Джанго Фетт лежал в кровати своей каюты и долго не мог уснуть. То ли из-за надоедливых рассуждений о предстоящем задании, то ли из-за того, что у него ужасно болела шея – такое ощущение, что он получил сильный ожог. Хотя, скорее всего, Джанго просто долго лежал в неудобной позе, смотря в потолок почти всю ночь.

Для Феттов на космическом транспортном корабле сделали каюту, очень напоминающую их квартиру на Камино. Единственным отличием было то, что по ту сторону транспаристали сверкали бело-синие полоски звёзд вместо капель каминоанского ливня. Наверняка то, что у него болела шея, можно было считать следствием ещё одного отличия каюты от его квартиры – неудобная кровать.

Прибыть к месту назначения они должны были к утру по бортовому времени, так что отдохнуть уже не удастся. И это ужасное жжение в шее, которое началось посреди ночи, не давало покоя. Фетт обязательно разберётся с этой болью позже, когда проведёт тренировочный бой на строящейся боевой станции.

Корпус штурмовиков, который предстояло обучать, состоял не только из клонов самого Джанго, но и так называемых «новых парней», созданных на основе совершенного другого генетического материала, и обычных добровольцев-людей. В таких командах нередко возникал разлад, но и сам Джанго и генерал Тайдир Истадис были согласны с тем, что отряды штурмовиков, которых необходимо было обучать на секретной космической станции, всегда должны быть смешанными.

Генерал Тайдир Истадис был организатором и руководителем этого предприятия. Ветеран, прошедший войну и заслуживший много наград. Странно, но Джанго Фетт не припоминал никаких крупнейших войн, чтобы у человека были эти награды. Скорее всего, его генеральское звание было такой же пустышкой, как и награды. Но Дарт Тиранус относился к Истадису с должным почтением и уважением, чего требовал и от других.

По кораблю прозвучал сигнал, обозначавший, что скоро транспортник вернётся в обычное пространство. Фетт спустил ноги с кровати и посмотрел в иллюминатор. По всему телу пробежала дрожь, словно он что-то ощутил перед самым прибытием.

Корабль слегка содрогнулся, и бело-синие полосы в иллюминаторе превратились в точки на чёрном фоне. Они прибыли на орбиту Джеонозиса. Боль в шее усилилась, и Джанго непроизвольно схватился за неё руками. Снова по всему телу пробежала дрожь. Фетту стало нехорошо, и он решил принять душ перед выходом, чтобы взбодриться. Недосып и физические нагрузки в последние дни давали о себе знать.

Приняв душ и переодевшись в доспехи, Джанго вышел из каюты и направился к мостику. Там его встретил генерал Тайдир Истадис, одетый в строгий мундир серого цвета. Чёрные сапоги генерала были начищены до такого блеска, что на фоне иллюминатора они сливались с космосом.

- Доброе утро, Джанго Фетт. Как видите, мы на орбите Джеонозиса. Нам придётся здесь задержаться дольше, чем планировалось, но Вы не пожалеете об этом. Штурмовой отряд уже примерил новые доспехи и будет в Вашем распоряжении, как только покинем корабль.

Джанго Фетт снял шлем и посмотрел в иллюминатор. Из-за джеонозианского диска уже проглядывалась сферическая форма космической станции чудовищного размера. Рядом с генералом стоял Боба, который встал раньше. Джанго посмотрел на сына. Фетт-младший распознал в суровом взгляде отца улыбку и слегка улыбнулся ему в ответ.

- Часть секретного проекта «Небесная мощь». Впечатляет?

Джанго Фетт проигнорировал вопрос Тайдира Истадиса, сохраняя молчание. Его так часто стали окружать те, кто возомнил себя сверхстроителями и богами, что даже обыватель устал бы удивляться этому калейдоскопу завышенных самооценок. Но стоило отдать должное инженерам, учёным и строителям. Ничего подобного Джанго Фетт ещё не видел и вряд ли увидит.

Корабль обогнул Джеонозис и приблизился к станции.

- Ранее здесь трудились джеонозианцы, но они оказались ненадёжными. Теперь здесь трудятся более профессиональные работники. Приглашаю вас к трапу.


Транспортный корабль прибыл в ангар. Когда трап опустился, первым вышел генерал Тайдир Истадис. За ним следовали Джанго и Боба Фетты во главе штурмового отряда. Их встречал некий инженер, имя которого Джанго не запомнил.

Пока генерал беседовал с инженером, Джанго оглядывался вокруг. Они покинули ангар и направились в столовую. Фетт-старший вспомнил, что с тех пор, как покинул каюту, он так и не позавтракал. Обед сейчас был бы очень кстати, чтобы восстановить силы. Но прежде Джанго собирался посетить лазарет, чтобы принять обезболивающее. Терпеть боль в шее он уже не мог.

Джанго Фетт покинул колонну и отправился в лазарет. Инженер, Тайдир Истадис, Боба Фетт и штурмовики расположились в столовой. Инженер с воодушевлением рассказывал о проделанной работе, о реализуемой стадии строительства станции и о планах на будущее. Он рассказал Истадису даже о своих личных планах остаться здесь и продолжать обслуживать проект. Боба с большим интересом слушал инженера и задавал много вопросов, на большую часть которых не получил ответа из-за секретности.

Тайдир Истадис был пунктуальным человеком и не любил выбиваться из графика. Он то и дело оглядывался вокруг в поисках Джанго Фетта. Прошло уже полчаса, как мандалорец покинул их.

- Исчез ваш инструктор?

Тайдир Истадис посчитал вопрос инженера неуместным и не стал на него отвечать. Спустя мгновение генерал всё же заметил фигуру мандалорца в дальнем углу столовой. Боба Фетт вскочил из-за стола и помахал отцу рукой. Джанго Фетт приблизился к столу и снял шлем.

- Прошу прощения, генерал, - как ни в чём не бывало, сказал Фетт-старший, и сел за стол.

- Вам нездоровится? Могу предложить отличного медика на нашем транспортнике.

- Всё в порядке, - отрезал Фетт. Он хотел добавить, что проектировщики его каюты перестарались с воссозданием интерьера квартиры на Камино, из-за чего, вероятно, не учли анатомические особенности людей, и теперь из-за неудобной кровати у него ужасно болела шея.

За время обеда Фетт и Истадис дополнительно обсудили легенду тренировок. В целом штурмовики уже были обучены всему необходимому, но идеальный результат требовал присутствия боевых единиц на самой станции. Штурмовики должны были научиться ориентироваться в таком большом сооружении без специальных средств. Иначе рано или поздно вся станция в случае форс-мажора рискует оказаться огромной могилой для многих солдат и офицеров. Человеческий фактор, помноженный на отсутствие технических возможностей, гарантировал бессмысленность такой станции.

Если первые отряды пройдут тренировку успешно, то в последующем планируется использовать ту же методику. Возможно, придётся устранять некоторые недочёты, но Фетт считал стратегию максимально продуманной. Большим и единственным минусом штурмового отряда было отсутствие мандалорского духа. Теперь солдаты служили только ради идеи сохранения порядка в Галактике, а в условиях мира мандалорский дух был никому не нужен.

Легенда гласила, что на станцию проникли диверсанты и вывели из строя основную и резервную системы связи, а также видеонаблюдение. Роль диверсантов, само собой, выполняли другие штурмовики, одетые в белые рубашки с чёрными жилетами. Управление персоналом при отсутствии средств коммуникаций возлагалось на вышестоящих офицеров на местах. Штурмовые отряды брали на себя функции противодиверсионных групп под командованием подготовленных командиров. В данный момент этим командиром был Джанго Фетт. Основной задачей было обнаружение диверсантов лишь при наличии карт коридоров. Польза от дроидов в такой ситуации была незначительной.


