Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

День запуска нового флагмана выдался жарким и душным. Люк встал рано, раньше обычного, чтобы завершить последние приготовления. В течение нескольких прошедших дней, по утрам, он посещал "Несравненный", якобы для согласования деталей, связанных с прибытием "Неукротимого" – на самом же деле Люк добивался, чтобы утренние посещения корабля не казались чем-то необычным в распорядке дня Наследника. Поскольку сегодня утром он ждал там передачу от Арго, об окончательных планах Восстания, чтобы решить будет ли он доигрывать свою роль в них до конца.

Сегодняшнее различие в посещении «Несравненного» состояло еще и в том, что Риис и Нейтан должны были остаться на борту. Риис под предлогом контроля за изменениями в команде, произошедшими при переводе основного экипажа Наследника на новый флагман, а Нейтан для упаковки своего личного медицинского оборудования. Люк уделил время для переназначения на «Неукротимый» всего командного состава; если он не мог положиться на судно, на котором теперь будет находиться, то, по крайней мере, он хотел быть уверен в окружающих его людях.

Закончив все необходимое на борту старого флагмана, Люк отправился в посадочный ангар, где его ждал лямбда-шаттл для полета на "Неукротимый". Неподалеку стояла Мара. По команде «смирно» энергично выстроилось десять рядов солдат и офицеров, провожая их командующего с "Несравненного" в последний раз. На этом вся торжественная церемония закончилась - на корабле было известно, что Наследник не испытывал восторга от перемены флагмана.

Люк летел молча, ощущая на себе внимательный взгляд Мары, но никак не отвечая на него. Мыслями он был на "Неукротимом", на предстоящей неотвратимой атаке. Он знал, сколько мятежников будет на борту, но не знал, где именно. Хотя был в курсе, куда направится их основная масса, когда все начнется, для перекрытия существующего на случай отказа системы резервного управления командного моста.

Нужно ли ему помочь им: очистить немного путь, снизить количество охраны? Нет. Если они не достигнут цели, он должен остаться абсолютно непричастным.

- Люк! - Мара резко окликнула его тоном, словно она что-то повторяла.

- Мм?

Мара наклонилась так, чтобы ее тихий шепот не был слышен пилотам в передней части шаттла. Никакой личной жизни даже здесь.
- Что с тобой сегодня? Твои мысли в другой части галактики - все время, что мы летим.

- Мне просто не нравятся такие празднества, Мара. Ты знаешь. - Испытывая неудобство от того, что она так хорошо теперь могла читать его, он отвернулся к иллюминатору, за которым начинал вырисовываться громадный корпус "Неукротимого".

- Знаешь, раньше ты так много улыбался - когда только появился во дворце, - спокойно проговорила она.

Люк нахмурился, поворачиваясь к ней:
- Что?

- Ты улыбался. Даже несмотря на обстановку вокруг, несмотря на то, что улыбаться было нечему, ты все равно делал это. Я все время помню об этом; ты болтал, смеялся, дразнил меня и шутил. Ты любил называть меня Рыжей, помнишь? Я всегда поражалась твоей... стойкости. Ты отказывался быть безмолвным и запуганным огромным, властным дворцом. Обычно люди разговаривают в нем только шепотом, он заставляет их чувствовать себя маленькими.

Люк неловко отвел взгляд:
- Это лишь камни и цемент.

- Но ты больше не улыбаешься, - продолжала Мара. - Не смеешься. Я любила твой смех, он шел от сердца. Никакого высокомерия, никакой лживости или притворства, только...

Она расстроено покачала головой. Люк несколько секунд безучастно наблюдал за нею и отвернулся, пытаясь снова сосредоточиться на предстоящем нападении, но концентрация была уже нарушена, и по какой-то причине он не мог проигнорировать слова Мары - или, скорее, разочарование в ее голосе.

- Я смеюсь, - очень спокойно сказал он.

- Когда?

- Всякий раз, когда ты пытаешься проделать сейбером петлю бесконечности, например, - беззаботно произнес Люк тихим голосом, чуть наклонившись в ее сторону, будто хотел по-дружески ткнуть плечом, несмотря на расстояние между их широкими пузатыми креслами, стоящими бок о бок.

- Спасибо, - криво улыбнулась Джейд, закатывая глаза. Однако он почувствовал, как ее настроение немного поднялось, и сам слегка расслабился в ответ.

