НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 22

Принцесса, с утра пораньше пытавшаяся добраться до кабинета Мон, была неприятно удивлена случившейся в коридоре встречей. Адмирал Кренель, вылетевший из едва успевшей распахнуться двери, чуть не сбил ее высочество с ног, зло процедив «параноики», и широким шагом унесся по своим делам. Правда, при этом не забыл забрать у гвардейцев свой бластер.
Удивленно переглянувшись с Феттом, вызвавшимся ее сопровождать, (рыцаря наемник был согласен считать условно пригодным для охраны помещения, но не для обеспечения безопасности принцессы вне его), Лея постаралась улыбнуться Алым стражам как можно дружелюбнее. Но Бобу все равно пришлось оставить за дверью.
– Это возмутительно! – обрушилась на гостью Мон, не дав той и рта раскрыть.
Органа-Соло послушно плюхнулась в указанное царственным жестом кресло и приготовилась слушать. Украдкой косясь на снятые стенные панели. Насколько ей было известно, облицовка была непоправимо испорчена во время покушения. Ковер тоже выглядел подозрительно новым.
– Как можно было заподозрить в сговоре экзотов? Явная дискриминация, да еще и накануне выборов! – Мотма все никак не могла успокоиться. Но Лее показалось, что в последней фразе есть рациональное зерно. Большинство сенаторов старого созыва являлись людьми, но около тридцати процентов парламентариев – экзотами. Огласка инцидента могла существенно осложнить предвыборную кампанию.
В то же время, принцесса скорее поверила бы в то, что безумный ботан был обижен в финансовом плане. Или ему просто очень основательно наступили на гордость. Что бы ни говорил Фей’лиа, его соплеменники весьма болезненно относились к неудачам, поскольку считали себя существенно умнее большинства всех прочих существ в Галактике. Техник, напавший на Кренеля, мог быть приверженцем предыдущего командующего флотом или просто слишком рьяным имперцем. Мало ли поводов ненавидеть командира дает армия?
Но Органа-Соло не подозревала, насколько близка к истине в своих умозаключениях. Сотрудники СИБ, за ночь перерывшие несколько тысяч личных дел, выяснили, что покойный ремонтник с «Мглы» отвечал за подготовку к полетам командирского шаттла и имел по этой причине весьма существенные привилегии. Особенно в сравнении с прочими техниками летной палубы. И, как утверждали его сослуживцы, копил на личное транспортное средство и возможность досрочного выхода в отставку. Смена командующего привела к тому, что он внезапно лишился не только своих бонусов, но и, фактически, привычной работы, поскольку Кренель использовал для своих полетов не специально оборудованный шаттл, а обычный челнок связи, которых на борту флагмана было шесть штук. И предпочтений никакому из них не отдавал. Было от чего расстроиться. А невменяемость во время нападения можно было списать на состояние аффекта и возможное психическое расстройство маниакального толка. Установить, были ли какие-то нарушения в коре головного мозга после допроса с применением Силы, уже не представлялось возможным, поскольку мастер-джедай буквально вскипятил содержимое черепа своей незадачливой жертвы. То ли от избытка усердия, то ли, наоборот, от недостатка умения. В пособничестве заговорщикам никто Кеноби обвинить не рискнул – уж очень бледно выглядел сам рыцарь после допроса.
Нажав на ботанов, Айсард добилась невозможного – доступа к внутриклановым тайнам, который, к сожалению, так ничего и не дал. Покойный секретарь был очень молод, амбициозен, и занимал в своей семье достаточно низкую ступень. Победи Альянс, он мог бы рассчитывать на высокую должность и влияние, но договор с Империей лишил его этой перспективы. А гвардейцы – возможности войти в историю как убийца первого канцлера новой государственной формации.
Совпадение этих двух событий было решено считать случайным. Но меры против новой вероятной волны недовольства приняли беспрецедентные. И теперь по дворцу можно было перемещаться только при наличии соответствующего пропуска, который требовалось продлевать каждую неделю, а то и каждые сутки.