После обеда давалась пара часов на подготовку, но сигнал учебной тревоги был дан внезапно. Штурмовики построились в шеренгу в коридоре напротив диспетчерского зала, где оставался технический персонал, отслеживающий ход учений, генерал Тайдир Истадис, руководивший процессом, и Боба Фетт. Участники тренировок впервые получали вводные данные перед самым её началом для того, чтобы придать обстановке реалистичность. Как только Джанго Фетт закончил свою речь, связь на станции была заглушена.

Мандалорец дал команду осмотреть окрестности ангара, отметив первоначальные точки сбора и одну конечную. На осмотр коридоров было отведено ограниченное количество времени. В точках сбора собирались по четыре человека, затем ещё через некоторое время все собирались в общей точке сбора. Это позволяло сузить площадь поиска диверсантов, не давая им разбежаться по станции.

- Доложить, – спокойным голосом скомандовал Джанго Фетт.

- Обнаружены следы взлома на некоторых дверях. Судя по всему, диверсанты двигались в этом направлении, - докладчик указал пальцем на точку на планшете.

- Окружить территорию, - Фетт обвёл пальцем квадрат, указав точки первоначального сбора и одну конечную точку, - Первый тридцать минут, второй двадцать. Пошли! Вперёд!

Оружие группы, игравшей роль диверсантов, работало только в режиме оглушения. Штурмовикам же требовалось переводить свои винтовки Е-11 в этот режим самостоятельно. Когда тренировки окончатся, все выбывшие бойцы придут в себя, но до того момента они все будут находиться без сознания.

На этот раз в первоначальных точках сбора встретилось меньше штурмовиков. Фетт впоследствии насчитал, что так скоро они потеряли уже троих солдат. Вопрос о плохих боевых навыках не стоял, так как штурмовикам противостояли те же самые штурмовики, обученные в тех же условиях.

- Противник разделился. Ты, - Джанго обратился к одному из штурмовиков, который был его собственным клоном, - Будешь командиром второго отряда. Вы с ним, - Фетт поочерёдно указал пальцем на семерых штурмовиков, - Остальные за мной.

На первоначальных точках сбора из-за потерь и разделения на два отряда пришлось назначить непропорциональное количество солдат. Фетт остался один. Он непросто так выбрал собственного клона лидером второй группы. Во-первых, клон будет размышлять так же, как и он, а, во-вторых, клоны Фетта были более профессиональными солдатами. То, что думали остальные по этому поводу, Джанго не волновало.

В одном из коридоров мандалорец попал под обстрел. Стрелок сумел убежать. Фетт осмотрел стены, на которых остались подгоревшие отметины. Судя по ним можно было с уверенностью сказать, что стрельба велась в боевом режиме. Любопытное наблюдение, учитывая, что псевдодиверсанты были вооружены учебным оружием, неспособным нанести смертельный урон.

Тайдир Истадис изменил условия тренировки, превратив её в бойню?

Джанго перевёл свой бластер в боевой режим и успел из-за угла подстрелить одного из диверсантов. Тот умер на месте. При себе у псевдодиверсанта по-прежнему была учебная винтовка. Фетту подумалось, что солдат был убит напрасно, но сожаления по этому поводу не испытывал, поскольку роль убитого псевдодиверсанта исполнял «новый парень». Мандалорец дотащил тело диверсанта до конечной точки сбора. Некоторые из штурмовиков тащили тела своих товарищей. Доспехи одного из штурмовиков треснули, как скорлупа. Парню не дали шансов.

- Условия тренировки изменились. Перевести оружие в боевой режим. Стрелять на поражение.

Фетт взглянул на планшет. Диверсанты двигались к шахте реактора.

- Всё на защиту шахты реактора. Точки сбора здесь, - Джанго ткнул пальцем несколько раз, - Здесь, здесь и здесь. Оттесним их на безопасную дистанцию.

Фетт отстегнул от пояса несколько гранат и бросил их лидеру второй группы.

- Используй без промедления. Береги бойцов.

- Есть, командир.

Группы разбежались. Фетт снова остался один. Он передвигался без спешки, прячась за углами. Мандалорец хорошо слышал чьи-то голоса, но не мог разобрать, о чём шёл разговор. Поперёк коридора проскочила тень, и Фетт вдруг почувствовал резкую жгучую боль в шее, от которой упал на одно колено и застонал. Обезболивающее перестало действовать, у Джанго закружилась голова и он облокотился о стену. Фетт увидел своего сына Бобу.

- Боба, ты должен оставаться в диспетчерском зале.

Но сын не ответил. Джанго не был уверен, что видит настоящего Бобу. Похоже, что из-за сильной боли стали возникать галлюцинации. Боба подошёл к отцу, взял его за голову и приложил свой лоб к шлему. Галлюцинация исчезла, и боль в шее ушла.

Что-то это ещё такое? Чем они меня накачали?

Мандалорец снял шлем, встал на ноги и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Это была минута слабости, которую Фетт не мог себе позволить. Но ничего с возникновением галлюцинации сделать было нельзя. Если ему ввели какой-то препарат, то виновник об этом пожалеет чуть позже. Джанго надел шлем и, прежде чем направиться к источнику голосов, решил свериться с картой.

Странно, на карте нет этих развилок.

Фетт постучал по планшету, словно это что-то исправило бы, и перезагрузил его. Но ничего не изменилось. Карта расходилась с действительностью. Он уже так далеко ушёл, что сверяться было уже не с чем.

Что за шутки?


Тайдир Истадис наблюдал за тренировкой по камерам и карте в диспетчерском зале. К шлему каждого бойца, в том числе, Джанго Фетта, были прикреплены маячки. Если точки на карте горели зелёным цветом, то боец задействован, если синим – выбыл. Красным цветом обозначались единицы противника.

Генерал заметил, как точка, обозначающая Джанго Фетта, исчезла. Затем исчезли несколько красных точек.

- Проклятье. Надо было установить запасные маячки. Где техник? – Генерал был разозлён неполадками и собирался отчитать виновного, пока один из наблюдателей не сообщил о том, что пять человек буквально растворились в воздухе.

- Как такое могло случиться?

- Генерал, я просмотрел камеры видеонаблюдения. Фетт последний раз попал под наблюдение в этой камере, - техник указал пальцем на экран, транслирующий изображение с искомой камеры, - Затем он должен был появиться здесь, - техник указал пальцем на следующий экран, - Эти камеры находятся друг за другом в одном коридоре, но между ними есть небольшая серая зона. Но там нет никаких ответвлений, и я не могу объяснить, что произошло.

- Где остальные? Где ещё четыре человека?

- Генерал, у нас такая же ситуация, - крикнул кто-то издалека.

- Включить бортовую связь! – Приказ Истадиса был немедленно исполнен, - Включите микрофон.

- Есть.

- Отбой учебной тревоги! Вернуться на исходные позиции.

Тайдир Истадис побледнел. Если что-то случится с Джанго Феттом, то он в лучшем случае будет разжалован, а в худшем случае уволен или вообще попадёт под трибунал. Годы карьеры будут выброшены на помойку, если в ближайшее время не удастся найти мандалорца. Что касается псевдодиверсантов, то всегда можно сослаться на несчастный случай из-за неопытности. Или тупости.