Мара больше ничего не сказала, но ее взгляд не покидал Люка. Тот тихо смотрел на угрожающе разрастающиеся очертания суперразрушителя, и ее угнетала дистанция между ними, сохранять которую они должны были любой ценой. И они сохраняли... поскольку, если бы Палпатин узнал правду, Мара исчезла бы как из Дворца, так и из жизни Люка в течение нескольких часов. Она вздохнула и опустила глаза...

Рука Люка, лежащая рядом на подлокотнике, чуть пододвинулась, и его мизинец обвился вокруг ее, заставляя Мару поднять в удивлении голову. В первую очередь ее озадаченный взгляд устремился к пилотам в открытой кабине, затем к нему. Даже это крошечное выражение близости было невероятным риском, и тот факт, что Люк сам был его инициатором, овеял Мару волной теплого ветра, унося с собой все ее сомнения и полностью очаровывая. Как он мог решиться на это?

Люк долго смотрел ей в глаза, затем повернулся к кабине – проверить, что за ними не наблюдают. Но продолжал держать свою руку поверх ее, мягко переплетая их пальцы и зная о том, что Мара все еще смотрит на него.

- "Неукротимый"... – нарушил он долгую тишину, направив взгляд на громадину суперзвездного разрушителя. - Несколько спорное название.

Мара наконец отвернулась, взглянула на пилотов и быстро сориентировалась, понимая, что эти слова для них:
- Ты знаешь Палпатина, у него склонность ко всему театральному.

- Все равно...

- Название твоего старого флагмана звучало неплохо, - нейтрально проговорила Мара, ощущая нежное бегущее прикосновение к своему пальцу, игривое и крайне соблазнительное.

- "Несравненный"? – Люк ненадолго замолчал, нисколько не думая о своих словах. - Да, и правда. Весьма умеренное по имперским меркам. Жаль, что я не могу сохранить его.

- Возможно, тебе нужно попросить разрешения самому назвать следующий – Палпатин, кажется, полон решимости отдавать их все тебе, - с кокетливой иронией откликнулась Мара, все ее внимание сосредоточилось на руке Люка.

Он слегка улыбнулся, длинный шрам натянул кожу лица вниз, что казалось Маре невероятно привлекательно; она никогда не испытывала неприязни к этому шраму, ярко помня ощущения от него на своих губах.

- Может... "Гневный припадок", - насмешливо произнес он. - Или "Небольшая истерика".

Она весело рассмеялась:
- Очень забавно.

- Или, как насчет: "Не волнуйтесь - на этот раз я отпущу вас с предупреждением", слишком длинно?

- Ну, не похоже, что бы это вселяло страх в сердца повсюду. - Мара продолжала смотреть на шрам на губах, желая коснуться его.

- Да, тогда это должно быть: "Мара Джейд в неудачный день".

- Спасибо.

Он заверяюще сжал ее руку, и она снова улыбнулась, переведя взгляд вперед, хотя все ее внимание оставалось на нем, и Мара понимала, что Люк знает это.

Какое-то время они молчали, легко, едва касаясь, и в то же время совершенно головокружительно играя пальцами друг друга.

- Не думаю, что тебе бы даже кто-то был необходим на борту… кроме тебя самой, конечно, - добавил Люк наконец. - Мне надо предложить это Императору.

- Полагаю, он может поискать кого-то еще для охраны экипажа, - пошутила Мара в том же духе, поворачиваясь к заполняющему уже весь вид суперразрушителю. - Видел бы ты, сколько солдат и гвардейцев в штатском он послал на "Неукротимый" за последние дни.

Рука Люка замерла на миг и вновь начала перемещаться.

- Серьезно, сколько?

- Не знаю, не меньше пары сотен, точно.

Мара посмотрела на Люка, ей показалось, что его дыхание как-то чуть сбилось, а подбородок немного дернулся, но отвела взгляд, успокоенная его улыбкой.

- Странно, они не отмечены в судовом журнале.

- Да, они были скрыты среди рабочих и техников. Понятия не имею, где он их разместил, но они все где-то там, на "Неукротимом". Не думаю, что кто-то возвращался.

- Может, это его эскорт, просто их отправили на день пораньше.

