Версия для печати темы

Квадрат вечернего света лежал на узорчатом полу, рассекая почти надвое центральный круг с чётким узором. Чёрное на бежевом, золото на бордовом. От края к центру, от центра к краю. Стилизованные перистые листья папоротника и всходы злаков. Набегающие на небо серые облака делали освещение странным, словно солнце горело из последних сил, наливая серую хмарь мрачными сизыми красками грядущего ненастья. В самом центре светового пятна полукругом стояли шестеро. Пять Магистров и самый молодой из Мастеров-наставников Ордена. Седьмой, маленький зелёный, но древний, как серебряные деревья галек, Великий Магистр являлся как бы фокусом этого полукруга. Напротив, на самой черте света и тени, замерла та, ради кого собрались эти семеро здесь и сейчас. Ученица, обвинённая в преступлениях и смертном грехе предательства, бессудно изгнанная, отданная на судилище военным, которым срочно был нужен жертвенный бэрв. А теперь – оправданная по всем статьям, поскольку была найдена истинная предательница.

— Осока. Я так сожалею, — первым нарушил молчание Анакин Скайуокер, её наставник. — Обо всём.

— Прими наши глубочайшие извинения, Осока, — сложив руки перед грудью в ритуальном жесте, произнёс сквозь маску магистр Пло Кун. — Совет ошибочно обвинил тебя.

— Ты показала такую стойкость и убеждённость в своей борьбе за признание себя невиновной… — подхватил магистр Сэси Тийн и не закончил фразы. За него договорил цереанин Ки-Ади-Мунди:

— Это признаки истинного рыцаря-джедая.

— На самом деле, это было испытание, — гулкий голос убеждённого, как обычно, в своей правоте магистра Мэйса Винду разнёсся под сводом зала. — Теперь мы это видим. Пути действия Силы неисповедимы. И в результате этого испытания ты – более зрелый джедай, чем была бы, сложись всё иначе.

Слушая Винду, Осока скрестила на груди руки. Выдержала взгляд чернокожего Магистра. Иного она и не ожидала. Великий талант не сказать ни слова лжи, но выразиться так, что можно понимать, как угодно. Испытание. Да, это было испытание, но не только для неё. И, пожалуй, как ни крамольно это могло прозвучать, некоторые члены Совета джедаев его не выдержали. Включая самого Винду.

— Назад в Орден ты можешь вступить, — подытожил сказанное древний Великий Магистр Йода.

— Мы просим тебя вернуться, Осока, — шагнул вперёд Анакин. Снял левой рукой с пояса свой меч, протянул ей. — Теперь он твой. По праву.

— Но… — пролепетала она. Анакин ободряюще улыбнулся, его светлые голубые глаза смотрели весело и бесшабашно:

— Обидеть хочешь?

Он не оставлял ей выбора. Осока взяла меч из его руки. Спросила растерянно:

— Но как же…

— Себе я возьму один из твоих, если не возражаешь. Когда мы найдём их на нижних уровнях. Так будет справедливо.

— Со своей стороны, — негромко, но так, что услышали его все присутствующие, произнёс Оби-Ван, — вношу предложение в Совет рассмотреть вопрос о посвящении Осоки Тано в рыцари-джедаи.

Осока вздрогнула. Не ожидала она, что всё это будет вот так. А Мэйс Винду нахмурился, как будто и не говорил только что об успешно выдержанном Испытании.

— Не думаю, что это своевременно. Она не вполне готова… — в третьем лице, словно самой Осоки тут и не было, возразил он.

— Об этом я и предлагаю поговорить на заседании Совета, — мягко парировал Оби-Ван. — Уточнить, каких ещё испытаний Вам, — он с едкой иронией склонил голову в сторону корунная, — досточтимый Мэйс Винду, недостаёт, чтобы признать зрелость нашей юной коллеги. И, буде мы сойдёмся во мнении, что, всё же, нужно что-то ещё, назначить эти испытания на самое ближайшее время.

И старый упрямец уступил, отвёл взгляд.

— Не думаю, что потребуются дополнительные испытания, — ответил он. — Однако, пада… кандидату Тано необходимо время на размышления, осмысление и подготовку к церемонии посвящения. Дадим ей, скажем, три дня на подготовку детального отчёта обо всём произошедшем, а затем Совет сообщит дату и время церемонии. А сейчас прошу нас извинить, членов Совета ждут дела.

— Видишь, Шпилька, как всё хорошо вышло? — радостно сказал Анакин, когда они вдвоём вышли из зала. — Скоро ты будешь полноправным рыцарем. А мне, может быть, найдётся местечко в Совете. Всё же, мы с тобой вывели на чистую воду эту мерзавку.

— Мы? — хмыкнула она, машинально вертя в пальцах подаренное оружие. — Всё сделал ты, учитель. А я лишь шла туда, куда меня вела она, как банта на верёвочке.

— Ну, ну, не скромничай! Ты склонила к сотрудничеству Вентресс, а это высший пилотаж. К тому же, тебе не кажется, что она уже не такая гнусная тварь, как когда-то?

— Времена меняются, и мы вместе с ними. Так говорила мне Джокаста Ню.

— О, начинаешь цитировать древние изречения? Действительно, зрелый джедай! — рассмеялся он. И положил руку ей на плечо.

От этого простого действия Осоку будто пронзило молнией. Перед глазами её одна за другой вставали яркие, жуткие в своей ирреальной реальности картины. Пылающий зиккурат Храма. Трупы, трупы на мозаичном полу холла, на лестницах, на балконах второго этажа. Техники и фельдъегеря, с оружием в руках умирающие у входов в главный ангар, огненные клубки сбитых спидеров, так и не успевших унести прочь их семьи. Разрубленная световым мечом Илси Кеанор. Клоны, повинуясь приказам офицеров, цепью идут по залу и стреляют в каждое лежащее на полу тело. Контрольный в голову, чтобы не осталось свидетелей. Солдат без шлема, с безумными глазами, подталкивает трёх перепуганных девочек к чёрному прямоугольнику тайного хода. Плазменные плевки рвут в клочья защиту «Философа», но толстая броня старого корабля держится, и он с грохотом рвётся вверх, унося сокровища знаний Великой Библиотеки. Смертельно раненный гвардеец, последний из Невидимой Стражи, отражает пикой удары меча человека в чёрном и падает, сражённый. И она, Осока Тано, занимает место павшего воина.

— Пойдём со мной. Ты нужна мне, — голосом канцлера говорит бывший учитель, правой, неживой своей рукой протягивая ей… косичку падавана. — Мы будем править Галактикой вдвоём, как учитель и ученик.

— У ситов есть лишь слуги, соперники и враги, — слышит она свой голос. — Друзей у них не бывает. А на кой чёрт мне твоя Галактика, если в ней у меня не будет друзей?

Голубой меч, которому суждено учинить Резню в храме, жёг ей руку. Она выпустила его, и оружие покатилось вниз по лестнице, подскакивая на ступенях, куда-то вниз, в тёмную бесконечность.

— Экая ты неловкая! — усмехнулся учитель. — Беги подбирай! Э… да что с тобой? Что стряслось?

— Пока ничего, — улыбкой на улыбку ответила она, пересиливая боль, огненной иглой зародившуюся где-то глубоко в позвоночнике от созерцания картин будущего. Но боль всё усиливалась, через мгновение она стала невыносимой, разрывая мозг. Осока схватилась за голову, мучительно застонала.

И проснулась.

Ощущение угрозы не проходило. Осока дотронулась до связной панели:

— Пилот?

— Слушаю, Мастер!

— Подготовиться к экстренному выходу на досвет!

Несколько секунд тишины, чёткий лязг силовых переключателей, соединяющих энерговоды, затем доклад:

— Схема собрана.

— Замыкание!

