Сознание возвращалось рывками, провалами, будто некто не очень умелый поочерёдно щёлкал тумблерами, пытаясь наугад определить, как же, всё-таки, запускается сложнейшая машина под названием «мозг». Болело всё тело, что было уже неплохо, раз есть чему болеть, значит, руки-ноги на месте, остальное тоже. Хуже было то, что она не знала, где находится и как сюда попала. Мысли ворочались с трудом, что-то тупым сверлом постоянно долбило мозг, не давая сосредоточиться. Даже на то, чтобы элементарно понять, что это такое, ушло несколько минут. Наконец, девушка сообразила: ультразвук! Надо заткнуть уши, и станет легче. Но едва она попыталась шевельнуть руками, как запястья словно огнём обожгло. Боль помогла вынырнуть из глубин беспамятства, и она сквозь медленно тающую пелену перед глазами различила, что руки скованы мощными силовыми наручниками. — М-м-м, — простонала она, пытаясь закрыть скованными руками хоть одно ухо, а второе посильнее прижать к постели, точнее – тому, на чём она лежала, нормальной постелью эти тряпки назвать язык не поворачивался.
— Изнеженная домашняя зверушка, — презрительно произнёс над ней резкий женский голос. Голову девушки бесцеремонно подняли, повернули, надевая фильтр сначала на одно, потом на другое ухо. Давление на мозг тут же исчезло, нормальные низкочастотные звуки стали ясными и чёткими. И в глазах прояснилось. Теперь она могла рассмотреть говорившую. Очень бледная, почти серая кожа, султан рыжих волос на макушке лысой головы, тёмные круги вокруг глаз… и странные руки с неприятно длинными, как паучьи лапки, пальцами. Вот это плохо. По-настоящему плохо. Об Орре Синг дома рассказывали много, не меньше, чем про Бобу Фетта, и девушка прекрасно знала, какая это мерзкая тварь.
— Человеческий язык понимаешь? — спросила Синг.
— Я понимаю много человеческих языков, — несмотря на плачевное положение, девушка отвечала с достоинством. Стараясь не двигать запястьями друг относительно друга, чтобы больше не жгли наручники, она села на ворохе старых чехлов, заменяющих постель. — Зачем Вы меня похитили? Вам нужен выкуп?
— Судя по кораблям, на которых ты летаешь, у твоей семьи нет денег даже на нормальный билет, — презрительно фыркнула охотница за головами. — Сколько они могли бы заплатить? Нет, я поступлю лучше, я тебя продам. Кое-кто предлагает нехилые баблосы за каждого одарённого.
Слово, которое употребила Синг, девушке не понравилось ещё больше, чем встреча с самой Оррой. Существа, имеющие связь с Силой, в Галактике называли по-разному. Чувствительные, фосеры, или, например, мозгокруты. И лишь одна разновидность адептов использовала для обозначения наличия или отсутствия этой связи пару слов «одарённый» – «бездарный». Тёмные.
Довольная произведённым эффектом, Синг вышла, заперев за собой дверь тесной каморки. А пленница попыталась восстановить последовательность событий. Так. Она прилетела на транспортном корабле на базу, где должна была проходить дипломную практику. Причалов для судов такого класса у ремонтного дока нет, поэтому транспорт стыковался к общему причалу. Чтобы добраться от него до гермоворот своего сектора, нужно было спуститься на пять уровней вниз, а так как недавно прилетел ещё и пассажирский лайнер, к лифтам выстроились огромные очереди. Ждать и толкаться ей не хотелось, и она решила воспользоваться межпалубными пандусами, где обычно передвигались грузовые тележки и дройды. Дура. Помнится, у лифтов она почувствовала что-то вроде пристального взгляда в спину, а значения не придала. Подумала, что просто знакомый увидел её издалека, но спешил и поздороваться не подошёл. Вдвойне дура. Последнее, что девушка помнила – как спускалась по второму пандусу. Дальше – темнота.
