Кезон Серенкуор мысленно выстраивал цепочку расследования совершённого шпионажа, начиная с конца от момента получения секретных данных в космопорте Террибилиса Лимом Зегодом. Лим под видом сотрудника миграционного контроля в космопорте использовал идентификатор, синхронизированный с другим идентификатором, установленным на одном из дроидов «Геликоприона». У того самого дроида модуль памяти был фрагментирован и обгорел, когда Лим Зегод изъял секретные данные. Информация же в свою очередь была загружена братом Лима – Валом, который, как раз, специализировался на разработке модулей памяти дроидов. Вал Зегод интересовался сам, и с помощью своих коллег, у техника о возможных ошибках при очистке памяти дроидов, чтобы быть уверенным, что преступление останется незамеченным, потому что техник чистит память и считает искомые ошибки всего лишь погрешностями.

Слишком сложная схема, чтобы быть организованной малой группой лиц без участия… агента Магнианской Службы Безопасности, который знал о наличии слепых зон на «Крыльях Белласа», обеспечил Лима Зегода формой и удостоверением сотрудника миграционного контроля и помог Валу Зегоду незамеченным попасть на челнок «Геликоприона»! Когда они с Филлидис слушали звуковую дорожку с голозаписи Лима Зегода, голос говорил о некоем человеке из МСБ. Не спроста террористическая ячейка под самым главным городом Проксимума оставалась незамеченной! Но лаборатория «Геликоприон» была секретной, что значит, один из агентов, которые служат там, обеспечивал работоспособность всей преступной схемы…

- О чём размышляешь? - Прервал голос старейшины Оджаса размышления Кезона.

- О своём расследовании, - ответил Кезон, - Выстраиваю логическую цепочку совершённого преступления, чтобы сузить круг подозреваемых и сократить количество возможных решений.

С закрытыми глазами Оджас и Кезон сидели на полу друг напротив друга, скрестив ноги. Небольшое каменное помещение было одним из комнат для медитаций белых монахов, и находилось среди обломков древнего храма священников Проксимума. Мягкий тёплый свет распространялся по всем углам комнаты, не давая темноте скопиться даже в маленьких зазорах между камнями.

- Хорошо, Шаас, - старейшина всегда называл Кезона его монашеским именем, - Ведь ты вернулся, чтобы привести мысли в порядок, - Оджас на мгновение прервался, - Хочешь продолжить?

- Нет, мастер. С этим я закончил, - уверенно ответил Кезон. Когда цепочка выстроилась, волнение следователя убавилось, и он был готов думать о других вещах.

- Что тебя ещё беспокоит? Ведь не одно расследование? – Навязчиво спросил старейшина.

- Меня беспокоят сны.

- Давно? – Задал наводящий вопрос Оджас.

- Всегда. Он повторяется.

Оджас ничего не ответил, и Кезон продолжил:

- Младенец лежит в люльке в каюте звездолёта. Рядом нет никого. В коридоре за переборками звучат выстрелы, кричат люди. Я слышу, как они падают и умирают. В каюту заходит старая женщина в плаще. Её глаза горят жёлтым светом тем ярче, чем ближе она подходит к младенцу. Этот младенец – я.

Оджас внимательно выслушал Кезона, чтобы изложить своё предположение:

- Много лет назад к стенам монастыря старуха принесла младенца. Она не была его родственником, не знала его родителей, которых убили на пассажирском корабле по пути в космопорт Нового Архориона. Она переживала за ребёнка и не хотела оставлять его себе, поскольку сама уже была немощной. Младенца взяли в монастырь и дали имя. Шаас! В честь одного из священников древнего Проксимума. Старой женщине предлагали остаться в стенах монастыря, но она отказалась. Что с ней дальше случилось, никто не знает. Твои сны – не видение и даже не воспоминание, а навязчивая мысль, возбуждённая твоими мечтами стать чёрным монахом.

- Я запутался. Не уверен, что я достоин быть белым монахом. Или вообще иметь отношение к монастырю.

- Мы не причиняем боль и страдания. Мы принимаем их на себя, сочувствуем другим. Если Сила сообщает о том, что в наших душах нет тьмы, то мы…

- Белые монахи… - Закончил Кезон.

- Верно, Шаас. Мы освобождены от велений Силы, и потому, независимо от наших желаний, она направляет нас по пути белых монахов раз и навсегда. Мы принимаем это, как должное, со смирением, без осуждения и противостояния. Ни к чему сомнения.

- Почему я получил медальон Орхоменуса? – Задал вопрос Шаас, когда получил ответ на предыдущий.

- Когда я был джедаем, то вместе с мастером Амитом Шанти посещал многие миры в поисках различных артефактов. Я был увлечён системой Проксимума, и на одной из планет мы обнаружили медальон в виде нефритового треугольника. Это был не обычный медальон, как вручают в Бездонной пещере. Он был частью ритуального скипетра священников Проксимума. Позднее на Нар-Шаддаа мы встретили древнего магнианского воина Алмуна, который как раз находился в поисках этих артефактов. Он погубил моего мастера и отсёк меня от Силы. Магистры Ордена пытались восстановить мою связь с ней, но безуспешно. А потом я увидел сон.

Оджас и Шаас одновременно открыли глаза.

- Зов Антигонии…

- Да, Шаас. Видение, доступное потенциально чувствительным к Силе монахам. Но не путай это со своими снами. Видение показало мне мрачный холодный мир, в котором из-под снега возвышались чёрные руины зданий и остовы погибших звездолётов.

- Орхоменус…

- На Орхоменусе я прошёл одиночное испытание, и магистр Йода отпустил меня. Тогда джедай-археолог Эпиус Корвин стал белым монахом Оджасом.

- Сила подтвердила правильность Вашего пути…

- Так и было, Шаас. Джедай не мог стать чёрным монахом, если в его душе не было тьмы. Старейшина Тезор вручил мне нефритовый треугольник, который я привёз на Антигонию. Но магнианский медальон себя обозначил только в мою последнюю встречу с Алмуном в подземельях Террибилиса. В наш последний разговор я узнал, почему был отсечён от Силы, и с тех пор живу с мыслью о своём предназначении, неминуемом будущем…

- Но почему медальон Орхоменуса? - Повторил свой вопрос Кезон.

- Будущее подскажет тебе, Шаас, - губы Оджаса растянулись в хитрой улыбке.

- Мастер Оджас… - Кезон виновато опустил глаза, - Я столько всего надумал, затаил обиду, опозорил белое монашество…

- Я наблюдал за тобой. Ты не всегда вёл себя должным образом, но по-прежнему оставался белым монахом. Прошедшие годы были для тебя испытанием, однако, ты доказал своим возвращением, что, в конечном счёте, твоё будущее неизменно. Сила направила тебя по тому пути, по которому ты следовал с самого начала и продолжаешь следовать. Верь мне, Шаас, что медальон, который я вручил тебе в Бездонной пещере, обозначит себя в нужный момент.

- Верю, старейшина Оджас.

Старейшина поднялся на ноги и протянул руку Кезону, чтобы помочь ему встать. Они просидели в одной позе около двух часов и оба с трудом стояли на ногах.

- Идём в Дом воспитания. Виластрия уже давно ждёт тебя.

Воспитанников и послушников монастыря Антигонии обучали приёмам медитации. Дети и подростки должны были уметь достигать душевого покоя. Монахи-воспитатели всячески оберегали их психику и вкладывали в юное сознание правила поведения граждан Проксимума. Но, если любимые послушники уходили на путь чёрного монашества, они переставали медитировать. Одиночество становилось их перманентным состоянием под священной повязкой. Чёрные монахи были замкнутыми и любые эмоции держали в себе. Но стоило только дать повод, и они вкладывали всю ярость в своё оружие возмездия – электроскипетр.

Каждый его день на Корусанте проходил в противостоянии искушению. Здесь, наверху, мир казался прекрасным, и те, кто никогда не был на нижних уровнях экуменополиса, никогда не увидят боли и страданий под своими ногами. Борьба за жизнь с трагическим результатом – судьба многих жителей нижних уровней. И Галактики в целом.