Мерное жужжание инверторов перешло в надрывный стон. Транспорт задрожал, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. При штатном завершении прыжка в гравитационном поле звезды инверторы гиперпривода заблаговременно, то есть, за тысячную долю секунды до финиша, отсоединяются от генераторов и растрачивают значительную часть накопленной энергии на преодоление кривизны метрики, затем, в точно рассчитанный момент, гасятся окончательно. Сейчас, в глубоком космосе, все мегаватты энергии изливались через шунты, уходя в тепло. Корабль тряхнуло особенно сильно, он вывалился в нормальные три измерения, и тут же взвыли насосы, прогоняя инерт из цистерн через готовые расплавиться вместе с радиаторами шунт-блоки. К этому моменту Осока успела одеться, сунуть ноги в мокасины и, бесшумно ступая по пластиковому полу, поспешила в рубку, думая о том, как, всё-таки, быстро привыкаешь к хорошему. Она начала уже подзабывать, насколько рискованной может быть процедура срочного выхода на досвет: могучий двухконтурный регулятор «Амидалы» просто перебросил бы такое количество энергии обратно в накопители, не вызывая ни тряски, ни таких козлиных прыжков, как сейчас.

А в рубке молодой пилот-панторанец боролся со стремлением судна рыскать сразу в трёх плоскостях. Трубки безмоментного сброса были не такими уж безмоментными, более того, их паразитная тяга колебалась случайным образом, а вокруг транспорта расплывалось разлапистое облако нагретого газа.

<a name="OLE_LINK1">— Повреждения есть? — спросила Осока.

— Вроде, нет.

— Тогда не сиди, давай тягу, колебания станут меньше.

— Понял, — пилот передвинул рукоятку главных досветовых двигателей, и «Погонщик комет» уверенно перешёл в набор скорости.

Осока уселась в правое кресло, окинула глазами пульт и блистер. Щиты и противорадарные модуляторы включены, близких объектов сканеры не регистрируют, в общем, тишь да гладь. И, тем не менее, что-то всё же было там, впереди, более того, прощупывать это в Силе не хотелось категорически. Похожее чувство уже возникало у неё недавно, тогда причина была вполне определённой. Что ж, подлетим ближе – выясним. В рубке, тем временем, один за другим начали появляться другие начальники. Командир «Погонщика» Джарви Эксойн, Технический директор Дайрам Ги и Натуа Хисс, играющая в этой экспедиции ключевую роль.

— Что? — коротко спросил Ги.

— Впереди опасность. Скорее всего, засада, — объяснила Осока. — Увидим, когда проколем астросферу.

Фронт «звёздного ветра» транспорт преодолел через час с небольшим. И на экранах системы отображения, преобразующей данные от стереосенсорных пар, сразу высветилось множество отметок. С расстояния в несколько миллиардов километров не все из них поддавались идентификации, однако, типы имперских звёздных разрушителей высветились тотчас же. Шесть единиц. Более скромных размеров корабли, «предположительно, класса крейсер», присутствовали в количестве двух дюжин. Прочую мелочь, вроде фрегатов и корветов, отсюда различить было невозможно: мала стереобаза, недостаточна чувствительность приёмных усилителей.

— Мы вышли бы в самой гуще имперского флота, — Эксойн потеребил пальцами ус. — Ну, и чутьё у тебя, Мастер!

— Иногда оно срабатывает слишком поздно, — вздохнула Осока. — Сейчас нам повезло.

— Не могу понять, что происходит, — Натуа машинально перебирала пальцами длинные волосы, лежащие на плече. — Для чего здесь такие силы?

— Версию восстания, думаю, можно отмести сразу? — Осока покосилась на неё через плечо.

— Да, слишком маловероятно. Планета под жёстким контролем Синдиката, а Зитон Мож всячески демонстрирует лояльность Императору.

— Узнать бы, какой это флот, возможно, появятся предположения.

— Связист! — позвал Эксойн. — Что на гиперволнах?

— Глухо, командир, — отозвался тот. — Полагаю, ведут обмен по радио, малой мощностью.

— Тогда отсюда мы их не услышим. А лезть самим хатту в пасть глупо. Они наверняка досматривают каждый прилетающий корабль.

— И наша экипировка их, мягко говоря, насторожит, — сказал Ги.

— Очень мягко говоря, — кивнула Осока. С того времени, как Империя начала насаждать «мир во всём мире», в Галактике пышным цветом расцвела контрабанда и бандитизм всех мастей, поэтому оборонительными точками на гражданском корабле трудно было кого-то удивить. Да и сенсорами военной модели, особенно, не самых новых версий, тоже. А вот маскирующие модуляторы в схеме дефлекторных щитов и станция связи на «глубоких» гиперволнах непременно вызовут у имперцев неприятные вопросы.

— Так что же, Мастер, уходим? — спросил пилот.

— Не проведя даже разведку? — усмехнулась Осока. — Не по-джедайски как-то. Ну-ка, глуши маршевые.

Панторанец передвинул рукоятку главных двигателей в нейтральное положение. Стих передающийся по корпусу звук турбонасосов, и счётчик скорости на пульте тотчас же начал неторопливый, но неуклонный обратный отсчёт: на такой скорости летящий по инерции корабль заметно тормозился трением о межзвёздный газ.

— Имперцы досматривают любой прилетающий корабль, — продолжала джедайка. — Значит, надо взять корабль, который систему не покидал и вообще примелькался. Доворот по курсу плюс восемьдесят, по тангажу минус тридцать!

— Ловец астероидов! — расплылся в улыбке капитан Эксойн, разглядывая слабую, едва заметную метку, высвеченную стереосенсорами. — Всего в десяти миллионах километров. Меняем вектор, идём на сближение!

Маленький корабль-ловец производства компании «Телгорн» попытался удрать от «Погонщика», и это, несомненно, ему удалось бы, успей он достичь плотного облака обломков, повисшего на месте недавнего столкновения двух небесных тел, скорее всего, астероида и крупной кометы. Но четыре автоматических истребителя «Гриф» ловко зажали его в клещи.

— Дай-ка, — Осока забрала у пилота управление и повела транспорт по сложной кривой, чтобы не оказаться со стороны брюха ловца. Подходить к нему с этой проекции избегали и грамотно запрограммированные «Грифы».

— Турелей, похоже, нет, — заметил Эксойн.

— Да, только два горных лазера под кабиной, — подтвердила Осока. — Небогато живёт владелец. Лазерная счетверёнка копейки сто́ит, и место под турель у дэ-икс пятого есть, ставится очень просто.

— Видимо, он или она полагались на защиту «Чёрного солнца», — заметила Натуа. — И решили не занимать место в грузовом отсеке.

Так и оказалось. Двое с ловца были чрезвычайно удивлены, что их взяли на абордаж.

— Вы будете иметь большие неприятности с местными властями! — с порога пригрозил коренастый широкоплечий катар, морща нос так, словно собирался оскалиться или зарычать.

— Уточним: с властями или вашей бандитской «крышей»? — таким же резким тоном ответил Эксойн.

— Мы работаем на влиятельных бизнесменов…

— Это я уже понял по содержимому грузового отсека, — покивал капитан. — Драгоценные минералы и золото – бизнес серьёзный. Владелец корабля – Вы?

— Я, — вступил в разговор второй член экипажа. Он был повыше ростом, но не столь массивен, судя по цвету кожи и отсутствию на лице татуировок – выходец с какой-то из независимых мириаланских колоний: — Зевен Кёль, к вашим услугам. Извините мистера Дзоргана, он слегка несдержан. Нам, прежде всего, следует вас выслушать.

— Правильное решение, — сказала Осока. — Мы не собираемся вас грабить. Нам всего лишь нужен ваш корабль, в аренду, на один рейс. С соответствующей оплатой. Попутно можем сдать ваш груз и привезти вам за него деньги.