Лея, так ничего и не выяснившая в беседе с Мотмой, но взамен нагруженная сотней новых проблем, заперлась в своем кабинете, из которого сначала раздавалось недовольное бурчание, а потом и звон битой посуды. Забеспокоившийся Соло попытался дозваться жену через закрытую дверь, и даже преуспел в этом начинании. Спустя примерно три часа принцесса вышла, сгребла Хэна под локоть и приказным тоном потребовала от Фетта и Скайвокера убраться вон.
Несколько озадаченные этим заявлением те вышли. Но Боба, который слишком хорошо помнил, кто именно ему платит, тут же направился к Императору, оставив Люка сторожить дверь.
Старшего ситха наемник особенно не боялся, полагая, что хуже Вейдера быть не может никого. Но он недооценил скверный характер Палпатина, который был совершенно не рад тому, что его отрывают от важного совещания, и ради воспитательного эффекта наградил нахала маленькой, но очень жгучей молнией. Облившись холодным потом при мысли о возможном взрыве не только бака с горючим для огнемета, но и висящих на поясе двух термодетонаторов, Боба бухнулся на колено и согнулся в церемониальном поклоне. В такой позе и с учетом доспехов сделать это было нелегко, что заставило Фетта засомневаться в том, что прямая спина Вейдера при подобном акробатическом фокусе объяснялась гордостью лорда, а не банальным пределом гибкости экзоскелета. Но Император смягчился после такой демонстрации почтения, позволив слегка заикающемуся наемнику изложить суть проблемы. После чего чему-то мечтательно улыбнулся и выделил принцессе четверых гвардейцев для охраны. Нуждался ли в охране сам Палпатин в своей нынешней ипостаси, осталось для Бобы секретом.
Лея, которую новая охрана нервировала, даже находясь за дверью, с каждым днем вела себя все более странно. У принцессы характер был не сахарный и в лучшие годы, но сейчас явно наступило обострение. При этом Соло никак не мог понять, с чем оно было связано. Они с Люком, которого девушка простила буквально на следующий день, угробили полную неделю, пытаясь привести апартаменты в приличный вид. И даже привлекли к этому Мару, которая снабдила горе-дизайнеров целой стопкой инфокристаллов с интерьерами различных дворцов и жилых помещений разных уголков Галактики. Фетт наблюдал за действом и корректировал его, стараясь, чтобы итоговый вид помещения не мешал удобному обзору из укрытия. При этом про возможные секторы обстрела Боба говорил только с Соло, придя к выводу, что Леин брат, может, и джедай, но стреляет он хорошо только находясь внутри крестокрыла.
По здравом размышлении Хэн и Люк решили отказаться от татуинского оформления, хотя оно и было по душе младшему Скайвокеру. Проблема заключалась в том, что сама принцесса из всего культурного слоя планеты была знакома только с дворцом Джаббы Хатта, напоминать о котором ей не стоило. Хотя когда Люк намекнул, что Соло стоит попробовать убедить принцессу одеваться менее официально, то получил от бывшего контрабандиста увесистый подзатыльник. Пират до сих пор очень жалел, что не смог толком рассмотреть, как сидел на Лее наряд танцовщицы. А больше ничего красного, кроме удивившего Хэна свадебного платья, Органа надевать не желала. Хотя цвет определенно ей шел.
От альдераанского стиля тоже пришлось отказаться, так как недоставало необходимых элементов декора, а за те, которые удалось найти в магазине антиквариата, просили столько, что Соло всерьез задумался о том, что пора начинать брать взятки. Это не считая того, что Лея устроила целую истерику, когда он случайно помял какой-то сомнительно выглядевший гобелен невнятной расцветки, приняв его за накидку для кресла. Как оказалось, несчастная тряпочка происходила из музея Алдеры и была продана какому-то коллекционеру всего за неделю до визита «Звезды Смерти». Больше заикаться на эту тему Хэн не считал возможным.
