Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

9 (4)

Люк не понял, что ударило его; он увидел только яркую вспышку и взорвавшиеся перед глазами звезды; ноги подогнулись, и он упал на колени, где-то внутри отстраненный голос ругал его за потерю бдительности, за всплеск незаслуженного сочувствия. Образы и звуки поблекли в наступающей черноте...

Не теряй сознание... Не теряй сознание!

Он уперся рукой о пол, чтобы сохранить равновесие – ощущая, как поднялся и двинулся вперед Палпатин, сурово и решительно; расплывчатая реальность сужалась, все больше затягиваясь темной воронкой тошнотворной тяжести…

Не теряй сознание...

Люк потянул к себе Силу, и та позволила ему, шатаясь, встать на ноги и отступить назад, когда на него бросился Палпатин. Все еще покачиваясь на нетвердых ногах, Люк поднял меч в слабой защите, голова кружилась, перед глазами плыло.

Бледная рука Императора поспешно поднялась, костлявые длинные пальцы разошлись, и Люка ударило в грудь Силой, выбивая воздух вместе с алыми брызгами крови.

Палпатин взметнул сейбер в стремительном колющем ударе, Люк с трудом отбил клинок в сторону без какого-либо намека на ответные действия, он только отшатывался дальше, запинаясь о невидимые ему обломки - изо всех сил пытаясь обрести равновесие и прийти в себя. Император ступил в сторону и исчез из его по-прежнему суженного поля зрения, высоко поднимая меч для следующего удара.

Все еще ошеломленный, Люк сделал очередной шаг назад, легкие с трудом расправлялись для вздоха, сердце заходилось и ревело в ушах…

Бедро на что-то наткнулась, и он понял, что дошел до самого подиума; Люк автоматически повернулся к нему боком – где-то на краю сознания понимая, что так уменьшит область действий Палпатина и будет держать его в пределах своего ограниченного обзора. То, что это сокращало собственную маневренность Люка, никак его не волновало – на данный момент главной задачей было просто удержаться на ногах.

Не теряй сознание, не сейчас, после всего - после всех этих лет... Не отказывайся от своего единственного шанса...

Гнев и расстройство хлынули волной, и Тьма откликнулась, посылая свежие силы дрожащим членам, разгоняя кровь и наполняя ее кислородом; и Люк ухватился за эту мощь.

Он не позволит злобному ситху одержать верх, не позволит украсть у него победу. Он остановит его, независимо от цены - пусть даже ценой будет собственная жизнь.

Люк неуклюже покачивался, грудь тяжело вздымалась, и он пятился спиной, пока Палпатин шел к нему вдоль края возвышения. Понимая, что скоро упрется в одну из тяжелых, сдвоенных ширм, разделяющих пещеристое пространство зала, Люк протянулся к ней Силой и дернул ее рывком в сторону. Удерживающий ее механизм протестующе взвизгнул, но поддался, и Люк ввалился в образовавшийся проход.

Как только Палпатин приблизился, Люк хлопнул створкой – на деле представляющей собой металлическую от пола до потолка плиту – обратно, вынуждая ситха в спешке отпрянуть. Подчиняясь импульсу, Люк сделал выпад вслепую, держа сейбер перед собой. Клинок легко прошел сквозь драгоценный металл до самой рукояти, и Люк тут же был вознагражден сдавленным воплем с другой стороны ширмы.

Вытаскивая меч из раскаленного металла и понимая, что ему не стоит оставаться на месте, Люк опустился вниз и стремительно откатился подальше; разум и зрение наконец прояснились. Мгновением позже клинок Палпатина сверкнул чуть выше его головы, точно в том месте, где он только что стоял; алое лезвие распороло ширму по вертикали, и Палпатин Силой вышиб ее с удерживающих распорок, врываясь в малый приемный зал.

Мысли Люка мчались, новый прилив адреналина давал невероятную ясность, краткий миг передышки дал идею - план... который должен был быть осуществлен сейчас.