В последующие трое суток охотница за головами не особенно баловала пленницу своим присутствием. Заглядывала пару раз в день, задавала один и тот же вопрос «Ты тут не сдохла?», бросала на чехлы пластиковую ёмкость с противной затхлой водой и уходила. За время заточения пленница успела убедиться, что обыскали её очень качественно. Ни иголки, ни булавки Орра ей не оставила, сняла и ремень, и декоративные пряжки с ботинок. Накопитель, конечно, тоже прикарманила, ну, и пусть подавится: без пароля его можно, разве что, отформатировать. А попытается подбирать – форматирование произойдёт само помимо её воли.
Наконец, характерный лязг возвестил, что корабль совершил посадку на металлическую поверхность, скорее всего, ангарную палубу. Значит, скоро Синг придёт за ней. Так и случилось.
— Поднимайся, — сказала она. — Пошли. А то покупатель заждался.
— Наконец-то! — ответила пленница. — Ты, в сущности, права, я летала на таких лоханках, вспомнить страшно. Но хуже твоего корыта в жизни не видела. Звенит, гремит, брыкается, того гляди, разваливаться начнёт.
— Маленькая дрянь! — зашипела Синг и замахнулась. Но не ударила. Вознаграждение было совсем рядом, только руку протяни, и портить уже доставленный товар она не хотела.
В громадном ангаре их встречал имперский офицер в зелёном флотском мундире со знаками различия контр-адмирала. Он был весь такой пухленький, упитанный, румяный. И очень добродушный с виду. А за его спиной маячили четверо штурмовиков и пара двухметровых дройдов-охранников «Магна». Пленницу это немного удивило, она полагала, что машины этого класса Империя не использует в принципе. Румяный контр-адмирал обошёл девушку вокруг, взял за подбородок, заглянул в глаза.
— Великолепный экземпляр, — констатировал он. — Что ж, госпожа Синг, вот деньги. Поставьте подпись.
Повинуясь знаку румяного, один из штурмовиков подал контейнер с наличностью и деку. Орра Синг размашисто расписалась на экране.
— Пересчитывать будете? — с улыбкой осведомился румяный.
— Зачем? Не джедаи, не обманете. Тут ведь всё, как мы договаривались?
— В точности, — улыбка румяного стала ещё шире. — За наш небольшой контрактик плюс стандартное вознаграждение за голову одарённого.
— В таком случае, позвольте откланяться.
— Ведите её, — совсем другим голосом распорядился румяный.
Дройды синхронно сделали шаг к пленнице и толкнули её наконечниками выключенных силовых пик. Несколько минут передвижения по широким коридорам, где офицеры и прочий персонал жались к стенам, пропуская конвой, и вместительная кабина турболифта вознесла их высоко вверх. Если девушка правильно понимала, такие расстояния могли быть лишь на крупной космической станции или Имперском звёздном разрушителе. Да, точно, разрушитель. Из окон мостика, где они оказались, на фоне чёрного неба была прекрасно видна часть треугольного корпуса исполинского корабля. На подиуме мостика, вокруг тактического стола, работали несколько офицеров.
— Ваше Высокопревосходительство! — чётко произнёс румяный.
Один из офицеров повернулся к ним. Был он выше среднего роста, немолодой, лет примерно шестидесяти, с седеющими волосами, высоким лбом, впалыми щеками, крупным носом и пронзительными глазами пепельно-голубого оттенка. На левой стороне его мундира красовалось сочетание знаков, какого пленница не видела ещё ни разу. Неужели целый мофф? Счастье-то какое, прямо безмерное. Худощавый подошёл ближе, заглянул девушке в лицо, поджал и без того тонкие губы и недоумённо перевёл взгляд на румяного контр-адмирала.
— И что ты мне приволок? — раздражённо бросил он. — Это не она!
— Но наёмница сказала, что девчонка одарённая.
— Ну, запри её в камеру, свяжись с Инквизицией, пусть за ней прилетит представитель, — поморщился высокий чин. — Там разберутся, на что она годна.
— Прошу прощения, Ваше Высокопревосходительство, я уже взял на себя смелость… И сюда летит сам Лорд лично.
— Лично? Хм. Как любопытно получается… — худощавый потёр задумчиво подбородок, на его лице промелькнуло нечто вроде удовлетворённой усмешки. — Можно считать, ещё одно косвенное доказательство… Жаль, я не смогу сам увидеть его реакцию.