Оставалось Набу. Только вот о традициях этой планеты надо было спрашивать Темного лорда, который там неоднократно гостил, поскольку еще раз идти к Палпатину Боба отказался наотрез. Но Вейдера на Корусканте не было, да и дергать главкома ради такой ерунды было чревато. Пришлось обходиться своими силами.
В результате помещение выглядело несколько странно, но занятая своими непонятными мыслями принцесса до поры до времени этого не замечала.

Пиетт, получивший все возможные и невозможные отчеты СИБ, содержавшие массу вероятных причин этого двойного покушения, надолго задумался. Сотрудники Айсард копали глубоко и уверенно, но той информации, которую он подспудно ожидал увидеть в их сводках, там не оказалось. Возможно, это было связано с тем, что тела обоих нападавших к моменту медицинского обследования больше напоминали фарш, чем единый организм. Но никаких органических имплантатов или чего-то подобного обнаружено не было. Облегченно выдохнув, адмирал решил, что разводить панику раньше времени не стоит, но свои полкредита в отчет главкому вставил. В конце концов, там, где Вейдер находился сейчас, эту версию было проверить значительно проще.
Покончив с формальностями, адмирал перешел к выполнению своих непосредственных обязанностей. Первым в списке флотов, которым надлежало участвовать в учениях, шел второй флот, который ныне возглавлял бывший заместитель Кренеля – вице-адмирал Клавдий Аббан. С ним проблем не возникло. Крейсера вице-адмирала быстро и почти без ошибок откатали «обязательную программу», что дало Делаку повод немного собой погордиться. И спустя четверо суток отпустить не менее довольного Аббана, получившего в качестве поощрения и награды за труды звание адмирала флота. Клавдий, после приватной беседы с Пиеттом, четко уяснивший, что на этом их общение только начинается, отправился к месту службы, нагруженный первой порцией теоретического материала. Но Сорел, высоко оценивший исполнительность свежеиспеченного адмирала, вовсе не был так же уверен в его полководческих талантах. Действия Аббана в ситуации, входившей в рамки «произвольной программы» учений, были шаблонны, хотя и не лишены намека на возможность импровизации. Оставалось надеяться, что Клавдий окажется способным учеником и, получив не только новую ответственность, но и новые права и возможности, станет одним из лучших адмиралов Имперского флота.
Следующим на очереди был Айзек Виггерль со своим сороковым флотом. С ним пришлось повозиться существенно дольше, поскольку мало того, что шесть его ИЗР нуждались в ремонте, так еще и вместо «Императоров», половину положенной численности составляли разрушители класса «Виктория-2». Пиетт, весьма недовольный тем, что никто из починенных Кренеля не знает толком параметры этих кораблей, устроил им небольшой экзамен, завершившийся игрой в космические догонялки, наглядно продемонстрировавшей скептикам, что год выпуска крейсера еще не означает его профнепригодности. Скорость, развиваемая «Викторией-2» была такой же, какой достигали ИЗР класса «Император-1», но набирала она ее несколько медленнее. Зато за счет меньшего размера и большей маневренности «Виктории» легко компенсировали этот свой недостаток. Для ловли контрабандистов, основной задачи флота в этом секторе, они подходили даже лучше, чем более неповоротливые «Императоры».
Лишившиеся в результате упругого столкновения нескольких генераторов дефлекторов два ИЗР семнадцатого флота, выполнявшие в этой игре роль ньяввов, сопроводили к Фондору «Виктории» Виггерля, игравшие за подопытных пшуунов. Пиетт, проводивший отлет разрушителей мрачным взглядом, объявил небольшой перерыв. Ремонт кораблей семнадцатого флота не должен был занять много времени, но продолжать учения с неполным составом адмирал не хотел. Сорел считал, что подчиненные Кренеля должны не только получить максимально возможный уровень подготовки, но и познакомиться с различными способами проведения операций, в которых принимает участие не просто временное соединение, а секторальный флот полным составом.
Экипажи крейсеров были рады передышке, а сам адмирал-координатор предпочел использовать образовавшийся временной промежуток для очередного доклада главкому и пополнения архива.
