НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 31

– А теперь еще раз, – Ульрих Лоссе, командующий восемнадцатым флотом прошелся по залу, печатая шаг.
Первый заместитель начальника отдела снабжения «Ранкора-4», сидевший на председательском месте, съежился и беспомощно всхлипнул. Кровь из сломанного носа беспрепятственно стекала по разбитым губам и пачкала мундир. Но вытереть ее не получалось – руки тряслись.
Когда адмирал Лоссе узнал, кто был автором идеи «покрутить» зависшие на счетах флота суммы, перечисленные ныне покойным Ксавье Дор-Варра, он пришел в бешенство. И молоденький капитан-лейтенант, ставший жертвой собственного таланта считать чужие деньги, на личном опыте убедился, что среди высоких флотских чинов людей, гнушающихся рукоприкладства, не так уж и много. К счастью, Ульрих не стал убивать виновного на месте, надеясь получить от него внятную информацию о текущей ситуации, но лицом в стол приложил от души. Дважды. Для закрепления эффекта от воспитательной речи, в которой печатными были только местоимения.
Сейчас, несколько успокоившись и вызвав в маленький зал совещаний всех причастных к этому щекотливому делу, Лоссе перешел к более гуманным методам допроса. Надеясь, что чужое присутствие позволит ему удержать себя в руках и не сорваться повторно.
И пока приглашенные сиротливо подпирали стенку – кто стоя, кто сидя, Ульрих допытывался у трясущегося снабженца, как тот дошел до жизни такой. Дело двигалось туго и грозило затянуться надолго.
Харро, исполняющий обязанности командира станции на время его отсутствия, вздохнул и передал флакончик с успокоительным начальнику финансовой службы флота. Капитан-командор Штерн благодарно кивнул и отхлебнул сразу полпузырька. Перед тем, как идти «на ковер» оба офицера завернули в госпиталь, где основательно проредили запасы. Как показала практика – не зря.
Командующий уже успел задать жертве три десятка вопросов, ответы на которые запутали не только не слишком хорошо разбирающегося в бухгалтерии адмирала, но и самого Штерна. И теперь Лоссе тщетно пытался добиться от капитан-лейтенанта связного изложения всей истории, но впавший в тихую истерику снабженец уже не был не него способен.
– Позвольте, я скажу, – вмешался Пиетт, сидевший напротив побитого офицера и задумчиво изучавший подпалину на рукаве куртки. После событий в ангаре прошло всего два часа и ему просто не хватило времени привести себя в порядок. – Как я понимаю, это молодое дарование решило воспользоваться зависшими на счету деньгами, и пустило их в оборот. Верно?
– Да, – тяжело поднялся с места Конрад Штерн. Но Лоссе жестом разрешил начальнику финансовой службы флота сесть обратно. Еще не хватало, чтобы капитан-командора хватил удар на середине фразы.
Харро снова вздохнул, поглощенный собственными печальными размышлениями. Банальная аудиторская проверка, которая ничего серьезного не должна была выявить хотя бы потому, что все возможное и невозможное уже нашли на Корусканте, внезапно обернулась покушением на жизнь государственных чиновников и порчей подотчетного имущества в больших количествах. Мотнув головой, контр-адмирал попытался сосредоточиться на происходящем.
– Средства, перечисленные командующим семнадцатым флотом на наши счета, предназначались в уплату за срочный ремонт и перевооружение четырех ИЗР класса «Император-2». Но по документам проводились они как плата за модернизацию турболазерных батарей ИЗР «Смелый» и «Быстрый», класса «Император-1» и сопутствующие испытания, – продолжил излагать историю пропавших денег Штерн. – На ремонт в действительности пришли только два крейсера, после чего стало известно, что Дор-Варра казнен за участие в заговоре.
Лоссе нервно закусил губу. Сам он тоже был замешан, но по прихоти Императора пока отпущен погулять-подышать-искупить вину. Ульрих прекрасно понимал, что сегодняшнее происшествие ставит жирный крест на всех его надеждах сохранить должность и голову. И поэтому готов был прихватить с собой не только виновных, но и весь отдел снабжения. Приказ о массовой казни лежал тут же, на столешнице. Пугая не только всхлипывающего от ужаса капитан-лейтенанта Треновски, но и обоих старших офицеров.