— Что-то срочное? — осторожно поинтересовался румяный.
— Опять объект номер восемь, — махнул рукой худощавый. — Всё приходится контролировать лично.
— Ваше Высокопревосходительство, может быть, казнить этого… — румяный пощёлкал пальцами.
— Нет, ограничимся разжалованием. Вот что, Андал. Я, как всегда, полечу на «Сальмонелле», чтобы не привлекать внимания, а ты встречай Лорда. Отдашь ему девчонку. Да не забудь упомянуть, что я вернусь через неделю. Поглядим, захочет ли он задержаться, чтобы обсудить тот вопрос…
— Понял. Будет исполнено-с.
Дройды подтолкнули её обратно в коридор. Румяный вышел следом.
— Не стоит пытаться бежать, — почти ласково сказал он. — Охрана не застрелит тебя, как ты, может быть, надеешься. Просто в этом случае ожидать аудиенции у Лорда будешь распятой на раме с силовыми полями.
Путь до камеры оказался совсем коротким. Сначала вниз, затем немного по коридорам. Девушка сообразила, что это явно не корабельный тюремный блок, слишком маленькими были его размеры по сравнению с махиной разрушителя. Скорее уж, отдельное место содержания для личных пленников, оборудованное по распоряжению того, худощавого. Внутри камеры размером два на четыре метра находилось возвышение, покрытое жёстким матрацем-подстилкой, туалетная ниша и всё. Не было даже кормушки, а во всех тюремных учреждениях это обязательный элемент, так говорил ей один из программистов на базе – он-то знал не понаслышке, сам сиживал в предвариловке за хакерские атаки.
— Персональные апартаменты для юной леди, — ухмыльнулся румяный. — Посидишь дня два, а затем тебя ждёт много интересного. Не волнуйся, в Академии Инквизиции тебе не понравится, но это именно то, чего от тебя ждут. Возненавидев весь мир, ты быстро окажешься на Тёмной стороне.
— Гад! Да я тебя… — девушка вдруг сообразила, что делает не то, совсем не то. И сменила тон: — Я тебя прощаю, хоть ты и злорадствуешь над тем, кто в твоей власти.
Она села на край возвышения в позе лотоса, вывернула запястья и сложила ладони перед собой. Вот теперь правильно: у румяного заметно вытянулось лицо.
— Страстей нет, есть покой… — тихо, словно ей безразлично, слышат ли её, видят ли, произнесла она. — Смерти нет, есть Сила.
— Ну-ну, джедай доморощенный, — румяный усмехнулся, но она видела, что сомнения у него, всё же, возникли.
Запертая дверь, ровный свет потолочных ламп, разные механические звуки извне, передающиеся по дюрастиловым стенам и полу. Пленница достаточно слышала о Лорде и Тёмной стороне в целом, чтобы понимать: встречаться с Вейдером ей нельзя. За эти два дня нужно отыскать способ либо выбраться отсюда, либо, хотя бы, покончить с собой. Смерти она боялась точно так же, как почти любое живое существо, но выхода не было. На допросе у Лорда она расскажет всё, что знает, а разных важных сведений в её голове хранилось слишком много, в университете её всегда хвалили за цепкую память. Пока ничего путного не придумывалось. Да, она уже успела прочувствовать, как проходят по стенам и за потолком трубы, но пока не знала, каким образом это можно использовать, ведь непосредственно над камерой их не было, только в коридоре. Оставалось сидеть неподвижно, прикрыв глаза, сохраняя концентрацию и пытаясь звать в надежде, что её почувствует кто-нибудь из своих.