— Ну, да, за вычетом комиссии, — проворчал для порядка катар Дзорган, впрочем, было видно, что гнев его проходит. Кёль дёрнул напарника за полу куртки:

— Перестань, Хоув! Тебе же сказали, грабить – не будут, — и обратился к Осоке и капитану: — Я согласен, господа, при одном условии. Мы не должны быть втянутыми ни в какой конфликт с… местными. В противном случае, лучше убивайте сразу, у фоллинов весьма изощрённые методы казни.

— За это не волнуйтесь, — улыбнулась джедайка. — С фоллинами у нас нейтралитет. Не будь в системе имперского флота, мы бы вас не побеспокоили вовсе.

Кёль облегчённо вздохнул… и принялся торговаться по поводу суммы аренды корабля.

Два часа спустя ловец астероидов – он назывался старинным морским словом, которое можно перевести как «Анкерок» – направился к свободному пространству «ниже» пояса астероидов, откуда можно было совершить микропрыжок непосредственно к обитаемой планете. Кёль и Дзорган всегда так делали: на борту не хватало инерта, чтобы разгоняться до высоких скоростей, а тратить на перелёт целый месяц было чересчур расточительно, время-то деньги. В разведку летели втроём. Сама Осока в качестве пилота, чернявый бортинженер Жозе Форено с планеты Вохаи и Натуа Хисс. Форено занял единственную каюту с правого борта, фоллинка устроилась в салоне, Осока же решила остаться в рубке. Отключила освещение, растянулась на скамейке-лежанке возле двери. До прыжка, с которого начнётся настоящее дело, оставалось несколько часов, и следовало немного отдохнуть, а заодно прислушаться к Силе, возможно удастся ощутить ещё какие-то предостережения.

В расчерченный переплётом купол огромного блистера смотрели звёзды, внимательно смотрели, не мигая. И достичь нужной степени «расслабленной концентрации» никак не удавалось. «Телгорн DX-5», «Горгулья», её старый корабль. Именно так выглядела та рубка, когда Осока экспроприировала едва живую посудину на астероидной базе в системе Троган и, бесстыдно воспользовавшись своим обаянием, заставила механиков Лантиллиса отремонтировать её. Это потом, поднакопив деньжат, она поставила дополнительные баки, турели «Аракид»… А маскировочную систему пришлось прикручивать буквально на живую нитку. Сложность заключалась в том, что стигиевые ядра «ятаганового» семейства рассчитаны на корабль стреловидной формы с сумасшедшей задней центровкой, не зря и «Амидала» похожа на наконечник стрелы. А «Горгулья»… металлическое насекомое с коротенькими лапками посадочных опор. Ядро на ней работало, но как-то криво: чтобы затаиться, требовалось отключать почти всё электрооборудование, оставляя одни генераторы дефлекторных щитов. Ну, да с этими неудобствами можно было мириться. Аляповатый кораблик прослужил Осоке долгих шесть лет, время от времени ломался, но всегда выносил её из самых серьёзных передряг. На его борту, вот в такой рубке, она познакомилась со своим… Ну, со Своим, одним словом. Официально они не были женаты до сих пор, да это и запрещает Кодекс джедаев, но так ли уж важна официальная церемония? Он не был первым её парнем, далеко не первым. Осока помнила и того мальчика, что пытался ухаживать за ней в последний год обучения в Храме, и яркую, как вспышка, первую влюблённость в Учителя, до сих пор вспоминая её светлой и радостной, несмотря на всё, что произошло потом. Не сразу Осока начала понимать, что Анакин, конечно, великолепен, но несколько не тот, с кем ей хотелось бы быть по-настоящему рядом. Потом был красавчик Бонтери, такой благородный, самоотверженный, возвышенный… на вид. К счастью, Осока сумела разглядеть, что под внешним лоском скрывается беспринципный приспособленец, изворотливый карьерист, словом – оформившийся мерз… в смысле, политик. Который даже романтические отношения умеет поставить на службу карьере. И его решение связаться с Пре Визлой и Стражами Смерти было не ошибкой, как Осока думала тогда, а рассчитанным ходом в политической игре, только вот Визла оказался более беспринципен и переиграл Бонтери. Были и другие парни, уже в Тёмные времена. Ни одного из них она не любила всерьёз, да, нравились, да, было приятно проводить время, и не более.

С теперешним её парнем всё получилось иначе. Странный человек, которого она встретила на необитаемой второй планете системы Таркения, едва не умер от аллергического бронхоспазма, вызванного пыльцой местных растений. Спасти его было долгом любого уважающего себя спейсера. К тому же, он не знал ни слова на базик. Слава звёздам, что его язык напоминал один из тех, которые Осока изучала ещё юнлингом, и они смогли как-то объясняться. Тут-то и обнаружилось, что спасённый ровным счётом ничего не знает о Галактике и населяющих её народах. А собственная его планета то ли находится за пределами населённых областей, то ли давно не существует. Ну, как не помочь бедняге освоиться в новой для него обстановке? Не по-джедайски это. Осока и в самом деле собиралась лишь немного помочь. Сначала. Пока не почувствовала, что новый знакомый становится ей другом. Настоящим и искренним, совсем как Чучи, единственная во всей Галактике, кого Осока могла назвать подругой в полном смысле этого слова. За годы постоянных перелётов она начала забывать, что это такое – нормальное ежедневное общение, а с Пришельцем, как она про себя окрестила его вначале, им всегда находилось, что обсудить. Из-за этого Осока даже допустила небольшой просчёт: вместо того, чтобы активнее учить спутника галактическому языку, сама говорила на его родном. На нём как-то проще и точнее выражались сложные мысли. Она до сих пор считала себя отчасти виноватой в том, что Пришелец не совсем чисто говорит на базик, и его часто принимают за уроженца Брега, Дальны или Ильмены.

А потом был «Эксис», заброшенная джедайская станция в системе умирающей оранжевой звезды Тидио. И чёрный стреловидный корабль на пыльном полу, такой маленький по сравнению с гигантским залом ангара. И их первый случайный поцелуй в корабельной гостиной. В тот день Осока узнала от лейтенанта Пятерни, кем в действительности является Дарт Вейдер, Тёмный Лорд ситов. От накатившей боли она выплеснула через себя такое количество Силы, что чуть не повредила корабль, и Пришелец нашёл блестящий способ привести её в чувство. Осока немного растерялась… а вскоре осознала, что вновь влюблена, впервые за столько лет. Какая горькая ирония, что потом они чуть не поссорились из-за напыщенного поганца. Хорошо, что Падме каким-то образом удалось успокоить Пришельца. Как всё удивительно переплелось! Не будь его, Падме так и осталась бы спящим призраком в компьютере корабля на «Эксисе», а не будь её, он и Осока, скорее всего, разругались бы вдрызг. Осока улыбнулась в полутьме. Миляга Пришелец называет Падме «сестрицей», и та, кажется, ничего не имеет против. А ведь, если приглядеться, есть в них что-то общее, и внешне, и в характере. Оба вечно скромничают, «а я что, разве это моя заслуга, всё само получилось», и оба говорят правду в глаза, невзирая на лица. Пришелец, повстречай он Вейдера, наверное, и тому бы высказал, какое свинство с его стороны так поступить с собственной женой. Не говоря уже о друзьях…

Вновь возвратившись мыслями к Вейдеру, она больше не сомневалась, о чём предупреждает её Сила. Пока в системе его нет, но очень скоро явится. Осоке не нравилось, что они сталкиваются буквально нос к носу вот уже второй раз за последние несколько месяцев. Не значит ли это, что им предстоит сразиться? Она приподнялась на лежанке и постаралась откинуться обратно в максимально расслабленной позе. Закрыла глаза, прислушалась внутри, затем вовне и вдаль. Нет, Сила по-прежнему не давала никаких намёков на рисунок возможного поединка. Как и в предыдущий раз. И это не просто так. К примеру, в кантине «Пьяный банта» на Орд Мантелле Осока заранее распознала, что мордобоя избежать не удастся. И закономерно случилась драка. Здесь – ничего, как и в прошлую встречу в системе Фэдье. Следовательно, поединка не будет, если она сама не станет лезть на рожон, как глупая школьница. А полезет – не исключено, что её ожидает вот это самое. Ноль. Чёрное ничто. Ну, уж нет! Это раньше она могла, не задумываясь, рискнуть жизнью ради уничтожения конкретного злодея, но только не теперь.