– Таким образом, на счетах флота оказалось шесть с половиной миллионов кредитов. На сам ремонт ушло порядка четырехсот тысяч, поскольку перевооружение разрушителей не производилось. Министерством обороны с разрешения Счетной палаты оставшаяся сумма была списана на нужды флота. Обналичить ее мы не можем, потратить до конца отчетного периода уже не успеваем. Поэтому мной было принято решение перечислить эти деньги в резервный фонд нашего же исследовательского института. Но, как выяснилось, перечисления не произошло, поскольку капитан-лейтенант Треновски решил, что он тут самый умный и пустил эти деньги в оборот. Надеясь осуществить перечисление в последние сутки отчетного периода.
Штерн неприязненно посмотрел на окончательно поникшего снабженца. По виду Треновски можно было с уверенностью сказать, что капитан-лейтенант себя уже похоронил и теперь силится придумать эпитафию.
– Но их же можно как-то вернуть? – спросил Сорел, опередив собиравшегося узнать то же самое Харро. Контр-адмирал поморщился, но не стал возмущаться.
– Только если мы сможем извлечь их со счетов крайне сомнительных фирм, которые Треновски хватило мозгов использовать в качестве звеньев оборотной цепочки. Одна из контор занимается краткосрочными вкладами под большой процент. И, по слухам, в основном обслуживает так называемых «свободных торговцев».
– Контрабандистов, проще говоря, – буркнул Лоссе, усаживаясь в свободное кресло. – Мы можем на них нажать?
– Не раскрывая личности владельца денег? Нет, – Штерн покачал головой. – Разумеется, все знают, что мы ведем двойную бухгалтерию, но сумма слишком большая, чтобы не вызвать подозрений.
– Значит, придется раскрыть, – командующий потер ладонями лицо. – И при необходимости выжечь это змеиное гнездо к ситховой матери.
– Мы не можем арестовать их счета, – возразил капитан-командор. Конраду было нехорошо от одной мысли о том, во что может вылиться подобная попытка. Одно дело – уничтожать документы, и совсем другое – людей. Особенно тех, которые слишком много знают. И умеют хранить копии компрометирующих записей в надежном месте.
– Но можем пригласить в допросный кабинет их держателей, – оскалился в ответ Лоссе.
– Скандал будет, не замнем, – осторожно вклинился в разговор Харро.
Пиетт поднял руку, призывая к тишине. Командующий восемнадцатым флотом, уже представлявший себе рейд флота на орбиту Куата, отвлекся от сладких грез и перевел взгляд на гостя. Он знал, кем тот является на самом деле, но по просьбе Сорела эту информацию разглашать не стал. Все прочие продолжали считать, что гость, как и Соло, аудитор.
– Предлагаю немного другой вариант. Мы навестим эту контору и популярно объясним ее владельцам, что Треновски перевел им чужие деньги. Не имперские, а такие же «грязные», как те, с которыми они работают обычно. И вежливо попросим выдать всю сумму обратно. Предполагаемый процент можно оставить в качестве неустойки.
– А если не получится? – Ульрих Лоссе нахмурился, пытаясь придумать достаточно вескую причину, которая может заставить банкиров мафии расстаться с «ничейными» миллионами по собственной воле.
Пиетт пожал плечами.
– Тогда перейдем к силовому варианту. А Треновски станет самым большим растратчиком в истории флота. Посмертно.
Капитан-лейтенант тоненько пискнул и сполз под стол в глубоком обмороке.
– Согласен, – Лоссе поднял руку. – Кто против?
Возразить не рискнул никто.