Когда рабыня-твилека принесла ей еду, девушка чуть не вскрикнула от неожиданности. У женщины была не бирюзовая, а нежно-салатового оттенка кожа и серые глаза, но в остальном твилека невероятно напоминала её подругу! Нет, не так: это подруга была похожа на женщину в ошейнике, по возрасту та ей в матери годилась. Радуясь, что успела сдержаться – в камере наверняка имелся голографический глазок, и не один – девушка постаралась внимательнее рассмотреть твилеку. Ну, да, и подбородок, и форма скул, и губы, и кончик носа, всё было очень знакомо. Нола говорила, что от отца ей достались только глаза, а остальное… Надо было рисковать. Девушка поела, дождалась возвращения твилеки и тихо, на пределе слышимости, произнесла:
— Кои…
У той дрогнули лишь ресницы. Затем рука словно бы невзначай сдвинулась так, что оказалась прикрыта торсом, и твилека погрозила пальцем. Ага, значит, отсюда не видно ни глазкам, ни стоящему в дверях дройду.
— Госпожа, — нарочно тоненьким заискивающим голоском пролепетала девушка, — можно мне ещё воды? Здесь очень сухой воздух, я заболею.
— Хозяин позволит – принесу, — грубым тоном ответила твилека. А глаза её смотрели ласково и ободряюще.
«Магна» сдвинулся в сторону, выпуская рабыню, дверь камеры задвинулась. Девушка хотела усесться в прежней позе, но потом подумала, что не случится ничего дурного, если она приляжет ненадолго. И незаметно для себя уснула.
Ей приснилась рубка корабля. Пилотское кресла, дышащая в руке ручка ориентации, далеко вперёд сдвинутая рукоять главной тяги… И ощущение полёта, радостное и ни с чем не сравнимое. А затем пленница мгновенно проснулась. У неё было странное ощущение, что сон этот кто-то подслушивает. Может ли быть такое? Вейдер, наверное, смог бы, но его на разрушителе ещё нет. Ведь нет же? Наверное, почудилось. Зашипела, откатываясь по направляющим, дверь камеры. На пороге стояла Кои.
— Вопрос, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — Откуда знаешь меня?
— Не Вас. Нолу.
— Ясно. С ней всё хорошо?
— Да. Жива. Здорова. У нас.
— Отлично. Не волнуйся. У нас девять минут. Оператора слежения я усыпила, запись подделала.
— Тётечка! — девушка кинулась к твилеке и буквально повисла у неё на шее. — Спасите меня! Или… или помогите умереть. Сюда летит Вейдер. Нельзя, чтобы я к нему попала, я столько знаю!
— Ну, ну, детка! — твилека успокаивающе гладила её по голове. — Не надо так отчаиваться. До Вейдера ещё больше суток. Я что-нибудь придумаю. Дай мне день на подготовку, а завтра ночью…
— Какая мелодрама! — послышался из коридора медоточивый голос румяного Андала. — Назад! Ах ты, сучка хвостоголовая! Давно надо было заподозрить, что с тобой что-то не так. Слишком уж ты идеальна.
— Проклятье, — пробормотала Кои.
Оружие в руках толстячка смотрело на женщин чёрным срезом ствола.
— А ты что уставилась, зверёныш? — сказал он, обращаясь к девушке. — Бластер мой ты не перехватишь, у него блокировка.
— И не надо!
С громким щелчком на стене над дверью лопнула одна из труб, и в лицо Андала брызнула струйка пара. Румяный взвизгнул, хватаясь за глаза, и в то же мгновение твилека сбила его с ног, ударила локтем куда-то в район шеи.
— Бежим! — приказала она. — Восемь минут!
— Вы его убили?
— Хотелось бы, да нельзя, датчик жизни.
Девушка кивнула, она знала, что такие датчики имперцы вешают на своих часовых. Если часового убьют, приборчик поднимает тревогу. Существовали и более сложные устройства, реагирующие на ранение или сон, но в армии считали, что у них слишком высока вероятность ложного срабатывания, и массово не закупали. А твилека, тем временем, вела её всё дальше по лабиринту коридоров. Пленница чуть замешкалась, пробегая перекрёсток, и в этот момент из бокового коридора прямо на неё вышел имперский офицер. Испуганная девушка действовала почти рефлекторно. Она отшатнулась, на стене лопнула ещё одна труба, и из неё прямо в руки девушки выпала длинная сосулька. Ею она наотмашь, «с окаянной», и ударила имперца в висок. Тот попытался прикрыться рукой, но только чуть смягчил удар и рухнул, как подкошенный. Твилека подхватила откатившийся кодовый цилиндр.