В диспетчерский зал начали прибывать штурмовики и псевдодиверсанты. Некоторые на импровизированных носилках несли убитых.

- Почему они до сих пор не очнулись? – Генерал смотрел на обмякшие тела штурмовиков с подозрением нечто нехорошего. Он начал проклинать себя за идиотский вопрос, ведь только слабоумный не сможет отличить мёртвого от живого. Командир второй группы поднёс товарища с треснувшими доспехами к генералу и аккуратно положил его на пол.

- Мы думали, что огонь будет вестись только в режиме оглушения.

Тайдир Истадис побледнел ещё сильней. Разумеется, никто и не планировал устраивать мясорубку. Кто бы не был замешан в этом, Тайдир найдёт его. И повезёт виновнику, если он умрёт до того, как Истадис лично будет пытать его.

- Диверсанты вооружены исключительно учебным оружием, - с наигранной грустью и удивлением пробормотал генерал, - Немедленно сдать оружие на проверку! Кто видел, как исчезли командир Фетт и четыре диверсанта?

Пока все сдавали оружие, никто так и не ответил на вопрос генерала.

- Сдать шлемы на проверку.

Бесполезно. Штурмовики даже рядом не находились, когда Фетт исчез. А форма диверсантов вообще не подразумевает наличия шлема с визором для видеозаписи.

- Свяжите меня с «Геликоприоном». Нам потребуется помощь в поисках.


Боба Фетт выбежал из диспетчерского зала к месту, где пропал его отец. При себе у него был планшет, но он заранее стал записывать схему своего передвижения. Фетт-младший был уверен в том, что отца пытаются заманить в ловушку и ликвидировать его. Боба изначально следил за Истадисом и тем, что он делал, но никаких подозрений к генералу не испытывал.

Устранить Джанго Фетта и убрать конкурента в лице Тайдира Истадиса?

Боба нашёл ту самую серую зону, о которой сказал техник. Обычные стены и ничего более. Он прикоснулся рукой к участку, который не попадал под обзор камеры, и рука провалилась внутрь.

Ничего себе!

Пройдя сквозь стену, Боба увидел коридоры, которые отсутствовали на карте.

Но на карте нет пустых мест. Как эти коридоры сюда поместились?


Джанго Фетт ходил кругами. На планшете он нарисовал карту своего передвижения и не мог понять, почему не мог вернуться к тому месту, откуда начал рисовать. Джанго не мог ошибиться, даже при отсутствии шлема он не мог быть настолько глупым, чтобы ошибиться в расчётах на десятки метров. Дело было в чём-то другом.

Так, меня загнали в ловушку. Можно попытаться сравнить текстуру стен, чтобы определить, какие стены движутся. Закономерность позволит определить верное направление.

Но чем дальше шёл Джанго, тем меньше стены коридоров были похожи на те, что он встречал на станции.

Одни коридоры и ничего более. И всегда разные.

Фетт не страдал клаустрофобией, но закрытые коридоры при отсутствии каких-либо помещений создавали ощущение замкнутого пространства, из-за чего даже мандалорский шлем носить было некомфортно.

Он вспомнил про джедайскую технику Силы обмана разума. Даже такие стойкие существа, как Фетт, могли поддаться воздействию обмана разума, если его применяет опытный мастер.

Столько времени потрачено впустую на стены, которых нет!

Мандалорец стал касаться стен, мимо которых проходил. Рано или поздно он найдёт выход, после чего шутник пожалеет, что связался с ним.

Джанго Фетт припомнил и рассказы о некой планете в секторе Сесвенна. Название системы он не помнил, но хорошо запомнил историю о пещере на ледяной планете, в которой был лабиринт с двигающимися стенами. Вроде бы там ещё был зал, в котором гости испытывали мощнейшие галлюцинации. Суть заключалась в том, что нужно было что-то разгадать или осознать, чтобы выйти наружу. Это было своего рода обрядом посвящения.

Все живые существа во Вселенной соединены Силой. Этому вполне есть научное обоснование. Если Сила есть в каждом, то и воздействовать приёмами Силы можно на каждого независимо от чувствительности. Хотя Джанго Фетт и не любил джедаев и их философию, но нельзя было списывать со счетов тот факт, что они могли использовать различные фокусы для победы над противником. Главной ошибкой любого воина всегда была недооценка врага.

Теперь обмануть меня не удастся. Коридоры замкнуты, значит, я и джедай находимся в одном помещении.

Но Силу мог использовать и неджедай.

Фетт заметил вибрации в воздухе. Он прицелился и стал стрелять по участку, где искажалась текстура стен. Послышался стон. Стены вдруг стали принимать привычный облик, а где-то и вовсе исчезать.

Так-то!

- Папа!

Джанго обернулся и увидел Бобу.

Застал врасплох. Но, что если это не иллюзия?

- Боба, ты должен был оставаться в диспетчерском зале.

- Я знаю. Тебя все ищут. Учебную тревогу отменили и все отправились на твои поиски.

Это не иллюзия.

Джанго встал на одно колено и положил руку на плечо Бобы.

- Здесь джедай. Он использует обман разума, чтобы создавать иллюзии. Убьём его, и всё закончится.

Мандалорец проверил связь – не работает. Фетт-старший взял коммуникатор Бобы, но тот тоже молчал.

Привычный вид стен стал меняться. Похоже, что джедай оправился от попадания в него бластерного луча. Фетт-старший хорошо знал, чего ждать от джедая. Ранее он уже имел дело с ними и никогда не позволял себе их недооценивать. У Джанго возникло странное чувство, что всё-таки он ошибку такую допустил, но не мог вспомнить, где и когда. Боль в шее вновь начала напоминать о себе.


Генерал Тайдир Истадис встречал в ангаре подкрепление с «Геликоприона». Чем больше времени с исчезновения Фетта проходило, тем более злым он становился.

С трапа транспортника спустился капитан и около тридцати штурмовиков.

- Я уже отправил своих людей на поиски, но они до сих пор ничего не нашли. Ни сканеры, ни дроиды не нашли ни следа Фетта. Словно он испарился.

- Область поиска изолировали? – Спросил капитан, поправляя перчатки.

- Разумеется. Сын Фетта убежал на его поиски, но пока молчит. К слову, и его мы не можем найти.

Тайдир Истадис прошёл слишком многое, чтобы что-то могло его вывести из себя. Безусловно, он уважал каждого солдата, который служил ему, но наступили времена, когда приходится заботиться, прежде всего, о себе и своей семье. И, если потребуется, ради семьи он принесёт в жертву в первую очередь жизни своих подчинённых, а свою – в последнюю.

- Случай нестандартный. Нам придётся искать не просто заблудившихся людей. Если потребуется, то мы готовы приступить к демонтажу стен и оборудования. Но я надеюсь, что до этого не дойдёт.

Капитан с лёгким удивлением смотрел на генерала, и внезапно остановился.

- Для таких ситуаций, генерал, существует Инквизиторий, - капитан продолжил шагать.

Тайдир Истадис нахмурил брови. Если бы этот капитан сам попал в такую ситуацию, то не умничал бы. Если вовремя не обозначить ему границы дозволенного, то сотрудничество будет малоприятным для них обоих.

- Капитан, это секретная станция. Она находится под надёжной защитой. Как Вы себе представляете проникновение джедая сюда?

