исанне. – Он надеялся ее съесть.
Адмирала передернуло.
– Вот именно, – согласилась мадам директор и потерла покрасневшие глаза. Сорел впервые обратил внимание на то, как осунулась за эти дни Айсард. – Ладно, с этим разобрались. А теперь, прошу прощения, Сорел, но я хочу что-то выпить и лечь спать. Потому что еще немного, и сама организую какой-нибудь заговор.
– Интересная мысль, – буркнул Кеноби, выходя из допросного отсека прямо сквозь стенку. Полупрозрачный мастер-джедай выглядел намного хуже Исанне, но это легко объяснялось – именно он проводил дознание.
– Которая? – насмешливо переспросила Айсард. – Если про заговор, то вы тут и без меня отличились, а если про выпивку, то я угощаю.
Кеноби приободрился и даже стал похож на человека.
Везде «свой парень», везде при деле. Везде на хорошем счету. И всегда в белом.
У адмирала даже в глазах потемнело от внезапно накатившего яростного желания сломать эту схему. Сделать другому человеку гадость. Не для собственного удовольствия, как это свойственно ситхам, а просто причинить боль. Очень… человеческое желание, как отметил про себя Сорел, легко переходя от вспышки злости к кажущемуся покою. Он слишком сильно устал, а надо было срочно встряхнуться. Но ничего лучше, чем маленький скандал, для этого пока изобретено не было.
– Ничего личного, рыцарь, – ровно произнес Пиетт, – но я до сих пор не могу понять, почему Ордену хватало наглости считать себя хранителем мира и равновесия в Галактике. С такими-то методами?
Оби-Ван тяжело вздохнул. Ему вообще не хотелось обсуждать эту тему, но накопившееся раздражение требовало выхода. В идеале злость сгонять рекомендовалось посредством тренировки, но сейчас Кеноби не смог бы зарубить даже колонну Храма – так у него тряслись руки. Поэтому джедай просто ответил, постаравшись вложить в свой голос максимум покровительственного пренебрежения:
– Пиетт, не лезьте в области, в которых ничего не понимаете. Вы пытаетесь порицать Орден, не зная его истории, и даже не видев Кодекс.
Эту интонацию он когда-то позаимствовал у графа Дуку, но случая воспользоваться этим умением за все годы так до сих пор и не представилось.
– Ошибаетесь, Кеноби, – вернул удар Сорел. – Я читал все основные документы. Только в отличие от вас, я не склонен слепо верить всему тому, что там написано. Как и тому, о чем говорят летописи ситхов. Единственная разница между двумя сторонами, на мой взгляд, состоит в том, что джедаи стремятся объяснить свои поступки высокими целями, а ситхи просто ими гордятся.
– Аналитик, – слово, выплюнутое джедаем с искренней ненавистью, растаяло в воздухе вместе с самим Кеноби.
– Ага, – весело хмыкнул Пиетт, разворачиваясь на каблуках. – Исанне, я вам сэкономил как минимум два литра набуанского светлого.
Айсард покачала головой и развела руками.
– Знаете, Сорел, иногда мне кажется, что ваш талант говорить людям гадости значительно превосходит умения главкома.
– Возможно, – адмирал слегка поклонился, польщенный столь своеобразной похвалой. – Но если милорд всегда может просто разрубить врага пополам, я вынужден убивать словом.
Исанне рассмеялась, стряхивая с себя напряжение прошедших суматошных дней, и взъерошила волосы, сразу став выглядеть на десять лет моложе.
– И у вас это превосходно получается.

С «Лусанкии» Пиетту пришлось направиться прямо на борт действующего линкора. Переговорив с Монэ, адмирал выяснил, что учения флотов уже начаты, и на данный момент координируются с одной стороны адмиралом Кренелем, а с другом – адмиралом Шила. Первый этап стандартной программы включал маневрирование на дальних дистанциях, что не требовало контроля с его стороны. Поэтому Сорел забрал отчеты, подготовленные штабом семнадцатого флота по результатам прошлых двух недель, и направился в свободный конференц-зал. Изучить информацию в спокойной обстановке.
Пролистав все триста страниц мелким шрифтом, адмирал пришел к выводу, что программу следующих учений придется коренным образом переработать, дабы избежать бесполезной траты времени и предотвратить большую часть возникающих спорных ситуаций. Для начала, стоило уделить больше внимания отработке эволюций в плотном строю и погоне крупного корабля за малоразмерной целью – Пиетт хорошо помнил, чем закончилась подобная чехарда возле Хота. Разрушители толклись на пятачке, как банты у корыта с водой, мешая друг другу. А Нииде, упустившему «Сокол» в астероидном поле, глупая ошибка вообще стоила жизни. Не то, чтобы Сорел хорошо относился к покойному капитану, но его печальный пример свидетельствовал о наличии существенных недостатков в конструкции ИЗР «Император-1». Частично они были исправлены в следующей модели серии, но этого было мало. А времени – еще меньше.
Пиетт беззвучно застонал, закрыл глаза и уткнулся лбом в сложенные на столе руки. Под закрытыми веками кружились золотистые искры, складываясь в причудливые узоры. Хотелось замереть и ни о чем не думать, но думать было надо. Обязательно… о безопасности в первую очередь…
Искры медленно гасли, а сознание заполнялось густой чернотой сна без сновидений. Внезапно взметнувшейся тяжелой, сметающей все на своем пути, волной.
Адмирал вздрогнул и поднял голову, стряхивая липкую паутину дремоты. Ему не показалось – сирена действительно выла. А спустя секунду линкор вздрогнул, явно получив удар в левый борт.
Пиетт вскочил на ноги и хлопнул ладонью по клавише коммуникатора. Возникшее на экране бледное лицо Илларда подтвердило его худшие подозрения.
– Сэр, только что произошло столкновение с крейсером «Мгла» адмирала Кренеля. Нам пришлось максимально ослабить щиты перед ударом, так как…
– Чтобы от «Мглы» хоть что-то осталось, – закончил за капитана Сорел. – Запросите доклад о повреждениях. Немедленно.
Монэ на секунду выпал из кадра, потом возник снова, еще более бледный, чем до того.
– Простите, сэр, у них там разгерметизация мостика и пожар в правом двигателе, поэтому доклад будет несколько позже. Адмирал Кренель жив и направляется в данный момент к «Скользящему» адмирала Шила, капитан Уна находится в лазарете. По предварительным данным к столкновению привел маневр флагманского ИЗР девятого флота.
Пиетт с силой потер висок, пытаясь осознать, что со всем этим делать.
– Кто предоставил сведения?
– Старший помощник капитана «Мглы», – Иллард виновато посмотрел на координатора учений и добавил, – в результате столкновения мы потеряли две турболазерные батареи по левому борту и два генератора щита. Человеческих жертв нет.
– Что радует, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал адмирал. – Пришлите мне данные о перемещениях флота за последние двадцать минут и запись переговоров с мостиков обоих флагманов. Я хочу знать, каким образом господа командующие не смогли разминуться друг с другом.
И с какой радости Кренелю понадобилось нас таранить.
Досматривать отчет Пиетту пришлось на ходу, поскольку со «Скользящего» пришло совершенно истерическое сообщение с требованием немедленного вмешательства. Отмахнувшись от доклада капитана-инженера второго ранга, Сорел взбежал по трапу шаттла, гадая, что сотворил с оппонентом разъяренный Делак, который, судя по сведениям с «Мглы» тоже пострадал при столкновении.
Надеюсь, обойдется без смертоубийства, – мысленно вздохнул адмирал, цепляя клипсу наушника на положенное место. У него было ровно пять минут на то, чтобы разобраться в каше противоречивых приказов, которые отдавали на мостике флагмана девятого флота. И Пиетт подозревал, что это будет ой как непросто. Во всяком случае, маневры ИЗР, приведшие к столкновению со «Схваткой» до сих пор оставались ему совершенно непонятными – складывалось впечатление, что капитан «Скользящего» намеренно пытался прижать «Мглу» к борту линкора, зная, что огромный корабль просто не успеет сманеврировать.
Если это сведение личных счетов – спущу шкуру с обоих, – пообещал себе адмирал, с тоской подумав о том, что помимо технических отчетов ему после этого инцидента предстоит еще прочесть досье на всех старших офицеров тех флотов, которые принимают участие в учениях. Что автоматически означало, что спать ему не придется вообще. Но это настолько явно отдавало растянутым во времени суицидом, что подобную мысль Пиетт предпочел отбросить сразу, не рассматривая. В то же время, можно было воспользоваться помощью Айсард. В конце концов, мадам Директор руководила не только СИБ, но и военной разведкой. И, по-хорошему, должна была предоставить эти данные еще до начала маневров. Но тогда об этом забыли, а сейчас приходилось срочно наверстывать упущенное.
Проигнорировав спешно собранный на пятой причальной палубе «Скользящего» почетный караул из штурмовиков, Пиетт, насколько мог быстро, направился на мостик. Где застал весьма занятную сцену.
С одной стороны вахтенной ямы находился адмирал Лоренц Шила, прижимающий к стремительно распухающей физиономии пакет со льдом. Рядом с ним топтался капитан Мэв, всем своим видом показывающий полную непричастность к происходящему. С другой стороны Кренель вяло отмахивался от парящего рядом с ним медицинского дройда, пытающегося приладить бакта-пластырь к раскроенной до кости брови адмирала. Судя по заляпанному кровью мундиру, Делак отправился выяснять отношения прямо с места катастрофы, не потрудившись привести себя в порядок. И выяснил их в своей обычной силовой манере. Но челюсть у Шила оказалась несколько крепче, чем предполагалось.
– Извольте объяснить, что тут произошло, – нехорошим тоном потребовал Пиетт.
Кренель зашипел сквозь зубы, пытаясь сказать что-то относительно печатное, но не преуспел. Дройд, воспользовавшись тем, что пациент отвлекся, ловко прилепил пластырь на место и довольно зажужжал. Вместо адмирала высказался старший помощник капитана.
– В результате неудачно выполненного маневра уклонения с полным разворотом мы подошли на опасное расстояние к ИЗР «Мгла». В силу того, что двигатели «Мглы» были заглушены – крейсер не сумел отвернуть, и был зажат между щитами «Скользящего» и «Схватки». После снижения мощности дефлекторов линкора «Мгла» нанесла скользящий удар в районе седьмого защитного кольца по левому борту линкора. После чего начала бесконтрольное вращение.
– Ясно, – сквозь зубы выдавил Пиетт. Капитан второго ранга Воргелл изложил словами именно то, что адмирал только что видел на схеме движения. Осталось выяснить, кто именно был виновен в том, что простейшая манипуляция привела к таким последствиям.
– Капитан Мэв, радиус разворота при выполнении уклонения для ИЗР класса «Император-2» по правилам не превышает шести километров. Вам же понадобилось целых двадцать. При этом вы выполняли маневр на скорости тысячу сто единиц, вместо положенных восьмисот. Находясь при этом на расстоянии прямой видимости от остального флота.
– Да, сэр, – согласился Морган. – Я действовал согласно приказу адмирала Шила.
– Игнорируя при этом неоднократные предупреждения старшего помощника? – уточнил Сорел.
– Да, сэр. Приоритет…
Пиетт с тихой ненавистью посмотрел в иллюминатор и медленно посчитал про себя до десяти. Висящая неподалеку «Мгла», облепленная кораблями технического сопровождения, уже не горела и постепенно выравнивалась, хотя вид развороченного борта вполне ясно показывал, что без капитального ремонта тут не обойдется.
– Капитан, вы шаак! – ошарашенный Мэв замолк и густо покраснел. Но адмирала-координатора это не остановило. – Вам только мусоровозом командовать! Когда вам указывают на реальную опасность – вы продолжаете бездумно следовать приказам вышестоящего начальства. Прекрасно понимая, чем это грозит.
Морган, не ожидавший от маленького адмирала такой экспрессии, съежился и виновато покоился на иллюминатор.
– Да, сэр.
– Я смещаю вас с должности капитана крейсера. Ваше место займет капитан второго ранга Стефан Воргелл. Вы же будете временно исполнять его обязанности. Надеюсь, это научит вас хоть изредка думать головой.
– Есть, сэр! – хором рявкнули оба капитана. Искренне радуясь, что отделались сравнительно легко. Будь на месте Сорела Вейдер – досталось бы и правым и виноватым.
– А что касается вас, адмирал Шила, – Пиетт развернулся на каблуках и пристально посмотрел на Лоренца. – То я очень разочарован.
– Признаю, что в данном случае мой приказ был выполнен капитаном Мэвом с излишней старательностью, – скривил губы в усмешке командующий девятого флота. – Но это никоим образом не означает разрешения распускать руки в отношении равного по званию. Или адмирал Кренель не способен к другим способам коммуникации?
– У меня восемь трупов на мостике, – прошипел Делак, отшвыривая в сторону жалобно звякнувшего медицинского дройда. – И больше двух тысяч в десантных отсеках. Или это вы тоже собираетесь списать на старательность!?
– Но вы же сами отдали приказ заглушить двигатели? – парировал Шила.
– Левый маршевый двигатель «Мглы» был поврежден еще две недели назад. И нуждался в капитальном ремонте, который можно было провести только на верфях Фондора, – возразил Пиетт. – О состоянии семнадцатого флота вы получили полный отчет в самом начале учений. Так как «Мгла» не была в состоянии развить более трехсот единиц скорости без риска развития неконтролируемого вращения, крейсер решено было использовать как корабль связи. О чем вас отдельно предупредили сегодня утром.
Лоренц нахмурился, понимая, что выглядит в данной ситуации не самым лучшим образом.
– Что же помешало адмиралу Кренелю воспользоваться оставшимися двигателями и предотвратить столкновение?
– Для вывода реактора хотя бы на сорок процентов мощности ИЗР класса «Император-1» требуется две с половиной минуты. При меньшей мощности начинать движение запрещено в силу риска одновременной потери хода и защиты. В тот момент, когда мы получили сообщение об опасном сближении, мы имели двадцать процентов мощности, что позволяло обеспечить функционирование дальней связи и половины дефлекторов. На наш запрос вы ответили, что все под контролем и расстояние расхождения составит больше двух километров. Тем не менее, я отдал приказ о наращивании мощности до шестидесяти процентов с приоритетной подачей питания на щиты. На момент столкновения мы довели плотность дефлекторов до предельной и успели набрать до двухсот единиц скорости. Результатом наших эволюций стало упругое столкновение «Мглы» и «Скользящего» щитами. Но в результате удара мы потеряли управление и были отброшены на борт линкора. Благодаря капитану Монэ, вовремя снизившему мощность отражателей «Схватки», «Мгла» выдержала столкновение, хоть и получила при этом тяжелые повреждения, – Делак перевел дыхание, – Если бы не Иллард, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
– Насколько я понимаю, решение о дальнейшем участии «Мглы» в учениях принимали именно вы, Кренель? Зная при этом обо всех проблемах своего флагмана, – Лоренц демонстративно приложил пакет со льдом к синеющей кровоподтеком скуле. – Из этого следует, что ответственность за катастрофу отчасти лежит на вас – вы не приняли необходимых мер по обеспечению безопасности. Я виноват в том, что не проконтролировал качество выполнения своего приказа, но капитан Мэв был приписан к девятому флоту не больше полугода назад, и для него и «Скользящего» это первые масштабные учения. Разумеется, стоило уделить больше внимания проверке подготовки кадров, выпускаемых Академией, но диплом с отличием и хорошие рекомендации с предыдущего места службы Моргана позволили мне предположить, что капитан первого ранга Мэв готов к выполнению таких задач. И для меня стала большим огорчением не только его некомпетентность, но и ваше поведение, Кренель.
Пиетт поднял руку, требуя тишины.
– Адмирал Шила, по дороге сюда я изучил расчетную схему расхождения и запись переговоров на мостиках обоих флагманских ИЗР. То, что предпринятый вами маневр приведет к катастрофе, навигационный компьютер сообщил через десять секунд после его начала. Еще через минуту об этом решился доложить старший помощник капитана. Воргелл докладывал трижды. А за тридцать секунд до удара сработала сигнализация, предупреждающая об опасном сближении. Вы проигнорировали все предупреждения. Я не знаю, чем именно вам не угодил адмирал Кренель, и не могу сказать, что меня это интересует. Но именно на мне лежит ответственность за проведение учений. И поэтому я, пользуясь своими временными полномочиями координатора, понижаю вас в звании и настоятельно рекомендую написать прошение об отставке. На любой из военных баз ваше умение плести интриги и демонстрировать себя в лучшем свете пригодится значительно больше. Например, при выбивании дополнительного оборудования и финансирования. И еще – если я увижу вас на мостике любого ИЗР до конца учений – прикажу выкинуть за борт без малейшего сожаления, вице-адмирал.
– Вы об этом пожалеете, Пиетт, – процедил Лоренц.
– Возможно, но свое несогласие с моим приказом вы можете выразить лично Главнокомандующему. Я уверен, лорд Вейдер найдет ваш отчет достаточно занимательным, чтобы уделить ему полчаса своего времени. На этом вынужден откланяться.
Сорел развернулся на каблуках и кивнул Кренелю.
– Делак, вы окажете мне большую услугу, если добавите вице-адмиралу для симметрии. От моего имени.
Шила, встретившийся взглядом с нехорошо улыбающимся командующим семнадцатого флота, явственно побледнел.

