Это казалось кошмарным сном. Сном, пробуждение от которого есть смерть.

Синий и алый клинки неистово мелькали в воздухе быстрее бластерных выстрелов, скрещивались вновь и вновь, шипели при столкновении, отбрасывали друг друга и снова перехватывали. Казалось, бой длится уже целую вечность, но этой вечности, разумеется, настанет неизбежный конец. И скоро.

Её конец станет концом для одного из них. Иначе нельзя.

Граф Дуку отражал яростные атаки Энакина Скайуокера, чьи глаза сверкали и жгли ярче клинка его меча. Увы, лишь отражал – нападать самому у него уже не осталось сил. На плечи навалилась двойная тяжесть – груз прожитых лет и осознание того, что силы его не безграничны. Как и тот источник, откуда он привык черпать их.

Он понял, что ни за что не победит. Что смерть его близка.

Позор... Какой позор – проиграть мальчишке, которого он уже однажды победил, унизил, искалечил, которого он даже не считал достойным противником. Которому он должен был проиграть понарошку, для вида. Но проиграет по-настоящему.

Дуку не понимал, когда Скайуокер успел научиться столь мастерски восполнять запасы силы. Да, природная мощь мальчишки довольно велика, но и боевые навыки, и способности управлять Силой у него, мягко сказать, посредственны. И куда только смотрел его учитель? Впрочем, теперь ему уже всё равно.

Как же больно оказалось ошибиться...

Очередной шквал ударов. Нет больше сил отбивать мощные атаки джем-со. Синее пламя окутывает обоих противников, словно ситхские молнии. Алый огонь не гаснет, он будет гореть, пока бьётся сердце графа Дуку, но надолго ли?

- Не бойся своих чувств, Энакин, используй их! – закричал вдруг прикованный к генеральскому креслу канцлер Палпатин, он же Дарт Сидиус, истинный автор и постановщик этой дешёвой комедии, которая сейчас обернётся кровавой драмой. – Выпусти на волю свой гнев, он поможет тебе! Убей его!

«Убей его?» - повторил мысленно Дуку. И только сейчас истинный смысл происходящего стал для него ясен.

Обидно в столь почтенном возрасте стать жертвой столь низменного и гнусного обмана. Обидно именоваться учеником, а на самом деле просто придерживать тёпленькое место для истинного претендента на титул Тёмного повелителя – для этого самого мальчишки, который внезапно оказался необычайно сильным, могущественным... и непобедимым. Обидно проиграть ему не в честном бою – впрочем, о какой чести с обеих сторон может идти речь? – а пасть жертвой жалкого фарса, насмешки судьбы, словно марионетка, которой обрубили все ниточки.

Марионетка, которой он был всё это время. Жалкая игрушка хитроумного учителя. Пешка, которой не жаль пожертвовать, как в древней игре.

О, Сидиус отлично умел скрывать в Силе свой истинный облик, свою сущность, своё недюжинное могущество. Скрывать – и при этом использовать его. Вот и сейчас он явственно помогал Скайуокеру, подпитывал его молодые силы – и его лютый гнев. А выстоять против повелителя ситхов и готового отбросить все ограничения Ордена юного джедая немолодому и, признаться, изрядно уставшему и телом, и духом графу Дуку будет невозможно.

Разве что...

Совсем недавно, ещё до того, как он ловко вывел из строя Кеноби (хочется верить, навсегда), граф использовал вполне определённую тактику боя: сражался с каждым из джедаев по очереди вместо того, чтобы сражаться сразу с обоими. Так почему бы и теперь не сделать то же самое?

Скайуокер сейчас – живое средоточие Силы, но это состояние для него явно в новинку, и он легко потеряет его, если...

Если лишить его источника этой мощи.

Вновь Дуку возблагодарил судьбу и Великую Силу за то, что в совершенстве овладел техникой ставить ментальные блоки (и пробивать их тоже). Он выпустил на поверхность вполне ожидаемые чувства – растерянность, изнеможение, смятение, лёгкое удивление - и тщательно скрыл холодную решимость. Отступил на шаг, ещё на шаг... пропустил пару ударов, дабы потешить тщеславие противника – обоих противников. Это стоило ему прожжённого плаща и слегка опалённой бороды, зато вид торжествующего Скайуокера и его ликующий вскрик того стоили. Парень упивался победой, словно уже одержал её. Поэтому неудивительно, что он никак не ожидал от практически поверженного престарелого врага бешеного вихря колющих и рубящих ударов, а следом – хорошего пинка в бок с разворота.

