Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

Ну, поехали потихоньку дальше.






Мара проснулась в ранний утренний час и в течение долгих сонных минут пыталась определить, что ее разбудило. Они достигли Эндора два дня назад, и Люк фактически все это время работал, находясь на новой боевой станции. Вернувшись только несколько часов назад, он рухнул в кровать, полностью истощенный. Она прильнула к нему, крепко обнимая всем телом, кожа к коже, и слушала его дыхание, пока он не забылся тревожным, прерывистым сном, крутясь и ворочаясь, как всегда, когда тщетно силился убежать из своих сновидений.

Она лежала в темноте, наблюдая за ним и задаваясь вопросом: что снится ситхам - что-то ужасное? Кошмары и видения, колючие и кусающие, искривленные Тьмой? Рваные образы и откровения будущего, возможно... или просто сны: мгновения и воспоминания, надежды и страхи, все сумбурное и перемешанное, как у других.

Люк внезапно дернулся и проснулся, хрипя от удушья и резко садясь на кровати с выкинутыми перед собой в защите руками. Несколько долгих секунд он вглядывался во мрак широко распахнутыми глазами, с тяжело вздымающейся грудью. Затем, когда пришло понимание, где он находится, мускулы медленно расслабились, а дыхание вернулось к нормальному ритму. В конце концов Люк лег на спину и закрыл глаза, погружаясь обратно в сон.

- Перестань наблюдать за мной, - пробормотал он тихо.

Мара улыбнулась в темноте:

- Я не наблюдаю. Я просто смотрю в твоем направлении.

- Ну, тогда смотри в каком-нибудь другом направлении.

- Мне нравится это.

Какое-то время Люк молчал, и она уже думала, что он, наверное, уснул, когда он перекатился на бок и притянул Мару к себе, разворачивая спиной и повторяя изгиб ее тела.

- Спи, - продышал он ей в шею, и Мара, устроившись поудобней, наконец закрыла глаза, растворившись в его теплом объятии...

И именно этого ей сейчас не хватало. Мысль медленно просочилась в дремлющее сознание: она была одна, Скайуокер исчез.

Однако бледное зеленовато-голубое свечение в щели приоткрытой двери выдавало включенную в смежной комнате деку, и Мара, тихо выбравшись из кровати, кошачьей походкой скользнула на этот мягкий, рассеянный свет. Люк сидел за столом, спиной к ней, раскачиваясь на задних ножках стула, голые плечи выделялись на тускло подсвеченном фоне.

В абсолютной тишине Мара сделала еще полшага.

И Люк тотчас ударил по кнопке деки, экран погас, и комната погрузилась в холодные тени звезд.

Мара нахмурилась и остановилась:

- Что происходит?

- Я работаю.

- Зачем тогда ты выключил деку?

Его голова чуть повернулась, мышцы спины и плеч напряглись. Несмотря на тусклый свет, на коже различались старые шрамы – в которых записывались полученные им за пять лет уроки.

- Ты пришла сюда, чтобы выяснить именно это?

Мара молчала, возмущенная обвинением, с трудом удерживая рвущийся крик… но не были ли его слова правдой?

Люк вздохнул, голос прозвучал тихо и устало:

- Что, черт возьми, мы делаем? Кого по нашему мнению обманываем?

- Очевидно, что не друг друга. – Она до сих пор испытывала боль от "почти разрыва", случившегося несколько недель назад, и не хотела спорить. - На самом деле, я лишь хотела сказать, что твой ответ вполне устраивает меня.

Он повернулся к ней, переходя на потакающий, снисходительный тон, пронизанный мнимой верой:

- Вот как? Теперь я совершенно убежден в твоих благих намерениях.

Мара улыбнулась и, наклонившись, обвила его руками:

- Пойдем в кровать, простофиля.




Люк вернулся в постель, тело жаждало сна, от которого упрямо уклонялось сознание. Он чувствовал себя полностью выжатым, измученным и обессиленным после нескольких дней составления планов и хитроумных схем по сокрытию людей, техники и своих намерений. Его команда уже начала переназначения среди служащих на Звезде Смерти, используя это для поэтапного и равномерного распределения тех, кому доверял Люк, не только в Центральном Флоте, но и во Внешнем. Те, кто его доверием не располагал, переводились на Звезду Смерти так, чтобы потом, когда они выполнят свою задачу, их можно было перевести на наиболее далекие от Ядра позиции. Его мысли до сих пор занимали эти перемещения и реорганизация штата. Несмотря на стойкое отвращение к обману и хитросплетениям, он ясно осозновал необходимость в них, для продвижения своих планов.