Мара небрежно согласилась, не испытывая к этому настоящего интереса:
- Может. Хотя, мне кажется, его личная охрана вчера только увеличилась, и основная ее часть должна лететь с ним сегодня на шаттле...



После этого Люк мало что слышал, направив взгляд на зловещие очертания корпуса СЗР, мысли неслись и гудели так, что он даже не помнил, как оставил шаттл в главном посадочном доке "Неукротимого". Не помнил, как проходил мимо совершенно ровных рядов штурмовиков, не помнил, как безучастно кивал, когда ему были представлены высокопоставленные гости Палпатина, сановники и моффы, не помнил, как достиг командной палубы мостика, разделенного двумя зеркально отображаемыми операционными ямами с нервно-возбужденными офицерами. Все было сделано на автопилоте, все внимание было подчинено одному переворачивающему планы факту:

Он знал. Палпатин знал о нападении и подготовился к нему.

Почему он не пресек это нападение на корню, Люк точно сказать не мог. Причины, безусловно, были, но на данный момент угадывать их было бесполезно. Значение имел только вопрос: что именно знал Палпатин.

Если он знал время, возможно, он знал и весь план – и это означало, что даже если Командные Коды были еще рабочими, в системе должны быть скрыты аннулирующие их шифры.

Возможно, Оллин'айя сломался, в конце концов, или Мастеру Люка все же удалось разместить в Восстании своего шпиона. Последнее было бы серьезным осложнением - потому что подвергало опасности Арго. Другая осложняющая все мысль замораживала разум - знал ли Палпатин, что Люк также был в курсе? Являлось ли это проверкой для него? Его Мастер любил испытывать лояльность своего окружения, играя в разные замысловатые игры...

Люк тщательно рассматривал ситуацию со всех сторон, успокаивая бурлящий мозг, пытаясь смотреть ясно и свободно от усердно привитой Мастером паранойи.

Нет - как бы ни нравилось Палпатину изображать обратное, но он не был всевидящим и всезнающим; установить связь между Люком и нападением было невозможно. Не было никаких доказательств того, что он знал о планируемом. Он мог узнать только от Арго, в контакте с которым Люк давно признался Палпатину - но личность шпиона никогда не раскрывалась, а, следовательно, учитывая засекреченность миссии мятежников, у Палпатина не могло быть уверенности, что человек Люка знал что-то вообще об этой атаке.

Фактически, с помощью небольшой осторожной манипуляции подозрение от агента Люка можно будет отвести. С другой стороны, если Палпатин действительно разместил среди мятежников своего шпиона, тот наверняка имеет задание выявить и уничтожить источник Люка.

И все это прямо сейчас было несущественно; первостепенное значение имела только его реакция сегодня во время действий Восстания - помощь или препятствование.

Почетные гости расположились на мостике согласно протокола, Люк вежливо прошествовал мимо них к головной части собрания, Мара шла как всегда на пару шагов позади. Понимала ли она, что что-то не так?

Осознавая свое затянувшееся молчание, Люк повернулся и выдал ей короткую, натянутую улыбку. На мостик вступил Император. Подавляя своим присутствием, он медленно шел мимо отдающих поклоны собравшихся, блестящая черная трость звучно стучала по жестким пластинам палубы. Люк автоматически опустился на колено, не поднимая глаз и зная, что Мастер смотрит на него. В голове по-прежнему мчались мысли.

Ждал ли он? Ждал ли Палпатин признания от Люка?

Внезапно сознаться сейчас о своей осведомленности было бы, несомненно, ошибкой; Палпатин поймет, что Люк прорабатывал и корректировал свои действия под ситуацию. А значит, единственное, что оставалось Люку – это все начисто отрицать...

Он должен остаться здесь; остаться на мостике, дожидаясь начала атаки, и потом реагировать так, как если бы это была любая неизвестная ему угроза. То есть, когда придет момент, он должен решительно остановить мятежников. Их жизни будут платой за покушение на Императора в любом случае. Кем бы они ни были. Люк ничего теперь не мог сделать для помощи им. Лучше быстрая смерть от его руки, чем дни во власти безжалостного гнева Палпатина.

Беладон Д'Арка, назначенный церемониймейстером, начал свою речь с двух изящных, четких поклонов: сначала Императору, потом Наследнику, - выражая свое уважение и выделяя каждого из них по отдельности перед группой приглашенных избранных.