Скайуокер с кряхтеньем сложился чуть ли не вдвое, едва не выпустив из руки световой меч. И Дуку вполне хватило выигранной секунды, чтобы одним Силовым прыжком преодолеть расстояние до кресла и замахнуться.

Секунда растянулась, застыла, замёрзла, сделалась бесконечностью. В глазах Сидиуса-Палпатина мелькнула искра понимания с долей изумления и неверия. Энергетические оковы на его руках перестали переливаться, кончики пальцев чуть заискрились бледно-голубым...

Поздно.

Одним ударом Дуку рассёк учителя наискосок от плеча до талии.

Опалённая ткань одежды вспыхнула и тут же погасла, оставив осыпающуюся серую кайму. Отсечённая почти полностью верхняя часть тела ситха качнулась и отвалилась в сторону, лениво разбрызгивая капельки крови, так, что стали видны обожжённые внутренности. Слабо задёргались пальцы, точно оборванный подол плаща на ветру. А потом всё стихло.

Вернее, стихли признаки жизни Сидиуса, словно его затянуло в необъятную чёрную дыру, откуда нет возврата. Но в реальности...

- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!

Дуку обернулся, искренне наслаждаясь отчаянием противника. Мысленно поморщился: «И что за дурная манера так вопить? Можно подумать, твоё «нет» что-то исправит...» Но больше времени думать у него не осталось, потому что Скайуокер перехватил меч обеими руками и отчаянно ринулся в наступление.

Но он уже не был тем, кем был минуту назад.

Он сделался сплошным клубком ярости, одним живым, ходячим желанием крушить, ломать, убивать, уничтожать – неважно, что. Что угодно, всё, что препятствует его целям, всё, что мешает ему жить так, как нравится...

В принципе, неплохое стремление – Дуку порой и сам так поступал. Но ярость здесь, увы, явно лишняя. Её недостаточно для того, чтобы одолеть более мудрого и опытного противника. Что ж, пришла пора для последнего урока. Правда, вряд ли ты оценишь его, мальчишка...

Скайуокер махал мечом так, словно рубил гору или дюрастальную стену в полметра толщиной. Ни изящества, ни точности, ни техники – увидев это, Цин Драллиг, а с ним Йода и Винду, сгорели бы со стыда. Только грубая сила, утробный звериный рык и бешенство в выпученных белых глазах. Резкие движения срывали с пылающих щёк брызги слёз боли и ярости, кадык на худой шее дёргался вверх-вниз, словно парню не хватало воздуха. Дуку даже ощутил нечто похожее на укол жалости, но слишком хорошо знал ей цену. Надо было добить его ещё тогда, в пещере Джеонозиса...

Но и сейчас будет не слишком поздно. И даже милосердно.

Граф отразил первые атаки Скайуокера, хотя некоторые удары заставили его, уже уставшего, отступить. Ещё пару секунд он смотрел на оскаленные в гримасе гнева зубы, на потерявшие цвет глаза, в которых вновь отражались сине-алые сполохи. А потом синие погасли, когда меч вывалился из отсечённой уже по самое плечо руки.

Голова полетела следом.

to be continued...

***
Дуку с усталым вздохом погасил собственный меч, привычно вернул на пояс. Взгляд графа с неким изумлением обратился на выпуклые обзорные экраны впереди: он словно позабыл, где находится. Но это по-прежнему была «Незримая длань», флагман генерала Гривуса, и в космосе, на орбите Корусанта, по-прежнему бушевала битва.

Битва, которая, по сути, теперь окончена.

Вот только как?

Дуку мельком взглянул на тела убитых им сегодня людей. Великая Сила зияла пустотой: можно только представить, каким взрывом оказалась гибель столь могущественного повелителя ситхов, как Дарт Сидиус, и столь одарённого джедая, как Энакин Скайуокер. Ах, да, есть же ещё один, вспомнил граф мимоходом. И вдруг...

Он ощутил в развороченной до неузнаваемости генеральской каюте дуновение Живой Силы.

Не может быть...

С неожиданным для самого себя проворством граф кинулся сперва к креслу, где всё ещё сидел обезображенный труп канцлера, потом зачем-то к обезглавленному телу Скайуокера. Нет, конечно же, нет. Они оба мертвы, мертвее не бывает. Он видел это глазами, ощущал в Силе.

И явственно ощущал одного живого человека.

Это было сомнительно, но возможно. Стоило проверить и убедиться самому. И добить, если это так.