— Однако! — покачала головой она, подталкивая пленницу к незаметной двери в стене коридора. — Кто тебя учил?
— Никто, сама.
— Талант!
— Ну, я больше ничего и не умею.
— Слушай меня внимательно. Спускаемся на четыре уровня, там ангар левого борта. Нам нужна либо «лямбда», такая, с крыльями домиком, либо «скипрэй»…
— «Скипрэй» знаю, у нас есть.
— Прекрасно. Надеюсь, коды этого летуна подойдут. Как-никак, целый капитан.
Первое, что они увидели, выбежав на ангарную палубу – готовый к вылету челнок «лямбда». Радуясь своему везению, женщины бросились к нему. Через транспаристиловую стенку командно-диспетчерского пункта на них глядел неподвижными глазами мёртвый дежурный офицер. Его детектор жизнедеятельности был аккуратно переклеен на щёку спящего старшины-связиста. Снаружи другой челнок, проводивший регламентный осмотр корпуса, вот уже второй раз тщетно запрашивал разрешение на посадку…
Капитан Джей Лоусон лежал в коридоре лицом вниз. Из ссадины на голове текла кровь, заливая правый глаз, но капитан улыбался. «Лямбда» беглянок только что покинула ангар «Душеприказчицы». И только после этого на корабле взвыли ревуны боевой тревоги. Капитан был уверен: крошка тогрута справится с челноком, не зря же он проверил её в Силе час назад. А потом, падая, незаметно вытолкнул из кармашка кодовый цилиндр прямо под ноги твилеке. Он искренне скорбел о дежурном офицере, но первый лейтенант Драо Хнобст, увы, оказался мутантом, иммунным к ментальному воздействию… К капитану бежали санитары. Он сосредоточился и добросовестно потерял сознание.
— Упустили?? — прорычал лорд Вейдер, и Андал Маркул захрипел, чувствуя, как невидимая костяная рука сдавила гортань. Тёмный лорд продолжал: — Запись! Покажите её голограмму!
— В-вот… — с огромным трудом выдавил Маркул, нашарив нужную клавишу управления. — Пожалуйста, м-милорд.
— Это не она!
— Так точно, милорд! — Маркул перевёл дух и подумал, что на этот раз гроза, похоже, пронеслась мимо. Нет, с него довольно, вот вернётся Таркин, и надо подавать в отставку. Маленький трёхэтажный домик на курортной планете с небольшим садиком в два акраhttp://#_ftn1 и отличная космическая яхта ждут – не дождутся своего владельца.
— Каким же образом ей удалось сбежать? — спросил Вейдер более ровным голосом.
— Информация этой Орры Синг подтвердилась, милорд. Девчонка, действительно, владеет какими-то аспектами Силы. Я пришёл, чтобы допросить её, а она обожгла меня паром из водопроводной трубы и сбежала.
— Одна?
— Н-нет, к сожалению. Ей помогла рабыня.
— Ваша рабыня? Та твилека?
— Да, милорд.
— Как же надо было с ней обращаться, чтобы она бежала с первой же попавшейся пленницей? Вы её истязали? — в голосе Вейдера проскользнула нотка брезгливости.
— Нет-нет, — замотал головой Маркул, — что Вы, милорд, пальцем не трогал. Единственное, что приходит в голову – Китти была тайным агентом одного из кланов Рилота.
— Вы так спокойно об этом говорите? В Вашем аппарате работал чужой агент, а Вы улыбаетесь??
— Но, милорд, кланы нейтральны… — пролепетал Маркул.
— Полагаете, что этот факт Вас оправдывает?
— Нет, о нет. Милорд, я виноват, это больше не повторится!
— Безусловно.
Маркул почувствовал, как ноги его отрываются от пола, и вовсе не потому, что у него вдруг выросли крылья. Последняя мысль старого казнокрада была о том, что в отставку, всё же, следовало подать в прошлом году.
вселенная и канонические персонажи созданы Дж. Лукасом и Дж. Лусено; главные герои рассказа - мои.