- Если, как Вы говорите, случай нестандартный, то и проникновение джедая на станцию могло произойти нестандартным способом. Меня учили, что если происходит что-то необычное, то без использования Силы это точно не обошлось. Уж Вы-то, как ветеран войны, должны это знать лучше меня.
Тайдир Истадис сделал глубокий вдох.
- Это секретная станция, - с напряжением в голосе повторил генерал, - Учтите, что в том числе и ваш «Геликоприон» отвечает за безопасность, - Истадис приблизился к капитану и последнее слово прозвучало одновременно с тычком указательного пальца в грудь капитана, - Я прошёл войну от первого дня до последнего, и отлично знаю многие нюансы. На орбите Джеонозиса могут находиться только те, кто лично получил на это одобрение от высшего руководства. Пока Вы и Ваша команда здесь, вы будете выполнять мои приказы, и если я не хочу иметь дела с Инквизиторием, то так и будет. Понятно?

Так точно, - пыл молодого капитана угас мгновенно. Вероятно, когда-то Тайдир Истадис был харизматичным полководцем.


Джанго и Боба Фетты вышли на мостик, соединяющий два края обрыва в большом пустом пространстве, напоминающем шахту. Стены были покрыты трубками и кабелями. Где-то мигали датчики. Воздух был холодным.

- Боба, жди здесь – Джанго указал сыну на выключенную приборную панель позади них и пошёл на середину мостика.

Мостик, похоже, был временным и шатался от шагов мандалорца. В глубине шахты была абсолютная темнота, и Фетт-старший решил, что пустота уходит к самому центру станции. С обратной стороны вдалеке можно было увидеть блеклый свет звёзд.

С противоположной стороны мостика из воздушной ряби появилась мужская человеческая фигура в чёрном плаще. Человек поднял руки, и из его пальцев образовалось бело-синее свечение.

Джанго Фетт среагировал мгновенно. Он перепрыгнул ограждение на мостике и исчез. Через мгновение он вылетел из пропасти шахты с помощью реактивного ранца и ударил человека в плаще ногой. Капюшон слетел с головы человека и Фетт-старший увидел лицо молодого юноши. Бледная кожа была покрыта тёмными пятнами просвечивающих вен и контрастировала с ярко-жёлтыми глазами, олицетворявшими безумие. Его светлые иссушенные солнечными лучами волосы были грязными и липли ко лбу.

Джанго не прекращал атаку, и бой превратился в рукопашный. Человек в чёрном плаще обладал поразительной ловкостью – он двигался молниеносно и блокировал удары Фетта-старшего. Мандалорские доспехи успешно защищали Джанго он пропускаемых ударов до тех пор, пока человек в чёрном не применил толчок Силы.

Фетт-старший отлетел в сторону, и в этот момент в человека в чёрном стал стрелять Боба.

Ранее ничего подобного Фетты не видели. Но о подобной способности Силы они слышали ранее. Ещё в давние времена джедаи практиковали так называемый тутаминис – способность поглощения энергии. При использовании тутаминиса джедаи не получали повреждений от бластерных выстрелов.

Человек в чёрном однозначно имел отношение к джедаям. Он поглотил все лазерные лучи, которые достигли его. Одним взмахом руки он создал вокруг Бобы иллюзию. Джанго увидел, как сын дёргается, пытаясь отогнать нечто, что не было видно ему. Фетт-старший напал на джедая в надежде, что иллюзия пропадёт, но было уже поздно – Боба Фетт перекинулся через ограждение и упал в пропасть.

- Нет! – Джанго схватил джедая руками и активировал подачу огнесмеси на левой руке.

Человек в чёрном кричал, пытаясь вырваться из рук Джанго Фетта. Он не мог сконцентрироваться, чтобы сбить пламя или вырваться из захвата мандалорца. Огонь объял их обоих, и вместе они упали в пропасть вслед за Бобой Феттом.


Джанго Фетт открыл глаза. Он лежал в кровати своей квартиры. Шея сильно болела. Неплохо бы размяться перед… Фетт-старший глянул на сына, спящего в своей кровати. Это был всего лишь сон, настолько осязаемый, что Джанго и правда поверил в существование огромной космической станции, падения Бобы в пропасть и воздействие на собственный разум извне.

За окном, как и прежде, шёл дождь. Джанго Фетт поднялся с кровати и вышел в коридор. Белые гладкие стены коридора отражали яркий свет. Глаза, привыкшие к темноте, не могли разглядеть практически ничего.

Фетт-старший услышал голос мужчины.

- К сожалению, у этого образца отсутствовал спинной мозг. Был создан кибернетический аналог. Его удалось спасти, и сегодня у нас имеется возможность использовать это уникальное сознание для наших экспериментов.

Джанго Фетт продолжал стоять на месте. Но он не мог пошевелиться. Все усилия, которые Фетт прикладывал, чтобы сделать хотя бы один шаг, были тщетны. Зрение постепенно начало проясняться, и Джанго окутали воздушные пузырьки, поднимающиеся в какой-то жидкости, удерживаемой транспаристалью, по ту сторону которой мандалорец смог различить несколько фигур в белых халатах.

- О, очнулся. Дело в том, что в лаборатории «Геликоприон» внедряют в сознание новые воспоминания. Или, точней сказать, создают для них истории. Они могут зацикливаться, когда лаборант отсутствует. Лаборант так же может дать сознанию отдых, как в данном случае.

- Профессор, Истадис, Вы сказали, что лаборанты создают истории. То есть, сознание каждого подопытного непосредственно участвует в этих историях или оно выступает наблюдателем, например, как если смотрит голофильм?

- Главное правило эксперимента заключается в том, чтобы как можно меньше навредить нейронам мозга. Одиночество, клаустрофобия, отрешённость от событий только создают негативный эффект. Поэтому каждый подопытный проживает историю так, словно это было на самом деле. Мы даже можем наделить подопытных несвойственными им способностями. Я имею ввиду чувствительность к Силе.

- А какую историю он сейчас переживал?

- Так, дайте посмотреть. Так, ну сегодня я задал общую тему для лаборантов под названием «Силой пронизано всё живое». Как я и сказал ранее, Джанго Фетта наделили несвойственными ему способностями, он предвидел будущее. Я бы даже сказал, необычную интерпретацию будущего. Для нас с вами, конечно же, это прошлое. Среди нас нет джедаев?

Кто-то засмеялся. Когда смех закончился, профессор Истадис продолжил.

- Здесь у нас история о том, как Джанго Фетт исчез на «Звезде Смерти». Он испытывал фантомные боли в области шеи. И… в этой истории Боба Фетт, его сын, упал в пропасть. На всякий случай уточню, что не в пасть сарлакка. Хотя лаборант мог придумать и такое. Они столкнулись с человеком в чёрном плаще, который создавал иллюзии Силы и использовал обман разума. Лаборант проявил фантазию и изобразил Люка Скайуокера, одного из лидеров Альянса Повстанцев, в облике императора Палпатина. Надеюсь, все историю изучали и не надо говорить, как было на самом деле?

Джанго Фетт вспомнил, что был убит джедаем на Джеонозисе много лет назад. Он уже не помнил, сколько времени с тех пор прошло. Фетт мечтал, чтобы эти опыты закончились. Зачем его поместили в капсулу? Что они делают с ним?

- А теперь пройдём в соседний зал. Там я покажу вам новейшие технологии по копированию сознания. Клоны, которым требуется многолетнее обучение, уже в прошлом. Весь накопленный опыт, все полученные знания оригинала мы научились переносить в нейросети машин. Если честно, технология разработана не нами. Мы нашли её, долгие годы изучали, разрабатывали методы внедрения этой технологии.