Опоры балкона, которые Дуку Силой обрушил на Кеноби, сильно погнулись при ударе о пол каюты. Возможно, это и спасло джедая: он оказался не только жив, но и, насколько мог судить Дуку, практически невредим, не считая хорошего сотрясения. Впрочем, что здесь удивительного после всего, что ему довелось пережить за время войны? Одно только гостеприимство ныне покойной Вентресс чего стоит...

Так как же быть? Добить ли? Или дать второй шанс, как он – где-то в глубине души, в чём редко признавался себе самому, - всё же надеялся сделать?

Дуку смотрел на бесчувственного джедая – усталого, измождённого, раздавленного горечью потери множества собратьев по Ордену, преждевременно стареющего и всё же не сломленного – и вспоминал себя. Вспоминал всё: от юношеских приключений с учителем до трагической битвы на Галидраане против мандалорцев; вспоминал свой уход из Ордена, вспоминал то, как позволил тёмному повелителю себя обмануть. А этот – не позволил. Граф порой задавался вопросом: отчего же Кеноби тогда отверг его столь заманчивое в прямом и переносном смысле предложение? Он заставлял себя не думать об этом, пытался пробудить в себе обычное презрение к заведомо слабейшему противнику. Это отчего-то удавалось с трудом.

Так всё-таки дать второй шанс? Кто знает, как поведёт себя Кеноби, когда узнает о гибели своего ненаглядного ученика, завещанного Квай-Гоном? И о том, кто именно его убил?

Что ж, есть только один способ узнать это. В случае чего, справиться ещё с одним обезумевшим от горя, да к тому же изрядно потрёпанным джедаем будет не слишком сложно.

Дуку склонился над недавним противником и принялся приводить его в чувство.

***
Кеноби с тихим стоном открыл глаза, приподнялся на локте. Взгляд его всё ещё оставался расфокусированным, но быстро сосредоточился – прямо на человеке, что возвышался над ним во весь рост. Джедай машинально потянулся к поясу, но меча там, разумеется, не было.

- Не дёргайся, - посоветовал ему Дуку довольно любезным тоном. – Тебе и так сегодня досталось.

- Что... – начал было Кеноби и тут же осёкся. Дуку ощутил движение Силы: тянется к бывшему падавану. Что ж, удачи.

Не без удовольствия граф смотрел на испуганное недоумение, что застыло на лице Кеноби. Джедай между тем поднялся на ноги – Дуку не стал препятствовать – и зашагал, слегка пошатываясь, к чёрному силуэту генеральского кресла и валяющемуся рядом бесформенному трупу.

- Энакин!

Кеноби упал на колени, сжимая в объятиях обезглавленное тело. Его голова уткнулась в чёрную кожаную тунику Скайуокера, и вскоре по этой коже побежали тоненькие прозрачные ручейки. Плечи джедая сотрясались от рыданий, растрёпанные волосы закрыли лицо. И, глядя на это, Дуку отчего-то не находил в себе презрения к раздавленному горем врагу. Он чувствовал непривычную жалость – к обоим: к тому, кто погиб, и к тому, кто сейчас оплакивал его.

- Это ты убил его. – Кеноби медленно поднял голову и поглядел на Дуку снизу-вверх. Тот лишь пожал плечами.

- Так уж получилось...

- Тогда почему ты не убил меня? – Вопрос хлестнул, точно лазерный кнут. – Если ты сумел одолеть Энакина, я был бы для тебя лёгкой добычей... если только ты убил его в честном бою...

- В честном – он старался, - сказал Дуку. – А теперь отпусти его и встань. Ты уже ничего не исправишь.

Голос графа прозвучал спокойно, но твёрдо; сурово, но не жестоко. Именно эту манеру перенял у него когда-то его собственный ученик Квай-Гон Джинн – и именно так впоследствии осаживал уже собственного чересчур эмоционального падавана. Видимо, именно поэтому приказ подействовал.

Кеноби бережно опустил на пол то, что осталось от Скайуокера, затем медленно поднялся. На бледных щеках виднелись мокрые дорожки, капельки слёз блестели в рыжеватой бороде. Он не сказал ничего, но Дуку ощутил ту бурю эмоций, которая сейчас рвала в клочья эту огромную душу, заключённую в столь скромную телесную оболочку.

Вновь движение Силы: Кеноби прикрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Его эмоции были открыты сейчас, и граф без труда прочёл мысли джедая: «Смерти нет – есть Великая Сила». Голос разума усердно, хотя без особого успеха, пытался заглушить душевную боль.

- Я... не понимаю, - проговорил наконец Кеноби. – Кто же тогда убил канцлера?

Надо же, подумал Дуку, ты ещё способен соображать в таком состоянии. Ещё одно очко в твою пользу – и верный знак того, что я не ошибся в тебе.