Для перелета к Куату выбрали традиционный лямбда-шаттл, проигнорировав замечание Пиетта, касавшееся излишней официальности данного вида транспорта. Сам адмирал предпочел бы что-то вроде «Сокола», но водворенный обратно в ангар грузовоз больше смахивал на помятую консервную банку, чем на космический корабль, поэтому от этой идеи пришлось отказаться. И даже найдись в ангарах станции какое-то менее официальное, чем адмиральский шаттл корыто, надо было учитывать, что капитан «Сокола» сейчас находился в госпитале с множественными переломами всего, чего можно и чего нельзя, и в ближайшие две недели вряд ли был способен самостоятельно открыть глаза. Не говоря уже про возможность встать и дойти до рубки. А стиль пилотирования настоящих контрабандистов настолько явно отличался от того, который демонстрировали на учениях пилоты шаттлов, что нечего было и пытаться выдать одно за другое.
Чубакка, правда, пострадал значительно меньше, и можно было рискнуть воспользоваться его услугами. Но за два часа болтания в полуразгерметизировавшемся грузовозе вуки замерз до состояния ломкости и пришел в очень скверное расположение духа. За которым обычно следовало нанесение тяжких телесных повреждений всем, кто попался под лапу.
Поэтому сразу после спасения второй пилот был водворен под домашний арест и снабжен стандартным продовольственным пайком (в шестикратном размере). По просьбе Сорела в каюту, выделенную экзоту, был выведен монитор, позволявший Чубакке наблюдать за состоянием валяющегося без сознания Хэна. Собственно, сейчас он этим и занимался, воркуя на своем непонятном языке что-то умеренно ругательное и заедая тоску плиткой стандартного рациона. Судя по скорости исчезновения продовольствия, паек надо было выдавать в двадцатикратном размере.
Несколько удивленному таким способом решения проблемы Лоссе Пиетт объяснил, что Соло будет разбираться со своим домашним животным сам, когда очнется, поскольку нести ответственность за носящийся по станции противоестественный гибрид боевого робота и напольного ковра с неумеренным аппетитом больше желающих не наблюдается. Командующий с такими доводами согласился, но не преминул поспорить со Штерном на предмет того, сможет ли вуки после такой «диеты» пройти в дверь. Сорел от участия в споре благоразумно отказался.
Два десантных бота, которым поручалось сопровождать белоснежный челнок, должны были послужить достаточно явным предупреждением любому, кто рискнет с ними связываться как в атмосфере, так и на поверхности. А до орбиты их по плану вело звено истребителей. По мнению Сорела это совершенно не вписывалось в предложенный сценарий, но повлиять на происходящее адмирал не мог.
Поэтому ограничился личной подготовкой, заключавшейся некоторой смене имиджа. Раз уж взялся изображать человека, которому имперские офицеры доверили столь солидную сумму, то надо выглядеть если не сарлакком галактического бизнеса, то хотя бы селонийской муреной. Порадовавшись тому факту, что трюм «Сокола», предназначавшийся для перевозки контрабанды, который он забил не только дипломатической почтой, но и несколькими контейнерами личных вещей, был самым защищенным местом на корабле и в перестрелке не пострадал, адмирал занялся очередным перевоплощением.
Итогом которого остался вполне доволен. При всей своей инстинктивной нелюбви к черному цвету, Пиетт понимал, что для него это единственный способ хоть как-то акцентировать внимание на лице – в стандартном кореллианском наряде он выглядел бледной молью, особенно с учетом изменения оттенка глаз и волос. Результат переодевания, которым адмирал не преминул полюбоваться в надраенных до зеркального блеска сапогах, очень напоминал Люка Скайвокера перед визитом на вторую «Звезду Смерти». Только вместо куртки мундирного типа, которая с полувзгляда выдавала в нем военного, Сорел выбрал новомодную, с расклешенными рукавами и щедрой россыпью клиновидных металлических финтифлюшек в качестве их окантовки, при случае могущих оставить противника без органов зрения и обоняния. На самом деле, Пиетт охотно взял бы что-то попроще, но в стандартный рукав рукоять сейбра не помещалась. А идти без личного оружия на подобные переговоры адмирал считал безумием.