Все ушли, и один из учеников профессора Тайдира Истадиса задержался напротив капсулы с мозгом, подписанным как «Джанго Фетт». Глазные яблоки знаменитого охотника за головами и донора Великой Армии Республики смотрели прямо на него.

Мозг заключает в себе всего «Я». Не будь сейчас у каждого подопытного в этом помещении историй, которые выдумывают лаборанты, они были бы обречены на вечные муки. Студент взглянул на информационную панель капсулы, на которой появились слова: «Переход в режим историй». Фетт снова увидит выдуманные воспоминания.


Джанго Фетт лежал в кровати своей каюты и долго не мог уснуть. То ли из-за надоедливых рассуждений о предстоящем задании, то ли из-за того, что у него ужасно болела шея – такое ощущение, что он получил сильный ожог. Хотя, скорее всего, Джанго просто долго лежал в неудобной позе, смотря в потолок почти всю ночь…

Призванный

Жанр: AU
Предупреждения: ООС, Насилие

1
- Ты что наделал? – Яростно заорал Раак Са на второго пилота, как только вывел корабль из гиперпространства.

Ответом ему был недоуменный и совершенно непроницаемый взгляд, что выглядело немного странно на столь юном человеческом лице.

- Это ты вводил данные в навикомп! Ну, и куда ты нас занёс? А главное, во имя всех хаттов галактики, зачем?

- Ты ведь сам неоднократно говорил, что доверяешь моему чутью, - спокойно ответил второй пилот, очень высокий темноволосый юноша. – Поэтому, задавая курс, я позволил себе внести кое-какие изменения.

- Кое-какие изменения? – Рявкнул забрак. - Издеваешься, что ли? Неужели нельзя объяснить по-нормальному? Летели себе спокойно за очередным грузом, и вдруг – на тебе!

- Ну, если тебе так нравится возить по всей галактике барахло и получать за это гроши, на здоровье. А как насчёт пятидесяти тысяч кредитов?

Раак вытаращил глаза и разинул рот. Его товарищ мысленно плюнул – до чего же глупая рожа вышла! Отвратительно.

- Со мной связался один клиент, - продолжил юноша, подавив гримасу. - Дал координаты и сказал, что все подробности нашего дела сообщит лично.

- И обещал за это дело пятьдесят тысяч кредов? – Физиономия Раака выражала напряжённую работу мозга. – Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что он договорился обо всём с тобой, так? А меня, стало быть, побоку? Ты что, не мог рассказать мне этого раньше?

- И когда? Сперва ты пил, словно гаморреанец, а потом завалился спать и провалялся весь полёт. Я решил, что сюрприз будет приятным.

Раак ответил нечленораздельным рычанием, но, как знал его товарищ, уже начинал успокаиваться. Жалкое существо, что ни говори, но полезное. Пока – полезное.

- Много на себя берёшь. Но добро, Йен. Давай садиться, а там посмотрим. Но если дело окажется каким-нибудь фуфлом...

«Йен». Юноша мысленно поморщился. Он ненавидел, когда Раак коверкал его имя, да и вообще предпочёл бы, чтобы к нему обращались по фамилии. Гордость тысяч поколений предков восставала против такой наглости, но внутренний голос шептал: «Ты сам выбрал такую жизнь. Ты знал, чем придётся пожертвовать. Ах, не знал? Теперь знаешь. Теперь твоё имя, твой род, богатство твоей семьи ничего не значат. А имеет значение лишь то, кто ты есть и как ты умеешь работать – и руками, и, в первую очередь, головой».

***

Ян Дуку всегда знал, что отличается от других. Нет, не просто знал. Чувствовал. Наследник богатейшей и знатнейшей семьи, урождённый граф Серенно, получивший блестящее образование, великолепно владеющий десятком галактических языков и ещё лучше – виброклинком (бластер он почитал чересчур неуклюжим и недостойным истинного аристократа). Отчего же так томилась в родном доме его душа, так рвалась на поиски неизведанного? Что он жаждал отыскать – своё место в галактике, как это свойственно юным? Или нечто иное?

Полгода назад, семнадцати лет от роду, он покинул отчий дом. Покинул тайно, ничего никому не сообщив и даже не потрудившись оставить письмо. Ему не было дела до тревог родителей, да и подобает ли подлинным аристократам тревожиться? Вряд ли они станут горевать о нём. А он о них – и подавно.

Он улетел на старом фрахтовике, оплатив проезд своими немногочисленными сбережениями. Престранный парадокс – наследник правящего дома Дуку был практически нищим. «Ничего, настанет день, когда всё изменится», - сказал он себе. Он не грозил, не воображал – он просто это знал. Как знал и то, что родители не бросятся его искать.

Жизнь на воле оказалась далёкой от того, что он себе представлял, и необычайное чутьё Дуку неоднократно выручало его, пока ему не посчастливилось познакомиться с Рааком. Забрак взял его вторым пилотом на свой корабль под названием «Фотон» и даже попытался подружиться, но юноша твёрдо держал дистанцию. Он не сообщил Рааку ничего о себе, кроме имени, даже фамилию не сказал. Тот в конце концов махнул рукой, хотя ощущение внутреннего превосходства Дуку явно уязвляло забрака, что и служило поводом для его бесчисленных придирок.

***

- Ты опять за своё? – Раак вцепился пальцами в космы. – Куда ты теперь нас ведёшь? Не видишь, что здесь астероидное поле?

На орбите планеты действительно плясали сотни астероидов самых разных размеров. Среди них виднелись какие-то обломки. Возможно, недавно здесь произошло столкновение астероидов или ещё какая-нибудь катастрофа.

- Ты сам рулишь не туда, - заметил Дуку. – Неужели нельзя обойти это поле?

- Может, и можно. Будет долго, но попробую. Вот сюда, с краю...

Штурвал плохо слушался трясущихся с похмелья рук забрака. «Фотон» своевольно рыскал по самой окраине астероидного поля и, возможно, миновал бы его, если бы не задел кормой пару средних астероидов, которые, в свою очередь, столкнулись с одним из странных металлических обломков. И за секунду до взрыва Дуку понял, что этот обломок был когда-то ракетной шахтой некоего корабля. С вполне ещё исправными контактными ракетами.

Грянул взрыв. «Фотон» бросило вперёд и неистово закрутило, что породило очередные столкновения с кружащимися каменными - и не только - обломками. Раак лишился чувств при первом же ударе, когда стукнулся лбом о штурвал, и теперь лежал головой на панели управления, заливая её кровью. Дуку отпихнул его и попытался вывернуть штурвал, но бесполезно.

В следующую секунду заревели сирены. «Разгерметизация!» - Жизнерадостно сообщил компьютерный голос. – «Повреждён гипердвигатель и спасательные капсулы!» Да, с каждой минутой жизнь становилась интереснее.

Чуждый паники Дуку спокойно расстегнул ремни и поспешил в отсек с капсулами, что оказалось весьма нелегко, поскольку корабль продолжало мотать. По пути в голову закралась вялая мысль, не вернуться ли за Рааком, но юноша уверенно отмёл её. Он знал и чувствовал, что живым с этого корабля уйдёт только один, и это, разумеется, будет он, а не пропивающий последние мозги никчёмный экзот.

Осмотр отсека с капсулами превратил чувство в уверенность. Уцелела только одна капсула, рассчитанная на одного пассажира, и, кроме того, в стене отсека зияла трещина, сквозь которую стремительно улетучивался воздух. Дуку открыл люк капсулы и приготовился шагнуть внутрь, но его остановил просвистевший прямо над плечом бластерный выстрел и хриплый крик Раака:

- Стой, сволочь! Сбежать решил, да? Без меня?