Маркус Вектилон сидел в кабинете за рабочим столом перед голоэкраном компьютера, и его взгляд упал на шкафчик, в котором находились доспехи чёрного монаха. Он, словно чувствительный к Силе, ощущал мрачную энергию Катура, исходящую из-под тонкого листа тонированной транспаристали.

Вот оно искушение… Желание через возмездие восстановить гармонию и справедливость там, где белые монахи не могли или не имели возможности их сохранить. Нужно было только спуститься вниз и сразить тех, кто нёс хаос, страдание и разрушение. Беневол говорил: «Всех не спасёшь, но приходится довольствоваться тем, что всех нас ждёт одно завершение. Главное – помочь некоторым быстрей к нему приблизиться».

Вектилон взял со стола маленькую деревянную фигурку животного, которую вырезала его покойная сестра. Маленькая вещица, хранившая огромные чувства. Деревяшка, с которой связаны всевозможные воспоминания о младшей сестре, малышке Клио. Сегодня маленькая девочка была бы уже красивой девушкой, притягивающей внимание юношей. А Маркус был бы её защитником и отгонял назойливых ухажёров. Он до сих пор не мог поверить, что её нет, и помнил, как держал её бездыханное тело, смотрел на бледное личико. Вектилон не чувствовал покоя даже когда семья была отомщена. Душа чёрного монаха, охваченная постоянной жаждой мести, рвалась в бой.

Всё, что как-то могло его отвлечь от тяжёлых мыслей и воспоминаний, было выражено несколькими строчками на голоэкране компьютера, на которые Маркус, наконец, поторопился обратить своё внимание. Строки были списком разработок «Геликоприона», связанных с созданием, сохранением, повреждением и исцелением мозга. Что-то было продолжением работы его отца Авитуса, что-то было воплощением его личных идей. В «Геликоприоне» уже использовались технологии считывания информации с мозга синтетическими нематодами. Сейчас Маркус работал над тем, чтобы нематоды оказывали положительный эффект на мозг, исцеляли его. Третьей разработкой Маркус указал сохранение рассудка. Бывают ситуации, когда тело уже мертво, но мозг ещё жив, и его можно спасти. Как в таком случае сохранить мозг живым и сознание не сошло с ума? Погрузить его в состояние покоя, дать ему возможность пережить любимые моменты жизни. И уже четвёртой разработкой Вектилон прописал манипуляцию сознанием. Можно внедрять в мозг новые воспоминания или заставлять видеть сны по определённому сценарию. Этот проект Маркус сравнивал с киноискусством. Дальше по списку шли копирование сознания, нейропротезирование и биомеханический синтез, находившиеся на стадии, которую Маркус называл «стадия-наименование», потому как кроме наименования в рамках этих проектов прописано ещё ничего не было.

Среди лаборантов ходили слухи о переезде «Геликоприона» на Корусант, и Маркус действительно обсуждал эту возможность с Креоном Деганой, но ему хотелось дождаться окончания расследования Кезона. Лабораторию раскрыли, и придётся избавиться от всего персонала. Гуманными способами, естественно. Пока что Маркус не говорил Кезону о том, что идёт подготовка к разжиганию войны в Проксимуме. Не говорил он об этом и Креону, хотя для семьи Дегана, кажется, это было и без Вектилона очевидным. А после событий в Террибилисе вообще большинство населения было уверено в том, что война неизбежна.

Для Маркуса была показательна реакция Республики на эти события. Корусант вообще никак не отреагировал даже на принудительное выселение беженцев с Магны. Республика в своё время так же закрывала глаза на проблемы Белласа, из-за чего тот объявил о независимости. Похоже, если на Магне разгорится пламя войны, Республика снова останется безучастной. При этом военные не смогут навести порядок, потому что армии у Проксимума попросту нет.

А ведь когда-то Беллас был домом для семьи Маркуса, но с годами ситуация ухудшалась. И члены его семьи стали одними из первых жертв гражданской войны.

Тихий монах встал из-за стола и стал бродить по кабинету. Проект «Бешдорн» необходимо уничтожить.

- Я должен помочь им победить, - сказал вслух Маркус, и вновь посмотрел на шкафчик с доспехами. Он почти слышал смертоносный шум электрического разряда и голос Клио, повторявшей слова о том, что все они будут жить в монастырском городке. Слова её иллюзии в Бездонной пещере. Слова, воспроизведённые Силовой аномалией в его голове.

Маркус проиграл борьбу с искушением…

- Тебе нравится? Эту музыку наркоманы слушают, - рассмеялся пьяный старик, и залпом опустошил свой стакан, после чего со всей силы поставил его на барную стойку.

Музыка, которая каждую ночь играла в самой большой кантине Белласа «Ваши тёмные желания», была действительно специфической, и отличалась отсутствием вокальной составляющей и наличием мощных битов и психоделических вставок. Традиционная музыка Белласа, тяжёлая для восприятия чужаками, вдохновлялась тусклым светом голубого карлика, который местные даже не называли солнцем.

- Это проблемы наркоманов, - ответил пьяному старику Мерат Трион, внимательно разглядывавший толпу.

Начальник пятнадцатого управления Полицейского департамента Белласа, коротко именовавшегося У15-ПДБ, не воспринимал разницу между условиями прежней военной службы и условиями гражданской войны. Для него ничего не поменялось и воспринималось обыденно. Либо ты снайпер, борющийся с пиратами, либо офицер полиции, охотящийся на таких же подонков уже у себя дома. Хотя, разница была лишь в том, что, когда война приходит к тебе домой, рисков становится больше, как и мотивация к победе.

Под музыку, как и следовало, ритмично двигались полуобнажённые девицы разных рас. Мерату приелось изобилие тви’лечек в таких заведениях. Он считал это абсолютной безвкусицей хозяев, у которых отсутствовало воображение. Надо отдать должное хозяину-куривару - помимо тви’лечек на подиуме танцевали террелианские прыгуньи и девушки тех человекоподобных рас, которые Трион не знал. На этом положительные качества Рама Чаксина заканчивались.

Куривар был оружейным бароном и снабжал террористическую организацию «Воины за освобождение Белласа», или просто - ВОБ, боровшуюся с местным планетарным правительством. Он же, по информации разведки, выделял часть своих доходов на финансирование радикалов. Сколько кредитов утекало из карманов Чаксина и оседало на счетах ВОБ никто не знал, но убийство барона поможет перекрыть один из каналов поставок оружия, которым убивают местное население.

Трион заметил в толпе подозрительное движение. Он кивком подал знак полицейским, тайно находившимся в главном зале кантины, а затем спешно покинул его минуя помещения уборных. Мерат вылез через окно на улицу, где его ждала спецгруппа, и надел снаряжение, после чего проверил исправность своей огнестрельной винтовки.

- Он здесь, - сообщил Трион, - План не изменился. Выдвигаемся.

Десять человек, в том числе Мерат Трион, одетые в чёрно-синий камуфляж беласской полиции, рассредоточились у окон и дверей с чёрного хода кантины «Ваши тёмные желания». Трион жестом показал, чтобы один из полицейских запустил дроидов-шпионов, которые должны отслеживать наступление врага с тыла. Следующие жесты были адресованы всем, чтобы они надели дыхательные маски, ломали окна и двери, а затем бросали дымовые шашки в коридоры и помещения кантины.

Едкий белый дым обволакивал стены и раздвинутые в стороны створки неисправных дверей. Были слышны кашель и крики. Полицейские зашли внутрь. Интерфейс дыхательной маски показывал силуэты всех, кто находился внутри. Порой отличить посетителей и танцовщиц от охраны Рама Чаксина было сложно. Куривар использовал тви’леков, иридонских забраков и трандошан в качестве охраны. Среди них были и представительницы женского пола, которые больше походили на живой щит.