Разумеется, о стоимости куртки из кожи детеныша крайт-дракона Сорел предпочел не распространяться, но косой взгляд Штерна, которым тот проводил фальшивого аудитора, выдал капитан-командора с головой. Конрад явно размышлял над тем, каких размеров взятку за молчание ему придется вручать гостям, позволяющим себе такие дорогие вещи, и предполагаемая величина суммы его очень расстраивала.
Сам начальник финансовой службы, как и командующий флотом, на встречу намеревался отправиться при полном параде. Глупо прятаться за гражданским костюмом, когда тебя сопровождает рота десанта и дежурный крейсер. Что бы там не думали некоторые сторонние личности.
Так, или иначе, но спустя два часа все было готово к вылету и загружено на борт шаттла.
Умытый и кое-как заштопанный Треновски, которого решили прихватить с собой в качестве проводника и в каком-то смысле средства убеждения, сидел в дальнем углу десантного отсека, зажатый с двух сторон закованными в броню штурмовиками, и подавленно молчал. Капитан-лейтенант после экзекуции в исполнении Лоссе был твердо уверен, что следующим самым страшным событием его короткой жизни будет расстрел. Теперь у него появился повод подумать о худшем. Мафия в вопросах избавления от неугодных была куда как изобретательнее имперцев, предпочитавших в спорных случаях следовать инструкции, и не морочить голову ни себе, ни потенциальным жертвам.
Лоссе, Штерн и взятые им технические специалисты были настроены намного оптимистичнее. Поэтому Пиетт не стал их расстраивать, рассказывая о своих дурных предчувствиях, попросив себе лишь право вести переговоры до первой критической ситуации. А уж если она возникнет, то дальше разбираться будут штурмовики. Свои дипломатические таланты адмирал оценивал здраво, прекрасно осознавая, что разговаривать с контрабандистами не умеет и просто брезгует. Единственное исключение из этого правила касалось Соло, но кореллианец больше играл в пирата, чем был им. Да и с принцессой Леей ссориться не хотелось.
Перелет от станции до поверхности Куата занял каких-то двадцать минут, а посадка была произведена прямо на милый зеленый газончик перед достаточно безвкусным, но выделяющимся на фоне общего городского пейзажа зданием. Кованый заборчик, изрядно помятый посадочной опорой челнока, был добит открывшимся трапом, а сапоги занявших круговую оборону штурмовиков довершили картину разгрома, превратившую некогда зеленую полянку в филиал танкового полигона.
Сорел, аккуратно переступивший обломки, мельком подумал о том, что армейским командирам вопрос «Почему население о нас такого мнения?» в голову даже не приходит. С таким очевидным ответом глупо было на что-то надеяться.
Лоссе произведенные разрушения не смутили, и адмирал совершенно спокойно прошествовал к вывернутым с мясом дверям «мафиозного» особнячка. Пиетту не осталось ничего, кроме как следовать за «лидером».
Взвизгнувшую при виде решительно настроенных гостей секретаршу-твилекку аккуратно взяли под руки и вывели во двор, лишив таким образом возможности как-то повлиять на дальнейшие события, а группа захвата бодро затопала вверх по лестнице. Хорошо хоть, дверь кабинета банкира она выламывать не стали.
Владелец кабинета, массивный экзот-безалиск, поднялся с кресла и тяжело оперся всеми хватательными конечностями на столешницу, изготовленную из цельного куска какого-то желтовато-коричневого камня. На удивление хорошо гармонировавшей цветом с побледневшей физиономией хозяина.
– Чем обязан? – холодно поинтересовался он.
– У нас к вам дело, – ответил Лоссе, моментально забыв обо всех договоренностях с Пиеттом, касавшихся очередности ролей. – На ваших счетах наши деньги и мы хотели бы их вернуть.
Безалиск развел верхней парой конечностей в жесте притворного изумления, поразив присутствующих мастерством своего портного – костюм на экзоте сидел как влитой и выглядел достаточно дорого, чтобы подумать о перекупке талантов.