Глава 26

«Эскадрон», возглавляемый «Амидалой», выскочил из гиперпространства на самом краю сорок первого сектора и заглушил маршевые двигатели, медленно заскользив к центру звездной системы Мерн-42-1210. Объявлять о своем прибытии раньше времени в их планы не входило. Холодный свет местного солнца, бело-голубой звезды класса В, заливал мостик, слепя глаза и расчерчивая палубу резкими тенями. Принцесса поморщилась, прикрывая глаза ладонью. По яркости это безымянное солнце могло тягаться с Тату-1 и Тату-2 вместе взятыми. Операторы защелкали клавишами, активируя фильтры, и уже через пару минут мостик приобрел обычный вид.
Органа-Соло несколько раз моргнула, пытаясь избавиться от цветных пятен под веками, и снова вернулась к своим мыслям. И Татуину. Не то, чтобы у нее возникло желание еще раз посетить эту пустынную планету, но до сегодняшнего дня она искреннее полагала, что дыру гаже найти невозможно. Теперь девушка склонна была изменить свое мнение. Принцессе чудилось, что линкор плывет в вязкой и липкой жиже, а не парит в пространстве. Казалось, это место было начисто лишено Силы. И ее высочеству подобное ощущение совершенно не нравилось.
– Прошу прощения, гранд-мофф, но я действительно не понимаю, – Лея с сомнением взглянула на проплывающую внизу планету, на скучно-серой поверхности которой угадывались силуэты городов-ульев. – Неужели больше никто не занимается добычей этого газа?
Кассас снисходительно улыбнулся. Принцесса казалась ему забавной. Но он не мог отказать ей в стремлении разобраться во всех встречающихся проблемах. К сожалению, по мнению Эла, Органа-Соло всегда подходила к ним с неправильной стороны.
– Ну почему же? – вопросом на вопрос ответил гранд-мофф Внешних Регионов. – Этот газ встречается на планетах строго определенного типа, их достаточно много в галактике, но в большинстве своем они плохо подходят для обустройства там добывающих колоний. Сверхнизкие температуры, шквальный ветер, малая гравитация и непригодная для дыхания большинства живых существ атмосфера. Это не считая кислотных дождей и отсутствия твердой земли под ногами. Фактически, добывающие предприятия должны парить над поверхностью планеты, вычерпывая из-под нее сжиженный газ, при этом давление на уровне добычи намного выше, чем может выдержать человек, даже соответствующим образом экипированный. Из всех рас наиболее приспособленными для выживания в таких условиях оказались абежорро. Разумеется, это не изначальное их название, но выговорить их родное человеку не под силу.
– Как-как? – переспросила Лея, впервые услышавшее это название.
– В просторечии их называют «синие жуки». Происходят они действительно от насекомых, и, судя по слухам, имеют роевую структуру общества, но выглядят крайне неаппетитно. Вообразите себе любую букашку, увеличенную в пару сотен раз, и получите примерное представление об абежорро. Умеют накапливать кислород в тканях, адаптировать свой метаболизм под изменяющиеся природные условия, и выдерживать высокое давление. Идеальная биологическая конструкция для такой дыры. В нормальных мирах им делать нечего.
Принцесса поморщилась, но не столько от перспективы увидеть подобного монстра, сколько от пренебрежительного тона Кассаса. Складывалось впечатление, что высшие чины Империи поголовно ненавидели экзотов.
– Не думаю, что переговоры будут долгими, – по-своему понял гримасу девушки гранд-мофф. – Скорее всего, жуки потребуют увеличения выплат. Но я не намерен повышать цену больше, чем на десять процентов. Крупных покупателей у колонии нет, а продавать мелкими партиями им совершенно невыгодно.
– Вы думаете, они действительно хотят именно этого?
– Ну а чего они еще могут требовать? – удивился Кассас. – Добыча газа и продажа его Империи, по сути, единственное предназначение этих колоний. Да они вообще занялись разработкой, только убедившись, что мы будем закупать весь объем добываемого. И весь последний год темпы добычи только наращивались. Они заложили еще шесть предприятий и готовились к экспансии на пару соседних планет, благо они практически одинаковые и особой модернизации технологии добычи не требуют. Возможно, до жуков дошли слухи о новой власти и они опасаются, что появятся конкуренты или пропадут покупатели. Вот и стремятся себя обезопасить на время переходного периода. Полагаю, они настаивали на моем появлении именно потому, что в их понимании я занимаю достаточно высокое место в Империи. Кстати, они любое государственное образование рассматривают именно со своей точки зрения. И смена правителя для них очень серьезное событие.
– Но ведь в действительности смены власти не произошло, – отметила Лея.
– Вот это нам и предстоит доказать, – хмыкнул Кассас.
Над словами гранд-моффа принцесса размышляла весь полет к промышленному городу, разглядывая странные для человека архитектурные решения, сразу выдающие природу строителей.
Парящая в редких светло-зеленых облаках конструкция, на деле покоящаяся на тонкой и прочной «ножке», уходившей куда-то вглубь, напоминала улей, в многочисленных разрезах которого виднелись соты, но не шестигранной, а неправильной овальной формы. Каждая ячейка серебрилась двухслойным пузырем защитного поля, что в сочетании с густо-фиолетовым цветом материала стен производило странное впечатление. Но Лея не могла понять, вызваны ее опасения тем, что ей просто не нравилась идея такой миссии, или перспективой переговоров с представителями расы, про которую она узнала час назад. Ощущение тягучей пустоты пространства она старалась гнать от себя подальше, списывая его на нервы и психологическую усталость от бездеятельности предыдущих недель.
Устроившийся за спиной нанимательницы Фетт, который штурмовикам охрану принцессы доверять не собирался, надраивал и перепроверял оружие, меланхолично насвистывая какой-то простой мотивчик. Гранд-мофф сидел с откровенно скучающим видом. Как казалось Лее, Кассас считал ниже своего достоинства ведение переговоров с экзотами, но в данном случае уступил только потому, что «жуки» наотрез отказывались разговаривать с кем-то ниже рангом.
Отряд штурмовиков, занимавший второй, десантный отсек шаттла, успешно делал вид, что их там нет, а белеющие в полутьме доспехи пусты и безжизненны. Лея зябко поежилась и поправила завернувшуюся манжету. Наряд для этой миссии она выбрала самый простой и незамысловатый, выяснив, что абежорро видят в тепловой части спектра и поэтому не способны оценить цветовые переливы и прочие изыски человеческой моды. Свободная накидка, идентичная по цвету имперской офицерской униформе, прятала фигуру, но не стесняла движений. А плотный комбинезон под ней давал гарантию сохранения тепла на протяжении нескольких часов. Перчатки и дыхательная маска, висевшие на поясе под верхней одеждой на всякий случай, придавали принцессе уверенности. Кассас ее приготовления комментировать не стал, лишь пожал плечами, с иронией взглянув на Фетта, который с двойным комплектом колюще-режущих орудий убийства напоминал нечто среднее между праздничным деревом в стиле милитари и складом металлолома. Мнение гранд-моффа относительно дипломатов-параноиков было очевидным и в озвучивании не нуждалось. Сам Эл ограничился тем, что дополнил стандартную униформу шинелью с меховым воротником. Насекомоподобные экзоты предпочитали поддерживать относительно невысокие, по человеческим меркам, температуры в обитаемой части своих ульев, интенсивно проветривая любое помещение в попытке предотвратить появление резких запахов. А мерзнуть по чужой прихоти гранд-мофф не собирался.
Шаттл слегка тряхнуло при прохождении защитного экрана, что заставило пассажиров вспомнить, зачем они сюда явились. Резкий ветер не позволял сложить крылья челнока до самой посадки, поэтому пилотам пришлось помучиться, разворачивая тяжелую машину в узком простенке между двумя плоскостями сот. Наконец, после нескольких минут аккуратного маневрирования, посадочные опоры коснулись площадки.
Трап с шипением опустился, и первые пары солдат шагнули на гулко отозвавшуюся под тяжелыми сапогами дюрастиловую палубу, единственную металлическую деталь во всем городе-улье. Фетт беззвучно выскользнул вслед за ними.
Кассас дождался, пока выйдут командующие штурмовиками офицеры, и перевел взгляд на нервно комкающую край накидки Лею.
– Ну что, ваше высочество, вы идете или будете наблюдать чудо имперской дипломатии отсюда?
Принцесса фыркнула и резко поднялась на ноги, с непривычки покачнувшись. Сила тяжести этой планеты составляла чуть больше половины стандартной, а разреженный воздух, который вполне устраивал жуков, вызывал у неподготовленного человека легкую мигрень и головокружение. Выпрямившись и еще раз расправив платье, Органа-Соло приняла гордо-скучающий вид, надеясь таким образом замаскировать свою оплошность.
Кассас постарался спрятать ироничную улыбку, вызванную поспешностью принцессы, и предложил девушке руку, но Лея отвернулась, сделав вид, что это ее не касается.
Пропустив даму вперед и все еще мысленно посмеиваясь, гранд-мофф шагнул на трап, искренне надеясь, что переговоры действительно будут короткими. А ее высочество сумеет сохранить самообладание при виде местных жителей. И не станет падать в обморок без веской на то причины.