Осока отвлеклась всего на мгновение, и тотчас, будто искра проскочила между рожками, Сила на мгновение открыла ей совсем другую картинку. Джунгли или болото на неизвестной планете, а на переднем плане Падме, наклонившись вперёд, беседует с кем-то, кого за туманным краем видения невозможно разглядеть.

— М-м, и что это было? — пробормотала она вслух, открывая глаза. Предвидения Силы, как всегда, отличались своенравностью и возникали по своему собственному разумению. Осока в который раз пожалела, что ей не дано так же чётко работать с образами, как делал Великий Магистр Йода или другие мастера. Картинка, вроде бы, не была тревожной, вот в случае, если она станет повторяться в разных вариациях, нужно насторожиться. Постаравшись как можно точнее воспроизвести в памяти видение, Осока отработанным «внутренним щелчком затвора» зафиксировала его в деталях и не стала продолжать медитацию. Образ не в кассу всегда означал, что Сила сказала своё слово, и спрашивать дальше – пустая трата времени. А времени, как раз, и не оставалось. Осока буквально кожей ощущала, как буравит метрику пространства исполинский клин Имперского звёздного разрушителя «Вымогатель». Скоро он выйдет на досвет в этой системе.

Осока поднялась, включила голографическую лоцию. Судя по ней, до свободного пространства, где отсутствуют опасные гравитационные завихрения, оставалось порядка шести миллионов километров. Чуть больше получаса хода при этой скорости. Вновь устроившись на лежанке, она опять обратила взгляд внутрь, затем вовне и придала себе свойства ничтожной песчинки в Силе, мелкой живности, едва заметной даже на близком расстоянии. Тратить энергию на создание полной прозрачности нужды не было: возле густонаселённой планеты бывший учитель и так не сможет её различить среди шестисот миллионов других разумов. Так. Вот об учителе сейчас вспоминать нельзя, можно накликать, как выражается Алекс. Она сделала небольшое усилие, будто проворачивая барабан древнего стробоскопического театра, и перед мысленным взором поплыли другие картины. Планет, где она бывала, надолго не задерживаясь, существ, что она встречала, близко не знакомясь. Сейчас именно такие воспоминания подходили лучше всего. Главное – не зацикливаться, но и не заснуть совсем…

Шорох отодвигаемой двери. В рубку вошла Натуа.

— По моим подсчётам, скоро прыгаем, — сказала она.

— Да, выходим из пояса.

Преодолевая тошнотворное ощущение воздушного шарика – тонкая оболочка и пустота внутри – Осока без резких движений поднялась с лежанки, уселась в неудобное пилотское кресло и начала подготовку к микропрыжку.

— Я уже здесь, — сообщил, входя, Форено.

— Как вовремя, — усмехнулась Осока одним уголком рта. — Я, как раз, уже закончила.

— Целимся в планету?

— Да. Свои способности я использовать сейчас не смогу.

— Могу спросить, почему?

— Тёмный лорд летит сюда.

— Да? Что-то очень серьёзное затевается здесь, — покачала головой фоллинка. — Мне это не нравится.

— Хорошего мало, — согласилась Осока. — Ну, да мы с тобой и не в такой обстановке работали, верно? Прыгнем – разберёмся.

Мгновенный просверк светлых штрихов смазанных звёзд – и «Анкерок», взбрыкнув, как норовистое верховое животное, повис в пространстве вблизи планеты Фоллин. Навигационная система ещё не успела рассчитать точные координаты по данным реперных спутников, а на пульте засвистел сигнал: сообщение от центральной диспетчерской. Оно было довольно длинным и сообщало, что терминалы «Аурек» и «Креш» закрыты, установлена зона, запретная для полётов, в форме конического цилиндра, внутри которого и находился имперский флот. Следом поступил запрос идентификации. Бортинженер отправил ответ. Диспетчер код принял, как они и рассчитывали.

— Какой терминал выбран точкой сбора? — спросила Осока фоллинку.

— К счастью, «Е». Хорошо, что не выбрали «С», а вначале предлагали. Как более безопасный.

— Ага. Абсолютно безопасный, — хмыкнул Форено. — Ну, значит, «Е». «Зона зеро», как раз, на курсе. С какой стороны обходим?

— Сверху, Жозе, сверху, — сказала Осока. — Проходим над самой внешней границей. Так больше увидим.

Чтобы выполнить такой манёвр, требовалось предельно снизить скорость и двигаться в соответствии с законами орбитальной механики. Выглядело это вполне естественно и подозрений у имперцев не вызвало. Впрочем, офицеры у них были опытные, и, едва «Анкерок» приблизился к запретной зоне, один из сторожевиков «Гоцанти-М» переместился в более высокую позицию, отслеживая движение ловца астероидов. Форено запечатлел его на кристалл памяти: от известных кораблей этой модификации он отличался четырьмя трубчатыми кронштейнами на днище, на каждом из них висело по истребителю.

— Это уже, видимо, «М2», — прокомментировал он.

Осока смотрела на звёздные разрушители. Внешне они с такого расстояния казались абсолютно одинаковыми металлическими клиньями с вынесенными вверх Т-образными надстройками боевых рубок, однако, она безошибочно определила среди них «Вымогатель». Многие существа говорили, что присутствие Вейдера вызывает у них безотчётный страх и холод, и она знала: большинству из них это не кажется, они на самом деле чувствуют средоточие Тёмной стороны, слишком уж её много в этом человеке. Для самой Осоки, несмотря на «замороженное» состояние, присутствие сита виделось как яркий красный маяк на фоне ночного моря. «Ваш курс ведёт к опасности». «Вымогатель» располагался не в центре эскадры, а несколько ниже, его сенсорные системы, несомненно, были нацелены на поверхность планеты. Что там видели имперцы, оставалось для экипажа «Анкерка» загадкой. В отличие от собственных кораблей акционерного общества, ловец астероидов был оснащён всего одним высококачественным прибором наблюдения – планетологическим, необходимым для поиска минералов и металлических жил. Остальные сенсоры уступали даже ранней «Горгулье», самое дешёвое исполнение. Их хватало только для того, чтобы видеть спускающиеся в атмосферу имперские крейсера и несколько истребителей разведывательной модификации в плотных слоях. Истребители контролировали дороги для наземных машин и берег ближайшей реки.

— Идут на посадку? — удивилась Натуа. — Неужели, всё-таки, бунт?

— Нет, тип «Неустрашимый» плохо приспособлен для десантных операций, — покачала головой Осока. — Смысл задействовать их, когда выше бездельничают два «Гладиатора», набитые штурмовиками? Тут что-то другое.

Их недоумение разрешилось через несколько минут, когда первый из крейсеров достиг зоны малых высот.

— Что это вот там, на окраине? Пожар? — бортинженер увеличил фрагмент изображения, насколько позволяла убогая видеосистема «Анкерка».

— Пожар, — кивнула Осока. — И вызван он вот этим.