- И его тоже я, - спокойно признался граф. – Но сперва выслушай меня, а потом уже пытайся убить.

- А у меня есть шанс? – невесело усмехнулся Кеноби и по обыкновению скрестил руки на груди.

- Помнишь, я говорил тебе, что Республика давно пребывает под властью ситха по имени Дарт Сидиус? – начал Дуку и получил в ответ суховатый кивок. – Знаю, что не все джедаи поверили тебе, когда ты передал это Совету. Однако, это правда – вернее, было правдой. Потому что, - граф изящным движением указал на труп в кресле, - это и был тёмный повелитель, которого вы так долго искали, но не видели у себя под носом. Понимаю, тебе трудно поверить.

- Но это же... – У Кеноби перехватило дыхание: видимо, он ощущал в Силе, что Дуку не лжёт. – Как такое может быть? Как он мог столько лет прятаться?

- Искусное владение тёмной стороной Силы, - ответил граф. – Так что вы...

- Но зачем тебе было убивать Энакина?

- Терпение, - произнёс Дуку всё с теми же нотками в голосе. – Дело в том, что вся сегодняшняя битва – нападение на Корусант, похищение канцлера, наше с вами сражение – всё это было подстроено Сидиусом, или Палпатином, как тебе больше нравится, для одной-единственной цели: сманить твоего Энакина на тёмную сторону. Сидиус ловко обманывал Республику, обманывал Орден джедаев – и намеревался обмануть меня. Я верил ему и готов был сыграть свою роль в его плане: убить тебя, чем заставить Скайуокера перейти границы и скатиться во тьму. А потом я бы сдался ему в плен, и мы все вернулись бы на Корусант – устанавливать новый порядок. Но у Сидиуса были свои планы, и два ученика в них никак не вписывались. Я был лишним, следовательно, подлежал уничтожению. Он тайно подпитывал силы Скайуокера, придавая ему мощи тёмной стороной, но я ощутил это. А потом мне ничего иного не оставалось. Так что я, можно сказать, избавил Скайуокера от гораздо худшей участи, чем смерть.

- Но... – вновь повторил Кеноби; его голос звучал как-то беспомощно. – Как же пророчество? Он же был Избранным!

- Пророчество... Избранный... – протянул Дуку. – А кто, собственно, это утверждал? Мой бывший падаван, а твой учитель, Квай-Гон, который сам был помешан на пророчестве, заморочил головы Совету, а потом и тебе, когда насильно навязал в ученики это... этого мальчишку, - поправился граф, решив не оскорблять чувства убитого горем джедая. – Просто прими это, как волю Силы, - разве не так положено поступать джедаям? И поверь: ни ты, ни я даже не можем себе представить, что бы случилось, если бы план Сидиуса удался.

- Я бы предпочёл... – начал было Кеноби, но его грубо прервали.

За обзорными экранами ослепительно вспыхнули торпедные взрывы. Корабль качнуло, а потом исчезла гравитация. Обломки дроидов и мебели, трупы – всё полетело к левому экрану, сделавшемуся неожиданно полом. Графу Дуку и джедаю пришлось хвататься за то, что оказалось под рукой – остатки балконных опор. Но тут Кеноби заметил, что тело Скайуокера стремительно несётся вниз и вот-вот окажется размазанным о транспаристаль экрана.

- Что ты делаешь? – прошипел Дуку, завидев, как Кеноби вытянул правую руку в сторону трупа, удерживая его в воздухе, а сам держась левой. – Брось его, хуже ему уже не будет.

- Если ты забыл, - с трудом выдавил джедай, - у нас не принято осквернять тела погибших. Тем более – погибших героев.

«Как же с тобой сложно», - мысленно вздохнул Дуку, но даже махнуть рукой не мог. К счастью, гравитация вскоре восстановилась, и граф с наслаждением встал на ноги. А джедайский упрямец сперва аккуратно положил Силой на пол мёртвое тело.

- Надо же – совсем забыл, - бросил граф, вынимая из кармана комлинк. Тот запищал, прежде чем Дуку успел набрать нужную частоту.

- Мой господин, - послышался из комлинка искажённый электроникой голос; впрочем, он и без того звучал механически, словно голос дроида, - мы потеряли уже тридцать процентов наших батарей. По данным аналитиков, щиты выдержат ещё максимум пятнадцать стандартных минут. Скоро мы потеряем способность к гиперпрыжку.

- Я понял, генерал, - отозвался Дуку, - и приказываю немедленно выйти из боя и разгоняться для гиперпрыжка. Координаты вам известны. Передайте на все корабли этот приказ и выполняйте.