Забрак вполз в отсек с бластером в руке. Сильно побледневший, весь перемазанный кровью, он всё же сумел встать, а в следующий миг очередной толчок корабля бросил его прямо к единственной уцелевшей капсуле, заодно лишив оружия.

- Врёшь, не уйдёшь! – Прошипел он. – Или мы летим оба, или я брошу тебя здесь, мусор ты космический, и свалю один!

Раак попытался оттеснить Дуку от люка капсулы. Юноша ударил его локтем в челюсть, затем чуть отпрянул, выхватил виброклинок и вонзил его забраку в горло. Тот упал с глухим бульканьем, а Дуку стряхнул капельки крови с клинка и, пригнувшись, спокойно вошёл в капсулу.

- Мне жаль, Раак, - сказал он и отсоединил капсулу. Та медленно выплыла в космос и полетела, ведомая ловкой рукой, уверенно огибая астероиды. – Хотя нет, - добавил он через мгновение. – Мне ни капли не жаль.

2

Дуку ввёл в компьютер капсулы координаты со своего чипа и откинулся в кресле. Он понятия не имел, куда и зачем летит, но был уверен, что вскоре узнает.

С координатами вышло действительно странно. Пока ныне покойный Раак Са «готовился» к отлёту «Фотона», что заключалось в знакомстве с качеством выпивки во всех портовых кантинах, Дуку решил отчего-то порыться в компьютере. Там он и обнаружил зашифрованный пакет данных; шифр, впрочем, легко поддался бортовому дешифратору «Фотона». Согласно этим данным, капитану корабля предлагалось некое выгодное дело, для обсуждения деталей которого требовалось прибыть на планету Акива. Больше не было ничего: ни условий, ни подробностей самого дела, только название планеты и координаты для путешествия и приземления. Судя по всему, у Раака не дошли руки просмотреть это сообщение, а, возможно, он вообще не знал о его существовании. Поэтому Дуку переписал всю информацию на свой чип, загрузил нужные координаты в навикомп «Фотона», а потом преспокойно стёр сообщение из базы данных.

Дуку не допускал даже мысли об обмане или ловушке. Более того, у него откуда-то возникла уверенность, что это сообщение предназначалось вовсе не Рааку, а именно ему. Значит, он должен прибыть на Акиву, что бы его там ни ждало. К уверенности примешивалась известная доля юношеского любопытства, хотя Дуку ни за что не признался бы в этом. Кому он мог понадобиться и для чего?

По крайней мере, это вряд ли было делом рук его родителей.

***

Координаты привели Дуку в некий более чем скромный космопорт, на добрых пятьдесят миль удалённый от столицы планеты, Мирры. По мнению юного путешественника, это оказалось даже к лучшему. Ему было известно, что на Акиве царит диктаторский режим, и неприятности с местными властями были бы совершенно ни к чему. Хотелось избежать ненужных расспросов, на которые он даже не смог бы дать вразумительных ответов. И вряд ли вообще стал бы отвечать, после чего его юная жизнь оборвалась бы дробным многоточием.

Продолжая следовать указаниям из таинственного сообщения, Дуку миновал довольно непрезентабельную стойку регистрации космопорта, что оказалось легче, чем он ожидал. Обычно юноша привлекал к себе внимание одним только ростом, не говоря о манере держаться, которую он сперва пытался изжить, пока не убедился, что с генами не поспоришь. Впрочем, нет: его проводили взглядом двое непримечательных субъектов, а на полдороге к месту назначения он убедился, что взглядами они не ограничились и крепко сели ему на хвост.

«Пусть», - подумал он; по коже пробежали мурашки возбуждения. Что-то назревало, ему явно грозила опасность, причём нешуточная. Оба «хвоста» были плотно закутаны в плащи, что не позволяло разглядеть их оружие. У него самого имелись бластер и виброклинок; несмотря на явное предпочтение последнего первому, Дуку всё же понимал, что в некоторых ситуациях без огнестрельного оружия не обойтись. Кроме того, неизвестно, сколько ещё врагов поджидает его впереди. «Пусть».

С самого своего детства, а в последние полгода – особенно, Дуку привык воспринимать любые затруднения, как некое испытание, словно испытывал таким образом сам себя. Выход был только один: пройти его. Ни отступление, ни неудача даже не рассматривались, как вариант исхода событий. Но с течением времени Дуку начал задаваться иными вопросами, стремясь не столько пройти испытание жизни, сколько понять его смысл и значение.

Не было особого смысла стоять и разглядывать вывеску достаточно большой кантины-гостиницы с надписью: «У Ингнареса». Дуку толкнул дверь и вошёл, внутренне подобравшись и приготовившись к возможному нападению. Никто на него не бросился, никто не стал стрелять, двое шпионов вообще куда-то пропали, и юноша понял: да, скоро, но ещё не сейчас.

Он спокойно миновал столики, занятые немногочисленными посетителями, и приблизился к бармену, четырёхрукому синекожему фо-ф’эйанцу.

- Мне нужен Бисек Ибун[1], - сказал он без предисловий.

На мохнатом лице бармена мелькнуло выражение, которое Дуку не сумел опознать, но верхняя левая рука указала наверх.

- Вы – второй пилот грузовика «Фотон»? – Вяло поинтересовался он и продолжил смешивать остальными руками коктейль. – Комната 14. Вас ждут.

«Не сомневаюсь». Дуку вежливо кивнул и направился к лестнице. Интересно, много заплатили этому типу за предстоящие его заведению разрушения? Разумеется, никакого Бисека Ибуна не существует, как и якобы выгодного дела, и награды в пятьдесят тысяч кредитов, а в указанном номере его поджидает засада. Впрочем, довольно пустых раздумий. Сперва - одолеть врагов, но одного, пожалуй, можно будет оставить в живых. А уж потом расспросить.

Длинные пальцы Дуку взялись за ручку двери – старинной, на петлях. И в ту секунду, когда он повернул её, перед его мысленным взором вдруг предстала вся картина. Трое внутри: двое в противоположных дальних углах, готовые стрелять, один – сразу за дверью, вооружённый чем-то тяжёлым. Возможно, они не рассчитывают покончить с ним с первого же удара. Да, и ещё двое хвостов, конечно. Приближаются с чёрного хода в качестве подкрепления, если оно понадобится. «Понадобится, уж не сомневайтесь».

Дуку неспешно открыл дверь. Время растянулось и поползло; юноша ощутил, как внутри него пробудилось нечто, но он не мог в должной мере использовать это – ощущение напоминало попытку схватить что-то густо намыленными руками. Так с ним часто бывало, преимущественно в минуты опасности. Пусть он не мог воздействовать на врагов, но на долю секунды мысленно опережал их и был способен прочесть их намерения.

Итак, он открыл дверь, но не полностью. Выстрелов не последовало, хотя он наверняка оказался на линии огня пока ещё невидимых врагов. Отчего же они не стреляют? Дуку помедлил ещё долю секунды и шагнул вперёд – и воздух перед ним стремительно рассекла шоковая дубинка. А в следующий миг дубинка полетела на пол – вместе с державшей её рукой, под дикий вопль искалеченного владельца руки.