- Ваше превосходительство, сэр, господа, я приветствую вас на борту нового флагмана. Флагмана не только Центрального Флота, но и всей Империи. Вы стоите сейчас на борту самого технологичного и современного корабля в галактике, возвещающего новую веху имперского превосходства…

Люк даже не слышал его голос, не говоря уже о словах; при направленном на Д'Арку взгляде, он совершенно не видел его. Мозг продолжал лихорадочно работать…

Да, жизни участников целевой группы были уже потеряны, они только еще не знали об этом. Что бы они ни сделали, что бы ни сделал он, независимо ни от чего, они уже мертвы. Первое правило сабакка: не теряй голову ради ставки. Если он попытается помочь им в надежде дать какой-то шанс на спасение их плана, который по существу теперь негоден, он рискует стать причастным к их действиям: в лучшем случае, как соучастник, в худшем - как подстрекатель. И в любом случае – его причастность понесет самые серьезные последствия. Для кого-то другого это стало бы смертью, для Люка…

Нет, Палпатин не убьет своего драгоценного джедая, но он разломает и разорвет его по частям, так же, как сделал это в самый первый раз. Люк вернется в камеру, словно не было никаких четырех лет.

Вся его работа, все жертвы будут напрасны.

Начинать все сначала – но еще труднее, потому что Палпатин никогда больше не станет так доверять ему. Никогда больше не позволит скрыться с его глаз. Разум Люка вогнал его в камеру, во времена, когда он был там, от мыслей о которых у него по-прежнему сдавливало и пронзало грудь. Он стиснул челюсть, смотря перед собой и ничего не видя, не обращая внимания на глянцевую, обходительную церемонию вокруг.
Нет - он не готов к этому, только не снова. И он не сделает этого ради людей, которые сейчас надеялись уничтожить его одновременно с Императором, убить двух птиц одним камнем.

Вот, где была правда – где была степень их отношения к нему… и, следовательно, где была его степень отношения к ним.

То, о чем они думали, что могли бы осуществить, он достигнет сам. Без планируемых ими фанфар и фейерверков, а медленно, тихо и втайне от чужих глаз… для собственных целей, не для их.

Планы внутри планов.

Да - это лучший план действий. Если он пойдет против них сегодня, то он, по крайней мере, продемонстрирует, что никак не был причастен к их заговору. Если он устранит их, то, по крайней мере, это будет быстрая смерть - они будут избавлены от произвола его Мастера; и что еще более важно - они не смогут быть допрошены. Конечно, выявить через них связь с ним было невозможно, но все же лучше гарантировать это наверняка. А если он не сможет, если ему прикажут уступить задачу... что ж, в таком случае он ничего им и не должен...


До края сознания Люка докатился отдаленный, монотонный голос церемониймейстера, решающий момент приближался, восприятие в Силе окрасилось предзнаменованием, воздух зарядился, мускулы напряглись…

- …станет не только флагманом Флота, но и флагманом Наследника Империи, и, оглядываясь на свидетельства прошлого, можно с уверенностью сказать, что под его опытным и превосходным командованием корабль сполна насладится бурной деятельностью!

По мостику прокатилась вежливая рябь смеха; Люк взглянул на лица собравшихся, полностью упуская смысл сказанного, какую бы банальность Д’Арка ни произнес, плотно сжатые губы изобразили пустую улыбку. Чувства охватило огнем…

...ВОТ!

Только краткое мерцание ламп... и затем тяжелые бронированные двери мостика закрылись, приводя в действие массивный центральный замок. По коридору позади них послышался многократный приглушенный звук быстро и поочередно закрывающихся механизмов других дверей.

Д'Арка нахмурился, нерешительно замолчал…

Боковым зрением Люк видел, как в операционной яме офицер переключает тумблеры на консоли, безуспешно пытаясь разблокировать замки.
Началось...

Подожди несколько секунд; не реагируй слишком быстро.

Дежурный офицер поднял глаза, натыкаясь на взгляд устремившегося к нему Люка.

- Откройте двери.

- Сэр, кажется там…

- ОТКРОЙТЕ ДВЕРИ! – взревел Люк, бросившись дальше. Независимо от того, что произошло, оставаться на мостике было последним, чего он хотел.