Она указала на индикаторное окошко одного из датчиков, отображаемое у края блистера. Как ни примитивны были сенсоры, отголоски того, что творилось внизу, уловили и они. Больше никто не произнёс ни слова. Трое в рубке маленького грузовичка с окаменевшими лицами наблюдали, как имперские корабли сжигают жёстким излучением густонаселённый город.

Раздражение Тёмного лорда ощущали все, кто работал с ним бок о бок хотя бы некоторое время: помощники, адъютанты, охрана, пилоты челнока и истребителей сопровождения. Все они сейчас старались не попадаться ему на глаза, а уж если приходилось, стремились выглядеть предметами меблировки, неподвижными и безмолвными. Про себя проклиная двух идиотов, вызвавших неудовольствие Вейдера. Зачистка прошла успешно, флот отработал так, как ему и положено, быстро и чётко, и всё было бы блестяще, если бы не крохотный инцидент в самом начале. Когда Лорд распорядился начать операцию, штабной офицер адмирала Телро тихо сказал командующему: — Сэр, я передам сигнал отодвинуть оцепление из зоны зачистки?

Вейдер услышал. Развернулся к адмиралу и коммодору всем корпусом:

— Разве я давал такое указание?

— Нет, милорд, — ответил Рэнд Телро.

— Ваши люди слишком много себе позволяют, — произнёс Вейдер. — Начинайте операцию!

Телро отдал распоряжение крейсерам действовать по плану «один-три». И вот тут бы старому дураку промолчать, а он решил, что Вейдер недоволен не самим предложением, а нарушением процедуры. И обратился к Лорду:

— Сэр, пока крейсера занимают исходное положение, мы успеваем отвести наших ребят на безопасное расстояние. Позвольте, я отдам приказ?

— Вы плохо меня поняли, адмирал? — маска смерти угрожающе наклонилась к Телро.

— Нет, сэр, сейчас я понял предельно ясно, — ответил адмирал. — И мне не хотелось бы брать на себя ответственность за это. Я офицер, а не убийца собственных солдат.

— Она и не ляжет на Вас, — голос Вейдера, несмотря на электронный вокодер, казалось, приобрёл брезгливую окраску. — Доложите начальнику штаба, что Вы отстранены от командования и разжалованы до коммодора. Рапорт об отставке можете подать незамедлительно.

— Честь имею, милорд, — старый адмирал чётко повернулся и вышел. Штабной офицер следовал за ним справа, в полушаге позади, и на лице его читалась решимость хлопнуть о стол рапортом одновременно с командиром.

Когда операция завершилась, и начальник штаба эскадры, он же временный командующий, доложил о результатах, лорд Вейдер распустил оперативную группу и удалился в свой кабинет. Двери за ним сомкнулись мягко, но тяжело, как дверца сейфа. В приёмной наступило ощутимое потепление. Теперь можно было слегка перевести дух.

— Я всегда говорил: офицер, у которого на мостике стреляются кадеты, просто обязан глупо кончить, — ухмыльнулся один из адъютантов лорда, пожилой полковник Пройстер с быстрыми глазками прожжённого паркетного шаркуна. — Должен был ценить милость Повелителя, а он…

— Простите, сэр, что за история с кадетом? — поинтересовалась затянутая в слишком тугой для неё мундир блондинка с планкой первого лейтенанта на кителе и пилотским значком на воротнике. Младшие адъютанты из нового набора воззрились на неё с изумлением, граничащим с благоговейным ужасом. Сами они никогда бы не посмели обращаться с вопросами к Старому Лису Пройстеру, памятуя судьбу предыдущих офицеров, казнённых несколько месяцев назад за недосмотр. Но первый лейтенант – её звали Юна, а фамилия звучала точь-в-точь как слово «затмение» на базик – прекрасно знала устав. Она была офицером флота, а не Корпуса Имперских штурмовиков, и Пройстер являлся для неё старшим по званию, но не прямым начальником.

Полковник посмотрел на неё.

— Это, деточка… — произнёс он, не без удовольствия отметив, как сверкнули голубые глаза женщины, — было очень давно. В семнадцатом году, в системе Бакура. Молодой мандалорец решил, что затронута его честь, и выстрелил себе в башку прямо при всём командном составе корвета.

Семнадцатый… Юна быстро перевела в уме, по Руусану это выходил 982-й. Второй год существования Нового Порядка. Она так и не привыкла к манере некоторых офицеров пользоваться исключительно датами Ресинхронизации, как будто этот календарь чем-то более имперский, нежели прежний. На её родной планете Коралэг использовали Руусанский календарь и от этого не считали себя менее ревностными гражданами Империи.

— Осмелюсь спросить, для Вас честь – пустой звук, сэр? — поинтересовалась она, вновь приведя капитана и первого лейтенанта в серых мундирах в состояние лёгкого шока.

— Э… нет, разумеется, нет! — сообразив, что сморозил что-то не то, пошёл на попятную Пройстер. — Но, лейтенант, застрелиться, проиграв сражение, это одно, а пустить заряд в голову из-за личных отношений убитого неприятеля с твоей семьёй… Впрочем, мандалорцы все психи, поэтому их и во флот брать перестали.

Юна кивнула, про себя, однако, подумав, что не всё, видимо, так просто, раз парень покончил с собой. В то, что уроженцы системы Мандалор все, как один, не дружат с головой, она не верила, иначе они бы не были лучшими вояками в известной Галактике.

— Старый Лис, Старый Лис… — покачал головой другой офицер, в форме майора Имперской Службы Безопасности, ожидавший, когда Вейдер соблаговолит вернуть доставленные ему совершенно секретные документы. — Не хочешь заодно рассказать, что именно в том бою фрегат Рэнда уничтожил злейшего врага нашего Императора, беглую джедайку Тано?

— Да, да, уничтожил. Поэтому он и не вылетел с флота, как пробка. А даже пошёл в гору.

— Велика заслуга – расстрелять из турболазеров девчонку-тогруту на беззащитном курьере! — фыркнул полковник.

— Сначала попробуй прицелиться в джедая, хотя бы из бластера. И попасть. А потом говори, — парировал безопасник. — Вы что-то хотели спросить, лейтенант? Не стесняйтесь, всё равно, пока милорд изволит гневаться, делать нам особенно нечего.

Безопасников Юна недолюбливала и, в частности, вот за эту вольность в суждениях в адрес самых высоких лиц. Недаром во флоте ходил анекдот про парад: «Здравствуйте, господа офицеры армии! – Здра-жла, ваш-ство! – Здравствуйте, господа офицеры флота! – Здра-жла, ваш-ство! – Здравствуйте, господа безопасники! – Здравствуйте-здравствуйте, подозреваемый…» Однако, желание получить информацию перевесило.

— Не возьму в толк, сэр, — осторожно сказала она. — Как девчонка могла быть злейшим врагом такого могущественного человека, как Император?

— Этого я Вам не могу точно сказать, — развёл руками майор. — Не владею информацией. Однако, узнав о её гибели, Император был глубоко удовлетворён и наградил энсина, управлявшего орудиями фрегата. А адмирал…

— Коммодор, — поправил Пройстер. — И, скорее всего, в отставке.

— В то время – гранд-капитан Телро, — раздельно произнёс безопасник, — не получил взыскания за самоубийство практиканта. Как известно, у нас отсутствие наказания уже поощрение.

Познавательный для первого лейтенанта разговор прервал писк селектора. Пройстар поправил наушник, нажал на нём сбоку кнопку соединения.

— Да. Уточним. Ждите, — он поставил комлинк на ожидание: — Начальник разведки. Просится на аудиенцию. Лейтенант, прошу, доложите Лорду. Вас он сразу не пошлёт, а у разведки важная информация.

Ну, вот, так всегда! Когда не нужна, так «деточка», а как грудью на амбразуру – так «лейтенант, прошу». Впрочем, лорду Вейдеру, кажется, нет дела ни до её груди, ни до других частей тела.