- Но, господин, - произнёс генерал Гривус, - как же джедаи, что на борту? Вы распорядились, что...

- Неважно; вы слышали мои новые распоряжения, генерал, так что выполняйте. Что же до джедаев, - граф покосился на Кеноби, безучастно следящего за этой беседой, - то вопрос с ними успешно разрешён. Конец связи.

- Слушаюсь, господин, - успел отозваться Гривус, прежде чем Дуку выключил комлинк. Приборчик исчез в кармане чёрной туники из армированной ткани.

- Вот и всё, - произнёс Дуку с усталым вздохом. – Битва окончена. Хотя до победы ещё далеко.

- Любопытно. - В голосе Кеноби не было ни малейшего намёка на упомянутое чувство. - Значит, вопрос с джедаями разрешён? Не рановато ли ты так решил? Я – не Вентресс, не Скорр и не прочие, которых ты соблазнил и сманил во тьму...

- Вот именно. Когда же ты поймёшь: я не собираюсь тебя убивать. Нет, ты гораздо ценнее живой...

- Второй раз у тебя это не выйдет, - заявил джедай. – Орден не повторит прошлой ошибки и не станет спасать жизнь одного ценой многих. Тем более, - с горечью прибавил он, - что такое моя жизнь, если уже мертвы гораздо более сильные и могущественные?

- Не понимаю, - пожал плечами Дуку, - то ли ты так поднимаешь себе цену, Оби-Ван, то ли на самом деле столь низкого мнения о себе. И если верно второе, то ты сам не ведаешь своей ценности. – Корабль вдруг содрогнулся. – Что ж, мы уже в пути, так что обратной дороги тебе нет. Пусть тебя официально сочтут погибшим, как и канцлера со Скайуокером, - к слову, Гривус уже позаботился о том, чтобы на Корусанте узнали об этом. Но ты не умрёшь, не надейся. Я найду тебе применение и даже не стану склонять к переходу на тёмную сторону. Потому что мы с тобой вполне способны закончить эту войну. И мы это сделаем.

- Нечто подобное я уже слышал. Только тогда вокруг были красные скалы, а кто-то настойчиво пытался насильно влезть мне в голову.

- Я не просто пытался, а, как ты выразился, влез, - парировал Дуку. – И именно поэтому ты до сих пор жив – потому что мне понравилось то, что я там увидел. Неужели ты думаешь, что мне так уж нужна эта война, эта Конфедерация, эти союзники, которых в итоге ожидал бы один конец? Поверь, Оби-Ван, я уже не в том возрасте, чтобы играть в эти игры – в эти низменные, грязные политические игры. Я устал. В конце концов... – граф задумался на пару секунд, Сила вокруг него шевельнулась странной рябью, - каждому порой хочется просто вернуться домой...

- И я должен в это поверить? – Кеноби потянулся Силой, отыскал свой световой меч и призвал в руку. Но вместо этого рукоять упала в протянутую ладонь графа.

- Думаю, это пока побудет у меня. – Дуку повесил меч на пояс рядом с собственным. – Для твоей же безопасности. Отныне ты под моим личным покровительством, и даже Гривус не посмеет тебя тронуть, будь ты хоть грандмастером Ордена.

- Стало быть, я – пленник? – спокойно уточнил Кеноби.

- Вернее сказать, почётный гость с ограниченным правом на перемещение, - с усмешкой поправил Дуку. – И это ограничение зависит лишь от тебя одного. Ты даёшь мне слово, что не попытаешься бежать, и никто не применит к тебе никакого насилия – ни физического, ни ментального. И, к слову, о насилии: выглядишь неважно. Тебе нужна медицинская помощь и целительный транс. И не помешали бы сутки-двое обычного крепкого сна.

- Согласен. – Трудно было понять, что означало это слово: согласие не пытаться бежать или всего лишь готовность принять помощь. Дуку лишь кивнул в ответ и сделал джедаю знак подниматься по лестнице к выходу из каюты. Тот молча зашагал вперёд, но оглянулся на полдороге.

Дуку без слов понял его.

- О нём позаботятся, – сказал он. – О них обоих. Как бы то ни было, их тела не заслуживают бесчестия.

Кеноби так же молча кивнул и продолжил путь. У прожжённых световыми мечами дверей каюты Дуку догнал его, и они вышли плечом к плечу. Джедай по-прежнему молчал, его чувства были открыты в Силе, и Дуку ощущал лишь тупое равнодушие и пустоту.

Примерно то же он чувствовал сам.

КОНЕЦ?