Мерат Трион плотно прижимал приклад к плечу. Он, в отличие от всех своих коллег, по-прежнему использовал огнестрельную снайперскую винтовку с патронами, способными не хуже бластерного заряда пробивать многие типы брони. Это оружие было разработано для гарантированного уничтожения пиратов, которые раньше постоянно околачивались в системе. При обильной потере крови те просто не доживали до оказания им первой помощи и, тем самым, сокращали собственное количество. Отдача Триона никогда не волновала ни в плане скорострельности, ни, тем более, в физическом. Напротив, ощущение лёгкого толчка в плечо при нажатии на спусковой крючок вызывало трепет в душе Мерата и надежду на скорейшее возвращение домой после успешно выполненной операции.

Первый упал замертво. Это был забрак. Интерфейс дыхательной маски сюрреалистично изобразил контуры разлетевшейся на куски рогатой головы. Трандошане были внушительного размера рептилиями, и Триону пришлось несколько раз произвести выстрелы, чтобы один из них перестал подавать признаки жизни. Остальные полицейские не отставали от своего командира. Бластерные заряды прожигали воздух по обе стороны от Триона, поражая свои цели. Молодые тви’лечки могли бы показаться невинными жертвами в этой ситуации, но все бойцы ВОБ проходили психологическую обработку, и Трион не хотел жертвовать своими людьми ради попыток перевоспитать красоток-летанок.

- Первая пошла, вторая, - считал Трион убитых тви’лечек, после чего перестал это делать, когда к первым двум другие полицейские прибавили ещё несколько.

И вот уже весь коридор был усеян трупами. Во всех смыслах наступила мёртвая тишина.

- Что-то не так, - заметил Трион, - Ложись!

Полицейские упали на пол, когда буквально через мгновение из стен коридора возникли маленькие турели, начавшие стрелять по прямой линии. Полицейские, не дожидаясь изменения направления огня турелей, уничтожили их ответными выстрелами.

- Хмм, - всё, что сказал Трион, поднимаясь на ноги.

Полицейские продолжили свой путь. Проходя мимо некоторых дверей всё ещё можно было услышать звуки любовных утех. Мерат поморщился от отвращения. Мерзкий куривар устроил в кантине подпольный бордель. Клиенты настолько увлеклись, что либо не заметили, либо плевать хотели на шум перестрелки за дверями. Постояльцы, должно быть, удивятся, когда кантину утром закроют навсегда. Если бы у Триона была такая возможность, он бы приколотил мёртвое тело барона к стене прямо над входом в заведение.

- Здесь, - Мерат указал на дверь в конце коридора, где располагался кабинет Рама Чаксина.

Во время приближения к заветной двери на полицейских напали со спины другие охранники. Дроиды-шпионы, которые должны были обезопасить полицейских от подобного события, оказались неэффективны. Мерату некогда было думать о причинах этого. Некоторые сослуживцы падали на пол от смертоносных выстрелов бластерных винтовок ВОБ. Вскоре нападение удалось подавить, и Трион повернулся к двери в кабинет Рама Чаксина, расковырял пульт управления и стал перебирать провода.

Дверь отъехала в сторону. Перед Мератом Трионом открылась картина роскошно обустроенной большой комнаты. Пол кабинета куривара был устлан дорогими коврами неизвестного Триону происхождения, всюду стояли ауродиевые статуэтки из личной коллекции барона, а мебель была сделана исключительно из массива дорогих древесных материалов, чего не мог позволить себе ни один житель Белласа. На стенах висели черепа хищных животных с различных планет и, само собой, огромный череп ранкора находился прямо над головой куривара, развалившегося на любимом диване, обшитом шёлком. Вопрос сколько кредитов утекало из карманов Чаксина и оседало на счетах ВОБ стал риторическим.

- Ты застал меня врасплох, Трион, - сквозь зубы процедил Чаксин, - Ты пожалеешь об этом, когда я выйду из зала суда, - Уверенный в своей безнаказанности закончил барон.

- Не сегодня, - ответил Мерат и снял с пояса бластер, который навёл на барона, - Может быть, завтра? – И выстрелил куривару в голову.

Белые монахи, в отличие от чёрных, обладали большей свободой в выборе одежды и причёсок. Виластрия уже несколько лет не носила робу, предпочитая простые, но в тоже время элегантные, платья, которые придавали ей больше женственности. Распущенные чёрные волосы монахини струились по плечам, контрастируя с бежевым цветом её одежды. Кезон знал нескольких монахов, которые неровно дышали к Виластрии, но женщина игнорировала их внимание, полностью отдаваясь воспитанию маленьких обитателей монастыря.

Дом воспитания был одним из корпусов монастырского городка и занимал немалую площадь. В последние годы количество воспитанников сильно возросло, и архитекторам пришлось реконструировать здание, увеличив количество этажей, из-за чего Дом воспитания стал одним из самых высоких зданий на территории монастыря.

- Неетра́мас, - повторил Кезон имя, которое Виластрия дала малышу, найденному Серенкуором на «Крыльях Белласа».

Мальчик стоял позади Виластрии и прятался за её ногами, время от времени выглядывая посмотреть на Кезона. Неетрамас помнил Серенкуора, но не успел к нему привыкнуть за короткий промежуток времени, проведённый вместе. Виластрия взяла мальчика на руки.

- В честь архитектора анклавов монастыря, - Виластрия свободной рукой погладила малыша по голове, и тот обнял её за шею, - Достойное имя для смышлёного ребёнка. Он быстро адаптировался и хорошо общается с другими детьми. Думаю, в нём есть все задатки белого монаха.

- Он был сыном Шааса? – Кезон расплылся в улыбке. Традиция рекомендовала давать воспитанникам имена в честь детей умерших монахов, имена которых в свою очередь носили монахи, приводившие этих воспитанников в монастырь.

Монахи верили или должны верить в то, что они не просто так носили свои имена. Древние имена священников протопроксимов были найдены на многочисленных фресках и памятниках Антигонии и считались единственной связью не только с древней цивилизацией, но и с Силой, которую они забрали с собой из Проксимума. В силовом вакууме только эти имена символизировали скорое возвращение благоговейного энергетического поля.

Виластрия прекрасно справлялась с большим количеством детей и, вроде, сам Серенкуор неплохо позаботился о Неетрамасе, но сейчас он был растерян, и подруга прекрасно это видела. Кезон боялся взять на себя ответственность за малыша.

- Парень в хороших руках, - подтвердил сам себе Кезон, - Жаль, что родственников не нашли. Может, он с одной из планет Республики?

- Если его подбросили, то сомневаюсь, что мы найдём родственников.

- Очень жаль малыша, - Кезон потеребил волосы на макушке Неетрамаса, - Но вряд ли его ждало что-то лучшее, если бы мы его не нашли.

Тихий монах окинул взглядом больше круглое помещение, в котором играли дети. В центре было много разных игрушек, о которые старалась не запнуться белая монахиня, в которой Серенкуор узнал Иницию. Женщина примерно его возраста собиралась читать детям рассказы перед обедом, за которым следует обязательный дневной сон.

- Что ж. Я, пожалуй, пойду, Виластрия, - Кезон слегка попятился, - Если захочешь, можешь составить мне компанию в Доме джутэ, - Предложение звучало, скорее, как намёк на желание пообщаться в иной обстановке, но Кезон был уверен, что Виластрию он сегодня уже вряд ли встретит.


Дом джутэ находился на самой окраине монастырского городка и плотно упирался в каменную стену. Архитектурная особенность здания заключалась в том, что оно было построено по принципу айсберга: лишь наименьшая его часть находилась над землёй, а остальная, большая, на пару десятков метров уходила вниз и расширялась. Это был тренировочный комплекс белых монахов с Ареной поединков и сетью тоннелей для скоростного прохождения дистанции через ловушки.

Кезон отправился сразу же к Арене поединков, где белые монахи ежедневно проводили тренировочные бои. Сюда допускались только те, кто уже в достаточной мере был готов к спаррингу, поскольку одно неловкое движение могло привести к серьёзной травме. Ситуации в жизни бывают разные, но белый монах, прежде всего не должен стремиться к убийству противника. Это, пожалуй, было главным правилом джутэ, следовавшим за правилом сохранения собственной жизни.