— Милорд, — чётко произнесла она, переступив порог. — Начальник разведки эскадры сообщил, что у него важная информация. Прикажете вызвать его к Вам?

— Незамедлительно.

— Слушаюсь.

Начальник разведки вошёл в приёмную ровно через полминуты после того, как ему сообщили, что Лорд ждёт его. Очевидно, он и не сомневался в положительном решении.

— Милорд, планетарная резидентура обнаружила второй объект. Я приказал не задерживать, следить техническими средствами.

— Разумно. Юна! Распорядитесь поднять по тревоге первый батальон. Мой челнок на старт. Эскорт – четвёркой, ведущая – Вы, — пауза в полсекунды. — И скажите, наконец, командиру эскадрильи, чтобы не ставил Вас порученцем в приёмную. Полковнику Пройстеру вредны положительные эмоции в таких количествах.

— Будет исполнено, милорд! — Юна позволила себе более неформальный кивок вместо салюта. Судя по последней фразе, к Тёмному лорду возвращалось его обычное мрачно-бодрое настроение.

Сиррик Деккон и Фанн Хисс сидели в своём излюбленном месте, на проходящих вдоль стены толстых трубах теплообмена, укутанных толстым слоем мягкой изоляции. Отсюда, с высоты почти четырёх метров, им была хорошо видна освещённая площадка, окружённая невообразимым скопищем палаток, ларьков, навесов – «центральная площадь» станционной барахолки. Здесь всегда толпились сотни существ самых разных видов, преимущественно, небогато одетые, а то и вовсе в лохмотьях. Продавали, покупали, меняли. Здесь же шныряли вездесущие пацанята, среди них были и карманные воришки, порой весьма опытные, несмотря на юный возраст. Ребята не раз наблюдали сцены, когда обворованный гражданин или дамочка с воплем хватались за опустевший карман, разрезанную сумку, котомку, пояс. Иногда им удавалось уловить и сам момент кражи. Одного мелкого урода, стащившего у многодетной матери узелок с едой, Фанн отловил в лабиринте палаток и, недолго думая, отбил ему пальцы на обеих руках, чтобы неделю не мог лазить по карманам. Будет знать, как последнее отбирать!

Сиррик нравился молодой фоллин: элегантный, всегда аккуратный и собранный, к тому же умный и принципиальный. Он никогда не колебался, если нужно было отстаивать свою правоту кулаками, хотя самым сильным в округе не был и время от времени бывал бит за свои убеждения. К тому же Фанн люто ненавидел мафию. В этом чагрианка была с ним полностью согласна. Когда-то её отец служил заведующим складом в портовом комплексе, и однажды к нему пришли два респектабельных на вид фоллина, предложили за хорошее вознаграждение подержать на складе небольшой груз без оформления. Всего один раз. Отец, зная, во что выльется в итоге этот «один раз», отказался. Тогда вечером в переходе транспортного узла его подловила компания гопников. Они избили чагрианина, потом долго глумились, надрезая кожу на теле и прижигая ранки уксусом, а в довершение отпилили отцу половину правого рога. Полиция развела руками: бандиты не были местными, а приезжие, по мнению копов, сами должны разбираться между собой. Пока отец залечивал травмы, его уволили с работы, он запил, опустился и, в конце концов, умер от заболевания печени. Сиррик и её младший брат Брикки остались на попечении матери. Возможности улететь с Фоллина у них не было, прежде всего, из-за отсутствия денег. Мать работала в кантине официанткой, и её жалования вместе со скудными чаевыми едва хватало, чтобы семья не голодала. Положение приезжих на планете, между тем, постепенно ухудшалась, в последнее время – всё стремительнее. Сравнительно либеральный глава «Чёрного солнца» Зитон Мож терял нити управления, и все прекрасно понимали: вскоре тем или иным способом его сместит принц Шезор Сижран, значительно более жестокий и нетерпимый к представителям «низших рас». Спасибо соседке, тётушке Камлин, которая уговорила своего мужа, старосту общины, взять на последний челнок и семью Деккон. Возможно, им даже найдётся местечко и на корабле, который должен был забрать из системы клан Хисс.

Обычно жизнерадостный и подвижный Фанн сейчас был подавлен и мрачен. Он специально увёл сюда Сиррик, чтобы не видеть бессильной ярости на лицах мужчин, окаменевшего лица тётушки Зоры и дорожек слёз на её щеках. Её пожилые родители остались в сожжённом городе Сиз. Патриарх и его жена отказались улетать, сказали, что прожили в своём доме больше двухсот лет и здесь же желают встретить смерть. Кто мог знать два месяца назад, что их желание осуществится так скоро? Только одно заставляло Фанна испытывать мстительное удовлетворение. Под ударами гамма-излучения превратились в прах не только их дома, но и родовое гнездо ненавистных Сижранов. Вместе с обитателями. Жаль, самого Шезора не было на планете! А потому Хиссам, всё же, придётся бежать с родины. Сделавшись главой синдиката, Шезор постарается стереть в пыль саму память о них. Сижраны издавна ненавидели обедневших, но родовитых соседей. За то, что те славились мудростью и независимостью. За то, что женщины Хисс не сводили волосы на голове, уподобляясь мужчинам, по новой моде, которой всего-то несколько тысяч лет. За то, что в истории рода было немало уважаемых республиканских чиновников и даже несколько джедаев.

— Не надо, Сиррик, — поморщился Фанн, осторожно снимая тёплую руку подруги со своего плеча. — Посидим просто так.

— Почему они это сделали? — спросила девушка. — Неужели те ужасы, что рассказывали об эпидемии…

— Были правдой? Похоже на то. Может, даже не всей правдой, раз они решили не лечить, а выжечь.

— Но кто мог занести на планету такой жуткий вирус?

— Какая же ты ещё наивная! — покосился на неё Фанн. — Тебе никогда не казался странным имперский медицинский центр на Столичном шоссе? Центр, который никого не лечит, даже самих имперцев?

— Ну, бывают же исследовательские центры, — нерешительно сказала девушка. — Ох. Не думаешь же ты…

— Я не думаю. Я уверен. Либо у них что-то пошло не так, либо нарочно решили испытать новенькое на тех, кого не жалко. Мой прадед говорит, это нам ниспослано за грехи. Нас всегда учили, что мы выше, полноценнее других видов, и вот пришли те, кто считает низшими нас самих.

От этих слов, сказанных ровным голосом фоллина, Сиррик поёжилась. В свои четырнадцать лет она видела много несправедливости и обычной бытовой жестокости, но поверить в столь хладнокровное массовое убийство разум отказывался.

— Но в твоей семье, мне кажется, так не ду… — чагрианка запнулась, увидев, что лицо юноши приобрело странное выражение. — Что, Фанн?

— Видишь человека, разговаривает с найкто возле ларька Ореирпе? Не тот, что к твоей матери в кантине всегда приставал? Из центра.

— Он, — кивнула девушка.

— А что это он здесь забыл? Почему не подох там вместе с остальными?

— Наверное, был в отъезде, когда началось…

— И решил вернуться не через станцию «Беш», как всегда, а через эту помойку, куда имперцев бифштексом не заманишь? А со слугой хаттов болтает просто о погоде.

— Эй, ты куда?

— Надо за ними проследить. Если вся эта заваруха началась из-за него, разорву в клочья, падаль!