Из разных углов обширного пространства появилась ранее неприметная алая охрана, быстро окружая Императора с военной безупречной четкостью. Направляясь к по-прежнему накрепко запертым дверям, Люку пришлось проходить между ними. Несколько неизвестных офицеров у операторских консолей вытащили из ниоткуда бластеры.

Ощущая хлынувший по венам адреналин, Люк протянулся глубже в Силу, в шести шагах от дверей он начал поднимать руку… Сила ответила в нетерпеливом порыве взрывной энергии и власти-

Дверной механизм с раздирающим визгом немного встряхнуло, тяжелый центральный замок принял на себя основную силу удара, отвечая брызгами ярких синих искр. Гвардейцы Императора в шоке повернулась к дверям, поднимая оружие - не понимая, что это делал Наследник…

Люк с воплем выбросил руку полностью, и громоздкая конструкция замочного механизма, разработанная против вакуума и взрыва, издала еще один мучительно скрежещущий звук. Основной блокировочный цилиндр ощутимо тряхнуло в новом извержении слепящих ядовитых брызг. Резко и едко запахло сгоревшими резисторами и изоляцией, в воздухе повисли клубы голубого дыма.

Наполнивший кровь адреналин дал безупречную концентрацию, и Люк бросил еще одну продолжительную волну взрывной неукротимой силы против внушительной центральной части замка, и на этот раз та полностью уступила с тяжелым скрежетом раздирающегося металла. В дверях образовалась брешь в метр шириной, и затем с кромсающим уши визгом громадные тяжелые двери отлетели назад вместе с коробкой, тараня и сминая окружающие стены.

Люк вышел с мостика, не замедляясь ни на шаг, сделав остановку лишь когда к нему обратился Император:

- Джедай, принеси мне одного живым.





Палпатин наблюдал, как его Волк кратко кивнул, как жестко блеснули ночным льдом его удивительные глаза, и как затем он ушел, оставляя Императора снисходительно улыбаться тонкими бескровными губами, обнажающими гнилые зубы. Он взглянул на бледные лица вокруг, шокированные тем, что они только что видели.

Они все думали, что знали, к чему способен ситх, теперь же они получили небольшую демонстрацию этого - от человека, который редко демонстрировал свое могущество. И они будут помнить это очень долго; сейчас одна и та же мысль пробегала от разума к разуму, в потрясенной, гробовой тишине: если он сделал это с толстой прочной массой бронированного дюрастила... то, что он мог сделать с плотью и костями?

Палпатин повернул свой одобрительный взгляд к разрушенному входу и переждал еще несколько мгновений, чтобы сполна насладиться всеобщим ошеломлением и страхом. Затем с неспешным и уверенным спокойствием обратился к адмиралу Джоссу:
- Адмирал, у меня есть коды, требующие немедленного ввода.


Люк преодолел половину главного коридора и выбил вторые двери, когда замки на остальных дверях последовательно открылись. Подтверждая тем самым его подозрение, что Палпатин имел другой набор Перекрывающих Кодов.

Он протянулся в Силе, чтобы уточнить местонахождение своей цели. Сирена тревоги еще не сработала и, несмотря на то, что на борту присутствовало огромное множество умов, по-настоящему возбужденными, тревожными и нервными должны были быть только мятежники.

И если они следовали плану, они находились в опс-комнате резервного управления на нижнем уровне...

Спокойный, размеренный бег Люка вдруг сбился, и он фактически запнулся. Сердце ударило молотом в реакции на понимание того, кто был там.

Рассыпаясь шепотом проклятиями, он помчался вперед на полной скорости, голову вновь разрывали мысли.

Все - все изменилось снова.


Ко времени, когда Мара догнала его, он уже достиг турболифтов, кляня все на свете, что они до сих пор заблокированы. Направляясь к лестничным пролетам, он обернулся к ней с жесткими пылающими глазами и твердо стиснутой челюстью:

- Останься с Императором.

Понимая, что его гнев в действительности направлен не на нее, Мара только слегка снизила скорость - разрываясь между желаниями защитить двух мужчин, которые были более чем способны к этому сами. И затем она вновь побежала за Люком. Он повернулся к ней, вытягивая руку, и проорал резким, отрывистым голосом, не терпящим никаких возражений:

- ОСТАНЬСЯ С ИМПЕРАТОРОМ!!!