Группируясь, он мощным рывком вскочил на ноги по направлению ко второй ширме приемной, протянулся в Силе, и, получив крепкий захват над створкой, отдернул ее в сторону. Перед носом ворвавшегося в небольшое помещение Палпатина вновь хлопнуло массивной ширмой. А Люк, скрытый от его взора на несколько ценных секунд, уже мчался к подиуму, всматриваясь в него глазами и протягивая руку…

Палпатин с воплем оттащил вставшее перед ним препятствие и, явно хромая, но с решительностью во всем своем облике, вновь шагнул в главную палату Тронного Зала; охровые глаза сканировали огромное, заваленное развалинами пространство. Бегущий Скайуокер остановился у возвышения и обернулся к Императору, начав пятиться по сливочной мраморной мозаике, бывшей некогда полом в зале Совета Джедаев. Вокруг были раскиданы обломки, отколовшиеся от поваленного Трона Солнечных лучей; красные тлеющие угольки умирающего дня, переливаясь, кровоточили на золотом солнце, лежащем на мраморном полукруге, словно в обрамлении второго светила…

Ситх бросился вперед рваным бегом, Скайуокер, продолжающий искать место для маневра, все отступал – под решительным натиском ситха. Алые лезвия столкнулись - и сплелись в яростном шквале ударов, в сверкающей стене света; оба искали возможность для победы, преимущество, в абсолютной концентрации, несгибаемые, упорные, неподатливые, каждый удар ложился с безупречной точностью, каждый встречный взмах переходил в нападение, безжалостный темп, решающая напряженность, каждое атакующее действие доводилось до предела - в попытке заставить противника совершить ошибку.

Ошибку допустил Скайуокер. Он оступился, и на долю секунды позже, чем необходимо, поднял клинок отца. И эта ошибка дала Палпатину возможность зацепить и выбить сейбер из руки мальчишки. Меч Вейдера отлетел прочь и загремел о пол Тронного Зала; рука Скайуокера все еще тянулась за ним, а глаза уже расширились - от понимания, что он стоит перед своим противником безоружным.

- Куда делась твоя реакция, мальчишка? – торжествующе усмехнулся Палпатин, пока возвращал свой клинок в широкой, открытой дуге для смертоносного удара...

- Куда делся ваш опыт... Мастер? - прошипел мальчишка насмешливо.


И в этот же миг – едва слова слетели с губ Скайуокера, Палпатин понял, что наделал, понял, что его обвели вокруг пальца - поощряя своей беспомощностью, заставляя нанести финальный удар в величественном, соответствующем моменту жесте – который слишком долго оставлял его открытым...

С огромным усилием он повернул запястье, пытаясь замедлить широкий размах и повести клинок по кругу…

Но ему не хватало скорости - рука Скайуокера выскользнула из-за спины...

В ней лежал его личный лайтсейбер, поднятый им с возвышения, на которое Скайуокер бросил его перед началом поединка; еще только загорающийся клинок - быстрее скорости хлыста - был уже внутри зоны защиты Палпатина…

Совершенный, безупречно выполненный трюк, обман - Палпатин утратил все шансы на какую-либо защиту, веря, что его противник разоружен.

Никакой честной борьбы в итоге - только единственное и страстное желание победить. Возможно, они были похожи друг на друга больше, чем каждый из них понимал...

Клинок Скайуокера подошел вплотную к горлу Палпатина, потерянный меч отца в этот же миг вернулся в пустую протянутую руку, и два лезвия ножницами сошлись в последнем решающем действии...

- СТОЙ!!! - Палпатин вылил пять долгих лет беспощадного контроля в одно короткое слово.



Глупо - по-дурацки - Люк заколебался при этом крике, не в силах противостоять интенсивности приказа его Мастера. Он дрогнул, миг темной ясности исчез, намерение пошатнулось... и ситх увидел это.

- Ты всегда колебался, джедай. Всегда сомневался в себе, - заюлил Палпатин гипнотическим голосом.
Подлинный страх в желтых глазах сменился самоуверенным спокойствием, несмотря на клинки в дюйме у его горла. Он покачал головой в мнимой, насмешливой жалости, скрипучий голос зазвучал презрительно, забавляясь: - Я не создавал тебя – тебя создали твои собственные страхи и сомнения. Я предостерегал тебя сдерживать их – или же твои враги используют их против тебя…

На краю зрения Люка заклубилось маленькое облачко дыма, обескураживающее и пугающее…

Понимая, он взглянул вниз... Ниже яркого сияния двух алых мечей дышал жаром третий...