Выйдя на открытое пространство, Лея с трудом удержалась от того, чтобы начать вертеть головой. Слишком непривычным было зрелище. Возносящиеся ввысь плавные линии стен, казалось, смыкаются над головой, как створки ракушки. Криволинейные поверхности и отсутствие прямых углов заставляли поверить, что это и правда так, хотя в действительности все было наоборот. Эффект усиливался за счет скудного освещения, мешающего правильно оценить расстояние и глубокими тенями, прорезаемыми лучами прожекторов шаттла.
Кассас, стоявший в круге света с таким видом, как будто делает всем присутствующим большое одолжение, обвел взглядом колышущуюся серую массу, в которой Лея с опозданием признала скопление живых существ. А признав – передернулась от отвращения.
Абежорро были не так уж велики – рост жука-рабочего достигал двух метров, но беспорядочно движущиеся суставчатые лапки, верхнюю пару которых аборигены складывали за спиной, были достаточно длинными, чтобы создавать впечатление более крупных размеров. Как ни странно, перемещались абежорро на двух нижних конечностях, снабженными внушительными когтями и гнущимися в нескольких направлениях сразу. Следующие шесть пар лапок были, как решила принцесса, хватательными, поскольку имели по три пальца, а вот верхние рассмотреть не удавалось – все жуки, которых она могла видеть на границе светового круга, держали их за спиной. На головы аборигенов принцесса старалась лишний раз взгляд не поднимать, поскольку выглядели они уж очень неприятно. Да и что может быть интересного в двух парах маленьких тусклых глаз, скрытых среди жестких даже на вид волосков-антенн? Или во внушительных челюстях странной формы, украшенных бахромой ниточек с темными бусинами. Все это богатство шелестело и шуршало, сталкиваясь между собой. Рядя насекомых уплотнились до предела. Когти и клыки, находящиеся в непрерывном движении, слабо поклацывали. Панцири попадающих в лучи искусственного света жуков вместо кажущегося серого вспыхивали глубоким синим цветом, что, как поняла Лея и было причиной просторечного названия расы. Наконец, абежорро более-менее успокоились, сбившись в плотную до монолитности группу.
Дождавшись, пока шевеление утихнет, гранд-мофф повернулся к аборигенам лицом и сухо произнес:
– Я прибыл, чтобы обсудить условия возобновления поставок. И ради этого визита отложил свои, куда более важные дела.
Дройд-переводчик застрекотал и защелкал, передавая слова Кассаса местным жителям.
Ряды абежорро снова шевельнулись, раскрываясь и пропуская вперед еще одного жука. Этот был не синим, а почти черным, и, видимо, очень пожилым, поскольку двигался медленно и с явным усилием, помогая себе парой верхних конечностей. Теперь-то Лея смогла рассмотреть их устройство. Длинные и мощные, они больше напоминали лезвия или утратившие функциональность клешни, с одной стороны украшенные зазубринами. Принцесса попыталась вспомнить, какое же насекомое из тех, что она ловила на лугах Альдераана, напоминают ей абежорро, но не преуспела. Слишком много черт было в них смешано.
«Патриарх», как окрестила про себя старого жука Органа, остановился перед гранд-моффом, и выпрямился в полный рост, продолжая при этом опираться на клешни. Покачавшись несколько секунд туда-сюда, абежорро застрекотал на высокой ноте. Дройд-переводчик немного подумал и начал передавать речь патриарха, то и дело запинаясь и приводя по несколько трактовок на одну и ту же фразу. Лея слушала вполуха, обращая больше внимания на Фетта, который в своих серо-зеленых доспехах казался одним из насекомых, только поменьше размером. Наемник, внимательно осматривавший верхние этажи зданий-сот, повернул голову и посмотрел куда-то вдаль – в просвет между двумя ячеистыми стенами. Принцесса тоже взглянула в том направлении, не понимая, что Боба там такого интересного увидел, и пропустила момент, когда гранд-мофф, раздраженный длинной речью аборигена, перебил его, повысив голос.
– Меня не интересует ваша версия истории нашего сотрудничества. Вы или продаете газ, или нет.
Пожилой абежорро покачался на своих лапках-опорах, явно не зная, что отвечать. Как предположила Лея, он обращался к коллективному разуму, но проверять свою догадку с помощью Силы не стала. Слишком тяжело это давалось – чужой разум ощущался как нечто большое и враждебное.
Наконец абориген решился и проскрипел что-то невнятное. Дройд пискнул, не в силах идентифицировать слово, а жук повторил, на сей раз громче и разборчивее.
– Нет.
Нельзя сказать, чтобы Касса удивило знание местными жителями простых слов общегалактической речи, но вот ответ «патриарха» его не обрадовал.
– Нет, значит, нет, – очень холодно произнес гранд-мофф. – Надеюсь, ваших креветочных мозгов достаточно, чтобы понять, чем вам грозит окончательный разрыв отношений.
Кассас резко развернулся, задев полой шинели выставленную вперед лапку абежорро, который тут же отшатнулся, словно испугавшись этого прикосновения. И, не удержавшись на ногах, с громким стуком и треском рухнул на платформу.
– Что за? – возмутился Эл, оборачиваясь, но завершить движение не успел.
Взревели двигатели ракетного ранца Фетта, яркая вспышка турболазерного залпа озарила платформу, на секунду ослепив всех присутствующих, а последовавший за ней грохот взрыва, сопровождаемый свистом разлетающихся осколков, заставил людей попадать вниз, прикрывая головы. Принцесса отшатнулась, споткнувшись о чью-то ногу и беспомощно осела на холодный дюрастил. Силуэт рухнувшего среди врагов наемника, непроницаемо черный на фоне окутывающего его пламени, казался карикатурой на живое существо. Но смертоносные лезвия, которыми вскочивший на ноги Фетт полосовал наступающих жуков, разбрасывая в разные стороны брызги раскаленного металла, были вполне материальными. Панцири, одновременно прожигаемые и прорубаемые Бобой, источали жуткую вонь, заставившую Лею закашляться и отвернуться, обратив, наконец, внимание на все остальное. Картина была жуткая.
Абежорро, как по команде сорвавшиеся с места, теснили штурмовиков, сбивая с ног и уволакивая в неизвестность тела в белых доспехах. Два уцелевших офицера, пытавшиеся командовать своими отрядами в этой бойне, были едва различимы среди бурлящей толпы. Принцесса завертела головой, стараясь понять, в какой стороне шаттл, и что ей делать. И застыла, увидев, как тот самый жук-патриарх, с которым минуту назад разговаривал Кассас, легко выпрыгивает из-за спин сородичей и падает вниз. На свою жертву.
Гранд-мофф, сбитый тяжелой тушей с ног, и мгновенно пришпиленный хитиновым лезвием к металлу платформы, коротко вскрикнул. Явственно хрустнули ломаемые кости. Лея слепо зашарила ладонью в поисках отсутствующего бластера, пытаясь хоть как-то прекратить этот кошмар, но тут очнулись от ступора пилоты шаттла, дав залп из всех орудий. Ближние ряды жуков смело, но изо всех щелей им уже спешили на помощь сотни сородичей.
Принцесса взвизгнула, почувствовав, как ее вздергивают вверх, но это оказался всего лишь один из штурмовиков, с ног до головы вымазанный липкой желто-серой жижей пополам с кровью. Органа не сопротивлялась, пока ее буквально волокли к шаттлу, но все пыталась обернуться, надеясь рассмотреть в этой давке Фетта. Наемник, доспехи которого все еще дымились, вынырнул из толпы возле Кассаса и одним движением срубил остаток удерживающего гранд-моффа зазубренного лезвия. Солдаты подхватили тело и начали отступать к челноку. Дальнейшие события в памяти Леи отложились в виде череды сменяющих друг друга ярких картинок.
Вот у самого трапа на них падает дымящаяся туша полумертвого жука, теряющая конечности, вот один из солдат складывается пополам, проткнутый насквозь обманчиво тонкой когтистой лапкой, а густая кровь фонтанчиком выплескивается на светлый пластик стен. Вот лейтенант в разодранной до лохмотьев форме поливает огнем двух бластеров наступающие серо-синие ряды насекомых, вот длинное лезвие вцепляется в край трапа, пытаясь помешать ему закрыться, но хрустит, раздавливаемое падающей створкой.
Этот мерзкий звук стал последней каплей – принцесса тихо пискнула и обмякла, потеряв сознание.
А шаттл, запустивший двигатели на полную мощность, выскочил из ловушки, как пробка из бутылки, поливая огнем орудий все, что попадалось стрелкам на глаза. Густо-фиолетовая масса города улья вспучилась взрывом, обдав взлетающий челнок искрами, и обрушилась сама в себя. Переговоры сорвались. Окончательно и бесповоротно.