К несчастью, все сеансы связи происходили не раньше полуночи по времени Корусканта, поэтому вечер Пиетту пришлось провести в замке Темного лорда. Заниматься тактическими задачами Сорел не стал, предпочтя этому очередную лекцию голокрона. На сей раз ситхского. Вторая шкатулка обнаружилась в другом углу библиотеки, в точке максимально удаленной от места хранения первой. Как понял адмирал, Вейдер предпочел разнести хранилища знаний конкурирующих сторон как можно дальше в пространстве. Но Пиетт, весьма ограниченный во времени, не мог себе позволить каждый раз откапывать нужный ящичек из недр стеллажа. Поэтому адмирал, недолго думая, сложил все мерцающие кубики в одну коробку, хоть и разделенную на отдельные ячейки. Голокроны выразили свое возмущение тем, что весьма болезненно стукнули Силой протянутую к ним ладонь. Зашипев от боли, Пиетт вслух пригрозил, что недовольных носителей информации свалит насыпью в супницу и зальет рыбным бульоном. У знакомой ему принцессы как раз есть такая, в виде вонскра. Пораженные безвкусицей создателя подобного элемента столовой посуды искусственные личности одаренных замолкли, и больше не предпринимали попыток качать права.
Удовлетворенный этим, адмирал уселся в кресло и приготовился слушать о похождениях очередного ситха. Не то, чтобы его особенно интересовали политическое мотивы резни, устроенной этим древним краснокожим лордом, принадлежавшим к давно вымершей расе, но вот его тактические решения заслуживали внимания.
Хотя с утверждением «Через страсть я познаю силу, через силу я познаю могущество, а через могущество познаю победу» Пиетт согласен не был, особенно с учетом примера Таркина, отличавшегося весьма неровным характером и почти неограниченными возможностями, вкупе приведшими его как раз к поражению, а не к триумфу. Но послушать древних стоило. В конце концов, ситхи воевали со всеми соседями подряд много тысяч лет, что автоматически означало совершение ими большинства классических ошибок в тактике и стратегии. А умным людям, к которым Сорел небезосновательно относил как Вейдера, так и себя самого, предпочтительнее учиться именно на чужих ошибках. Хотя главком в свое время и собственных насовершал на хорошую такую летопись с элементами мистики и божественного вмешательства.
Увлекшись лекцией, адмирал едва не пропустил время сеанса связи и, наскоро извинившись перед голограммой покойного ситха, затолкал голокрон в ящик и почти бегом отправился в малый зал. Экранированное помещение было на редкость неуютным и пустым, но позволяло обеспечить должный уровень безопасности.
Склонив голову, Пиетт терпеливо ждал зуммера, оповещающего об установлении канала связи и старался выкинуть из головы лишние мысли. Получалось плохо, поскольку где-то на уровне подсознания неотступно крутились сомнения в том, что он успеет завершить учения флотов в срок и прочие параноидальные настроения.
С безмерным удивлением Сорел осознал, что никогда бы не захотел претендовать на должность главкома. Слишком нервной была работа и слишком большой ответственность. А вот подняться на одну ступеньку выше относительно своего текущего звания Пиетт бы не отказался. К сожалению, надеяться на это было бессмысленно.
Наконец прозвучал сигнал, но вместо голограммы Темного лорда над площадкой возник Траун, в силу специфики шифрованного канала еще более синекожий, чем в реальности, коротким кивком поприветствовавший адмирала.
Мысленно вздохнув и порадовавшись, что чисс мысли читать не умеет, Сорел кратко доложил о своих успехах.
Но гранд-адмирала интересовали не учения, а продвижение решения задач. Пожурив Пиетта за недостаточное к ним внимание, Синдик плавно перешел на посторонние темы, казавшиеся Сорелу совершенно недостойными внимания. Особенно в два часа ночи. Ну какая разница, любят ли селонийцы креветок-прыгунцов настолько, чтобы сделать из силуэт элементов декора большинства столичных зданий или нет? Сам адмирал этих морских обитателей терпеть не мог, считая совершенно несъедобными. А в других качествах они его не интересовали.