Вот теперь началась стрельба. Оба стрелка укрылись в углах за опрокинутыми столами. Не выпуская виброклинка, Дуку левой рукой сгрёб лишившегося руки человека за шиворот. С этим живым щитом он двинулся вперёд и отметил, что интенсивность стрельбы слегка снизилась – стало быть, боятся задеть товарища. Глупо. Ради достижения цели стоит пожертвовать чем угодно - тем более, истекающим кровью напарником. Не такие уж они и профессионалы.

Дуку заметил, что у стрелка справа начал заедать бластер. Юноша резко толкнул раненого бандита на его товарища слева (вопли стали просто невыносимыми), затем выхватил собственный бластер и несколько раз выстрелил в шевелящуюся на перевёрнутом столе кучу из двух тел. Крики стихли.

Но возобновилась стрельба из правого угла; очевидно, стрелок починил свой бластер или достал новый. Вместо того, чтобы отступить и поискать укрытие, Дуку двинулся к нему. Лазерные лучи мелькали вокруг него, словно нити затканного золотом наряда. И мелькали всё медленнее, как будто кто-то рисовал их в воздухе разноцветными красками.

Ещё дома, упражняясь в фехтовании, юный Дуку до того наловчился, что забавы ради рассекал клинком пополам проворных сереннских стрекоз и жуков-барра. Чем же бластерные выстрелы отличаются от насекомых? Неужели нельзя отразить их, как в глубочайшей древности делали искусные воины, отбивая металлическими клинками пущенные из луков стрелы?

Первый отражённый выстрел ударил в стену над краем стола. Второй опалил этот край, и из-за него на миг осторожно высунулась лысая голова с сине-зелёной кожей и красными глазами – дурос. И тогда Дуку выстрелил сам. Один только раз, но его оказалось достаточно.

Юноша оглядел поле боя. Дурос был мёртв, те двое, что валялись на столе – человек и дресселианец – тоже. Дуку прислушался к своим ощущениям, но нигде не чувствовал ещё двоих, тех, что следили за ним, - ни за дверью, ни в коридоре. Было бы проще всего поверить в то, что они сбежали, но Дуку сомневался в этом. И его бдительность оказалась вознаграждена. Замедлившееся время услужливо донесло до него легчайший свист разматываемых тросов, и он даже не удивился, когда в оба окна врезались бронированные ботинки.

Теперь оба врага были без плащей, и Дуку разглядел тускло блестевшие на них нагрудники из мандалорского железа. Кроме того, оба оказались вооружены двумя тяжёлыми бластерами – всё-таки многовато для него одного. Дуку развернулся к ним, глаза его горели. Нет, он не собирался умирать. Он уйдёт отсюда живым, а вот они останутся лежать здесь мёртвыми. Он не знал, как именно это случится, но картина чётко предстала перед его мысленным взором.

А затем картина обрела ясность, а его душа, воля и разум – ловкость и точность. Хваткой воли он схватил обоих противников – лишь вытянув вперёд руки и едва услышав грохот упавшего на пол собственного оружия. Он видел, как они застыли на месте, не в силах пошевелиться, не в силах спустить курки. Лёгкий, даже небрежный жест в сторону – и они отлетели к стене и тяжело врезались в неё.

На миг Дуку опешил. С изумлением он глядел на то, что только что натворил: на безжизненные тела врагов, потом на собственные руки. Недоуменно сжал и снова разжал пальцы. Что это было? Как он это сделал?

Затем оцепенение прошло, и юноша кинулся к неподвижным противникам. Один явно был мёртв, с неестественно вывернутой шеей. Дуку встряхнул второго, и тот слабо застонал и открыл глаза.

- Кто тебя нанял? Говори! – Дуку снова тряхнул его за плечо. Человек закашлялся, изо рта потекла кровь. - Отвечай!

Бандит попытался ответить, но вдруг испустил страшный крик, тело его напряглось, лицо исказилось, как от невыносимой боли. Это продлилось несколько мгновений, а потом он обмяк и рухнул на пол безжизненной грудой плоти и металла.

Дуку потрясённо отпрянул, отказываясь что-либо понимать. Что произошло? Не мог же он сам сделать это? Юноша настолько погрузился в свои мысли, что даже не услышал тихих шагов в коридоре и звука открывшейся двери.

- Это я, - раздался голос сзади.

Дуку мгновенно обернулся. В дверном проёме стоял бит самой заурядной для своего народа внешности. Его чёрные глаза пристально смотрели на юношу.

- Это я нанял их, - сказал он. – Я и есть Бисек Ибун.

3

Изумление сменилось необъяснимой яростью. Дуку стремительно подхватил с пола своё оружие и навёл дуло бластера на вновь прибывшего.

- Зачем? – Спросил он с лёгкой дрожью в голосе. – Зачем ты приказал им меня убить?

Огромная голова бита качнулась в сторону.

- О, вовсе не убить, - сказал он. – А испытать. И ты с честью выдержал испытание, Ян Дуку, урождённый граф Серенно.

Последний опешил.

- Откуда ты знаешь, кто я такой? Я никому не называл своего имени.

Из складчатого рта вылетел странный звук – должно быть, усмешка.

- Для Силы нет тайн. Тебе ведь известно, что это такое, не так ли?

- Сила? Энергия, пронизывающая всё живое в галактике? Разумеется, я знаю о ней – преимущественно то, как её рассматривают джедаи. – Юноша сам удивился, отчего так непринуждённо беседует с незнакомцем, о котором, как и о его намерениях, совершенно ничего не знает.

Бисек Ибун кивнул.

- Хорошо. А знаешь ли ты, что сам чувствителен к Силе?

О, разумеется, он не знал, но догадывался – и утвердился в этом знании именно сегодня, именно здесь. И всё же знанию чего-то недоставало.

- Возможно, - сказал Дуку.

Теперь Ибун откровенно рассмеялся.

- Ох, люди, люди, - проговорил он. – Как же вы обожаете всё усложнять! Вместо того, чтобы...

- Ты тоже пока ничего не прояснил, - прервал его Дуку. – Я уже понял, что ты каким-то образом отправил то сообщение на «Фотон», ты знал, что его найду я, а не Раак, ты попросту заманил меня сюда. Теперь ответь, наконец: зачем?

- Заманил? Как грубо, юноша. Я бы использовал здесь иное слово: призвал.

- Ты так и не сказал, кто ты такой и зачем тебе я.

- Хорошо. – Бит потёр длинные руки. – Тогда скажи и ты мне. Зачем наследник столь могущественной и благородной семьи вдруг бросил всё и избрал жизнь космического бродяги? И как могло случиться, что Орден джедаев проглядел столь мощно одарённого Силой?

- Насчёт последнего – не знаю, - пожал плечами Дуку. – Возможно, меня действительно не заметили, а возможно, родители отказали Ордену. С первым вопросом сложнее.

- Что ж, попробуем упростить. Что ты искал?

- А почему я должен тебе отвечать? – Прищурился юноша.

- Кто знает? – Каким-то невероятным образом инородец всё больше располагал к себе. – Сила неспроста свела нас здесь: тебя – чтобы ты нашёл ответы на свои вопросы, и меня – чтобы дать тебе эти ответы. Так что же ты искал?

Странная выходила беседа – в почти пустой комнате третьесортной забегаловки, среди стынущих трупов. И вновь Дуку поразился собственной откровенности.

- Трудно сказать. Но, думаю, самым верным и честным ответом было бы: власти. Могущества. Влияния.

- Странный способ. Тебе не хватало всего этого дома?

- Вряд ли я обладал дома хотя бы ничтожной долей власти. Зато непрерывно ощущал её над собой.

- И это тебя уязвляло.

- Непомерно, - признал Дуку.