В кругу, ограниченном красной линией, бились два молодых белых монаха. Кезон обратил внимание на их напряжённость и максимальную осторожность. Очевидно, ученики были впервые на Арене. Бой контролировала рыжеволосая женщина с атлетическим телосложением. Это была та самая Асура, которую Кезон множество раз видел в кантине Террибилиса «Киберпортал».

Скоро тренировочные бои будут окончены, и наступит время для боёв более опытных монахов, когда они смогут друг друга вызывать в красный круг. Обязательным требованием перед боем было принять душ и надеть робу белого монаха. Серенкуору захотелось испытать собственные силы, поэтому он не стал терять время и отправился приводить себя в порядок.


- Стоп! – Крикнула Асура, чтобы прекратить бой. На её лице было явное неудовольствие от наблюдаемой картины.

Молодые люди, бившиеся друг с другом уже около получаса, разошлись на два метра. Пот лил ручьём, и ребята постоянно вытирали лица рукавами. У обоих были ссадины на лицах и разбитые губы. Они изрядно устали, поэтому с радостью услышали заветное слово монахини-наставницы.

- Очень плохо, - Асура покачала головой, - Агрессия, конкуренция, желание одержать победу силой. Когда вы были послушниками и получали базовые навыки искусства фехтования и джутэ, такое было допустимо. Но теперь вы белые монахи, а значит, должны следовать основным принципам джутэ. В бою вы можете отдать преимущество противнику, чтобы потом загнать его в ловушку. Здесь важна хитрость, а не сила. Нельзя воспринимать противника, как конкурента. Вы не на соревновании. Оценивайте слабые места, используйте свои ошибки и ошибки противника себе на пользу. Будьте невозмутимы, не вкладывайте агрессию в силу удара. Применяйте приёмы по болевым точкам. Помните, что противник может быть сильней вас.

Асура жестом отпустила молодых людей, а сама села на скамью у стены, закинув ногу на ногу. Другие тоже стали расходиться. Лишь те, кто собирался вызвать кого-нибудь на бой, остались. К этому моменту к Арене поединков вернулся Кезон, одетый в робу белого монаха. Асура заметила Серенкуора, поднялась со скамьи и приблизилась к красному кругу, чтобы объявить о начале поединков.

- Кто-нибудь определился с кем будет биться?

Монахи встали по парам. Только Кезон стоял в одиночестве и смотрел на Асуру, которая ответила ему строгим взглядом. Она явно узнала его.

- Кто ты? – Спросила Асура у Кезона.

- Забавно слышать такой вопрос от монахини, которую я сам не знаю, - Кезон облокотился о стену, - Меня зовут Ке… Шаас, - Серенкуор чуть по привычке не представился именем тихого монаха, - Шаас, - повторил Кезон.

- Я Асура из анклава Архориона, - представилась рыжеволосая женщина, - Вызываю тебя прямо сейчас.

- У тебя нет шансов, - уверенно заявил Кезон, ухмыльнувшись, при этом в действительности сомневаясь в собственных возможностях.

Асура не стала отвечать Кезону и встала на край красного круга, Серенкуор занял противоположную сторону. Остальные монахи заняли удобные места, чтобы наблюдать за зрелищем, которое не каждый раз удавалось увидеть. Они, в отличие от Кезона, знали, что Асура прибыла в монастырский городок именно потому, что была лучшим наставником джутэ. Никому кроме неё не удавалось одолеть даже самого́ мастера Адигама.

Асура приняла боевую стойку. Кезон пренебрёг этой традицией, оставшись практически в том же положении, как и стоял изначально. Он оценивал движение мышц Асуры и её зрачков. В мыслях Серенкуора выстаивалась приблизительная модель первой атаки женщины. Перспективы были так себе.

Кезон не стал нападать первым, поэтому Асура взяла инициативу на себя, чего Серенкуор и хотел. Ему удалось правильно определить приёмы, которые собиралась применить женщина, но скорость его реакции оказалась недостаточной. Асура двигалась очень быстро и плавно. Она сумела в буквальном смысле пролететь мимо Кезона, ударив его в защиту голени, отчего Серенкуор провернулся колесом и чудом успел встать на ноги. Но Асура уже была готова применить захват, чего и ждал тихий монах, поэтому понадеялся на непредсказуемость собственных действий. Нужно было задать собственный темп бою и заставить Асуру делать так, как он хочет. Кезон резко развернулся лицом к женщине и выставил ладони вперёд, имитируя защиту от её захвата, и слегка ударил ладонями ей в уши, после чего совершил обманный манёвр захвата, от которого Асура пыталась отбиться, и тогда Кезон ударил женщине с тыльной стороны правого колена и тут же сам получил в ответ сильный удар в живот.

Кезон восстановил дыхание, Асура поднялась на ноги. Последовала серия быстрых движений рук. Приём, рассчитанный на скорость, ловкость, внимание и выносливость, когда один пытался пробить защиту другого и нанести удар по лицу. Оба монаха долго пытались найти уязвимые места, и Кезон почувствовал, что начал уставать. Нужно было пропустить удар, чтобы в ответ нанести свой. Кезон так и сделал: Асура кулаком задела по касательной лицо Серенкуора, но тот сумел схватить её за запястья и потянул на себя, подставив ногу. Серенкуор отошёл в сторону, а женщина, споткнувшись, упала на пол, но быстро встала.

Монахи одновременно двинулись друг к другу. В ход пошли ноги. Асура ударила Кезона носком в подбородок, но Серенкуор ослабил удар, задрав голову назад. Противница нанесла Кезону второй удар ногой, который пришёлся Кезону в грудь. Серенкуор рухнул на пол и остался лежать. Асура села сверху на поверженного противника, зафиксировав его руки ногами.

- Неплохо Шаас, - Асура улыбнулась Кезону, явно испытывая удовольствие.

- Так вот как ты дурь выбиваешь, - тихий монах улыбнулся в ответ, - В следующий раз моя очередь.

Асура встала и протянула руку Кезону, чтобы помочь ему подняться.

- Думаю, что в следующий раз нужно также повторить, - Асура подмигнула Серенкуору, намекая на то, что дурь из него ещё долго выбивать.

Кезон открыл было рот, чтобы ответить какую-нибудь колкость, как вдруг в кармане завибрировал комлинк.

- Кезон Серенкуор.

- Непросто найти человека в Террибилисе, когда он находится на другой планете, верно? – Прозвучал голос неизвестного мужчины.

- А Вы вообще кто-такой?

- Буду ждать Вас завтра около полудня в ресторане космопорта Нового Архориона с вещами. Столик будет забронирован на Ваше имя.

Связь отключилась.

События, когда против законного планетарного правительства выступила радикальная организация «Воины за освобождение Белласа» и начался сильнейший экономический кризис, совпадали по времени. Однозначно сложно было сказать, что было детерминантой гражданской войны на планете. Кто-то называет ВОБ борцами против узурпаторов, из-за которых население обнищало, а кто-то копает глубже и видит, что некоторые сильнейшие корпорации планеты организовали картель с целью обрушения экономической системы и свержения власти. Корпорации, не состоявшие в картеле, помогали ослабевающему государству, но постепенно банкротились. Правительство изо всех сил старалось поддерживать порядок, из-за чего на планете началась гражданская война. В то же время для многих становилось очевидным, что ВОБ финансировался извне. Ни одна корпорация, входившая в картель, не терпела убытков.

Мерат Трион не любил политику, но всё больше сталкивался с ней. В правительство он также не особо верил, но из двух зол выбирал меньшее. Он понимал, в какой кошмар ВОБ превращал свои зоны влияния на планете. Разгул преступности на улицах вынуждал граждан всё чаще пользоваться личным транспортом, из-за чего на воздушных трассах возникали огромные пробки. А те, кто не мог себе позволить приобрести аэроспидер, рисковали по частям оказаться в мусорном баке в какой-нибудь подворотне.