И Люк услышал понукающий триумф в голосе своего Мастера:

- Как сильно ты хочешь видеть меня мертвым, мой маленький ситх?

Его колебание при крике Мастера дало тому возможность медленно привести клинок на уровень живота Люка, острие меча осторожно двигалось у самой кожи, оставив аккуратную черную по краям дыру на рубашке…

Палпатин не спускал своего рептильего взгляда с Люка:

- Достаточно, чтобы убить себя ради этого? - Едва заметная презрительная усмешка тонких, бескровных губ обнажила испорченные коричневые зубы – зная, что его противник снова слишком долго колебался - и зная, что он снова победил. Палпатин медленно покачал головой, злобно и насмешливо: - Я думаю, нет.

Люк продолжал стоять, замерев на месте – ясно различая каждый нюанс эмоций, отражающихся на дряхлом лице Мастера; несочетающиеся синие глаза пристально смотрели в злорадную ядовитую охру...

Это была цена... Цена окончания господства его Мастера - потому что, если Люк действительно хотел закончить это господство, убить Палпатина было недостаточно. Его драгоценная Династия Ситхов продолжила бы свое существование, он уже позаботился об этом...

Люк медленно закрыл-открыл глаза, отрешенное спокойствие текло через него, гудело в ушах.

Время вокруг замедлилось, удары сердца увязали в нем, словно в патоке...

Он внезапно вспомнил Беспин - вспомнил тот же самый безмятежный мир, обволакивающий его, когда он, решительный, стоял на краю механической лопасти, и ему некуда было идти…

Некуда было отступать...

Это была цена...и он желал заплатить ее.

Он твердо смотрел на конечную цель, бесстрашный, полностью владеющий собой, преданный тому, что делал.


Тихая безмятежность, наполнявшая его, была подобна глубокому вдоху теплого воздуха, дарующего принятие и спокойствие - способность сделать шаг вперед; сложный клубок эмоций вновь вернул его в Облачный Город - к его решению ступить с узкой лопасти в бездну шахты. Маленькая улыбка дернула уголки пересеченных шрамом губ, пока Люк, не отрываясь, смотрел на Мастера в течение длинных, долгих секунд... не собираясь ни на миг закрывать глаза.

Взгляд несочетающихся синих глаз стал тверже - непокорный, неповинующийся взгляд... и отвратительная усмешка исчезла с лица его Мастера.

В эту последнюю секунду Палпатин видел самоотдачу и решимость в тех диких глазах.

Он судорожно ступил назад, толкая меч в живот своего джедая...


…Упорство, которое было силой...

Смерть... басовый гул лезвий - цвета крови и предательства...

... шипение раскаленного света...



Люк резко шагнул на клинок Палпатина, пронзающий насквозь его тело; дернувшись от прожигающего жала, он свел пересеченные в руках мечи. Ножницы клинков легко прошли сквозь плоть и кости...

Обезглавленное тело ситха упало к его ногам, а Люк еще несколько секунд стоял прямо, пока алый клинок Палпатина, повернувшись острием к верху, выходил из его живота - и это все же заставило согнуться и рухнуть на колени.

В следующее мгновение из трупа мертвого ситха извергся отголосок имевшейся у того мощи – и Тьма, и ярость, и страх. Ударившая Люка энергия выворачивала наизнанку, не давая дышать, и он был не в силах сделать что-либо большее, чем просто выносить это.




Он очнулся припечатанным к дальней стене, умудрившись каким-то образом все еще сохранить более-менее вертикальное положение – неловко сидя на пятках и обхватывая руками живот, пытаясь успокоить горящий там огонь.

В абсолютной тишине он слушал собственное тяжелое дыхание, в течение долгого времени...

Он задался вопросом, сможет ли встать и понял, что нет, не сможет - что с каждой секундой он слабел, падая все глубже в кромешную тишину, реальность становилась все более далеким шепотом; тело начало валиться на пол.

На мгновение он запаниковал, оглядываясь вокруг... Раскрыв ладонь, притянул через усыпанный мусором пол сейбер отца - и неудачно попытался поднять его, руки оказались невероятно слабы.