Она замерла на месте, озадаченная интенсивностью его эмоций и нервным возбуждением, абсолютной яростью в бурных синих глазах, вспыхнувших на мгновение тонкой нитью огненной желтой серы по краям.

Он уже отвернулся; запертая ниже дверь, идущая на аварийную лестницу, с шумом вылетела из проема в ответ на поднятую им ладонь, падая вниз по металлическим ступенькам и долго гремя раскатистым эхом в глухом пространстве.

Несколько долгих секунд Мара наблюдала пустую лестничную клетку, колеблясь и сомневаясь, что делать дальше... затем повернулась и побежала обратно к своему мастеру... Взревела наконец тревога, заставляя ее и без того неистово колотящееся сердце подпрыгнуть.


Когда Люк, в конце концов, оказался в нижней опс-комнате, мятежники оттуда уже ушли. Что едва было удивительно, учитывая поднявшуюся тревогу; а, возможно, они поняли, что обнаружены еще раньше – после того, как система блокировала их действия.

Однако они ушли недалеко, и Люк быстро догонял их. Он по-прежнему ощущал ее присутствие, странно знакомое даже после прошедших лет, оно вело его за ними, позволяя точно и непрерывно определять их путь. Не останавливаясь, он взглянул вверх, задаваясь вопросом, можно ли повредить вездесущие камеры наблюдения, не вызывая при этом подозрений. Взбешенный, разъяренный на мятежников за то, что они позволили ей прийти сюда; и на нее за то, что наверняка настояла на этом.

Мертвенно бледный, он перешел на шаг и снял с пояса лайтсейбер.



Лея бежала изо всех сил, огибая поворот, вместе со своей группой, хорошо понимая, что у них заканчивалось время...

Она не должна была приходить сюда, Хан был прав; она несла ответственность за Альянс. Если ее поймают живой, Империя получит еще одного лидера мятежников для публичной демонстрации своего превосходства, обеспечивая пищей свою пропагандистскую машину...

Что-то пробежало по ее спине словно лед, схватывая горло и останавливая дыхание...

Тяжелые взрывоустойчивые двери, через которые начала выбегать группа, резко и громко захлопнулись, раскалывая группу на части. Пойманная в ловушку Лея остановилась перед запертыми дверями, ощущая поднимающийся изнутри ужас.

Отчетливый, неподражаемый звук заставил ее повернуться...

Время завязло в патоке, оставшиеся с ней солдаты, словно в сломанной замедленной съемке, рассредоточивались, выходили вперед, поднимали оружие против режущего воздух гудения.

Лея повернулась, звук собственного дыхания казался невероятно громким… и увидела, выходящую из-за дальнего поворота темную, одинокую фигуру.

На какой-то миг, на долю секунды, когда рубиновый клинок осветил алым жаром глубину коридора, она ожидала увидеть Вейдера...

Но шагавший вперед человек, с темными, наполовину скрывающими дикий блеск глаз волосами, с натянутым для боя телом, каким-то образом пугал ее гораздо больше.

Прозвучал первый выстрел, заставивший Лею дернуться, и он не поднял меч, даже не попытался использовать его. Вместо этого он взметнул левую руку… и отбил ею лазерный заряд в стену. Так же, как Вейдер сделал на Беспине.

Остальные открыли огонь вслед, и на какой-то краткий миг Лея почувствовала надежду, пока шквал выстрелов сдерживал его; затем с гневным воплем он рванулся внутрь группы, прорезая путь через них, как будто они не были никакой преградой, почти целое подразделение солдат против одного человека.

Но, тем не менее, они падали; вращающийся в безумной скорости темно-красный клинок сформировал пылающую и твердую стену против огня бластеров. Отклоненные заряды освещали все вокруг яркими брызгами рассеянной энергии, лампы разбивались и гасли от рикошетных ударов, сводя освещение коридора к полумраку, линзы камер слежения взорвались оплавленными осколками. Сверкающие яркими вспышками дула бластеров стали редеть, группа солдат дрогнула и начала отступать – когда идти им было некуда.