Темнота сменилась светом так резко, что принцессе показалось – над ее головой включили лампу и разбудили от страшного сна. Но, увы, медицинские запахи, волной нахлынувшие на девушку, рассеяли эту надежду.
– Как вы себя чувствуете? – в поле зрения попала чья-то голова, окруженная ореолом кудрявых волос.
Лея моргнула, приспосабливаясь к яркому свету, и разобрала, что над ней склонилась немолодая дама в светло-голубой униформе медика. Как ни странно, на «Амидале» часть персонала госпиталя составляли люди, в то время как в Альянсе использовались только дройды. С другой стороны, экзоты в командах имперских разрушителей не встречались, а лечить представителей одной расы намного проще.
– Нормально, – ответила Органа, сообразив, что молчит уже добрых две минуты.
– Вот и славно, – мягко улыбнулась дама. – В вашем положении лучше избегать подобных ситуаций. Даже если они и обусловлены выполнением служебных обязанностей.
Лея мрачно хмыкнула. Похоже, имперские медики привыкли к тому, что их пациенты, даже принадлежащие к высшим кругам, умудряются находить на свою голову и прочие части тела регулярные неприятности. Тот же Кренель, щеголяющий протезом правой руки. Или мофф Иммалии, вынужденный использовать специальную оптическую систему взамен утраченных глаз.
– Как остальные? – принцесса села на больничной койке и свесила босые ноги, пытаясь нащупать обувь. Голова не кружилась, болеть – ничего не болело, но настроение было мерзким.
– Ваш телохранитель получил множественные ушибы, переломы восьми ребер и поверхностные ожоги. От положенной бакта-терапии в стационаре отказался. Пришлось облепить пластырем по самые уши и отпустить, – врач вздохнула, признавая за Бобой право поступать так, как ему будет угодно. Клоны, которых она встречала на заре медицинской карьеры, вели себя точно так же, а догадаться о родстве Фетта с теми солдатами особого труда не составляло.
– А второй пациент? – Лея взглянула на умолкнувшую даму-медика, пытаясь внушить той мысль, что скрывать подробности, даже самые неприятные, не время.
– Плох второй пациент, – наконец произнесла та. – Нет смысла перечислять повреждения, просто представьте, что дыра была – кулак просунуть можно. И не ваш, а его собственный.
Органа-Соло вздрогнула, вспомнив, как хрустели ломаемые кости, и поежилась. Врач, очнувшаяся от неумелого гипноза, тряхнула головой, и куда более сухо закончила фразу:
– На данный момент состояние очень тяжелое и я ничего не могу гарантировать. Прошу прощения.
Принцесса кивнула, поднимаясь на ноги и заворачиваясь в предложенный халат. На больничный, в отличие от пижамы, он явно не тянул, слишком дорогой была ткань. Возможно, это была ее собственная вещь, но что именно она выгребала из гардероба, спешно собираясь на линкор, Лея не помнила.
Так или иначе, девушка решительно шагнула через порог, мельком взглянув на свое отражение в полированной поверхности стенной панели. Для Фетта сойдет, а вот команде в таком виде показываться не стоит. Не поймут.
Боба, сидевший на койке в окружении деталей своего доспеха, выглядел, как выяснилось, не лучше принцессы. Пластыря и повязок медики не пожалели, и в результате наемник напоминал ожившую мумию, которая зачем-то проглотила лом. Идеально прямая спина и необходимость дышать через раз – были, по его мнению, самыми несущественными последствиями многочисленных переломов ребер. А вот невозможность нормально двигать конечностями – раздражала. Особенно в свете того, что ремонтировать свои смертоносные игрушки Боба предпочитал сам, справедливо полагая, что в таком деле чужие руки только во вред.
– Рада видеть среди живых, – шутливо поприветствовала Фетта Лея.
Наемник едва заметно кивнул, но головы не поднял.
Принцесса помолчала пару минут, наблюдая, как Боба терпеливо полирует закопченный наплечник, и, не дождавшись ответа, заговорила уже более серьезно. Следовало выяснить одну вещь, не дававшую ей покоя – залп турболазера, от которого ее собой заслонил наемник, предназначался Кассасу, ей, или всем присутствовавшим на посадочной платформе?
– Боба, у меня один вопрос. В кого стреляли? – Органа закусила губу, борясь с желанием заставить Фетта говорить Силой. Лишь уверенность в том, что ничего хорошего из этого не выйдет, удерживала принцессу от попытки ментального давления.
– Не так спрашиваете, высочество, – хмыкнул в ответ наемник, старательно надраивая деталь доспеха. Душевные терзания охраняемой особы он заметил, но лишь посмеялся над ними. Фокусы с внушением мыслей годились только для слабых духом. Относить себя к подобным личностям самый высокооплачиваемый и успешный охотник за наградой в Галактике оснований не имел. И очень сомневался, что когда-либо будет иметь.
– То есть? – недоуменно переспросила Лея. – Только не надо утверждать, что стрелку было просто нечего делать, и он от скуки решил разобраться с устройством турболазера.
– Разумеется, нет, – досадливо поморщился Боба. Неумелая ирония девушки его раздражала, как и ее сомнение в его умственных способностях. Людям вообще не свойственно было задумываться над тем, сколько усилий, знаний и умений требует успешное планирование операций. Особенно тех, которые касались устранения хорошо охраняемых лиц. – Просто запомните на будущее, тот, в кого стреляют, и тот, кого хотят убить – очень часто разные люди.
Принцесса прошлась по палате, пытаясь осознать смысл сказанных ей слов. Потом решительно сдвинула неопознаваемое барахло с края койки и уселась в ногах наемника. Разумеется, до ребят Айсард ей было далеко, но без всех интересующих ее сведений Органа-Соло уходить не собиралась.
– Рассказывай, – попросила она.
Нотка хищной заинтересованности, которую девушка попыталась вложить в это единственное слово, ей самой показалась немного фальшивой, но на имитацию полной искренности ее дипломатических талантов пока не хватало. Да и по большому счету, успешных переговоров на счету принцессы числилось ровно полторы штуки. Все прочие или плавно перерастали в вялотекущий конфликт или заканчивались стрельбой.
Фетт чуть пожал плечами.
– Может вам еще и курс молодого бойца прочитать? – поинтересовался он. – Впрочем, некоторым и тренировка на Мандалоре не поможет. Поэтому я просто предоставлю вам факты. А что с ними делать – решайте сами.
Лея кивнула, на сей раз демонстрируя неподдельное нетерпение. Боба это почувствовал и заговорил. Сухо и скупо излагая информацию.
– Первое – стрелок был не таким, как остальные жуки. Не могу сказать точно, но он был выше и отличался формой туловища. Второе – заряд турболазера был чисто символический. В случае попадания он бы не убил, а нанес тяжелые повреждения. Доказательство – мой доспех просто перегрелся, а не расплавился на месте. Третье – стреляли в вас, а убить хотели Кассаса. Но подать это пытались как случайную смерть. А теперь подумайте – кому это было надо.
Закончив речь, Фетт вернулся к своей работе, не обращая более внимания на девушку.
Принцесса зажмурилась, представив свое обожженное тело на сером металле площадки. Казалось, запах паленого из этой воображаемой картины просачивается в реальность, вызывая тошноту. Лея мотнула головой, пытаясь отогнать видение, но оно не уходило. А сама мысль, что кто-то решил прикрыться покушением на нее, в то время, как истинной целью был гранд-мофф, казалась абсурдной. Ведь шааку ясно, что Вейдер не простит подобного и отправится разбираться. Но если так – не было ли это ловушкой на главкома? С другой стороны, разве можно поймать призрака, да еще и воплощение Силы?
Органа снова мотнула головой, окончательно растрепав остатки прически. Ситуация были дурацкой. Но требовала каких-то действий. А право на ошибку она уже использовала, отправившись вниз с Элом. И теперь его искалеченное тело, покоящееся в недрах реанимационного комплекса, служило ей напоминанием о цене этой ошибки. Проще всего, конечно, было пожаловаться Императору или отцу, но подобное поведение сразу же покажет ее полную несостоятельность, как командира. Оставить все как есть было немыслимо. Покушение на одного из высших чинов Империи, совершенное какими-то колонистами, да еще и без явного повода, нельзя было игнорировать. Не хватало только, чтобы на остальных планетах все недовольные режимом возомнили, что могут вершить правосудие на свое усмотрение.
– У мандалорцев есть одно предание, – неожиданно заговорил Боба. – Оно достаточно древнее и малоизвестное. В нем сказано, что к тем, кто нарушает кодекс чести, приходит смерть в образе молодой женщины с распущенными волосами. Казалось бы, самая простая цель, но убить ее нельзя.
Лея посмотрела на наемника сквозь пелену спутанных прядей.
– Они нарушили кодекс, – тихо проговорил Фетт.
Принцесса машинально сложила руки на животе. Словно пытаясь защитить своего еще не рожденного ребенка. Определенно, ее состояние было не самым удобным для вылазок в стан врага. Но отдавать приказы оно не мешало совершенно.
– И правда. Поэтому они будут наказаны.
Лея, погруженная в свои мысли, медленно вышла из палаты, напоследок обернувшись и вежливо кивнув Фетту. Наемник ответил тем же.