Проституция и наркоторговля превратились в прибыльное дело. Многие кантины, как, например, «Ваши тёмные желания», тайно, а иногда и открыто, становились притонами. Для клиентов предлагался широкий ассортимент «товара» на любой вкус, начиная от половой принадлежности и заканчивая расовой, при этом в качестве бонуса прилагались наркотические смеси. На планете разразились эпидемия венерических заболеваний и масштабная наркозависимость. Здесь инициативу в свои руки взяли фармацевтические компании, желавшие заработать на здоровье граждан.

- Майор, - прозвучал мужской голос позади Триона.

Мерат Трион что-то перебирал в шкафу. Полицейский не смог заставить себя уснуть после облавы на кантину «Ваши тёмные желания», находившуюся в зоне влияния ВОБ. Он прокручивал в голове всё, что произошло ночью и до этого.

Триону удалось договориться с некоторыми конкурентами Рама Чаксина, чтобы в подходящий момент организовать полиции Белласа допуск на территорию ВОБ. Полицейским позволили разнести в щепки «Ваши тёмные желания», но вывезти куривара на территории, контролируемые правительством, они не позволили. Конкуренты обозначили основным условием сделки ликвидацию оружейного барона. Таким образом, правительство Белласа лишалось возможности допросить Рама, но у Триона был свой козырь, как раз, благодаря которому и удалось провернуть облаву кантины Чаксина.

- Есть новости с территорий ВОБа, - добавил мужчина за спиной Триона.

Мерат обернулся к рядовому, которого, очевидно послали с донесением ленивые офицеры.

- Угу, я уже в курсе, - ответил Трион, вспоминая последствия облавы.

Могло бы удивить, что передел собственности барона не начался, но это был не тот случай. Криминальная империя Рама Чаксина была обезглавлена лишь временно, чего не понимали те самые доброжелатели, с которыми договорился Трион. На место куривара поставят другого лидера, а конкуренты, нанёсшие удар в спину куривару, пожалеют о своём предательстве. Так что выгоду сумело получить только правительство Белласа в виде большого количества информации, которую Трион со своими подчинёнными сумел унести.

- Давай навестим Кишора, - Трион похлопал по плечу рядового, после чего вместе они пошли в камеру хранения вещественных доказательств.


Кишор Чаксин был почти буквально завален аппаратурой и хранилищами данных от примитивных до современных. Чтобы разобраться в изобилии информации Мерат Трион выделил нескольких специалистов в области программирования и сборки компьютерных компонентов. Триону некогда было аккуратно изымать вещественные доказательства из кабинета Рама Чаксина, поэтому разбираться с этим барахлом придётся системным администраторам и Кишору.

Рам был настолько отвратительной личностью, что даже сын отвернулся от него. Парень явно не пойдёт по стопам отца. Если выживет на этой Силой забытой планете, конечно же. Хотя Мерат припоминал пару случаев, когда дети после некоторого времени ненависти к родителям и отрицания их деятельности, всё-таки меняли своё мнение на противоположное.

- Чем порадуешь? - На ходу спросил Мерат Трион, обращаясь к Кишору.

Кишор испуганно поднял голову.

- Сейчас компоную несколько петабайт данных в хронологическом порядке, - начал Чаксин, - Там лежат непригодные носители, - Кишор кивнул в сторону кучи металлолома, - В основном сильно устаревшие и от того испорченные, но некоторые вы повредили, когда несли сюда. Вытащить удалось немного.

Трион оглянулся вокруг. Камера хранения казалась тесной, но несмотря на то, что помещение на самом деле было достаточно большим. Ещё бы, за несколько месяцев уровень преступности вырос в сотни раз, и орудия и средства преступлений поступали в Пятнадцатое управление, как мусор на сортировку.

Мерат Трион подошёл к одному из системных администраторов, чтобы взглянуть на изображение голоэкрана.

- Это что за хрен? – Трион показал пальцем на некачественное голографическое изображение гуманоидного существа в маске с зелёным цветом кожи.

- Скакоанин, майор. Звук пока отсутствует.

- Скакоанин? – Трион впервые слышал об этой расе, при том, что много изучал миры Галактики и их обитателей.

- Владельцы Техносоюза. Когда появится звук, можем послушать.

- Наверное, мысль интересная, - Мерат пожал плечами, не зная, будет ли информация полезной, - Продолжай работу.

- Майор? – Трион обернулся к другому специалисту и направился к нему.

-Что у тебя?

- Есть звуковое сообщение от Рама Чаксина неизвестному лицу на Магне, - ответил светловолосый молодой человек, - Думаю, это как-то связано с событиями на «Крыльях Белласа».

Трион наклонился перед экраном, но парень протянул ему наушники.

- Послушайте.

Звуковая дорожка состояла из каких-то странных механических звуков, но администратор обрабатывал звук, расшифровывал его, и он постепенно превращался в разговор двух неизвестных лиц.

«- …начнётся в любом случае. Записи с камер «Крыльев Белласа» уже исправлены. От вас всего лишь требуется подыграть. Можете спихнуть всю вину на Вала Зегода. После имплантации он уже заведомо мёртв». – Сказал искажённый голос.

«- …кто-нибудь пострадает из моих товарищей, я с тебя шкуру спущу». – Прозвучал, судя по всему, искажённый голос второго собеседника.

«- …не помогут! Вы сами влезли в эту игру, так играйте в неё до конца! Конец связи». – Ответил первый собеседник второму.

Мерат Трион выпрямился.

- Любопытно. Один из этих голосов принадлежит Раму Чаксину?

Администратор повернулся к Триону.

- Да, майор. Анализ это подтвердил.

- Но кто второй? Можешь это выяснить?

- Могу лишь проследить приблизительный маршрут диалога.

Администратор стал нажимать на сенсорные кнопки и жестами двигать перед собой голографические изображения.

- Вот, - молодой человек показал на карту Магны, - Магнианская Служба Безопасности.

Без дешифратора Кишора, который тот стащил у своего отца, не удалось бы услышать эту запись. Администратор продолжил ковыряться в настройках прибора, но дальше ничего не вышло.

- Это всё, - констатировал системный администратор.

- Запиши мне на носитель, - приказал Мерат.

- Есть.

Интересный поворот. В МСБ был изменник. У Триона не было связей ни с кем из Магнианской Службы Безопасности, но с недавних пор Мерат был знаком с тамошним следователем Кезоном Серенкуором, который, кажется, такие знакомства имел. Только вот выйти на прямую с Кезоном он не мог. Единственный человек, который ему поможет, был начальником Серенкуора, и терпеть не мог агентов МСБ. Самое время обратиться к Белу Алаванту.


Бел Алавант принимал вечерний душ, когда услышал звонок. Он быстро накинул халат и отправился в комнату с панорамным видом на Магнианский Шпиль. Алавант вытер полотенцем облысевшую голову и нажал кнопку приёма звонка, после чего возникло голографическое изображение Мерата Триона во весь рост.

- Я слушаю, - со строгим видом поприветствовал Триона Бел Алавант.

- Полковник, у Вас есть знакомые в Магнианской Службе Безопасности, которым Вы доверяете, как себе?

- Никогда с ними не водился, - ответил Алавант, - А в чём дело?

- У меня есть полезная информация для Кезона Серенкуора, но я не имею с ним никаких контактов.

Суровое лицо Бела Алаванта стало ещё более серьёзным.

- Направь сюда. Я пошлю её капитану Серенкуору.

Алавант отключил связь, и голограмма погасла. Кроме полковника мало кто был в курсе, что Серенкуор занимается расследованием произошедшего промышленного шпионажа в лаборатории Креона Деганы, который как раз отправился в Новый Архорион в поисках Серенкуора, зачем-то вернувшегося в монастырь. Алавант надеялся, что это самоуправство следователя является всего лишь частью поисков нужных ответов.