Тогда, беспомощный, он просто положил на меч ладонь; сжигающий внутренности огонь распространялся, слабость наконец повергла его и он упал на бок, смотря как кружится вокруг зал. Веки затрепетали, легкие нестерпимо жгло, простой вдох становился непосильной задачей, грудь боролась за кислород в отрывистом, поверхностном дыхании – и проигрывала это сражение. Кислорода не было. Он чувствовал, как задыхается, как наваливается тяжелое удушье – словно он тонул, погружаясь в глубокую воду.

Справившись с одним единственным вздохом, он прошептал ее имя – и ничто в этот миг не имело значения, ни ее предательство, ни вина. Все, что он хотел, это коснуться еще раз ее присутствия, коснуться еще раз ее рыжих сияющих волос - мягких как пух и ярких как пылающие угольки...

- Мара...

И мир вокруг исчез...





Мара стояла на коленях за дверями Тронного Зала, обхватывая голову руками, пока ревущий торнадо мощи, рожденный самой Силой, не затих в зловещей неподвижности - наполняя ее уверенностью, что они оба мертвы.

Она сидела и рыдала в пустоту, в совершенной тишине...

Его голос, шепчущий ее имя, появился из ниоткуда и везде, тихий и прерывистый, сопровождаясь исчезающим присутствием в Силе.

Она заставила себя встать; ничего не видя сквозь слезы, почти вслепую ударила по ручке дверей и ворвалась внутрь, с отчаянной надеждой борющейся со всецелым убеждением, что оба находящихся там мертвы.

Обезглавленное тело Палпатина лежало в центре замусоренного сливочного мрамора, расходящегося от него трещинами, дополняющими картину разоренного, разгромленного пространства; рядом валялся опрокинутый пророческий трон. Она не стала подходить ближе, она всматривалась в наполненный пылью мрак, отчаянная и несчастная, боящаяся увидеть...

Люк лежал на боку, походя на смятую тень во всеохватывающей темноте, пепельно-бледный и смертельно тихий.

Мара кинулась вперед на запинающихся ногах, смахивая слезы, дыхание замерло, встав комком в горле... и затем она была уже рядом, на коленях, осторожно протягиваясь дрожащими пальцами, чтобы коснуться его лица...

Облегчение было настолько острым, физическим, что от оттока крови закружилась голова, а на тело навалилась слабость.

Он жив... он жив!!

Она гладила его волосы и плакала, снова и снова, эмоции выплескивались из нее, безудержные, страх и надежда, неверие, потеря, тоска, слишком много, чтобы можно было понять их. Все, что она могла сделать, это гладить его волосы и шептать тому отдаленному присутствию, становящемуся все более тусклым.

Он не умрет - не умрет. Она не позволит ему. Он был всем, в чем она нуждалась - всем, в чем нуждалась эта унылая, потерянная и потрепанная галактика...

Он не мог умереть. Не после всего…

Она с силой провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая слезы - годы подготовки и обучения подавили, в конце концов, шок - и абсолютное спокойствие тренированного солдата вступило снова в силу. Беря себя в руки с длинным, дрожащим вздохом, она подняла с пола незаметно упавший туда комлинк.

Ее голос находился под полным контролем, когда она соединилась с Риисом:

- Наследник требует вашего немедленного присутствия, Риис. И присутствия Халлина. В Тронном Зале.

- В Тронном Зале? - Она услышала нервозность в его голосе - сколько ему уже было известно? - Суд отменен сегодня, коммандер Джейд, - и я думал, что Наследник еще не вернулся с базы Мосиина.

- Он прибыл недавно... для решающего обсуждения структуры командования. - Поймет ли он?

Последовала длинная пауза...

- Император также будет присутствовать?

Мара чуть заметно вздохнула, понимая вопрос:

- Императора... больше нет здесь.

Риис снова долго молчал - явно, как и Мара, не желая говорить по открытому каналу, но понимая необходимость этого.

- Присутствие Халлина...

- Крайне важно, - сказала Мара.

Она выключила комлинк, зная, что Риис уже в пути. А ей нужно было позаботиться о безопасности Империи.