Мара устроилась на его плече, огненные волосы рассыпались в пламенном беспорядке. Он услышал ее вздох, почувствовал дыхание на своей коже, ощутил ее тепло, мысленное и физическое…

Внезапно нахлынуло горестное сожаление. От чего, он не знал. Возможно от понимания, чем стали их отношения? От страха, что этого будет недостаточно в решающую минуту? Как было недостаточно для его отца.

"Тьма не переживала бы", - слова отца отозвались эхом в мыслях Люка, спасательный трос, за который он цеплялся, заверение, что он еще не потерян. Но с другой стороны его отец явно и сильно заботился о его матери… он до сих пор делал это. И все же набросился на нее в тот роковой момент.

Люк прошептал слова, прежде чем осознал их:

- Никогда не иди против меня, Мара.

Она ощутимо напрягалась:

- Что?

- Не иди против меня.

- Это угроза? - Ее голос стал жестче, но Люк, подавленный, не мог ответить тем же:

- Нет. Я не угрожаю, не тебе.

Она откинулась слегка назад:

- Ну тогда, что, черт возьми, это было?

- Просто... не делай так. Не иди против меня.

- ...Почему?

- …Я... - правда походила на сокрушительный удар, слова сожгли его изнутри, когда он произносил их, - ...я не знаю, что сделаю в ответ.

Сбитая с толку Мара не отступала:

- Эй, я сумею защитить себя.

- Не против меня.

Ни следа сомнения в голосе, и они оба знали почему. Мара приподнялась на локте, поворачивая к нему лицо, но он не мог смотреть на нее, вместо этого, потерянный глубоко в мыслях, уставился на руку, на мизинце которой крутил кольцо.

- Ты будешь… настанет момент, когда моя судьба окажется в твоих руках, Мара.

Она покачала головой, собираясь все отрицать, заверить и подбодрить его...

- Не надо, - вмешался он, отказываясь от ее импульсивной реакции и наконец встречаясь с ней взглядом. - Я просто... я не знаю, что сделаю, если ты пойдешь против меня...

Мара не двигалась, по-прежнему смотря на него, однако Люк быстро отвел глаза. И когда она, в конечном счете, протянулась к его щеке, тихо уклонился назад, не желая быть успокоенным. Тогда Мара взглянула в направлении его взгляда, касаясь тонкими пальцами лазоревого камня кольца.

- Откуда оно? Ты всегда его носишь.

Люк покачал головой; даже этого он не мог сказать ей, не раскрыв правду о тайных встречах с отцом. Как он мог так жить? Но как он мог оставить ее?

Он продолжал смотреть на кольцо, что носила его мать, и вспоминал горькие слова отца в тот день, когда Люк получил драгоценный подарок: "Ты не можешь быть рядом с кем-то - и не можешь никому позволить быть близким тебе. Неудача неизбежна, и последствия выйдут из-под твоего контроля."

- Я не ты, - вновь тихо не согласился Люк.

- Что? - Мара обнадеживающе сжала его руку.

- Кое-кто как-то сказал мне, что я могу только разрушить то, что люблю.

Мара замерла, зеленые глаза расширились, взрыв потрясенного восторга, рвущийся из нее, поднял удивленный взгляд Люка…

- ... Любишь?

Люк нахмурился... Ценишь. Его отец сказал «ценишь». Именно так, а не...

И что должен был сейчас ощутить Люк? Возликовать или напугаться? Или и то, и другое сразу?

Она мягко подняла его подбородок, чтобы смотреть ему в глаза:

- Ты знаешь, что я...

- Не говори этого, - быстро прошептал он. - Никогда не говори этого.

- Почему?

- ...Что, если я уже проклял нас обоих?






Лея устроилась в постели, крайне уставшая, двигаясь поближе к Хану; тот что-то пробормотал во сне и перекинул через нее руку. Она закрыла глаза и вздохнула, убаюканная его теплом и присутствием, даже когда он спал.