Архорионский жёлоб образовался примерно девяносто два миллиона лет назад, и тектонические движения в этом месте прекратились около семнадцати миллионов лет назад. Впадина в океане и горы на берегу континента образовывали одну линию, демонстрируя столкновение двух литосферных плит под углом тридцать семь градусов вследствие чудовищного катаклизма. Глубина Архорионской впадины по приблизительным замерам составляла около двадцати пяти километров, и с её дна, время от времени, на берег выбрасывало тела огромных мёртвых животных. Кроме того, на протяжении нескольких километров на берегу растянулось кладбище космических кораблей антигонийских протопроксимов.

Несмотря на труднодоступность дна впадины, её уже давно исследовали, и ничего необычного не нашли. Когда Креон Дегана подключил пурпурный гексагон к экзоскелету одного из антигонийских протопроксимов в МНЦ, он услышал на мёртвом языке что-то о «водах Архориона». Тогда Креон решил, что кладбище звездолётов возникло в таком месте не случайно. Крейсеры когда-то имели белоснежные корпуса с превосходной обтекаемостью. Внутренности кораблей находились в плачевном состоянии, и изучить их было невозможно, но внешность давала основания предполагать уникальную способность не только совершать полёты в космосе, но и погружаться под воду.

Дегана остался стоять на берегу среди разрушившихся корпусов кораблей, пока исследовательские зонды просматривали дно впадины. Все сведения поступали на планшет Креона и, в случае необычной находки, должен был поступать сигнал. Дегана улёгся на песок, бросив планшет рядом, и стал разглядывать малооблачное небо. В кармане внезапно зазвучал сигнал комлинка, который Креон сначала спутал с сигналом планшета.

- Креон, - нехотя ответил Дегана на вызов.

- Это Бел Алавант. У меня есть просьба.

Креон Дегана и Бел Алавант давно находились в хороших дружеских отношениях. Креон, пользуясь собственным происхождением, даже предлагал Алаванту высокую должность в Магнианской Службе Безопасности, чтобы контролировать её в обход отца. Но полковник отказался участвовать в интригах Креона, оставаясь верным службе в Следственном департаменте Террибилиса.

- Обращайтесь, полковник.

- Я не могу связаться с Серенкуором. Он не отвечает. Раз уж ты на Антигонии, то я бы хотел, чтобы ты передал ему срочное сообщение с Белласа. Возможно, и тебе его будет интересно послушать.

- Конечно, полковник. Буду ждать.

- Конец связи.

Только Дегана снова расслабился, как вновь прозвучал сигнал, но на этот раз с планшета. Зонды закончили обследование дна и ничего не нашли, но для Креона это не значило, что там ничего нет. У него было чутьё на артефакты, и он не собирался бросать затею что-нибудь там найти. Что бы это ни было, оно действительно покоилось там.

Поступил третий сигнал с сообщением от Бела Алаванта. Креон взглянул на хронометр. Придётся повременить с поисками артефактов и познакомиться с Кезоном Серенкуором, пока тот не решил покинуть Антигонию.


Он не мог выбросить из головы мысли о Филлидис. Неужели он скучал по ней? Серенкуор не был уверен, что чувствовал к этой женщине. Он ничего не знал о ней, но хотел бы узнать. Казалось, они были знакомы целую вечность, но, при этом, была какая-то огромная пропасть между ними. Кезон был всегда открыт перед Филлидис, и причина была не в том, что он белый монах, просто он сам по себе был человеком очень искренним. И в выражениях он особо никогда не стеснялся. Хотел бы он снова увидеть её и отправиться вместе в очередное приключение…

- Расскажи, о чём думаешь, - по привычке прервал размышления Кезона старейшина Оджас.

Они снова находились в той самой комнате для медитаций, как и в прошлый раз, когда Кезон вернулся. Монахи по обычаю сидели с закрытыми глазами друг напротив друга, скрестив ноги.

- О женщине.

Лицо Оджаса растянулось в улыбке. Обсуждение близких отношений не запрещалось, но и не было распространено среди монахов.

- Ты испытываешь к ней чувства? – спросил Оджас.

- Нет, - категорически ответил Кезон, - То есть, я не уверен, - поправил себя тихий монах.

- Очевидно, ты скучаешь по ней. И, если бы не испытывал никаких чувств, то не сомневался бы в этом. Думаю, ты пытаешься подавить их. Но почему?

- Я её совсем не знаю. И не думаю, что она испытывает что-то похожее. Между нами случились несколько неприятных инцидентов, из-за которых я ощущаю также некоторое отторжение.

- Ты не можешь её простить?

- Уже простил, - Кезон вздохнул.

- Тогда так ли это важно для белого монаха? Если ты простил ей поступки, не совместимые с твоими убеждениями, значит, принял её такой, какая она есть. Не нужно стесняться своих чувств. Мы не джедаи, и у нас нет запрета на привязанности.

- Но Вы были джедаем, - возразил Кезон.

- Это не значит, что я никогда не любил. И, как бы я не хотел, я не мог отречься от Ордена, - Старейшина усмехнулся, - Судьба сама распорядилась так, чтобы я перестал иметь отношение к джедаям, но тогда было уже поздно, - добавил Оджас.

- Это тяжкий груз для меня. Кажется, я должен её отпустить, но не могу.

- В подходящий момент ты поймёшь, что нужно делать. И сделаешь правильный выбор.

Кезон отрыл глаза. Оджас сидел с открытыми глазами и, кажется, уже давно наблюдал за его мимикой. Серенкуор посмотрел на хронометр: время близилось к полудню, и пора было собираться покинуть монастырь. На миниатюрном экране комлинка горели пропущенные вызовы Бела Алаванта, но следователь решил, что свяжется с начальником после того, как встретится в Новом Архорионе с неким человеком, который зачем-то искал его. Может быть, это как-то связано с его расследованием, на что Кезон и надеялся.

- Ты покидаешь нас так скоро, - сказал Оджас, словно как джедай, предвидевший это, - Виластрия и Иниция забрали детей на прогулку, поэтому с Неетрамасом, увы, попрощаться не получится.

Кезон поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь встать Оджасу.

- Простите, старейшина, но есть дела, которые не терпят промедлений.

Оджас положил руки на плечи Серенкуора.

- Ты поступил правильно, когда вернулся, Шаас. Можешь спокойно отправляться исполнять свой долг. Ты вернёшься сюда в скором времени, и мы все обязательно будем ждать тебя.

Какое-то мгновение Кезон не знал, что сказать. Оджас либо убеждал его вернуться, либо действительно каким-то способом мог заглянуть в будущее. Всё, что он в этой ситуации мог сделать, так это вежливо поклониться старейшине и молча уйти. Так он и сделал.

В ночном небе самого крупного города Белласа, его одноимённой столицы, представители различных человекоподобных рас наблюдали за посадкой неизвестного истребителя. Космопорты «Воинов за освобождение Белласа» не принимали гостей и использовались только членами радикальной организации и их друзьями с других миров. Корабль, заходивший на посадку, никто раньше здесь не видел, и жители Белласа побежали в сторону платформы, толкая друг друга и сбивая с ног. У входа к платформе началась давка, когда в этот момент из корабля вышла женщина-тви'лек с бирюзовым цветом кожи и татуировками на лекку. Местная охрана блокировала подходы к платформе, угрожая любопытным гражданам применением бластерного оружия в случае попытки прорвать оцепление.

- Только не расстреливайте этот сброд, - рявкнула рутианка.

Женщина села на заднее сидение аэроспидера с закрытым верхом, дроид-пилот завёл двигатели, и транспортное средство взмыло в небо.

Тви’лечка разглядывала в руке плоский многоугольный металлический предмет, который содержал в себе готовые разработки проекта «Бешдорн» с голографической презентацией. Она включила голограмму, и стала повторять про себя основные тезисы, пока светящиеся фигурки киборгизированных людей, сменяя друг друга, крутились по часовой стрелке, как игрушки.

Рутианка не любила людей. Они были убеждены в своём превосходстве над другими расами. В большинстве случаев они сами себе не признавались в этом. Пока Республикой и КНС управляли люди, остальные выступали всего лишь их пешками в сложной политической игре. Поэтому тви’лечка с удовольствием будет наблюдать за тем, как подопытные Техносоюза станут марионетками её хозяина, ведь каждый из них был человеком. В какой- то части. Тви’лечка даже завидовала человеческой расе.