- Отчего же твои родители не стали тебя разыскивать?

Складывалось ощущение, что ответ на этот вопрос был известен биту лучше, чем самому Дуку.

- Я просто знал, что они не станут. Они никогда меня не любили, как и я их – возможно, из-за моего дара. Кроме того, у меня есть младший брат, так что род не остался без наследника. Думаю, им всем стало только лучше после моего исчезновения.

- Увы, одиночество – удел таких, как мы. Но разве это не предпочтительнее? Разве не тяжелее во сто крат ежечасно терпеть присутствие жалких, слабых существ, которым ты якобы чем-то обязан?

Слова были будто сорваны с уст самого Дуку. И всё же его смутило это «мы».

- Теперь моя очередь спрашивать. – Дуку заметил, что всё ещё держит бластер наведённым на Ибуна, и резким движением убрал оружие в кобуру. – Кто ты? И что тебе известно о Силе?

Бит выдержал паузу – достаточную, чтобы заставить человека немного понервничать. В действительности же он просчитывал варианты и принял единственно верное решение. Иного по отношению к этому юному дворянину и быть не могло.

- Признаюсь, Ибун – не настоящее моё имя, скорее... псевдоним. По-настоящему же меня зовут Руджесс Ном.

- Мне это ни о чём не говорит, - начал было Дуку. И тут же пожалел об этом, когда ощутил в комнате мощное движение – движение Силы. И исходило оно от бита. – Так это ты... – едва слышно прошептал юноша. – Это ты убил последнего наёмника...

- У меня есть и другое имя, - продолжил Руджесс Ном, не отвечая. – Но его пока рано называть. Скажи мне лучше: тебе известно что-нибудь о ситхах?

- Если не ошибаюсь, это тоже адепты Силы, вроде джедаев, но с несколько иными взглядами. Когда-то не поделили власть над галактикой – и ушли в тень.

Ном издал возглас одобрения.

- Очень точно сказано, юноша. Не вполне правдоподобно, но точно. А как ты думаешь, чего люди, да и другие тоже, больше боятся: света или тени?

- Тень скрывает неведомое. А людям свойственно бояться неведомого.

- А страх – основа любой власти, если ты хочешь, чтобы эта власть продлилась долго. Сила – основа такого могущества, которое способно дать практически неограниченную власть. И у тебя есть одна черта, с помощью которой можно достичь этого могущества. – Бит вновь ненадолго умолк и смерил взглядом юного слушателя, впитывающего его слова каждой клеткой тела. – Это умение ставить себе цель и идти к ней, используя то, что даёт тебе Сила, и отбрасывая всё ненужное.

- Пока я довольно смутно представлял себе, в чём же заключается моя цель, - ответил Дуку.

- А ты ожидал, что судьба сразу поставит перед тобой великие задачи? Сперва научись решать малые – ты уже доказал, что способен на это. А величие придёт потом, если окажешься достойным.

- Что я должен для этого сделать? – Произнёс Дуку. В его возгласе не было ни капли нетерпения – одна лишь решимость.

- Для начала изучи вот это. – Бит бросил ему небольшую четырёхгранную пирамидку из тёмного вещества, похожего на стекло. – Знание есть основа могущества; вот что тебе стоит усвоить, если действительно желаешь учиться у меня.

- Значит, ты – ситх. – Дуку внимательно изучал собеседника и думал о том, как обманчива бывает внешность. Он несколько иначе представлял себе средоточие могущества Силы. – Что ж, я бы охотно поучился у тебя, если всё то, что ты мне рассказал, - правда. – Он повертел чёрную пирамидку в руках. – И много их ещё, кроме тебя?

- Уже почти тысячу лет ситхов только двое – учитель и ученик, - ответил Ном. – Так было решено мудрым повелителем ситхов в трудное для ордена время, чтобы, как ты сказал, уйти в тень, дождаться своего часа и отомстить.

- Кому отомстить?

- Джедаям, конечно. Нашим извечным врагам, искажающим смысл жизни и самой Силы. Неоднократно они пытались истребить нас, но всякий раз Орден ситхов поднимался вновь. Теперь эта задача в наших руках – в моих или, возможно, в твоих.

Дуку размышлял. У него лично не было никакого повода за что-то мстить джедаям – в некотором роде, он должен был быть им благодарен за то, что они не взяли его младенцем в свои безликие ряды и не обрекли на однообразную жизнь, полную каких-то непонятных обетов, запретов и служений. С другой стороны, путь к величию часто лежит через множество трупов - и не всегда трупов виновных. Такова жизнь.

И он решился.

- Я согласен. – Дуку слегка склонил голову, затем выпрямился и посмотрел с высоты своего роста на новообретённого учителя. – Я готов стать твоим учеником и изучать пути ситхов.

- Прекрасно, - отозвался Руджесс Ном. – Есть, правда, одна небольшая проблема – дело в том, что у меня уже имеется официальный ученик. Но Орден ситхов в основе своей построен на соперничестве, в котором побеждает сильнейший... или хитрейший. Поэтому, если ты добьёшься б́ольших успехов, нежели мой нынешний ученик, ты легко сможешь устранить его и занять его место. Признаюсь тебе честно, я предпочёл бы, чтобы так и случилось: у нас с ним довольно сложные отношения, и порой я сомневаюсь, что он сумеет повести орден по верному пути. Поэтому я и заинтересовался тобой.

Дуку лишь усмехнулся. Ему начинал нравиться путь ситхов.

- Я согласен, - повторил он.

- Тогда, - Ном принял торжественный вид, - пришло время дать клятву, оставить позади свою прошлую жизнь и принять новое имя.

- Новое имя?

- Его не будет знать никто, кроме тебя и меня, твоего учителя. Мы принимаем его, как свою истинную сущность, что таится в тени твоей физической оболочки и мирского имени. Да, имя – вовсе не пустой звук, по крайней мере, ситхское имя, ибо его даёт нам сама тёмная сторона Силы, которую мы стремимся постичь, а впоследствии и покорить.

- Что я должен делать? – После короткой паузы спросил Дуку.

- Преклони колени и принеси клятву.

Дуку опустился на одно колено: глаза его теперь были вровень с глазами бита.

- Клянусь посвятить всю свою жизнь Ордену ситхов и следовать их пути. – В звонком голосе юноши появилась какая-то неведомая глубина и мощь, его звук казался ниже и старше. – И внимать твоим наставлениям, учитель.

- Твоя клятва принята. Отныне ты – повелитель ситхов. И будешь носить имя Дарт Каллад[2].

- Благодарю, учитель. – Юный повелитель ситхов поднялся. – Но я всё ещё не осознаю смысла моей миссии.

Как юн и наивен был этот мальчишка! Вернее, так могло бы показаться стороннему наблюдателю. Но Руджесс Ном умел видеть глубже; кроме того, он был битом, способным просчитать возможные варианты. Из этого юноши мог выйти толк - возможно, побольше, чем из нынешнего ученика. А, будучи человеком, Дуку непредсказуем. И в этом заключается вторая черта, весьма способствующая освоению пути ситхов.

- Ты даже не представляешь, - произнёс Руджесс Ном, известный также как Дарт Тенебрус, - сколь многое зависит от одного-единственного существа, оказавшегося в нужное время в нужном месте. – Пауза. – Или не оказавшегося.

КОНЕЦ

Примечания:

[1]Бисек Ибун – искаж. яп. «исчислитель»
[2]Каллад – швед. «призванный»

Ну вот так как-то. Жду пинков.