Кое-как закруглив разговор, Пиетт мысленно пообещал себе подговорить принцессу перед отлетом отослать Трауну пару контейнеров ее особо бесполезных свадебных подарков. Если чиссу так хочется изучать искусство – пусть изучает. Может быть занудства поубавиться. Хотя, справедливости ради, стоило признать, что большая часть дизайнерских решений, примененная в процессе создания этих трудноприменимых в обычной жизни предметов, тянула скорее на оружие массового поражения. Но Сорел верил в крепость нервов Митт’рау’нуруодо и его таланты в изучении и понимании психологии различных рас. Что он при этом о представителях этих рас будет думать, Пиетта волновало мало. В отличие от программы маневров третьего флота, который должен был прибыть на орбиту Корусканта ровно через сутки.

Услышав уже привычный звук хлопка закрывающейся двери, Ландо лениво поднял голову от экрана и удивленно моргнул, с трудом подавив желание протереть глаза. Мрачный как туча, Соло нетвердым шагом прошествовал к своему креслу и рухнул в него. А спустя несколько секунд Калриссиан сообразил, что пахнет от старого друга «кореллианским забористым» – весьма сомнительным с точки зрения вкусовых качеств пойлом. Но крепким.
– Хэн?
Контрабандист в ответ вытащил из внутреннего кармана мундира плоскую фляжку и отхлебнул из нее.
– Так, Соло, ты это брось, – Ландо встал со своего места и подошел к столу напарника, развернув его кресло за спинку, и выжидательно уставился на картину «пират в печали». – Что случилось? Ты же в отпуске должен быть, счастливый молодожен, все такое.
– Ничего, – Хэн с минуту молчал, потом, понимая, что от него не отвяжутся, нехотя продолжил. – С Бобой пил. За второе рождение.
У Калриссиана отвисла челюсть. Разумеется, он знал, что наемник теперь переквалифицировался в телохранители принцессы (за такую сумму сам Ландо был готов изобразить не только охранника, но и твилеккскую танцовщицу), да и Соло из списка целей вычеркнул. Но чтобы пить с бывшим врагом?
– Лея на Фетта скульптуру уронила. Ну, такую, на дерево похожую. Ее кто-то из моффов подарил, – не очень внятно объяснил бывший пират.
– Подожди, – Ландо с трудом припомнил этот странный подарок, весивший по его прикидкам чуть не полтонны, и пригодный в силу формы разве что на вешалку для одежды, – зачем она эта сделала?
– Случайно. У нее последнее время все то взрывается, то падает, то взлетает само по себе. Вот вчера, например, чашка прямо в руках расплавилась. Она уже не знает, куда деваться. Но раньше были мелкие предметы, а сегодня статуя. Хорошо, что у Бобы шлем крепкий, а голова пустая – отбивать нечего. Но сработавший посреди гостиной ракетный ранец оказался последней каплей – и нас выкинули за дверь с треском. Обоих. При этом я не понимаю, меня-то за что? – Соло печально посмотрела на приятеля. – Хоть домой не возвращайся…
Ландо сел на столешницу и глубокомысленно уставился в пол. После такого рассказа никакие идеи в голову не приходили.
Хэн, правильно поняв затруднения, возникшие в ходе мыслительного процесса, протянул Калриссиану фляжку. Тот машинально отхлебнул и закашлялся.
– Где ты эту гадость взял?
– В закромах родины, – буркнул Соло. – Если тебе интересно, почему я ничего не предпринимал раньше, то объясняю первый и последний раз – Лея запрещала. Но после сегодняшнего я все же рискнул здоровьем.
– И сообщил Вейдеру? – осторожно спросил Ландо.
Хэн отрицательно мотнул головой.
– Императору.
Калриссиан закашлялся повторно, в красках представив себе, каких усилий это стоило Соло. Особенно после того, как Хэн по секрету разболтал приятелю о последствиях подобного визита для Бобы. Ландо рассказом проникся и поклялся себе обходить обоих ситхов по самой широкой дуге. Если понадобиться – то и за пару парсеков.