Катур некоторое время подслушивал разговоры головорезов ВОБа, не умевших держать язык за зубами. На Белласе, по слухам, собирались главы организации, парочка учёных и кто-то из отдалённых миров. Где и кто именно собирался на встречу Катур не узнал. Зато он выяснил, что один из гостей, по предположению радикалов, была тви’лечкой-рутианкой с татуировками.

ВОБ использовали несколько небольших космопортов в городе и, судя по количеству охраны, женщина должна была прибыть в тот, который находился на самой окраине столицы. Остальные либо уже прибыли, либо будут поздней. Особого значения это не имело, так как Катур лишь собирался проследить за женщиной до места встречи и послушать, о чём будут говорить главы ВОБа.

Катур «арендовал» простое аэротакси, чтобы следить за рутианкой и, как только та села в спидер, тихий монах приготовился к преследованию. Он предварительно включил станцию «МКДШ», стоявшую на соседнем пассажирском кресле, чтобы оставалось только настроить цель микродроидов-шпионов. Когда аэроспидер с тви’лечкой тронулся, Катур медленно проследовал за ним.

С высоты птичьего полёта город выглядел спокойным, хоть это и было совсем не так. На улицах шли бои за зоны влияния, а за городом происходили настоящие сражения за территории. В последние месяцы по ночам наступали часы перемирия, и стороны конфликта использовали это время для передислокации, перегруппировки и восстановления сил, однако, диверсионная и партизанская деятельности в тёмное время суток находились в самой активной фазе, из-за чего случайный прохожий мог попасть под обстрел или стать жертвой взрыва.

Тихий монах не стал полагаться на собственные навыки и знания. Проще было использовать подходящие технологии. Катур нажал на сенсорную кнопку станции «МКДШ», и микродроиды метнулись сквозь ночь за аэроспидером рутианки, в то время как монах мог позволить себе спокойно лететь в нужном направлении без риска быть раскрытым.


- Осторожней, идиот! – Рявкнула на дроида рутианка, сидевшая на заднем сиденье аэротакси, когда дроид совершил внезапный манёвр в попытке избежать столкновения с другим спидером.

- Приношу свои извинения, госпожа.

Когда они приближалась к Дворцу конференций, тви’лечка на мгновение почувствовала странные колебания в Силе. Нечто возникло и тут же исчезло в энергетическом поле, как будто спрятавшись от неё. Женщина сконцентрировалась, чтобы обнаружить источник этого колебания, но безрезультатно.

- Высади меня здесь, немного пройдусь.

- Мне не…

- Я плевать хотела, что тебе не положено! Высади меня здесь!

- Да, госпожа.

Дроид посадил аэроспидер в квартале от Дворца конференций, и тви’лечка вышла на улицу. В Силе по-прежнему ничего не ощущалось, но рутианка решила положиться на собственную интуицию. Единственным возможным источником слабого кратковременного колебания в Силе мог быть монах Антигонии, который потенциально к ней чувствителен. Но неизвестно сколько их здесь было.

Эти в прямом смысле Силой забытые люди вообще никак не откликались в энергетическом поле. Сила словно проходила сквозь них, как планеты сквозь космос. Это было их преимуществом и недостатком одновременно. Рутианка испытывала отвращение к порочной слабости, которую монахи использовали, как защиту. Как оружие. Им были неведомы возможности Тёмной стороны. Этим убожествам даже не приходилось осознавать недостатки Светлой стороны. Печальное зрелище.

- Дело дрянь, - прошипела себе под нос рутианка.

Белого монаха можно было легко победить в ближнем бою, но чёрный монах мог превратить её в кусок угля. Тви’лечка оглянулась вокруг в надежде что-либо разглядеть.

- Дело дрянь, - повторила женщина, как будто пытаясь привыкнуть к этой фразе.

Рутианка направилась в сторону Дворца конференций с ощущением чужого взгляда на себе. Ей казалось, что со стороны она выглядела параноиком, но женщина была уверена, что за ней следят.


Катур вовремя сообразил, что рутианка была чувствительной к Силе, когда она покинула свой аэроспидер. Она постоянно оглядывалась, словно находилась на вражеской территории.

Тихий монах забрал из аэротакси станцию «МКДШ» и спрятался за тёмным углом здания. Он решил остаться здесь, в темноте улиц и грязи старых крыш. Пусть женщина идёт спокойно к своей цели и приведёт к ней Катура.

Даже уроженцам Проксимума было сложно обмануть чувствительных к Силе существ. Катур знал, что имел потенциал к Силе от своих родителей. Его отец и мать, родившиеся в Проксимуме, были той самой причиной, по которой он так и остался «потенциально чувствительным». Похоже, рутианка на какой-то миг смогла его почувствовать, из-за чего стала вести себя немного странно.

Катур наблюдал за тем, как тви’лечка приближается к Дворцу конференций, полуразрушенному гражданской войной зданию. Ни один здравомыслящий житель города не станет заходить внутрь и рисковать оказаться под завалами обрушившегося здания. Но женщина знала, куда идёт, и микродроиды-шпионы передавали картину хорошо укреплённых сводов крыши просторного зала, в котором собрались представители разных рас, в том числе которых Катур никогда не видел.

«- Мы [фззт] лишь развиваем возможности к эффективному [фззт] использованию ресурсов организма. Не ждите [фззт] нашего дальнейшего участия в проекте [фззт]». - Говорило существо с серо-зелёной кожей в барокостюме. Видимо, именно он был тем, кто доработал проект «Бешдорн».

«- Оно и не требуется на данном этапе. Проект готов. Осталась лишь пара проблем». - Человек был невысокого роста и с большим животом. Катур однажды видел его в рекламе фармацевтической компании.

«- Рам Чаксин слишком заботился о собственном благополучии и получил по заслугам. Но теперь пора призвать к ответу тех, кто позволил разинуть пасть на наше влияние. Уже этой ночью они должны быть убиты. Ситуация с Чаксином породила новую проблему. Нам придётся ликвидировать нашего лазутчика в Магнианском научном центре и ускорить реализацию проекта «Бешдорн». - Рутианка явно имела больше власти над всеми остальными участниками дискуссии.

Все ждали продолжения монолога женщины. Она поставила в центр стола миниатюрный предмет, из которого появилась голограмма человека-киборга.

«- Кстати, о Мерате Трионе. Он является одним из подходящих кандидатов. Прекрасный снайпер, стратег. Мы сделаем из него лидера отряда. Есть жена, двое детей. Их можно использовать для управления его эмоциями, мотивацией. Дадим ему жажду возмездия и свободу мести».

Голограмма переключилась на фигуру другого человека-киборга.

«- Димант Дюрат. Так же прекрасный снайпер. Мы решили использовать память Мерата Триона, чтобы сделать из Дюрата психологическую копию. Кое-что подкорректируем и будет казаться, что это разные люди, но Дюрат всегда будет готов подменить Триона, если с тем что-то случится».

В зале началось оживлённое обсуждение. Кажется, их смущал какой-то вопрос.

«- Я не закончила. Трион и Дюрат остались последними, кто нам нужен. «Бешдорн» практически собран. Сейчас им присвоены номера и проводятся глубокие физические преобразования».

Голограмма переключилась на новое изображение с тремя людьми разной комплекции. Первый был худощав, второй имел среднюю мышечную массу, а третий был здоровяком с горой мышц.

«- Реш-пятьдесят-один-сорок-семь. Медицинская специализация. Беш-десять-ноль-двадцать-четыре. Механик и инженер. Оск-восемьдесят-пять-четырнадцать. Взрывотехник и оружейник».

Наступила гробовая тишина. Катуру показалось, что по присутствующим прокатилась волна неодобрения.

«- Мы собрались здесь, чтобы картинки смотреть? Предлагаю прямо сейчас приступить к исполнению озвученных Вами планов». - Говорил пузатый человек.