Фанн соскользнул на пол. Девушка за ним. Петляя между торговых точек, замирая в тени навесов, они тенью следовали за имперским медиком и хаттским приспешником. Пока они оставались на рынке, скрываться было нетрудно, а вот в коридорах… Некоторое время их скрывали прохожие, но по мере того, как найкто и человек углублялись в дебри технических секторов, следить за ними становилось всё сложнее. Фанн толкнул подругу в плечо, сделал знак: «стой!». А сам двинулся дальше. Замер на углу, махнул: «за мной!» Так, перебежками, подростки достигли той части станции, куда не забиралась самая отчаянная пацанва. Ходили слухи, что здесь водится плотоядный туман, который висит в коридоре еле заметной дымкой, а стоит пройти мимо, следует за пешеходом, сгущается, сгущается, набрасывается и растворяет без следа. Прагматичная Сиррик подозревала, что слухи эти распускает «Чёрное солнце» или другие уголовники, чтобы малышне было страшно соваться в места тайных сделок и секретных складов. Фоллин в очередной раз поманил её к себе, и они затаились в нише за проржавевшей створкой неисправного гермозатвора.

— Наверное, здесь будет встреча? — прошептала девушка. Приятель кивнул. Судя по всему, медик и бандит ожидали появления кого-то более серьёзного, с кем человек хотел «перетереть», выражаясь их бандитским языком. Медик выбрал на трубах местечко почище, уселся, расстегнул воротник. Найкто предпочёл остаться стоять, только прислонился к стене. Потянулись минуты, длинные, как жевательная смола, когда школьники вытягивают её изо рта между зубов. Наконец, чагрианка, не выдержав, дёрнула Фанна вниз и зашипела:

— Долго мы ещё будем здесь сидеть??

— Сколько надо, столько и будем. Хочу знать, кто заплатил ему за взрыв лаборатории.

— Нас уже обыскались!

— Ага, обед стынет. Хочешь – уходи. Заодно расскажешь кому-нибудь из старост, что мы здесь увидели.

— Я дороги не найду!

— Тогда сиди тихо.

Внезапно в коридоре, где отдыхали человек и найкто, раздался писк, перешедший в музыкальную трель. Комлинк! Выглянув из-за ржавой плиты, подростки увидели, как найкто поворачивает кремальеру на двери в боковой стене. Сначала он, за ним человек скрылись за дверью. Фанн приподнялся, чтобы последовать за ними… Но тут крепкая ладонь плотно зажала ему рот и потащила назад с такой силой, что фоллин чуть не опрокинулся на спину. Рядом трепыхалась чагрианка.

— Тихо! — твёрдым шёпотом произнёс схвативший их неизвестно кто. — Вам туда не надо.

Осознав смысл фразы, Фанн и Сиррик перестали сопротивляться. Державшие их в мёртвом захвате руки тотчас разжались. Чагрианка повернулась и удивлённо вздёрнула вверх брови. Представителей этой расы она прежде не встречала никогда, видела только на голографиях, а уж увидеть именно женщину, да ещё одетую в броню мандалора, ожидала меньше всего. Впрочем, название она помнила. Раса называлась тогрута.

— Вы кто? — спросила Сиррик.

— Сейчас неважно. Важнее то, что ты – Хисс, а ты – Деккон, — женщина по очереди посмотрела на них, и подростки машинально кивнули. — И нам нужно быстро отсюда уходить. Скоро здесь будет очень много белой брони. Ну, живо, живо!

Женщина вела их по коридорам и пандусам станции в быстром темпе, так что временами они уже начинали судорожно хватать ртом воздух, затем резко останавливала, грозила пальцем, тихо, мол. И тогда в наступившей тишине где-то вблизи или чуть дальше раздавались слаженные шаги множества ног. И снова быстрый шаг, переходящий в бег, внезапные повороты… Сиррик подумала, что женщина, должно быть, часто и подолгу бывает на этой станции, раз может так чётко ориентироваться в хитросплетении сотни раз перестроенных коридоров.

— Что здесь делают штурмовики в таком количестве? — на ходу спросила она.

— Очевидно, ловят кого-то. Возможно, того, кого вы нашли раньше них. А под раздачу можем попасть и мы с вами. Правда, вам-то особо бояться нечего. Ну, отправят в местную тюрьму, в крайнем случае. Мне на такие милости рассчитывать не приходится. Стоп. Тихо.

— Но тогда зачем Вы за нами пришли? — продолжала допытываться чагрианка, когда шаги строя штурмовиков начали затихать в отдалении.

— Да потому что родители ваши уже на корабле, и без вас улететь никак не могут.

— Мои тоже?

— Говорю же, ваши. Разве непонятно?

— А как Вы нашли нас?

— По запаху, blin, — непонятно ответила спасительница. — Ты много задаёшь вопросов, не к месту и не ко времени. Как маленькая.

— Ей, между прочим, всего четырнадцать, — с лёгким оттенком взрослого превосходства заметил Фанн.

— Тебе не сильно больше, если на человеческий счёт перевести, — покосилась на него тогрута. — В любом случае, я в вашем возрасте уже полком командовала.

Ошеломлённые подростки замолчали, переваривая полученную информацию. А Осоке только того и надо было. Джедайка не могла этого чувствовать, находясь в «замороженном» состоянии, но понимала, что челнок лорда Вейдера должен быть где-то на подлёте к терминалу «Е». Требовалось срочно усиливать самоконтроль, а делать это одновременно с болтовнёй, да ещё ориентируясь по всего однажды увиденной на проекторе схеме станции, было непросто. Счастье, что Сила сама предупреждала её о наличии противников в коридорах, как если бы Осока смотрела на экран системы биоконтроля. Дополнительных усилий для этого не требовалось. Она бы, наверное, удивилась, если бы для этого оставались «вычислительные ресурсы» в мозгу: раньше так хорошо у неё не выходило. Внутренний локатор подсказывал два проблемных места на пути к ангару, где дожидался переполненный, набитый беженцами «Анкерок». Перекроют одно из них – и не обойти, только с боем. Станцию столько раз переделывали, что во многих местах коридоры превратились в гигантские кабель-каналы, набитые коммуникациями так, что пробираться по полчаса. Проход оставался только один – напрямую. Первое место они преодолели успешно, а перед вторым беглецам попался капитан штурмовиков в сопровождении планшетиста и двух рядовых в качестве охраны. Вжав Фанна и Сирррик спиной в первую подвернувшуюся нишу, Осока в порыве какого-то необычайного вдохновения отвела глаза всем четверым одновременно. Однако, время было упущено. И, едва они переступили порог центрального зала последней палубы под ангарами, в свете пыльных ламп у противоположной двери выросла чёрная, как смоляной идол, высокая фигура.

Осока рванула мечи из пенала на пояснице, краем глаза уловила, как округлились глаза у мальчишки-фоллина, но сейчас ей было не до того. Всё же, что-то удержало её от мгновенного включения оружия. Замерев в стойке, она держала в руках неактивированные рукоятки.

Вспыхнул багровым меч Вейдера.

— Что побудило тебя вернуться из небытия? — прогрохотал он. — Хочешь прихватить меня с собой?

«Да, если придётся!» — хотела сказать Осока, но Тёмный лорд неожиданно продолжил:

— Разные? Рад, что мне не придётся оказаться в одном аду со всеми вами. Было бы гнусно целую вечность наблюдать ваши постные рожи!

С кем он говорит? Осока никого не видела. А Вейдер, в свою очередь, похоже, не видел её и подростков, он продолжал разговор с незримым оппонентом:

— Что ж, посмотрим, насколько хорошо твоё искусство. И твоё призрачное оружие!

Он атаковал. Стремительно, напористо, как делал раньше, когда носил ещё имя Анакин Скайуокер. Град ударов сыпался на пустоту, огненное лезвие смазывалось от скорости в кровавый веер. Осока на миг подумала, а не сошёл ли он с ума и не бьётся ли с призраками собственного рассудка? Вдруг ему лишь кажется, что меч упёрся в какое-то препятствие, и что он давит изо всех сил, пытаясь преодолеть сопротивление? А может, сама Сила противостоит ему сейчас? В любом случае, этим следовало воспользоваться. Недалеко от двери – Осока запомнила, когда первый раз проходила здесь – вдоль стены поднимались вверх узкие металлические лестницы.