– Вейдера на Корусканте нет, а дворец у Палпатина в одном экземпляре. Не думаю, что его обрадуют руины. Хватит того, что Люк разнес первую «Звезду», а мы – вторую, – бывший пират пожал плечами, – свое дело я сделал, теперь осталось дождаться результата.
Ландо проглотил просившийся на язык комментарий, зная, что за такую шутку можно и в глаз получить, и решил перевести разговор на что-то более нейтральное, если так можно было выразиться в данном случае.
– Кстати, о боевых станциях. После этой нашей находки мне больше ничего интересного не попадалось. Максимум – пара сотен тысяч единичным переводом.
– Хочешь сказать «дуракам везет»? – с непонятной интонацией поинтересовался Соло, встряхивая флажку и проверяя, булькает ли там еще хоть что-нибудь.
Ландо демонстративно изучал стык потолочных плит. С таким невозмутимым лицом он обычно подкладывал в колоду лишнюю карту. Но старый товарищ слишком хорошо его знал, чтобы поверить в эту маску.
– Тебе всегда везло на неприятности.
Пират наградил его таким взглядом, что Калриссиан поежился. Но ведь Хэну действительно случалось влипать в истории чаще, чем кому-либо из знакомых Ландо.
– Спасибо на добром слове, старый друг. Никогда не забуду, – Соло был убийственно серьезен. Минуты две, потом не выдержал и рассмеялся. – Ну что, купился? Подумал, что новые родичи на меня плохо влияют?
– Иди ты, – отмахнулся Калриссиан, – кстати, до меня дошли слухи, что тебе на самом высоком уровне напророчили аж двух наследников. Имена уже придумал?
– Это какая же тебе болтливая зараза сказала? – хищно прищурился Хэн, но вдруг изменился в лице и задумчиво потер подбородок, явно что-то вспоминая. После чего нахмурился и начал загибать пальцы, беззвучно шевеля губами. Ландо с удивлением наблюдал за этой пантомимой.
Закончив свои странные подсчеты, Соло взялся за комлинк и попытался позвонить Лее. Но безуспешно, поскольку последнее электронное средство связи в ее апартаментах сгорело ровно пять минут назад. Правда, тогда об этом еще никто не знал.
Озабоченно взглянув на Калриссиана, Хэн не очень уверенно поднялся с кресла, намереваясь вернуться во дворец и лично выяснить, что там стряслось. Но после нескольких минут борьбы с собой и силами притяжения, глаза бывшего пирата закрылись, и он тяжело осел на пол. Ландо выразительно вздохнул, вытащил из шкафа с документами небольшую подушку и подсунул ее приятелю под голову. Будить Соло и пытаться переложить его в более удобное место он не стал, поскольку из текущего положения Хэну падать было некуда, что давало минимальную надежду на то, что до завтра с пиратом ничего не произойдет. Разумеется, если по его душу не явится отряд Алых стражей во главе с Вейдером. Хотя у игрока были сомнения в том, что даже им удастся чего-то добиться от Соло в таком состоянии.
Вместо того чтобы пытаться дозвониться до принцессы, Ландо попробовал связаться с Феттом, но тоже не особо преуспел, поскольку наемник был в ненамного лучшем состоянии, чем Соло, и разговаривать желанием не горел, ограничившись фразой «там все под контролем» и коротким посылом подальше. Этим Калриссиану и пришлось удовлетвориться.

Сама виновница небольшого переполоха в тот момент сидела в единственном уцелевшем в кабинете кресле, насупившись и по-детски подложив руки под себя. Ей казалось, что так будет надежнее. Помогало плохо.
Йода и Палпатин, устроившиеся на обломках мебели перед ее высочеством, снова переглянулись и синхронно вздохнули. Вспышки Силы Лея контролировать не могла и любой безобидный жест – от небрежного взмаха до протянутой за чем-то руки мог привести к весьма опасным последствиям. А последствиями натурных экспериментов трех одаренных пол был усыпан уже более чем щедро.