Рэнски, вызванный в конференц-зал, несся по коридору практически бегом. Доложить на Корускант о происшествии он еще не успел, мешали помехи, но кое-какие приказы отдал. И до сих пор не был уверен в их правильности.
– Ваше высочество, – выпалил он, вытягиваясь в струнку и надеясь, что сбитое дыхание не слишком заметно. Но Лею такие мелочи не интересовали.
Принцесса сидела во главе стола, задумчиво рассматривая кусок столешницы между своими ладонями. Ее руки, против ожиданий капитана, не дрожали. И Винсент не знал, радоваться этому или огорчаться. По мнению капитана, после такого шока даже совершенно здоровому человеку полагалась восстановительная терапия и пару недель покоя, но Органа-Соло явно считала иначе.
– Докладывайте, капитан.
Рэнски набрал побольше воздуха и скороговоркой выпалил:
– Сразу после покушения из нескольких городов-ульев стартовали транспортные корабли с газом. Они попытались атаковать Эскадрон. Два были сбиты на границе атмосферы, третий прорвался к «Опустошителю» и произвел таран. Взрыв пробил щиты и привел к выходу из строя четырех турболазерных батарей.
– Жертвы среди экипажа? – тон голоса принцессы был совершенно спокойный, даже равнодушный.
– Двадцать шесть человек убито, тридцать три – ранено, – выдавил Винсент, которого начинало пугать это подчеркнутое безразличие. – После этого мы блокировали планету и заглушили им связь на всех частотах.
– Спасибо, Рэнски, вы все сделали правильно, – чуть мягче произнесла Органа-Соло. – А теперь будьте любезны собрать тут всех капитанов. Как можно быстрее.
– Да, мэм, – Винсент попятился к выходу. Он не знал, что задумала принцесса, но предчувствия были самые скверные.
У собравшихся спустя пятнадцать минут офицеров отсвета радужных надежд на лицах тоже не наблюдалось, но держать свое мнение при себе они умели. Служба под началом лорда Вейдера быстро отучала задавать глупые вопросы.
После небольшой заминки в дверях все молча расселись по местам, и выжидательно уставились на принцессу, за плечом которой мялся нервничающий капитан «Амидалы».
– Господа, – холодный голос Леи не вязался с солнечно-желтым нарядным платьем, выбранным ею для этого совещания. Но девушке до сих пор отчаянно хотелось согреться, а надевать шубу только потому, что где-то на краю сознания бродит призрак морозного Хота, было бы странно. – Возможно, вы удивлены моей просьбой, но мне действительно важно было видеть вас лично.
Волна иронии, недоверия и откровенной насмешки, прокатившаяся в Силе, заставила принцессу сжать зубы и еще раз подумать над тем, что она собиралась сказать. Но менять планы было слишком поздно, поэтому оставалось надеяться лишь на свою искренность и умение убеждать.
А если теория про кнут и пряник верна, то сейчас стоило показать свою слабость. Мужчины, даже самые лучшие, в глубине души иногда склонны считать всех женщин существами второго сорта. Почему бы не сыграть на этом маленьком недостатке? Гордость хороша лишь тогда, когда подкреплена силой. Поэтому Лея опустила глаза и постаралась придать голосу должную степень раскаяния.
– Во-первых, я хочу попросить у вас прощения за недостаток внимания, уделяемого мной «Эскадрону». Я впервые стою во главе такого крупного соединения флота и действительно пока слабо представляю, как адекватно им командовать. Но обещаю прилежно учиться. Во-вторых, я надеюсь, что вы с пониманием отнесетесь к тому, что сейчас будет сказано, и не станете списывать все на капризы избалованной женщины, не имеющей представления о ведении военных действий. Как показали годы вашей охоты за «Альянсом», сражаться повстанцы умели, хоть и делали это как партизаны, а не как регулярная армия. Теперь же ситуация изменилась. Я надеюсь, это все это понимают достаточно хорошо.
Воображаемый кнут щелкнул, произведя ожидаемый эффект – офицеры напряженно молчали, гадая, в какую неприятность собирается втравить их взбалмошное Альдераанское высочество. Принцесса несуществующей планеты, оказавшаяся дочерью лорда стихов. Какая насмешка судьбы.
– Согласно показаниям Бобы Фетта, в профессионализме которого я не имею причин сомневаться, целью покушения был гранд-мофф Кассас, – Лея перешла к сути проблемы, не отвлекаясь больше на дипломатические тонкости. – При этом неизвестным стрелком ставилась и другая цель, а именно – нанесение мне тяжелых травм, что должно было спровоцировать ответные действия охраны и сделать смерть гранд-моффа «случайной».
Тихий шепоток прокатился по залу. Запись инцидента, сделанную с борта шаттла, видели все, но сделать из нее такие выводы было трудно. Слишком мало попало в кадр, да и качество оставляло желать лучшего. Но, в то же время, слава Фетта и число его жертв не позволяли усомниться в том, что наемник имеет достаточный опыт как в организации, так и предотвращении заказных убийств.
Принцесса выждала, пока разговоры утихнут, и продолжила нагнетать обстановку.
– Я не знаю, кто планировал это покушение. Как не знаю и того, владел ли заказчик сведениями о состоянии моего здоровья. Но сейчас это несущественно, – Лея вдохнула поглубже и обвела присутствующих оценивающим взглядом. – Мстить я буду в первую очередь за себя и своего пока не родившегося ребенка.
Кто-то из капитанов изумленно охнул. Остальные оцепенели от осознания масштабов миновавшей их катастрофы. Если лорд Вейдер узнает детали покушения, то места в этой части Галактики будет мало всем.
Убедившись, что ее слова дошли даже до самых медленно соображающих, Органа-Соло снова ослабила давление, сообразив, что пользуется не только голосом, но и Силой. Что было, с учетом ее невеликих умений, чревато.
– Я надеюсь, информация не распространится дальше стен этого зала, господа. Поскольку давать еще один козырь в руки наших врагов мне кажется неразумным. Как и сохранять жизни этих врагов, – Лея взяла небольшую паузу, надеясь тем самым подчеркнуть важность своих следующих слов. – Насколько мне известно, абежорро имеют роевую структуру общества. И оспаривать приказ, отданный королевой или ее аналогом, не могут в силу коллективности сознания. Поэтому я хочу найти «королеву». А сделать это можно только одним способом. Сжечь гнездо.
Офицеры, начавшие переглядываться еще в начале монолога принцессы, теперь выглядели не только удивленными, но и озадаченными. Тонкости психологии туземцев их интересовали мало, но в речи ее высочества пока не было ни малейшего намека на дальнейшие действия «Эскадрона». Органа-Соло уловила изменение настроений и поспешила внести ясность в ситуацию.
– Проще говоря, я отдаю приказ «База-Дельта-Ноль». Я хочу, чтобы вы сожгли дотла эту планету. И более того, я хочу, чтобы процесс транслировался по всем каналам Голонета с соответствующими комментариями. Не думаю, что такое послание наши враги смогут пропустить мимо ушей.
Лея вздернула уголки губ в пародии на улыбку, превратившую ее миловидное лицо в маску смерти.
– Приказ понят, ваше высочество, – за всех ответил бледный до синевы Рэнски. Капитан линкора прекрасно помнил, что имеет право оспаривать те приказы принцессы, которые покажутся ему сомнительными. Но не в этот раз.
Винсент впервые ощутил, что за спиной этой хрупкой девушки не стоит никакой чужой черной и страшной тени, а есть только она сама. Со всей своей наивностью, горячностью, идеализмом и холодной, отточенной жестокостью. Как все это могло сочетаться в одном человеке, Рэнски не знал, но чувствовал, что сейчас не имеет права вмешиваться.
Приглашенные офицеры покидали конференц-зал молча. Лея понимала причину их молчания. Сегодня она показала, что является не только красивой куклой, лишь по недоразумению возглавившей столь мощную военную силу, но и человеком, не чурающимся ответственности, которую влекут за собой весьма спорные приказы. В правильности своего поступка она не сомневалась, как не сомневалась и тогда, когда отправляла на смерть отряды диверсантов Альянса. Но где-то в глубине души ей было больно. Не страшно или неприятно, а просто больно. И она не знала, что когда будут гореть города-ульи – ей будет еще больнее.
– Капитан, – обратилась Органа-Соло к все еще ожидающему за ее креслом Рэнски. – Я хочу наблюдать за процессом.
– Как прикажете, мэм, – отозвался Винсент, отвесив принцессе короткий поклон. Но гримасу отвращения ему спрятать не удалось.
Лея насмешливо фыркнула, показав, что заметила «потерю лица».
– Перестаньте нервничать, молодой человек. Я понимаю, что в вашей военной карьере это первый приказ такого толка, но он не стоит подобных переживаний. «Эскадрон» прекрасно знает, что делать.
– Да, ваше высочество, – капитан умолк, ошеломленный внезапной догадкой. – Мэм, вы уже видели?
– «Базу-Дельта-Ноль»? Да, видела. Со стороны, к счастью, а не из эпицентра, – Лея, поднялась с кресла и педантично расправила складки яркого платья. – Могу лишь сказать, что зрелище гибели планеты в огне в каком-то смысле красиво, капитан. Хотя не уверена, что это вас утешит.
Рэнски проводил принцессу взглядом и зажмурился. Он уже окончательно перестал что-либо понимать. А раз не понимаешь – следуй приказу.

Восхитительно! Я просто в восторге :)
Очень понравился сравнительный нейтралитет обоих сторон. Имперцы человечные, повстанцы не святые - все сбалансировано. Ну кроме темнеющей на глазах Леи :) Да и юмор - юмор! Эх, пожалуй, я знаю к кому бы отправила поучиться писать некоторых действующих авторов книг по ЗВ. Уверена, они бы узнали много полезного.
В общем, нет таких слов, которые могли бы описать мое, бесспорно, положительное впечатление. Надеюсь на скорое продолжение. ;)

Единственное, на что хотелось бы обратить внимание - множественные опечатки. Сродни согласования родов и пару раз встречающихся мягких знаков в глаголах будущего времени, которые ВОРД не видит. Пожалуй, это единственное, что можно было бы упомянуть в негативном свете, а так - хоть сейчас в печать отдавай :)

Death, спасибо, лестно :)

Что правки, то найти бету на такой объем мне не удалось (сейчас текста около полутора миллионов знаков, скоро "Войну и мир" догоню), а сама я все опечатки не вижу, к сожалению.

Я немного отстала и нахожусь в районе 16 главы. Но очень хочется отметить предсвадебные атмосферу и приготовления, это было великолепно. Столько юмора :) Спасибо за настроение ;)

Алита Омбра, ну, тут не только юмор будет, но и немножко трагедии.