Позади осталось тяжелое совещание Совета.
Хан вернулся несколько дней назад и, как положено после выполнения военного задания, был опрошен начальниками штаба, говоря обо всем, что произошло: о Люке, их встрече - обо всем. Отвечая на ставшие привычными вопросы, почему Лю... Наследник вновь отпустил его, - хотя они задавались уже не так напряженно, больше со смущением и любопытством, чем с обвинением.

А потом стало известно об остальных. Тэж, начальник разведки, объявила, что агенты на борту "Патриота" не вышли на связь в их назначенное регулярное время. Все ждали как на иголках, надеясь на лучшее и боясь худшего...
Они ждали сорок восемь часов, прежде чем закрыть файлы агентов, отправляя их в базу без вести пропавших. Еще хуже было то, что вся полученная с "Патриота" информация ставилась теперь под сомнение - месяцы подготовки и тайного наблюдения, все потрачено впустую. Потому что они понятия не имели, когда были обнаружены агенты, а значит и сколько фальшивых сведений им подсовывалось.

И особо убийственным был факт, что все четверо замолчали одновременно. Получалось, что ошибка была допущена не ими. Агенты не были связаны друг с другом, не знали вообще личностей друг друга - и то, как быстро их устранили, значило, что за ними уже велось наблюдение... за каждым.

Что поднимало старую проблему, которая и обсуждалась на вечернем заседании.
Тэж настаивала на внутренней утечке сведений - из "Дома Один". И вопреки тому, что начальник разведки откидывала версию остальных, базируясь на факте, что та была слишком очевидна, тогда как Волк не работал подобными методами, подозрения всех присутствующих обратились к одному человеку - единственному, кто в очередной раз вернулся невредимым с проваленной миссии: Хану Соло.

Лея вздохнула, мысли не давали уснуть, несмотря на физическое истощение. Почему Хан смог уйти, даже больше того - ему в этом активно помогли. Из рассказа Хана было отчасти ясно, что его отлет был рассчитан на минимум привлечения внимания – чтобы скрыть присутствие Соло от Императора. И разве она не получила ту же самую защиту, когда находилась на "Патриоте"? Никто больше из ее команды не остался в живых - только Лея, только она была выбрана, сознательно. Снова холодная дрожь пробежала по позвоночнику, в воспоминании о разрезающем сознание предупреждении, остром как лезвие: «Беги!»

Она резко дернулась, сопротивляясь импульсу бежать даже сейчас - ощущая хлынувший поток адреналина.

Почему? Почему он помог ей? Потому что они были знакомы? Но это не имело никакого смысла. Конечно же, ему было известно о ее роли в его раскрытии, как шпиона...
И если он был имперцем, Волком Императора, то почему чувствовал что-то по отношению к ней вообще? Из-за их былой дружбы? Но какая это могла быть дружба, если он работал на Империю - ничего большего, кроме его роли и задания.

Почему он позволил своему заклятому врагу, лидеру Альянса, той, кто помог разоблачить его, уйти?
Ничто из этого не имело смысла.
Лея медленно дрейфовала в сон, далекие воспоминания играли в голове, переплетенные чувствами сожаления, предательства и потери...

Когда она, вздрагивая, проснулась четыре часа спустя, все те воспоминания растворились в холодной темноте ночи, оставляя после себя только жуткую пустоту - тишину, глубокую и абсолютную, как космос… И в течение краткого мига, доли секунды, ей почудилось, что она услышала... завывание волка из ее снов.

Лея дернулась и села в кровати, расставляя руки, чтобы сохранить равновесие, голова кружилась...

Какое-то время ей казалось, что массивный, тяжелый корвет потерял рабочую мощь - и что именно это выдернуло ее из сна. Она подняла перед собой руки, пытаясь справиться с вызывающими тошноту переменами - словно при перестройке гравитации. Но разбуженный ею Хан только рассеянно приподнял голову, сонный и удивленный:

- Что?

Лея не шевелилась, ожидая, когда прекратится это дезорганизующее движение, и понимая по лицу Соло, что он не чувствовал ничего подобного.

- Что? - пробормотал он опять, заставляя себя проснуться.

Она открыла рот для ответа, но поняла, что совершенно не знает, что сказать...

Все, что она теперь ощущала, было одним всеподавляющим чувством, одной совершенной истиной...

- Что-то должно случиться.

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 21.4.2012, 14:15