– Ничем не могу помочь. Забрать вклад может только вкладчик и только в оговоренный заранее срок. Как я понимаю, вы хотите обратно свои шесть миллионов, но, увы, приходить за ними надо было вчера.
– Вы хотите сказать, что они уже успели куда-то испариться? – с явной угрозой в голосе переспросил Лоссе.
Банкир всплеснул уже всеми четырьмя руками.
– Как вы могли такое предположить? Они всего лишь ушли обратно на оборотные счета. Так что следующая выплата лишь через пять стандартных месяцев. Минус неустойка за беспокойство, минус процент за форс-мажор… в общем, миллиона полтора на выходе получится.
– Из шести с половиной? – уточнил Пиетт, понимая, что дело вот-вот перейдет к стрельбе, минуя результативную фазу.
– Именно, – безалиск расплылся в зубастой ухмылке. – Куат – место свободного предпринимательства, так что не пытайтесь арестовать счета, у вас не получится.
– У меня есть предложение лучше, – произнес Сорел, подходя к столу банкира. – Вы возвращаете нам всю сумму, а процент оставляете себе. Как плату за труды. Но основным бонусом идет ваша голова, которая сохранится там, где ей положено природой, а не украсит стенку трофеев.
Экзот наклонил шипастую башку, изучая назойливого посетителя. Оценивающе осмотрев гостя от сапог до макушки, безалиск пришел к выводу, что тот его внимания не стоит. В особенности, если у него хватило ума вести дела с имперцами и доверить им такую сумму денег. Другой вопрос, что он эту сумму где-то взял. И вполне возможно, незаконно. А раз так, то стоило еще и припугнуть.
– Человечек, ты будешь угрожать банкиру «Черного Солнца»?
– Если учесть, что я видел, как позорно сгорел вместе с собственным дворцом его предыдущий глава, то уж на мелкую сошку внимание обращать – не много ли чести? – ядовито поинтересовался Пиетт, которого самоуверенность экзота буквально вывела из себя. Уточнять детали, а именно то, что он за гибелью орбитального дворца Ксизора наблюдал с мостика «Исполнителя», пока не стоило. Да и вряд ли стоило вообще. А вот намекнуть принцессе Лее, что неплохо бы по дороге завернуть к Соленой луне, ставшей новой мафиозной столицей Галактики, смысл имело.
Безалиск зашипел, как рассерженный вонскр, и одним движением сгреб маленького адмирала за воротник, встряхнув, как куклу. Свободной конечностью банкир выложил на стол блестящий шарик термического детонатора и занес толстый палец над кнопкой.
– Еще есть желающие высказаться? – процедил он, обводя застывших офицеров налитыми кровью глазами. – Или вы убираетесь, или мы сгораем все.
Лоссе сглотнул. Шесть с лишним миллионов были суммой очень солидной, но Счетная палата их по сути уже списала, а свою жизнь адмирал все еще надеялся сохранить.
– Мы-то уйдем, а вот вы сгорите. Вместе со всеми своими преступными секретами, – хмыкнул Штерн, который очень сомневался, что банкир пойдет на самоубийство по такому поводу. В отличие от своего командира, Конрад вращался в тех сферах, в которых личная выгода идет наравне с приказами начальства, а часто ставится и выше их. Но экзот его разочаровал, принявшись цитировать «правило мафии»:
– Лучше смерть, чем разглашение тай… – но тут пафосная речь безалиска перешла в дикий, пронзительный визг. Звук для такой туши совершенно неожиданный. Все вздрогнули, а кто-то из техников машинально зажал уши, пытаясь спастись от ввинчивающегося в мозг акустического штопора.
Причиной такой неожиданной смены линии поведения послужило активированное лезвие светового меча, пронзившее не только широкую ладонь экзота, но и каменную столешницу. Совсем рядом с пока еще безопасной бомбой.
– Джедайское отродье, – в бессильной ярости простонал банкир, лишенный возможности пошевелиться. Любое движение в сторону означало только то, что он лишится всей кисти и хорошо, если одной. Поэтому приходилось терпеть мучительную боль в сжигаемой по живому ладони.