Некоторые из присутствующих начали возражать. Существо в барокостюме и отвратительный инсектоид с крыльями поддержали человека. Тви’лечка злорадно улыбнулась.

«Принесите мне полуживых Триона и Дюрата. Такова окончательная цена власти над этой планетой. Вы можете сравнять город с землёй, превратить поверхность планеты в пепел. Пятнадцатое управление полиции должно быть уничтожено, а все свидетели убиты как можно скорей. Дюратом займёмся после.»

Многолетние труды Авитуса и Маркуса Вектилонов, направленные на исцеление людей, превратились в орудия для убийств. Как ни старался Маркус предотвратить завершение этой разработки, он потерпел неудачу. Неизвестно, что бы случилось, если бы экзоскелет так и остался в лаборатории «Razospen Systems», но теперь Катура беспокоило, что вскоре заговорщики могут получить двух командиров «Бешдорнов».

Если Триону суждено умереть, то так даже будет лучше для него самого. Катур дал команду микродроидам-шпионам возвращаться назад. Кто такой Димант Дюрат, и где он находился, тихий монах не знал, но он мог устранить Мерата Триона.

Новый Архорион напоминал Кезону его подростковый период. Примерно в двенадцать лет он стал воспринимать мир несколько иначе. Первая влюблённость в Виластрию и первые прогулки по городу в её сопровождении. Почему-то отчётливо запомнились именно утренние зимние прогулки, наполненные каким-то воздухом свободы и ожиданием чего-то невероятного в своей жизни.

В пятнадцать лет Кезон и Виластрия сбежали из монастыря в космопорт Нового Архориона и улетели на Магну, чтобы устроить себе самостоятельные экскурсии по Террибилису. Совет монастыря не оценил подвиг послушников. Тогда Кезону и Виластрии пришлось сделать выбор в пользу строгого исполнения устава. С тех пор оба монаха не совершали подобных сумасшедших поступков. Да и оба понимали, что никаких чувств друг к другу, кроме дружеских, не питали.

Судьба Виластрии сложилась, как по накатанной, без каких-либо резких поворотов. Кезон же всегда тяготился прошлым и находился в состоянии неопределённости. Всё складывалось не так, как он бы хотел, но прилагать собственные усилия, чтобы резко изменить свою жизнь, Серенкуор боялся. Постоянство в одиночестве его устраивало больше. Как и приключения с Виластрией, которые так и не случились.

- Простите, можно к Вам подсесть?

Кезон отвлёкся от воспоминаний, сидя за столиком ресторана новоархорионского космопорта. Подошедший мужчина был примерно лет тридцати. У него была прекрасная осанка, как будто он происходил из какого-нибудь аристократического рода. Однако мужчина носил простую одежду и потёртую сумку через плечо, а его причёска была небрежной. Внешний вид явно не соответствовал внутреннему содержанию, и это насторожило Серенкуора.

- Здесь занято, - грубо ответил тихий монах и попытался вернуться в свои воспоминания.

- Я знаю, - мужчина скромно улыбнулся и сел напротив следователя, за что был наказан строгим пронзительным взглядом Кезона.

- Кто ты такой? – Серенкуор уже понял, что именно с этим человеком его ждала встреча.

- Меня зовут Креон. У меня для Вас две новости.

- Я должен просить начать с плохой или хорошей?

- Приказом императора Вы назначены агентом Магнианской Службы Безопасности, - Креон вытащил из сумки планшет с электронным документом и протянул его Кезону, - Нужно лишь поставить подпись.

- Да? И с какого хрена я должен подписывать документы от какого-то неизвестного мне человека?

Мужчина вздохнул от осознания некой вынужденной необходимости.

- Потому что я Креон Дегана, сын императора, - Креон показал свою идентификационную карту.

- О… - Серенкуору вдруг стало неловко.

- Не переживайте. Я предпочитаю не светить лицом и своим происхождением. Так что можете обращаться ко мне, как к другу.

- А какая вторая новость? – Кезон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

- Увы, она-то может Вам не понравиться, - Креон достал из сумки второй планшет, - Эту информацию я получил от Вашего начальника, а он от некоего Мерата Триона.

- Любопытно.

- Весьма, - Креон положил планшет на стол и дал Кезону наушники.

Креон включил аудиофайл с записью беседы, которую Мерат Трион обнаружил в хранилищах данных Рама Чаксина, оружейного барона Белласа.

«- Расследование начнётся в любом случае. Записи с камер «Крыльев Белласа» уже исправлены. От вас всего лишь требуется подыграть. Можете спихнуть всю вину на Вала Зегода. После имплантации он уже заведомо мёртв». – Сказал искажённый мужской голос.

«- Если кто-нибудь пострадает из моих товарищей, я с тебя шкуру спущу». – Ответил искажённый женский голос.

«- Угрозы Вам не помогут! Вы сами влезли в эту игру, так играйте в неё до конца! Конец связи». – Ответил тот же мужской голос.

Кезон положил наушники и молча обдумывал услышанное.

- Я хочу, чтобы Вы проследили за агентом Филлидис и аккуратно вывели её из этой так называемой игры.

- Да, на записи её голос, - Кезон ответил на вопрос, который Дегана не задавал, - Сильно искажён, но легко узнаваем по интонации.

Серенкуор чувствовал, как в душе словно образовалась пустота. Вселенная перевернулась с ног на голову. Нет, этого не может быть. Не могла Филлидис так поступить. Если и так, а разум подсказывал, что это действительно так, то на такой поступок у Филлидис должны быть очень весомые причины. Скорее всего, её заставили, обманули или шантажировали.

Кезон вспомнил момент, когда Филлидис обняла его в больнице Сектора-8. Это было последнее воспоминание о той Филлидис, которую он знал. Было сложно поверить в предательство его напарницы, но такая версия идеально укладывалась во всю произошедшую историю. Непонятно было только то, зачем она так рьяно направляла Кезона по правильному пути в расследовании. Неужели она так же запуталась во всём, как и он, но рядом не оказалось того человека, который смог бы ей помочь? Катур… Наверно, он не был тем покровителем, как Оджас, или другом, как Кезон…

- Филлидис… - Прошептал Кезон, стараясь сдерживать слёзы.

- Сочувствую, - холодно сказал Креон, не понимая той боли, которую испытывал Кезон.

- Здесь явно что-то не так. На неё это не похоже.

Зазвучал сигнал комлинка Креона.

- Простите, - Дегана нажал кнопку, чтобы принять вызов, - Да.

- Какого ситха ты забыл на Антигонии? – Прогремел яростный голос императора Алиатта Деганы.

Креон смущённо взглянул на Серенкуора.

- Я занят серьёзным делом, отец.

- Почему ты выполняешь роль посыльного, чтобы доставить приказ о назначении Серенкуора агентом Службы Безопасности, в то время как он уже должен был находиться в Террибилисе? Ты знаешь, что агент Филлидис улетела на Беллас без разрешения начальства?

- Э… Отец? Я не в курсе.

- Передай агенту Серенкуору, что он отправляется на Беллас за своей напарницей! Жду тебя в своём кабинете в ближайшее время.

Связь прервалась.

- Что ж. Надо признать, ситуация немного вышла из-под контроля, - невозмутимым голосом констатировал Креон, понимая, что ситуация на самом деле катастрофическая, и виновником этого был, наверное, он сам.

- Вообще-то я собирался вернуться на Магну, но раз уж ты сын императора, то можешь оплатить мне билет до Белласа, - Креон пришёл в себя, хотя выглядел подавленным.

- Угу, летите со мной на моём корабле.

- Что? – Возмутился Кезон, - А как же встреча с отцом?

- Думаете, я впервые действую вопреки его желаниям? – Креон встал из-за стола, - Так мы летим?

Кезон выхватил планшет с приказом о его назначении агентом МСБ и подписал его.

- Ладно, вперёд, - Серенкуор вернул планшет Креону, вскочил со стула и поправил плащ, - Пора заканчивать этот бардак и, наконец, выяснить, что за хрень происходит вокруг.