Глава 27

Сутки с небольшим, прошедшие с момента катастрофы на орбите Корусканта, адмирал Пиетт употребил с наибольшей возможной пользой – он их проспал. Имея для этого веские основания.
Кренеля перед отъездом все же удалось уговорить отправиться в госпиталь, прямо в цепкие лапки медицинских дройдов, а капитан Монэ, внезапно оставшийся за старшего, получил указания довести учения до победного конца, сократив их до маневров флота вокруг «Схватки». С учетом того, что линкор получил право открывать огонь по любой цели, приближающейся к борту ближе, чем на четыре километра, разрушители «танцевали» вокруг огромного корабля на редкость аккуратно. Лоренц Шила, оставшийся на своем флагмане, был занят написанием доноса, и, по счастью, непосредственной угрозы больше не представлял. Обо всех прочих вещах должны были позаботиться представители военной разведки, прибывшие на борт «Скользящего» через десять минут после того, как Делак закончил объяснять Лоренцу, в чем тот был не прав. Команда при этом старательно отворачивалась.
В итоге Сорел с чистой совестью забросил все дела и отправился в «Шпиль». Докладывать главкому о текущей ситуации предстояло только через два дня, тактические задачи Трауна решению до сих пор не поддавались, поэтому мучить отключающийся на ходу мозг работой не имело смысла.
Сейчас, выспавшись и придя в себя, Пиетт пришел к выводу, что данное решение было единственно верным. Как и прозрачный намек всем, кто мог попытаться его разбудить, на то, что перед совершением этого действия стоит озаботиться завещанием.
С наслаждением отхлебнув кофе, адмирал откинулся на спинку кресла и лениво щелкнул клавишей стационарного узла связи. На экране замелькали коды многочисленных пропущенных вызовов. Всмотревшись в мельтешение цифр, Сорел с растущим удивлением понял, что за последние четыре часа Директор СИБ вызывала его больше пятнадцати раз.
Отставив чашку, адмирал набрал номер кабинета Айсард на «Лусанкии» и заранее приготовился выслушать очередную плохую новость. Но Исанне сумела его удивить.
– Вы уже видели? – без предисловий начала Директор СИБ.
– Видел что? – осторожно уточнил Пиетт, на всякий случай взглянув в окно. Корускант выглядел как обычно, небоскребы не взрывались и не горели, из чего адмирал сделал вывод, что катастрофа произошла или слишком далеко от Центра Империи, или слишком глубоко в его недрах.
Вместо ответа Айсард переключила канал, и на экране замелькали кадры записи орбитальной бомбардировки. Точнее даже не бомбардировки, а фактического выжигания газового гиганта. В силу физических особенностей поверхность планеты не горела, а выкипала, выбрасывая в верхние слои атмосферы впечатляющие фонтаны перегретого пара.
Понаблюдав за действиями «Эскадрона» несколько минут, и краем уха слушая сопровождающий запись текст, Пиетт пришел к выводу, что разрешение, данное принцессе Лее, было несвоевременным. Гранд-мофф, попытавшийся использовать военную мощь ее флота, умудрился подставиться сам, и теперь Органа-Соло вынуждена была весьма наглядно демонстрировать всем желающим результаты покушения на высокопоставленного имперского чиновника.
Запись оборвалась, а на экране снова возникло лицо Исанне.
– Ну и? – не очень вежливо поинтересовался Сорел. – Чем вас не устраивают действия «Эскадрона»? Рутинная операция, на проведение которой ее высочеству вполне хватает полномочий. Приказ 3590-14/2, список планет, к которым директиву «База-Дельта-Ноль» применять запрещено, прилагается.
Айсард прикрыла глаза и страдальчески сморщилась. Военные действовали в своей обычной манере, не спрашивая ничьих разрешений и мнения общественности.
– Мне Мотма уже оборвала все возможные и невозможные линии связи. У нас тут жутчайший дипломатический скандал и битье тарелок между силами Альянса и Империи. Да еще Соло жалуется, что Лея ни с кем, включая Императора, разговаривать не желает. Дурдом.
– А хаттов вы пока не видели? – с едва заметной долей иронии спросил адмирал, снова устраиваясь в кресле главкома поудобнее. Он совершенно не представлял, каким образом Мон будет выкручиваться, да его это и не особо интересовало. Если госпожа канцлер надеялась, что все пройдет гладко, то думала она так зря. Якобы демократические настроения и поддержка Новой Республики на местах выливались в попытку отхватить себе кусок побольше, наплевав на централизованное управление. Действия же принцессы после выполнения директивы легко объяснялись банальным нежеланием отчитываться и оправдываться перед целой группой совершенно непричастных к делу людей. Как временно исполняющий обязанности командующего «Эскадроном», Органа-Соло должна была в первую очередь докладывать главкому. А он, в зависимости от перманентно плохого настроения, мог признать те или иные действия принцессы неправомерными и уже сам разбираться с дипломатами, чиновниками и средствами массовой информации. Но лорда Вейдера пока в пределах видимости не наблюдалось. Поэтому отмалчиваться было со стороны Леи самым разумным поведением.
– Что они тут забыли? – с запозданием удивилась Директор СИБ, умудряющаяся по ходу разговора отдавать какие-то приказы и распоряжения.
– Ну как же? Покушение на Кассаса автоматически означает выполнение приказа «База-Дельта-Ноль» по Нал-Хатта. Поэтому меня удивляет, что послы до сих пор не взяли в осаду кабинет канцлера, умоляя поверить в непричастность их милых сородичей к этой попытке убийства.
Айсард тихо выругалась, сообразив, что все обстоит еще хуже, чем она думала. И выяснять надо не причины, побудившие принцессу Лею, славившуюся своими дипломатическими способностями, отдать приказ на уничтожение шахтерских колоний (на чем настаивала Мон), а то, кто за этим покушением стоит. И желательно успеть это сделать до того, как флоты нескольких секторов нанесут удар по Пространству Хаттов.
– Исанне, я хотел бы попросить вас о полной версии… – тут связь с «Лусанкией» оборвалась, и Пиетту пришлось заканчивать фразу перед погасшим экраном, – записи.
Адмирал вздохнул, и протянул руку, чтобы выключить деку, но тут перед его лицом в воздухе повис инфокристалл. Совершенно стандартный, серый с белыми полосками. Только вот по собственной воле подобные штучки не летают. А значит, воля была чужая.
– Милорд? – Сорел повернулся, пытаясь разглядеть своего гостя, и вздрогнул, увидев, как полупрозрачный силуэт ситха соткался из тьмы, залившей один из углов кабинета. Вейдер в два шага пересек помещение и тяжело уселся на край столешницы. Забытый всеми кристалл шлепнулся на разложенные перед декой бумаги и попытался скатиться на пол, но адмирал подхватил его в последний момент.
– Прошу прощения за столь наглую оккупацию вашего рабочего места, – не слишком удачно попытался извиниться за свои действия по захвату кабинета Пиетт. Другим словом назвать устроенный им по своему вкусу рабочий беспорядок Сорел не решился.
Но Темный лорд лишь отмахнулся.
– Не начинайте, адмирал. Я прекрасно знаю, что это помещение в замке – единственное, пригодное для нормальной работы. Поэтому я не собирался вас ни в чем обвинять. Да и тот факт, что сейчас именно вы занимаете мое кресло, заставит кое-кого зашевелиться. И мне будет очень интересно посмотреть на результаты этого шевеления.
– Очередной заговор? – упавшим голосом спросил Сорел, которому до невозможности надоело изображать из себя мишень.
Вейдер удивленно вздернул бровь, уловив пораженческие настроения Пиетта.
– Нет, всего лишь проверка лояльности. Не думаю, что это выльется во что-то более серьезное, чем застольные разговоры.
Хотелось бы верить, – подумал Сорел, не надеясь скрыть мысль, но не желая ее при этом озвучивать.
Не думал, что вы настолько пессимистично настроены, – пришел мысленный ответ, – или это необходимость сообщать плохие новости так на вас повлияла? Про «Мглу» и «Эскадрон» я уже в курсе. Как и про Шила с его доносом. Не знаю, восстановится ли вице-адмирал после инфаркта, но среагировал он на меня излишне бурно. Хорошо хоть не умер на месте.
Пиетт уставился прямо перед собой, отчаянно пытаясь изгнать из памяти тень того ужаса, который неоднократно переживал он сам, стоя на мостике «Исполнителя».
Вейдер попытался поймать его взгляд, но адмирал отвел глаза, выдавив неискренние извинения.
– Иногда я забываю, что вы эмпат, – вздохнул Темный лорд, предоставив Пиетту самому разбираться со своими проблемами. – Впрочем, вы обычно напоминаете об этом весьма странными способами.
– Например? – Сорел сумел справиться с голосом, и надеялся, что с мыслями тоже сможет совладать.
– Ваш подарок Трауну. Гранд-адмирал сначала страшно обиделся. Настолько, что даже проявил какие-то эмоции, но потом остыл и неделю перебирал ваши ложечки. А проштрафившиеся офицеры вынуждены были писать эссе о культуре рас, создавших эти столовые приборы.
Вейдер весело фыркнул, вспомнив что-то забавное, и перевел взгляд на адмирала.
– К счастью, я был лишен возможности прослушать лекцию Синдика об особенностях развития культур, связанных с морем. Впрочем, я и живую рыбу впервые увидел в десятилетнем возрасте. Закончилось это, правда, не очень хорошо.
Пиетт изобразил вежливый интерес, отметив про себя, что для татуинского мальчишки любой водоем крупнее лужи уже был чудом. А если в нем еще и плавало что-то живое и не опасное для жизни – чудом вдвойне. Кстати, вот и разгадка любви Анакина к посещениям Набу. Там озер и морей было с избытком. Как и воспоминаний.
– Я тогда не знал, что рыбы обязательно должны жить в воде, – пояснил главком, – поэтому за разорение Храмового аквариума мне влетело. Хотя Квай-Гон несколько исправил впечатление, доказав мне, что морские гады в жареном виде очень неплохи.
Сорел закусил губу, пытаясь удержаться от смешка. Что бы ни говорили про последнего Темного лорда, прагматиком он был в первую очередь. А всеми философскими постулатами, которые щедрой рукой впихивали в него обе стороны, пользовался ровно до тех пор, пока они позволяли прикрывать истинные мотивы тех или иных поступков.