Лея повернулась к дверям, отчаянно пытаясь отпереть их. Хан учил ее, как замыкать провода, чтобы открыть замки. Обугленный замочный механизм пах спаленными микросхемами, однако она подняла бластер к щитку и выстрелила по закрывающей его пластине, обжигая пальцы о горячий металл и разражаясь ругательствами, когда пластина не двигалась. Наконец, ей удалось сдвинуть ее… и увидеть, что провода расплавлены. Тем не менее она не сдавалась, не спуская глаз с замка и видя боковым зрением горящие всполохи; приказывая себе сконцентрироваться - чтобы не оглядываться и не слушать, а только делать свою работу, открыть дверь...

И внезапно настала тишина…

Она повернулась лицом к ставшему мрачным коридору, заполненному густым, разъедающим глаза дымом. В воздухе стоял металлический запах крови, смешанный с запахами обугленной плоти и сожженного кордита. Мутило и сводило судорогой горло. Смертельно тихие тела тех, кого она хорошо знала, лежали вокруг в неловких изогнутых позах. Блум, последний солдат, оставшийся на ногах, ступил перед нею для защиты.
Видимость простиралась только на несколько шагов, лампы были разбиты, из щитка на стене в тусклой дымке вырвался сноп искр, заставляя ее вздрогнуть...

Но в центре удушливого мрака по-прежнему пылал алый клинок, зловещий, яркий и громкий, окутанный закручивающимся дымом…

Который вдруг развеялся неким невидимым движением, отходя назад в ровных водоворотах, словно не желая быть рядом с этим призраком в тенях... Ситх медленно поднял голову, кроваво-красное лезвие опустилось позади него.

Он смотрел на нее, грудь все еще вздымалась от напряжения борьбы, взгляд неистовых разных глаз заставил ее сделать то, что она не делала никогда в своей жизни...

Лея замерла, пригвожденная к месту, не в силах ничего предпринять под пристальным и острым как бритва взором...
Момент простирался вечность, реальность затуманилась в далеком, размытом пятне. Все, что существовало, это соединение карих и испачкано-синих глаз-

И потом что-то - нечто ворвалось в разум Леи: ментальный шепот, словно удар кулака взорвался в ее голове непреодолимой, все подавляющей мыслью, заставляя ее содрогнуться и отступить под своей мощью:

БЕГИ!!!

Это походило на прошедший сквозь нее удар током, на шипящий вокруг электрический заряд, обжигающий каждый мускул Леи…

Она сделала шаг назад, дверь позади со скрежетом открылась и Лея едва не упала в дверной проем, хватая за рукав Блума и таща его за собой.

Затем без колебаний, ни разу не подняв свой бластер, она повернулась и побежала, тяжелая бронированная дверь пружинисто захлопнулась за ней, отрезая солдата.

Она пробежала на полной скорости мимо остатка группы, успевшего пройти двери в начале и пытавшегося безуспешно спасти тех, кто остался заперт в ловушке. Не останавливаясь и не сбавляя темп, она прокричала им следовать за ней.

К тому времени, как они достигли спасительного корабля, штурмовики уже были у них на хвосте; остаток пути был преодолен только благодаря группе Хана, ответственной за их выход. Однако Лея не замечала ни его самого, ни его людей, ни выстрелов, дико носившихся по чистеньким коридорам нового корабля. Хан на подходе показывал что-то Чуи, пылко размахивая руками, и тот врубил двигатели украденного шаттла.

Они промчались на борт и взмыли в воздух, не дожидаясь поднятия трапа - устанавливая лихой курс для бегства в гиперпространство. Темнота вокруг рассеялась, сменяясь почти дневным светом от огней чрезмерно большого количества приближающихся ИЗР. Бросая шаттл в безумные маневры, Хан не переставал исходить бранью.

Лея стояла отстраненно и обособленно, словно изваяние; все каким-то образом происходило словно в мутном тумане, действительность слилась в неопределенное пятно движения и цвета.

Когда звезды превратились в полосы света, она все еще стояла в кабине, держа в напряженной до бела руке неразряженный бластер, сердце билось как сумасшедшее, дыхание прерывалось… Не из-за ловушки, не из-за того, что она была на волосок от гибели...

Но из-за того момента, снова и снова прокручивающегося в ее голове - когда его присутствие прорезало как лезвие ее разум, наполняя ужасом и вселяя абсолютный страх, только одним словом, перекрывающим всякую рациональную мысль…

Беги!!!

Она подняла свободную руку и взглянула на нее - та все еще дрожала...