– Так, еще раз, – устало произнес Сидиус, – никакой концентрации, никакого усилия – все происходит само собой?
– Угу, – подтвердила принцесса и съежилась, услышав, как лопнул последний шар люстры. Учитель Учителей раздраженно дернул ухом, Силой укладывая образовавшиеся осколки в аккуратную кучку.
– История интересная твоя, но темна суть ее, – высказался маленький магистр, принимаясь грызть посох. Старший ситх неодобрительно посмотрел на Йоду, собираясь высказаться на тему любви джедаев маскировать свою некомпетентность философскими разговорами, но промолчал. Дело действительно было темным.
Еще раз осмотрев проблему с разных сторон, включая сканирование Силой, Палпатин коротко хмыкнул и позвал.
Спустя тридцать секунд, что по меркам Коса было почти невежливо со стороны бывшего ученика, скрежетнул металл, дохнуло холодом, и в дверях появился Темный лорд, сосредоточенно отряхивающий рукав от светло-синей пыли. Закончив с приведением себя в порядок, Вейдер оглянулся и удивленно присвистнул, после чего вопросительно посмотрел на Лею. Принцесса извиняющее пожала плечами и печально вздохнула. К счастью, на сей раз ничего не взорвалось.
– Мы тут пытаемся решить вопрос контроля над всплесками Силы, – пояснил за ее высочество Сидиус. – Но пока безуспешно.
– Разумеется, – фыркнул младший ситх, сопроводив свои слова подозрительно кривой ухмылкой. – Попытка решения большинства вопросов, касающихся беременной женщины чисто мужским коллективом обречена на провал. Или вы так не считаете, учитель?
Сарказм, отчетливо прозвучавший в последний словах Темного лорда заставил Палпатина слегка покраснеть, а Йоду – неопределенно хмыкнуть. Невзирая на почтенный возраст и неоднократные нарушения Кодекса, имевшие место за последние восемьсот лет, почтенный магистр имел достаточно смутное понятие о том, как может проявлять себя Сила в таких случаях – талантливых, но необученных одаренных он видел не так много. И никого из них – в положении. Император, в свою очередь, подумал о том, что если у Леи характер будет портиться так же, как у Падме в аналогичной ситуации, то люстрами и мебелью дело не обойдется. Амидала прекрасно справлялась с организацией вселенских катастроф без малейшего намека на форсюзерство. Особенно задело Палпатина то, что он не сразу догадался о причине, вызвавшей у Леи такую странную реакцию.
– Теоретики, – то ли обругал, то ли просто резюмировал Темный лорд, растворяясь в Силе.
Принцесса снова вздохнула. Ее больше всего расстраивала не сложившаяся ситуация, а ссора с Соло и бесславная гибель любимой чашки в цветочек. Но если чашку можно было найти новую, то Хэн был в единственном и неповторимом экземпляре. Правда, ее высочество не имела представления, где этот экземпляр сейчас находится, но утешала себя мыслью о том, что уходил Хэн с Феттом, поэтому особо беспокоиться по идее не стоило.
Спустя пятнадцать минут, прошедших в напряженном молчании, Вейдер вернулся, но не один, а в компании двух очаровательных твилекк в традиционной ситхской раскраске. Дамы фактически висели на плечах Темного лорда, изощряясь в сомнительных комплиментах в его адрес. Судя по лицу Анакина, он уже жалел, что во все это ввязался. Следом за бывшим падаваном из вихря Силы вынырнул Кеноби, случайно обнаружившийся на Коррибане рядом с нужными Вейдеру ситхскими дамами. Завидев рыцаря, Йода хмыкнул и мысленно отчитал его за несоблюдение Кодекса. Оби-Ван в ответ передал магистру мнение одной из твилекк, которым она любезно поделилась с забредшим на огонек и кальян джедаем. Уши Йоды от услышанного стали торчком, а глаза возмущенно раскрылись, став совсем круглыми. Дамы, беззастенчиво подслушавшие всю мысленную беседу, дружно захихикали. Кеноби сделал вид, что он тут ни при чем, и вообще, случайно проходил мимо.