– Ладно, оставим дела минувших дней в покое, – вздохнул Вейдер, – у нас и в настоящем проблем выше головы.
Пиетт кивнул, и, спохватившись, вставил информационный кристалл в гнездо деки.
Запись действий «Эскадрона» успела прокрутиться дважды, прежде чем кто-то произнес хоть слово. Наконец, адмирал, остановивший ролик на шестой минуте, досадливо сморщился и потянулся к терминалу дальней связи.
– Надеетесь вызвать «Эскадрон»? – поинтересовался Темный лорд, которого застывшая на экране картинка тоже не радовала. – А как же режим молчания?
– Я полагаю, он касается только «Амидалы», – ответил Сорел, набирая код вызова ИЗР «Мститель». – Не думаю, что принцесса отдала приказ всему соединению.
– Все может быть, – согласился ситх, поднимаясь на ноги и обходя стол. Вейдер намеревался стать так, чтобы капитан «Мстителя» мог его видеть. Хотя подозревал, что Ора Ниссе вид двух недовольных командиров не обрадует.
Так и случилось – при виде главкома капитан побледнел и утратил дар речи, чем немедленно воспользовался Пиетт, обрушив на ошарашенного Ниссе поток претензий. Выслушав развернутую характеристику своих умственных способностей, которых хватило на то, чтобы вывести крейсер на линию огня «Амидалы», Ниссе покраснел до корней волос и попытался возмутиться. Но встретился взглядом с ухмыляющимся Вейдером и предпочел промолчать. Спорить с ситхом было бессмысленно. Поэтому капитан лишь выдавил в ответ что-то невразумительное, касавшееся умений Рэнски, линкор которого ведет себя, как банта на фруктовом базаре.
– В таком случае, нас не затруднит повторить все сказанное капитану «Амидалы», – хмыкнул главком. – Разумеется, если вы позволите использовать ваш передатчик.
Капитан «Мстителя» готов был сейчас предоставить командующему не только ретранслятор, но и свою каюту, лишь бы от него отвязались. Поэтому переключение прошло без проблем.
Сонный и взъерошенный командир линкора на появление голограмм высших офицеров перед собой среагировал еще более ярко, сдавленно ойкнув и попытавшись непослушными пальцами застегнуть верхние крючки мундира. Заподозрив, что если помолчать еще несколько секунд, то Рэнски удавится самостоятельно, главком выразительно кашлянул и предоставил слово Пиетту.
Сорел несколькими ехидными фразами привел Винсента в чувство, хотя гордости капитана при этом не пожалел. В итоге Рэнски, понукаемый наводящими вопросами, изложил свою версию произошедших событий, снабдив ее осторожными комментариями. По словам капитана выходило, что принцесса перед отдачей приказа консультировалась с Феттом. И на основе его показаний лично составила сопроводительный текст, который и пошел в эфир вместе с записью бомбардировки.
Поразмыслив несколько секунд, Вейдер от предложения пригласить на переговоры наемника отказался, отделавшись туманной фразой о том, что переговорит с Бобой при личной встрече. Темного лорда куда больше интересовало состояние Кассаса, но про здоровье гранд-моффа Рэнски ничего утешительного сказать не мог. Губернатор Внешних Регионов получил слишком тяжелые повреждения, и его смерть была лишь вопросом времени.
Выразив сожаление, что жуков нельзя сжечь еще раз, Вейдер кивком простился с капитаном и разорвал связь. После чего отпустил спинку кресла, на которую опирался и сделал несколько шагов по кабинету. Толстый ковер гасил все звуки, и казалось, что ситх двигается абсолютно бесшумно.
Пиетт вздохнул, сложил ладони домиком и уперся в них подбородком, наблюдая, как Темный лорд нарезает круги по комнате.
– Она не справится, – наконец произнес адмирал.
– Почему? – Вейдер замер на месте и покачался на каблуках, рассматривая застывшее на экране изображение. Лично у него имелись претензии не только к капитанам «Амидалы» и «Мстителя», но срывать свое плохое настроение на подчиненных посредством мелочных придирок сейчас было не время и не место.
– Слишком большая ответственность, – Сорел откинулся на спинку стула и принялся вертеть стило в руках. – Принцесса неплохой тактик, хотя лучше всего она действует, имея четкий приказ. Но стратег из ее высочества, не в обиду никому будет сказано, как из меня балерина. Без Кассаса она не справится, нужен специалист по Внешним Регионам. Высококлассный и при этом достаточно харизматичный, чтобы уравновесить Лею.
– Проще говоря, вы предлагаете найти стратега? – уточнил главком. – Можно было бы взять кого-то из адмиралов, но, боюсь, годы былого противостояния сведут на нет все плюсы подобного сотрудничества. А Траун нужен мне.
– Нет-нет, только не Синдик, – поспешно возразил Пиетт. – Они же друг друга поубивают через неделю.
Адмирал в красках представил себе принцессу, взбешенную спокойствием чисса и швыряющуюся по этому поводу молниями. Как бы сам Сорел не относился к временами впадающему в занудство Трауну, такой смерти экзот не заслуживал.
– Может быть, мне имеет смысл вмешаться? – осторожно поинтересовался командующий «Эскадроном».
Но Вейдер отрицательно покачал головой.
– Тогда ловушка не сработает. Специалиста мы найдем. Расконсервируем, если понадобится, но вот вас я хочу видеть в другом месте. До конца маневров осталось всего несколько дней, а отчет Лоссе мне по-прежнему не нравится. Якки и Гриэ тоже не блещут, но у них, по крайней мере, все в рамках обычного бардака, а вот Ульрих провел учения подозрительно гладко.
– Организовать проверку? – Сорел с сомнением посмотрел на главкома.
Любая инспекция Генштаба в данной ситуации обещала стать бессмысленной тратой времени и денег, поскольку о подобных мероприятиях проверяемой стороне по традиции становилось известно еще до того, как корабль проверяющих стартовал с Корусканта.
– Да, но сделать это надо неявно, – Вейдер, мысленно бывший уже на другом краю Галактики, очнулся и посмотрел на адмирала. – И еще, займите чем-нибудь полезным Соло. Пока я его случайно не придушил за наглость. А я тем временем навещу Лею.
– Хорошо, милорд, – чуть улыбнулся Пиетт, проводив шефа официальным поклоном.
Силуэт ситха растаял в тенях, а Сорел со вздохом облегчения рухнул обратно в кресло.
Увы, собраться с мыслями ему не дали. Пискнул комлинк внутренней связи и скрипучий металлический голос дройда-охранника сообщил, что замечен нарушитель воздушного пространства.
Адмирал обернулся к окну, за которым только что промелькнул силуэт спидера, выписавшего запредельно крутую дугу. От воя форсированных двигателей заныли зубы и задрожал даже бронированный транспластил.
Легок на помине, пират, – поморщился Пиетт, опознав манеру вождения.
Его подозрения тут же подтвердили боевые дройды, классифицировавшие нарушителя как Хэна Соло, Независимого Имперского Аудитора.
– Отставить атаку, – приказал адмирал. – Я сам поговорю с гостем.
Пока турболифт нес его вниз, Сорел гадал, кто из осведомленных о его нынешней «квартире» лиц дал бывшему контрабандисту адрес. В наглости повстанческого генерала, рискнувшего сунуться в замок Вейдера, сомневаться не приходилось. А по прикидкам адмирала выходило, что слабым звеном оказалась Айсард, которой убивать назойливых посетителей Император запретил, но вот направлять их вонскру в зубы не мешала ни совесть, ни воспитание.
А раз так, то следует подыграть мадам Директору.
– Соло. Какая неожиданность, – холодно произнес Пиетт, когда тяжелая дюрастиловая створка скользнула вверх. Впускать пирата в замок он не собирался, поэтому встретил его на пороге. На всякий случай прихватив с собой парочку боевых дройдов, угрожающие светивших сейчас фоторецепторами из мрака огромного холла.
– Замещаете большого и страшного ситха, пока он в отлучке? – мрачно хмыкнул Хэн, не делая попыток войти.
В ответ адмирал едва заметно кивнул, что могло быть с одной стороны расценено как подтверждение слов бывшего контрабандиста, а с другой – как порицание неудачной шутки. Но Соло в тонкости этикета вникать не стал.
– Я хочу поговорить с Леей, – заявил он, машинально положив руку на кобуру.
– Много кто хочет, – отозвался Сорел, – но если ее высочество не желает общаться, то заставлять ее было бы неправильно. Лично мне удалось поговорить лишь с капитаном Рэнски. И по итогам этой беседы лорд Вейдер счел, что его присутствие пойдет на пользу принцессе.
– Его присутствие!? – передразнил адмирала Хэн, сжав кулаки и с трудом удерживаясь от перехода к активным действиям. – Да что вы несете? Чем может это чудовище ей помочь? Похвалить за успешное уничтожение нескольких миллионов жизней?
Ярость и боль в голосе Соло хлестнули, как удар кнута. Пиетт стиснул зубы, пережидая приступ мигрени, и в который раз проклял свой талант чувствовать чужие эмоции.
– Капитан Соло, – начал он еще более холодным тоном, – я полагаю, этот же вопрос вы сможете задать себе лет через двадцать. Когда вашего ребенка будет пытаться опекать кто-то такой же неразумный, как вы сейчас.
Физиономия Хэна, не ожидавшего подобного отпора, вытянулась от удивления. Но Пиетт не собирался останавливаться, добив жертву следующей фразой.
– Что вы, предатель, пират и убийца, способны дать своим детям?
– Но я… – Соло провел внезапно задрожавшей рукой по лбу, словно пытаясь стереть чужую мысль, стучащуюся в его разум. Слишком много на него обрушилось за последние сутки, и теперь бывший контрабандист просто не знал, как на это реагировать.
– Вы не исключение из правила, даже если вам хочется так думать, – отрезал Сорел. – Сейчас вы принцессе не нужны. Но я надеюсь, у вас хватит сообразительности быть достаточно трезвым к тому моменту, когда вы ее высочеству понадобитесь. Хорошего дня, генерал.
Дверь со свистом рухнула обратно, разделив два мира.
Пиетт тяжело вздохнул и зябко обхватил себя руками. Ему очень хотелось, чтобы кто-то убедил его в том, что прозвучавшие слова были правильными. Но, увы, кроме дройдов утешать адмирала было некому.