«Тихо. Идите. Наверх» — жестами показала Осока ребятам. А сама не двигалась с места, пока они не поднялись на галерею, опоясывающую зал. Там царила кромешная темнота, способная укрыть беглецов от любого наблюдателя, не имеющего инфравизора. Если только это не адепт Силы. Но попробовать всё равно стоило, ибо другого способа выбраться отсюда не существовало. К счастью, фоллины лучше людей видят при слабом освещении, что позволяло Фанну уверенно двигаться по галерее, ведя за собой за руку чагрианку. Самой Осоке сейчас зрение и вовсе было не нужно. Внизу между тем продолжался странный танец лорда Вейдера, похожий на бой с тенью. Или… со Светом? Медленно и осторожно продвигаясь по узким металлическим мосткам, Осока не могла удержаться и не бросать туда взгляды. Искалеченный, наполовину сращённый с машиной живой мертвец вовсе не утратил ни мощи, ни скорости движений. Пожалуй, за прошедшие годы реакция его только ускорилась. Убитый Осокой в Дарнипорте Инквизитор по сравнению с ним казался медлительным и задумчивым. В чистой махаловке она, без сомнения, проиграла бы, тем более, что Вейдер прекрасно знал большинство её приёмов и финтов. Если что и смогло бы её спасти – только то, чему Осока научилась уже после него, в тренировках с Асаж, к примеру. Вейдер наступал на видимого одному ему противника, использовал обводные движения, кружил… и при этом медленно, но верно продвигался дальше и дальше вперёд, к двери, через которую пару минут назад вошли трое беглецов. Тем временем, Фанн, Сиррик и Осока достигли противоположной стороны. Здесь не было лестниц, галерея продолжалась над дверью, и лишь аварийные скобы вели вниз.

— Тебе не задержать меня! — громыхнул голос Вейдера. — Я победил!

Он сделал шаг назад и скрылся в коридоре. Секунду спустя исчез из виду и мрачный свет его меча.

— Ты проиграл… — одними губами произнесла Осока, и ей почудилось, что странное серебряное эхо повторило её слова.

Как они мчались потом! Словно вдогонку им неслись все бледные твари заброшенной базы «Эксис» и горотские ночные дьяволы в придачу. Не сразу Осока сообразила, что всё ещё сжимает в руках выключенные мечи, и только мгновенный испуг и беззвучное слово «джедай!» на губах одного из встречных существ напомнило ей убрать оружие обратно в пенал. «Анкерок», готовый к старту, стоял на крайней стоянке. Поодаль громоздились контейнеры и баулы – пожитки, которые пришлось бросить клану Хисс, чтобы поместиться в тесных отсеках. Сейчас половина пассажиров расположилась в ожидании вокруг корабля, где было не так душно. Увидев Осоку и спасённых подростков, старосты и Натуа замахали руками, призывая своих побыстрее подниматься и проходить внутрь.

— Паршивец, — с чувством произнесла Натуа при виде внучатого племянника. — Я тебя сейчас убью! — и крепко его обняла.

Перепрыгивая через ноги и другие части тела сидящих пассажиров, Осока добралась до единственного свободного места в рубке – левого пилотского кресла.

— К взлёту готов, — доложил Жозе. — Рампа закрыта и зафиксирована, герметичность есть.

— Экипаж, взлетаю, — произнесла уставную фразу Осока, отрывая корабль от палубы ангара.

— Прыгаем к астероидам? — спросил бортинженер.

— Нет, — качнула головой джедайка. — Вводи координаты. Геридад. По времени получится то же самое, что рандеву здесь.

Время сейчас играло решающую роль. Система жизнеобеспечения «Анкерка» не могла поглотить такое количество углекислоты, процент её в корабле будет повышаться, и важно успеть до красной черты, за которой воздух станет смертельным. Фоллины могли выдержать чуть больший уровень, сама Осока тоже справилась бы при помощи Силы, а вот Форено, семье чагриан и двум представителям иных рас придётся туго.

Корабль уходил в пространство. Внизу медленно поворачивалась планета. Над запретной зоной уже наступил вечер, и там, на поверхности, сияло весёленьким голубым светом правильное круглое пятно. Непосвящённому могло показаться, что это какой-то световой сигнал или праздничная иллюминация, и лишь взгляд на детекторы излучений ставил всё на свои места. Судя по картам, до сегодняшнего дня в этом районе проживало больше двухсот тысяч разумных существ…

— Корабль типа «Телгорн DX-5», говорит имперский патруль «чёрный-три», — послышался в динамике комлинка ровный, официальный женский голос. — Передайте идентификационные данные и включите видеосвязь.

Осока произвела переключения и спокойно встретила изучающий взгляд светлых голубых глаз через стекло маски пустотного костюма. Женщина-пилот? Это интересно. Империя, вообще-то, рассматривала в качестве полноценных людей исключительно мужчин, женский персонал в армии и на флоте был сведён к минимуму ещё в первые годы Нового порядка. Лишь среди гражданских служащих, сотрудников Имперской разведки и Службы безопасности оставалось значительное количество женщин.

— Данные приняты, — сказала «чёрный-три». — И подтверждены. Ваш курс?

— Геридад.

— На борту есть больные? — женщина ощутимо напряглась, и Осока ощутила это. Ах, да, на Геридаде расположены медицинские и реабилитационные центры, в том числе, пластической хирургии. И джедайка ответила успокоительно:

— Травма. Ожог энергоносителем.

Нет. Всё равно, смотрит так, будто пытается ухватить за хвост какую-то мысль, и не может. Дожидаться, пока сообразит, Осока не стала. И продолжала особым голосом, не отрывая взгляда от глаз визави и касаясь женщины в Силе: — Я же не вызываю у Вас подозрений?

— Вы не вызываете у меня подозрений. Можете продолжать полёт. Помните о запретной зоне.

Сильная девушка, уважительно подумала Осока, оборвав соединение. Чуть-чуть не вырвалась. Надо будет сообщить всем заинтересованным службам. С офицером, обладающим природной резистентностью, а, может быть, и другими способностями, агентам нужно быть осторожными вдвойне.

— Привод готов, — доложил бортинженер.

— Уходим за свет.

Когда гиперпространство сомкнулось за стенами корабля белёсым коконом, Жозе Форено вздохнул с облегчением:

— Ну, и передряга! Я уж думал, нам всё, край. До сих пор колотит.

— Экий ты впечатлительный юноша, — проворчала Натуа. — Всё сделали за нас, а мы с тобой только сидели и ждали, и его, видишь ли, колотит.

— А известно ли Вам, высокочтимая, что самое трудное в работе механика – именно ждать? — парировал Жозе. — Разумеется, без сверхъестественного чутья мастера Тано мы бы ребят не нашли. Или попались бы.

— Особенно умиляет твоё «мы».

— Зря ты так. Разве мы не одна команда? Мастер Тано, скажи ей хоть…

Инженер осёкся. Осока Тано не слышала их разговора. Она крепко спала, сидя в пилотском кресле и подложив под подбородок сцеплённые руки. Почему-то сейчас ей снилась планета Мэридун, такая, какой Осока запомнила её когда-то, и какой она давно уже не была. Бесконечные травяные холмы, исполинские деревья с гигантскими жёсткими плодами, вьющиеся среди холмов Дороги Великанов, сдвоенные, словно колеи огромных колесниц. Уходящее за горизонт светило, первые огоньки звёзд на темнеющем небе. Путь вслед за солнцем, подумала она. И в тот миг, когда она увидела чётко каждую травинку, каждый камешек уходящей вдаль дороги, чей-то голос тихо сказал ей:

— Нам ещё рано уходить на покой, не так ли, джедай?