Вейдер кашлянул, напоминая гостьям, что их сюда звали не сплетничать, а дело делать. Ситхские леди вняли и обратили внимание на Лею, восхищенно разглядывающую их черно-красную раскраску. Скудость нарядов твилекк позволяла сделать это без особых проблем.
– Леди Глау, леди Гваур, – представил близняшек Темный лорд. Те очаровательно, но совершенно одинаково улыбнулись. Видимо, разбираться где из них кто собеседникам предстояло самостоятельно.
– Очень приятно, – неуверенно поздоровалась Лея.
Одна из твилекк подергала Вейдера за плащ, заставляя того наклониться, и что-то зашептала ему на ухо. Анакин внимательно выслушал, потом согласно кивнул. Ситхские леди, получив высочайшее разрешение, отвели недоумевающую принцессу на террасу, подальше от чужих ушей, и принялись ее о чем-то расспрашивать.
– Полагаю, ваша помощь уже не потребуется, – обернулся Темный лорд к Сидиусу и Йоде. – Благодарю за участие, но думаю, что специалисты разберутся в вопросе быстрее…
Вейдер скосил глаза на кучку осколков, оставшихся от люстры:
– И с меньшим ущербом.
Палпатин хмыкнул и растворился в Силе, решив не тратить время на пеший поход к своему кабинету. Йода сполз с обломка, на котором сидел, и поплелся к выходу, думая о чем-то своем и сопровождая этот процесс ехидным хмыканьем.
– Кеноби, дверь там, – напомнил бывшему учителю Анакин. И, не удержавшись, добавил, – а про поведение, недостойное джедая тебе Учитель Учителей расскажет. Внемли его мудрости, благо опыт у него более чем достаточный.
Маленький магистр, уже успевший выйти в коридор, громко фыркнул, а покрасневший до корней волос Оби-Ван вылетел в дверь, едва не врезавшись в край заклинившей на полдороги створки. Похоже, ему действительно грозила длинная воспитательная беседа.
Посовещавшись, твилекки вышли с террасы с загадочными лицами и стали перед Вейдером по стойке смирно. Если бы не выражение раскрашенных мордочек, можно было подумать, что они всерьез изображают почтение.
– И? – мрачно поинтересовался Темный лорд.
– Ну… – протянула леди Глау, – это пройдет.
Вейдер скрипнул зубами и уточнил, стараясь не сорваться на рык:
– Это – тоже пройдет? – широкий взмах руки, затянутой в перчатку, по черной коже которой проскакивали фиолетовые искры зарождающейся молнии, обозначил не только разгромленную комнату, но и пару ближайших кварталов.
– Э… нет, это не пройдет, – поспешила поправить сестру леди Гваур. – Понимаешь, Анакин, проблема в том, что колебания гормонального фона тянут за собой колебания в Силе, а без соответствующего обучения их очень трудно контролировать. Сила просто выплескивается, как вода из слишком мелкого блюдца.
– Выплескивается!?
– Ага, – бодро кивнули ситхессы.
Темный лорд страдальчески вздохнул, кивнул без признаков вежливости, и щелчком пальцев отправил обоих призраков обратно на Коррибан. После чего перевел взгляд на прислонившуюся к колонне принцессу. Лея с несчастным видом теребила край пояса, завязывая на золотистой бахроме десятый по счету узелок.
– И что теперь делать?
– Учиться, – неожиданно ухмыльнулся Вейдер. – Есть одно замечательное упражнение, весьма энергозатраное, но очень подходящее для такого случая.
Лея сначала удивлено вздернула брови, а потом улыбнулась в ответ. Похоже, ей снова собирались показать пару ситхских фокусов. А с учетом своеобразного подхода Анакина к процессу преподавания, это имело шанс превратиться в очередную авантюру.
– И какое же это упражнение?
Ответ оказался совершенно неожиданным.
– Молнии Силы.