Скайвокер-младший, ошеломленный услышанными всего несколько минут назад новостями, выбрался из круга яростно спорящих призраков и побрел вглубь пирамиды. Ему хотелось побыть одному и подумать. За последние недели ему практически не удавалось остаться наедине со своими мыслями. То Мара не хотела его отпускать от себя на Корусканте, то жаль было тратить время на ерунду, имея под боком великолепные музеи, которые непонятно, когда следующий раз покажут, то тут, на Явине, тренировки шли без передыха.
Люк потер заживающий ожог от меча на предплечье – во время последнего учебного боя Джейд неудачно парировала удар Мола, зацепив напарника по касательной. На этом уроки фехтования временно пришлось прекратить, но отдых джедаю не светил, поскольку из рук забрака он перешел под начало Куна, отвлекшегося от обсуждения флоры и фауны в компании Йоды, и вспомнившего о бесхозных падаванах. Выяснив у Скайвокера, что меч тот собрал из найденных в запасах Оби-Вана запчастей, ситх возмущенно поцокал языком и вывалил перед Люком целую коллекцию фокусирующих кристаллов.
Два дня юноша перебирал блестяще камешки, пытаясь определить по ним судьбу их бывших владельцев. Качественная огранка и возраст самих кристаллов намекали на то, что их хозяева лишись своих мечей еще во времена Старой Республики. Но большего выяснить не удавалось – камни ревниво хранили свои секреты. Хотя Скайвокер подозревал, что никакой особой тайны не было – все эти покойные джедаи и ситхи (а среди коллекции попалось несколько камней разных оттенков алого), посетили в разное время Явин и пирамиду Куна. Обратно не вышел ни один.
Так или иначе, но Экзара эти умозаключения не интересовали. Древний лорд требовал, чтобы Люк в деталях изучил все существующие конструкции световых мечей и мог, в случае необходимости, собрать любую. Скайвокер тяжело вздохнул и зарылся в чертежи. Снабжать прочими необходимыми для такого дела запчастями его никто не собирался. Разве что Мара пожертвовала десяток миниатюрных энергоблоков из неприкосновенного запаса. Но и тут Рука Императора надеялась получить пользу – меч, которым Джейд владела на данный момент, не слишком хорошо подходил к ее маленькой ладони. А собрать собственный ей не хватало Силы.
Разумеется, первым делом Люк попробовал починить свой собственный сейбр, после событий на второй Звезде Смерти утративший товарный вид и временами выплевывающий вместо ровного луча сноп искр при включении. Промучившись несколько часов над изначально неудачной конструкцией, Скайвокер плюнул и все переделал. Рукоять короче не стала, но лишние выступающие части удалось убрать. Повертев готовый меч в руках, юноша перешел к следующему этапу – двухлезвийному сейбру. За образец он взял оружие Мола, любезно предоставленное ему забраком. Тут задача в плане размещения элементов была значительно проще – длинная неразъемная рукоять позволяла запихнуть в нее не только дополнительный блок питания, но и достаточно большой синхронизатор. Раскрашенный ситх работой остался не очень доволен, попеняв джедаю за нарушенный баланс меча, не позволяющий крутить мельницу достаточно быстро, но в целом результат трудов одобрил.
Все прочие схемы требовали для успешной реализации более развитых инженерных навыков, и поэтому их Люк решил отложить на потом. Стоило потренироваться на уже освоенном материале, по возможности улучшив качество изготовления и компоновку элементов.
Дорабатывая очередную миниатюрную металлическую финтифлюшку с помощью напильника, Силы и хаттовой матери, Люк размышлял о талантах собственного отца, умевшего разбирать и собирать практически любую технику. Сам он тоже не был обделен подобным даром, но сказывался недостаток технического образования и вбитая силами Ларса Оуэна осторожность. Портить испарители, конечно интересно, но вот без них ферма в пустыне уже через несколько суток будет испытывать жесточайшую нужду в воде. Поэтому все эксперименты в детстве и юности приходилось ставить на какой-то ерунде типа сломанного датапада или перегоревшего котроллера системы орошения. Во время службы в Альянсе круг изученной техники расширился за счет вечно попадающего в переделки крестокрыла и «Сокола», к ремонту которого Соло не стеснялся привлекать старого друга. Поскольку отличие от Чубакки, Люк имел хотя бы смутное представление о том, что он делает правильно, а что нет. Но в остальном пробелы в знаниях впечатляли. А способа их заполнить иным путем, кроме опытного упорно не представлялось.
Еще раз вздохнув, Скайвокер разложил на обрывке тряпочки необходимые детали и сосредоточился. Фрагменты конструкции всплыли в воздух и начали собираться в единое целое. С легким щелчком стали на место энергоблок и основные детали корпуса. Теперь требовалось соединить между собой контроллеры и установить кристалл. Люк постарался расслабиться и представить, как детали соединяются друг с другом. Наконец, раздался едва слышный скрип, с которым фокусирующий кристалл сел в оправу. Джедай шумно выдохнул, открыл глаза и посмотрел на результат своей работы. Гладкая, строгой формы рукоять сейбра парила перед ним в воздухе. Потянувшись к ней Силой, юноша активировал клинок, и с детской радостью уставился на вырвавшееся из верхнего торца ярко-салатовое лезвие.
– Получилось.
– Конечно получилось, – выскользнувшая из-за колонны Мара взъерошила ему волосы и сжала в объятьях. Люк сдавленно охнул.
Отношение Джейд к рыцарю, менявшееся по десять раз на дню, в основном было умеренно-доброжелательным. Хотя иногда она скатывалось к злобным шуткам и ругани, но убивать джедая больше не пыталась. Сидиус свой приказ отменил, следовательно, кроме мелких идеологических разногласий, общению ничего не мешало. К несчастью, Рука Императора просто так пройти мимо еще одного одаренного была не в состоянии, и, сочтя Люка подходящей партией, усердно его обрабатывала. Скайвокера подобное поведение не радовало, и он по мере сил старался избегать общества Мары, надеясь, что она сообразит, в чем проблема и сбавит обороты. Но сегодня был не тот случай.
– Держи. Он твой.
Джейд внимательно посмотрела на рыцаря, подозревая подвох, по руку протянула. Меч, подчиняясь воле Люка, прыгнул ей в ладонь.
– Как родной, – восхищенно выдохнула Мара, сделав несколько резких взмахов. – Но почему зеленый? Я думала, что мне, как дипломированному ситху, положен красный клинок.
На счет ситха девушка слегка преувеличила, ее тренировали по сокращенной программе и на идеологию особо не упирали, добиваясь лишь беспрекословной готовности подчиняться повелителю.
– Цвет не идет, – пояснил Скайвокер, поднимаясь с пола и разминая затекшие ноги. – А зеленый к рыжему подходит значительно лучше.
Смущенная Мара слегка покраснела и захлопала глазами, пустив в ход все свое обаяние. Но рыцарь не внял призыву, переключившись на раскопки в шкатулке с запчастями.
Такое пренебрежение ее персоной задело Джейд, и она уже собралась было высказаться, но тут ей на глаза попалась рукоять еще одного сейбра. Такая же маленькая, как и ее собственная.
– А это для кого предназначалось? – поднырнув под руку Скайвокера, Мара вытащила из ящичка второй меч и активировала его.
Алое лезвие вспыхнуло, как сопло перегретого двигателя.
– Ого! – оценила клинок девушка. – Это уже точно меч ситха. Точнее, ситхессы. Он ведь на женскую руку рассчитан, правда?
– Правда, – Люк осторожно забрал у нее меч и выключил его. – Он предназначался Лее.
Мара переводила недоуменный взгляд с грустной физиономии джедая на сейбр и обратно.
– То есть как – Лее? – переспросила она.
– Так, – Скайвокер пожал плечами и убрал рукоять обратно в шкатулку. – Мне кажется, ей он подойдет. Но не спрашивай меня, почему я так решил. Нет, я не перегрелся, не ел сомнительных фруктов и не слушал сказки Йоды на ночь. Я просто так решил.
Джейд покачала головой и демонстративно пожала плечами.
Сейчас, стоя в полутьме пустого коридора и вспоминая этот разговор, Люк понимал, что тогдашняя его уверенность основывалась не на доводах разума, а на воле Силы.
Его сестра никогда не могла похвастаться терпением и смирением, качествами, без которых одаренный хорошим джедаем стать не сможет. Нельзя сказать, что этим в избытке была наделен сам Скайвокер-младший, но по сравнению с Леей он явно был более уравновешенным и спокойным человеком.
Принцессе же, унаследовавшей порывистость матери, куда тяжелее давались основы Кодекса. Она просто не хотела им следовать, считая, что в разгар боевых действий глупо опираться на постулаты мирного времени.
Иногда Люку казалось, что Лея попала в ту же ловушку, что и джедаи Старой Республики, вынужденные вместо миротворческих миссий командовать армиями. Война подточила Орден изнутри, испепелив в огне сражений все хорошее, что хранилось в душах рыцарей. А заполнить опустевшие сосуды было нечем. Привязываться и сопереживать запрещалось. И не по злобе или недомыслию – когда каждый день может стать последним для тебя самого, а для части твоих солдат эта вероятность всегда составляет сто процентов, нельзя проявлять чувства. Ведь скорбь так легко превратить в ненависть.
Юноша пошевелил пальцами искусственной руки, сжав и разжав кулак. Однажды он уже поддался первому порыву. И ничего хорошего из этого не вышло. Собственно, второй порыв тоже привел к труднопредсказуемым результатам. И если бы не упрямство Анакина, кто знает, где бы сейчас оказалась Галактика.
– В омуте гражданской войны, – неожиданно прозвучавший над ухом низкий голос заставил рыцаря подпрыгнуть.
– Отец? – резко развернувшись на пятках, Люк едва не ткнулся носом в нагрудную пластину вейдеровского доспеха. Но Анакин придержал сына за плечо.
– Он самый. Забрел на огонек, так сказать, – пошутил Темный лорд, подталкивая юношу в сторону следующего коридора. Ситх явно не хотел, чтобы его видели.
– Ты слышал? – Скайвокер-младший едва успевал за идущим широким шагом главкомом.
– Да, – Вейдер не стал оборачиваться. – И я хочу знать, как ты расцениваешь поступок своей сестры. Ты сам, а не твои многочисленные учителя.
– Н-ну, – замялся джедай, – я не знаю деталей, но сомневаюсь, что Лея расстреляла эти колонии просто так.
Темный лорд зло фыркнул.
– Мальчик мой, никакого «просто так» не было и быть не могло. Твоя сестра сама была в списке целей. И покушение не нее было лишь прикрытием покушения на гранд-моффа.
– Что?! – Люк споткнулся на ровном месте и застыл столбом посреди коридора. – Почему мне никто не сказал? Я должен…
Темный лорд, остановившийся в нескольких шагах от сына, обернулся и прислонился плечом к стене, приготовившись наблюдать за спектаклем «рыцарь собирается в поход».
Выслушав еще несколько бессвязных реплик, Вейдер прокашлялся и хорошо поставленным голосом, которым он обычно отдавал приказы на плацу, рявкнул:
– Смирно!
Юный джедай замер, не рискуя даже опустить отставленную в сторону руку.
– В первую очередь, молодой человек, вы не должны бросаться в сомнительную авантюру сломя голову. Я вот в свое время бросился, потом двадцать лет пыхтел сквозь маску. Ощущения от такой дыхательной гимнастики весьма специфические. Это первое. А второе – эта ловушка не на тебя, а на меня. Я с ней и буду разбираться.
– А как же Лея? – рискнул спросить Люк.
– Ничего с ней не случится, приставим к ее высочеству кого-то из старой гвардии и все, – хмыкнул ситх. – Успокойся, и Йода, и Сидиус абсолютно уверены в том, что Лея родит троих детей и проживет достаточно длинную жизнь, чтобы полюбоваться на правнуков. А я постараюсь, чтобы это реальность ни на волос не отклонилась от предсказания.
– Спасибо, – искренне поблагодарил отца Скайвокер-младший.
– Не за что пока, – улыбнулся Вейдер. – Единственное, чем ты на данный момент можешь помочь сестре – это отдать ей ее оружие.
Люк, понимая, что тратить редкие минуты встреч с отцом на отлучку за мечом не стоит, прикрыл глаза, и Силой призвал сейбр. Серебристая тень стрелой пронеслась по коридорам и зависла перед лицом своего создателя.
Темный лорд взял изящную игрушку из воздуха и повертел в руках. Миниатюрная рукоять почти терялась в широкой ладони.
– Я очень надеюсь, что Лее не скоро придется этим воспользоваться, – тихо произнес он. – А лучше бы не пришлось никогда.
Люк кивнул, соглашаясь с этими словами. Он сам готов был сделать все возможное, чтобы оградить сестру от неприятностей. Но это было так же сложно, как удержать воду в расколотой чаше.