– Не каждый, носящий меч, является джедаем, – наставительно произнес Пиетт, аккуратно извлекая шарик детонатора из ослабевшей хватки скрюченных от боли пальцев. – Внешность, знаете ли, бывает обманчива.
Желтое лезвие меча зашипело и погасло, а рукоять вернулась в рукав. Но два ствола тяжелых бластерных винтовок, упертых в огромное пузо банкира спохватившимися штурмовиками, удержали того от попытки отомстить обидчику здесь и сейчас. Безалиск тихонько стонал, баюкая покалеченную конечность остальными тремя, и с ненавистью косился на Пиетта.
– У нас пять минут, работаем, – приказал Штерн, взмахом руки скомандовав своим подчиненным заняться терминалом, установленным в кабинете экзота. – Если эта тварь не захочет сотрудничать – отрежете от нее нужные для декодировки запчасти. Глаз, хвост, или что они там используют.
– Отпечаток сетчатки, – любезно сообщил техник, подключая к терминалу стандартную деку.
Впечатленный подобной перспективой безалиск стерпел прикладывание мордой к сканеру и даже не пытался закрывать глаза, хотя сканер и пришлось отнести к пленнику, а не наоборот.
– Три минуты, две, одна. Есть контакт! – Конрад отодвинул подчиненного и сам занялся списком счетов. Как выяснилось, банкир соврал, и вся сумма хранилась в одном месте. Видимо, правила предусматривали случай, когда заказчик опаздывал со снятием денег. Процент, кстати, за эти полтора месяца тоже был неплох – больше полутора миллионов.
Отбив сложную последовательность команд, Штерн запустил перевод денег обратно на счет флота. И, дождавшись завершения транзакции, кивнул штурмовикам. Те подтвердили получение приказа и начали крушить вычислительную технику. Быстро и наверняка. Банкир было дернулся на защиту своей собственности, но получил сразу два выстрела из парализатора и затих, скрючившись в кресле.
Низкий рев двигателей десантных ботов, нарезающих круги над зданием, подсказывал, что время вышло и пора уносить ноги. «Черное Солнце» являлось не только крупнейшей преступной организацией, но и включало в себя достаточное число влиятельных лиц разных рангов, имеющих возможность устроить Лоссе веселую жизнь за подобную выходку. Поэтому стоило поторопиться, да и чужого, как сначала хотел Штерн, не брать. С деньгами мафии должны разбираться сотрудники СИБ, им за это полуторную ставку платят и премии дают. Примерно так рассуждал сам с собой адмирал, наблюдая, как его бойцы разносят подозрительные по виду башенки соседнего здания. Получить залп из зенитных орудий в корму на взлете не хотелось никому.
Для ускорения процесса эвакуации пилоты подняли шаттл на высоту третьего этажа, подогнав его почти вплотную к широкому обзорному окну. Тонированный транспластил лопнул, выбитый направленным взрывом и штурмовики начали запрыгивать на трап одни за другим. Сорел ухватился за протянутую руку и перешагнул десятиметровую пропасть, начинающуюся прямо за краем подоконника, но заходить в трюм не спешил, ожидая, пока все солдаты не покинут здание. Наконец, последний штурмовик взошел на борт и шаттл начал потихоньку удаляться от стены, одновременно поднимая трап.
– Пиетт, вы идете? – Лоссе, озадаченный таким поведением адмирала, решил лично проверить, в чем дело.
– Да. Иду, – Сорел ухватился за стойку трапа и выбросил в закрывающийся створ сверкающий лампочками активированный термодетонатор.
– Бонус, – Пиетт отсалютовал оцепеневшему от ужаса безалиску, на стол которого упал смертоносный шарик. – Плата за гостеприимство.
Истошный вопль экзота утонул в реве вышедших на полную мощность двигателей. И окончательно был прерван мощным взрывом, превратившим покинутое здание в груду обломков.
– Методы у вас в «Эскадроне», – выдохнул прижатый к полу перегрузкой Ульрих Лоссе. – Специфические.
– Стараемся, – безразлично отозвался Сорел.